Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы

Глава 22

На следующий день после выставки Максимилиан скинул мне время, в которое он мог бы со мной отобедать. Я радовалась так, будто он позвал меня замуж, хотя там было всего лишь сухое: “Посмотрите и скажите, в какое время вам будет удобно”. Мои ноги лежали на кровати, а голова на полу. Кровь видимо прилила к мозгу слишком сильно.

Так как это всё же было не свидание, то выбрала дату через несколько дней, чтобы получше подготовиться и хотя бы рассмотреть ту самую книгу, о которой будем говорить. От нее действительно ощущалась такая неимоверная мощь, что уже хотелось поскорее начать работу и показать миру. Записки основателей это вам не хухры-мухры.

А еще решила узнать побольше об этом мужчине. Оказалось, что семье Бергман принадлежит большая часть больниц в столице. И почему мне не приходила раньше в голову мысль использовать справочник. Полагаясь на свои видения, я совсем забыла о том, как обычные люди добывают информацию. Не удержалась также и от того, чтобы забить имя Тобиаса Бергмана в поиске, но было ощущение, что такого человека просто не существовало, как и брата у Максимилиана. Если вспомнить, как мы с ним познакомиться и в каком облике он предстал, предположу, что это какая-то из особенностей его работы и он намеренно скрывает свою личность. Точно темный властелин. От мыслях о Тобиасе снова передернуло и я решила думать только о его брате.

В назначенный день я вся была на нервах, в квартире творился полный хаос. Я перебирала гардероб, выбирая подходящий наряд. Он должен был говорить о том, что я специалист, но хотелось и просто побыть немного женщиной.

— Фрея права. Я одеваюсь, как будто сбежала из психушки… — обреченно вздохнула и упала лицом во все эти тряпки. — С другой стороны, чего я так распереживалась? Как там говорил Грег? “Нет ничего хуже, когда с утра в постели ты обнаруживаешь не ту, с кем познакомился вечером”, — передразнила манеру речи Грега.

Внутренний голос согласился, что не стоит слишком марафетиться. Видение уже намекало на счастливый конец, а значит, я должна понравиться ему в своем естественном состоянии. И отчего-то стало так стыдно, что вчера я была немного под шафе. Но если бы не была, думаю, моя реакция была бы совсем неадекватной. Шампанское во мне хоть как-то сгладило накал страстей.

Нашла какое-то простенькое платье, решила, что и так сойдет. Но волосы всё же расчесала. Закинула в подпространство подготовленные бумаги и план реставрации, чтобы не тащить в руках и довольная как слон, проследовала по адресу.

Волнение от ожидаемой встречи было таким приятным, что я всю дорогу шла с улыбкой до ушей. Солнце светит, птички поют, даже эти странные кусты, от которых я чуть не померла в прошлый раз, больше не пугали (но я все же обошла их стороной, от греха подальше).

Максимилиан сидел у окна кафе, расслабленно потягивал кофе и читал книгу. Так редко вижу читающих мужчин, что это не могло не заострить моё внимание. А что особенно порадовало так это то, что элементом Максимилиана Бергмана была земля, а это очень и очень хорошо.

— Здравствуйте, мистер Бергман, — поприветствовала мужчину, подойдя к столику.

Он так резко встал, что я опешила. Выпрямился по струнке и рукой указал на место напротив.

— Прошу.

Подошла к мягкому креслу, он отодвинул его для меня, а я рассчитывала просто плюхнуться как обычно. Начала присаживаться, и почувствовала, как он придвинул его, помогая мне сесть. Затем сам взял меня за руку и поцеловал ладонь. Этот жест настолько смущающий и непривычный для меня, что я просто терялась.

— Максимиллиан.

— Что? — пока я возвращалась откуда-то с небес на землю, Максимилиан уже занял свое место.

— Можно просто Максимилиан. Или Макс, если так удобнее. Не люблю эту излишнюю официальность. Чувствую себя сразу лет на сто, — и снова меня поразила очаровательная улыбка.

— Хорошо… Максимилиан. Тогда вы…

— И можно, пожалуйста, на “ты”.

Щеки кажется порозовели от приятной неловкости и такого резкого перехода на неформальный тон.

— Тогда ты… — еле выговорила это “ты”. — Можешь звать меня Октавия. Друзья зовут меня Вита.

— Вита… — произнес он так, словно пробовал мое имя на вкус. — Мне нравится.

