Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы

Глава 24

Во время второго ужина (и первого свидания!) я убедилась в мнении, что Максимилиан Бергман — почти идеальный мужчина. Но как известно, идеальных не существует, а потому меня всё подмывало задать какой-нибудь каверзный вопросик и вытащить пару скелетов из его шкафа. Особенно учитывая тот факт, что они родственники с придурошным Тобиасом, о котором он, к слову, ни разу не обмолвился. Да и вообще предпочитал не говорить о семье, переводя разговор сразу на меня. Я рассказывала байки со времен учебы, опуская часть фактов, естественно. Немного приуменьшила (самую малость!) свою любовь ко всему, что горит. Я умею себя контролировать, а потому Максу необязательно знать, сколько его спутница может вылакать за ночь. Но в целом мои истории казались довольно веселыми и без того факта, что я чаще всего в них была пьяная вусмерть. Макс смеялся и рассказал тоже парочку своих студенческих историй. Вечер прошел мило, непринужденно и довольно весело.

Из интересного о Максимилиане Бергмане: был женат. Сначала я даже как-то расстроилась, а потом вспомнила, сколько сама перебрала парней и не то, что замуж выходила за них, а просто пользовалась, и отпустило. И с учетом того, что ему тридцать четыре года, неудивительно, что он уже успел жениться и развестись. Ну хотя бы детей у них нет, и на том спасибо. Не уверена, что смогла в данный момент своей жизни пойти на такой шаг, как отношения с мужчиной, имеющего ребенка.

— А твоя бывшая она…

— Ты правда хочешь говорить о ней? — Макс стал жестче, а я и сама поняла, что завела странную тему.

— Нет. Конечно нет. Прости.

— Не стоит извиняться. Понимаю твой интерес, но эту тему я обсуждать не хочу. Это все в прошлом. А впереди прекрасное будущее.

— Звучит как тост.

Звон бокалов и напряжение немного спало, хотя теперь стало интересно, что же было не так. Люди просто так не разводятся. Кто был инициатором, и какие у них были чувства?

“Тебе это знать зачем? Ты же в видении была счастлива!”— подсознание напомнило о факте, что немного отошел на задний план, а у меня щеки вспыхнули, как начала думать, что могу выйти замуж за Максимилиана.

— О чем задумалась? Ты так покраснела, — Максимилиан улыбнулся, закидывая в рот кусочек стейка.

— Да так. Хорошо сидим, — улыбнулась, смущаясь и еще сильнее краснея. Отвела глаза, что совсем не поплыть от умиления.

— Вечер только начался. Сейчас доедим и пойдем в другое место.

— Куда? — искренне заинтересовалась я.

— Увидишь, — подмигнул Макс.

А я все-таки расплылась. Если так подумать, то я и на свиданиях ни разу не было, если не считать того ужасного ужина с Тобиасом. Все бегом-бегом, отношения начинались с секса и как-то уже не до свиданий, с Леоном мы так вообще почти жили вместе то у меня, то у него. От того мне было безумно интересно, что еще задумал Максимилиан.

Доели, допили, Макс расплатился по счету и мы вышли в еще одну теплую летнюю ночь, протянул руку и я с радостью приняла её. Портал схлопнулся и мы очутились посреди центральной площади, вокруг толпы людей, танцуют и веселятся.

— Что это?

— А ты не знаешь? — удивился Макс. — По воскресеньям на площади всё лето танцы.

Немного поежилась из-за слишком уж большой толпы. Что-то слышала краем уха, Тина даже звала как-то сходить вместе с ней и Ваней, но я всегда отвечала отказом.

— Знаешь, я… — обхватила себя рукой. — Не очень люблю…

Мой голос утонул в гуле толпы, когда заиграла очередная популярная песня. Кто-то толкнул меня в спину и я пошатнулась, выставляя инстинктивно руки перед собой. Уткнулась больно носом в грудь Макса. Он