Что это за чувство? У меня такого еще не было. Хотелось верещать от радости. Но сдержалась и решила, что лучше переключусь на рабочие моменты. Начала тараторить как ненормальная, подоставала бумаги.

— Подожди, Вита, — резко остановил меня и я, кажется, прикусила язык. — Закажи сначала что-нибудь, иначе не поешь нормально.

“Сначала кресло, потом поцелуй, теперь предлагает покушать! Да он идеальный! Заверните!”

Подошел официант и я заказала что-то, особо не задумываясь что. Мне было все равно, и мне нужно было сосредоточиться. Когда заказ был принят я начала говорить о книге, о плане, говорила, говорила и говорила, а он просто молча смотрел и улыбался, и от его взгляда я начинала болтать еще больше.

— Прости. Я так много говорю, — осадила себя в какой-то момент.

— Ничего. Мне нравится, когда люди горят своим делом.

Это его “мне нравится” просто что-то с чем-то. Дарило мне такой заряд бодрости и энергии, что хоть сейчас смогла бы подняться на самую высокую гору. Не заметила как закусила губу. Чтобы как-то себя еще заткнуть, закинула себе в рот кусок салата в каком-то соусе и сидела жевала как кролик, уставившись в окно. Дожевав, продолжила свою презентацию.

— У тебя тут… — Максимилиан указал пальцем на уголок своих губ.

— Что? На лице что-то? — схватила салфетку и начала хаотично тереть рот. Как назло, забыла дома зеркало. Непредусмотрительно. — Всё?

— Не совсем… немного ниже.

— Тут? — пыталась понять, куда он показывает, но выходило плохо.

— Не суетись. Замри.

Максимилиан Бергман привстал, наклонился через стол и коснулся большим пальцем моей щеки. А я настолько не ожидала, что вскочила, как ошпаренная. Мимо проходил официант с подносом и я его просто снесла отъехавшим назад креслом. На пол с диким звоном бьющегося стекла посыпались стаканы и тарелки.

— Ради всего святого, простите-простите! — закричала, кидаясь помогать официанту собирать осколки, но была так неосторожна что распорола себе ладонь в кровь. — Ай!

Кровь хлынула, пачкая платье. Зажала второй рукой кровоточащую рану, изнывая от ноющей боли.

— Мисс, вы порезались, аккуратнее. Я всё сам уберу, — переживал официант.

Ладони коснулись теплые руки Максимилиана.

— Дай посмотрю, — серьезно и совершенно спокойно сказал он. Разжала руки, показывая рану. — Не глубокая.

Появилось легкое свечение, излучаемое кончиками его пальцев и рана на глазах затянулась. Точно, он же врач.

— Шрама не будет, это хорошо. — Максимилиан крепко сжимал мою руку, а я рассматривала каждый миллиметр его лица, ведь оно оказалось так близко.

Серые глаза, длинные ресницы, волоски на бровях один к одному, сами брови изогнуты острым углом, ровный нос, острые скулы и уши. Красивые уши. Хотелось укусить его за мочку.

“Ты стала фетишисткой?”— подсознание удивлялось моим желания.

“По ходу дела”.

— Тебе нехорошо? — Максимилиан задавал вопрос, а я продолжала заворожено смотреть на него. — Ты так пристально смотришь.

— Уши… — тихо произнесла, сама не понимая, зачем.

— Уши болят?

— У тебя уши красивые…

Кажется, я побила все рекорды неловкости. Мало того, что шуганулась от него, как от огня, снесла официанта, порезалась, так еще этот нелепый комментарий про уши! А тем временем предмет обсуждения стал красный, а Максимилиан по-детски мило смутился.

— Спасибо. У тебя тоже.

— Ты же их даже не видишь, — вдруг поняла я и этот странный диалог катился куда-то не туда, потому что Максимилиан коснулся рукой моих волос, убирая их назад, что меня аж всю пробрало до дрожи.

— Теперь вижу.

И всё это на полу в кафе, под пристальными взглядами удивленных посетителей. Между нами искрился воздух. А мои глаза уже изучали его губы. Максимилиан аккуратно взял меня под локоть и поднял с пола.

— Твое платье испачкано кровью. Думаю, стоит на сегодня закончить. Тебе, наверное, неудобно в таком виде.

А мне нормально абсолютно, потому что не хочу, чтобы эта эйфория заканчивалась. Он такой спокойный, такой уравновешенный, такой сбалансированный.

“Октавия, это всё синонимы!”

“Плевать”.

— Не обязательно прерываться. Мы же еще не всё обсудили! — схватилась в его запястье, и сразу убрала руку, понимая, как это неуместно. — Я сейчас.

Побежала в сторону туалета, ничего не объяснив, закрылась в кабинке, открыла подпространство, выуживая оттуда спортивные штаны и топ и спешно переодеваясь.

“Октавия, это перебор!”

Да уж, обтягивающие лосины и топ, который больше походил на бюстгальтер, явно были не к месту. А еще этот наряд совершенно не скрывал фигуры, но что поделать. Всё лучше, чем окровавленное платье. Достала еще и завалявшуюся помаду и слегка подкрасила губы. Не знаю зачем, но решила — пусть будет. Волосами постаралась прикрыть стыд и срам, накинула на себя маску уверенности и пошла навстречу своей судьбе.

Открываю дверь, иду по коридору, выхожу из-за поворота и просто вижу одну из картин Сильвестора Арчелота: Максимилиан здоровается за руку с Тобиасом. Гонг! И я уже прячусь в кабинке туалета, пытаясь справиться с подступающей тошнотой.

“Что он здесь делает?”— спрашивала у подсознания.

“Может, он тебя не видел и скоро уйдет?”

“Ты в это веришь?”

Нет, не верю. Я почти на сто процентов была уверена, что Тобиас пришел специально, чтобы испортить мне встречу с Максом. Стало душно от напряжения. Вышла из кабинки, открыла кран и начала плескать себе в лицо водой, пытаясь сбить усиливающийся жар. Щелкнула открывающаяся дверь, посмотрела в зеркало и столкнулась с убийственными зелеными глазами, которые не предвещали ничего хорошего. Тобиас Бергман сегодня был одет во все черное, и я невольно подумала о том, что он пришел меня похоронить.

— Зачем ты сюда пришел? — испуганно спрашиваю, оборачиваясь.

— Это мужской туалет. И этот вопрос должен задавать тебе я, — и снова эта ухмылка.

А меня всю затрясло, потому что только в этот момент заметила ряд писуаров. Я впопыхах перепутала дверь, желая побыстрее спрятаться.

Тобиас медленно закрыл дверь и начал идти на меня, медленно, как хищник.

— Довольно своеобразный дресс-код для такого заведения, — сказал он, ставя руки по обе стороны от меня на раковину, перекрывая все пути для отступления. Его пальцы практически касались бедер. А мне пришлось выгнуть спину, чтобы хоть как-то отстраниться.

— Платье испачкалось. Но тебя это не должно волновать.

— Губы накрасила. Для брата стараешься? Думаешь, оценит?

Меня накрыло волной ярости. Схватила первое, что под руку попалось, желая запустить в него, но он перехватил меня за запястье. Из ладони на пол с грохотом полетела мыльница, но не разбилась, а начала как волчок раскачиваться под действием центробежной силы, как маятник отстукивая ритм моего сердца.

— Вита, ты тут? У тебя всё в порядке, — послышался голос Макса за дверью. Видимо, искал меня в женском туалете.

— Отпусти, мне надо выйти, — строго приказала Тобиасу.

— И что он о тебе подумает? Когда увидит, что ты выходишь из мужского туалета? — Тобиас был непозволительно близко, от запаха его одеколона кружилась голова.

— Что я перепутала дверь?

— Октавия? — голос Максимилиана стал еще ближе. Теперь он искал меня так, где я и скрывалась.

Раз, два, три. Сердцебиение участилось еще сильнее, я буравила глазами ручку двери, в страхе, что он застанет нас с Тобиасом в этом странном положении. Ручка начала проворачиваться, а я готова была провалиться на месте.

Не успела ничего понять, но Тобиас схватил меня и пихнул в ближайшую кабинку.

— Тобиас? Не видел тут никого? — из-за двери слышала, как Макс обращается к брату.

— Нет. Никого не видел.

— Странно. Ушла, не предупредив.

— Да кто поймет этих женщин. Не бери в голову.

— Не думаю, что дело в этом. Может что-то случилось? У нас была деловая встреча.

— Может, пока мы тут болтали, она уже вернулась?

— Ты закончил?

— Умоюсь еще, — вода потекла из крана. — Жарко очень сегодня.

— Заказать что-то тебе?

— На твой вкус.

Дверь снова хлопнула, а меня уже почти буквально выворачивало наизнанку.

— Можешь выходить, — с каким-то недовольством сказал Тобиас.

Я нерешительно открыла дверь кабинки и снова столкнулась с его взглядом сквозь зеркало, пока он протирал мокрыми руками шею. Старалась держаться от него подальше и сразу направилась на выход. Воспоминание из прошлого ударило по голове и в живот. Тобиас не дал мне открыть дверь, придержав рукой, как тогда, в первый день “уроков” в башне провидцев. Вены на руках были отчетливо видны, длинные пальцы все также украшали перстни. Только теперь он стоял намного ближе, спиной я упиралась в его грудь и ощущала дыхание сквозь волосы на своей шее. Вторая рука Тобиаса скользнула по оголенной талии, заставляя кожу покрываться мурашками из-за того, что та была холодной.

— Отпусти, — сквозь зубы, борясь сама с собой, сказала я.

— Не хочу.

— Тебе опять стало скучно и ты решил повеселиться?

— А что если и так? — прошептал он мне над ухом, а затем слегка укусил. Тело отреагировало моментально диким приливом внизу живота.

Тобиас Бергман, ну за что ты так со мной?! Глаза сами закрылись, а голова откинулась назад. Я тонула. Мой поезд сошел с рельс. Зажженная свеча оказалась слишком близко к шторе. Да почему я такая слабовольная?! Рука Тобиаса сильнее прижала меня к нему, губы издевались над шеей. Он не целовал ее, нет. Просто они были в такой близости, что могло так показаться, но он просто дразнил меня.

— Ты же не думала, что я прощу твою маленькую шалость в ресторане? — шептал Тобиас, его голос заполонил собой все мои мысли.

— Пожалуйста, прекрати, — взмолилась я, едва в состоянии связно складывать мысли.

— Когда я просил, ты не остановилась. Так почему я должен?

Подсознание уже возлагало цветы на мою могилу. Преодолевая саму себя, вцепилась в руку Тобиаса, которая уже скользнула под пояс лосин.

— Не надо, — слезы потекли по щекам. — Я не хочу.

Хватка Тобиаса ослабла, и он как будто, наконец, услышал меня и отстранился и отошел. Воздуха стало больше и я смогла вдохнуть поглубже. Утерла слезы рукой, но все еще стояла к нему спиной.

— Иди первый. Я не смогу выйти в таком виде, — развернулась, собираясь умыться.

Рука Тобиаса Бергмана резко захватила мою шею за затылок и притянула к себе. Наши губы соприкоснулись и я снова забыла как дышать. Это было неожиданно, страстно, сладко, пьяно. Я опьянела, как не пьянела ни от одного напитка. Его язык раздвинул мои губы и проник глубже. Вот так, прямо посреди дня, в мужском туалет кафе, где за стеной сидел мужчина, который, возможно, мог бы стать моим будущим мужем. Тобиас Бергман решил, что это идеальный момент, чтобы поцеловать меня. И да простит меня Великий Магистр, я хотела, чтобы он продолжался вечность. Запустила руки ему в волосы, прижимаясь как можно ближе.

Тобиас разорвал поцелуй, глядя на меня затуманенным взглядом, пожирая глазами. А затем снова сменился в лице и меня ужалило холодом.

— На сегодня хватит, — сказал он и сразу же ушел, оставляя меня раскрасневшуюся, возбужденную и ошарашенную стоять и хлопать глазами.

Осознание произошедшего пришло не сразу, а когда поняла, что просто не могу показаться в таком состоянии Максимилиану, стало мерзко от самой себя. Достала коннектор и написала короткое сообщение: “Прости. Мне пришлось уйти. Не смогла предупредить”.

“Хорошо. Надеюсь, ничего серьезного не случилось?” — сразу же ответил Макс.

“Нет. И еще раз извини.”

“Все нормально. У меня следующая встреча. Я пришлю расписание позже”, — последнее его сообщение.

И было так нестерпимо тошно писать эту наглую ложь. Заперлась в кабинке туалета, прислонилась к стенке, переводя дыхание, даже не замечая, что люди ходят туда сюда. Меня лишь удивляло, что пока мы были тут с Тобиасом, никто нас не беспокоил, но не удивлюсь, что это тоже его рук дело. Просидела так с абсолютно пустой головой, наверное, около часа, переваривая произошедшее, а потом аккуратно из-за угла убедилась, что братьев нет в кафе. Домой я пришла абсолютно разбитая и не в состоянии даже раздеться. Упала лицом в подушку и еще долго и мучительно вспоминала руки и губы Тобиаса Бергмана.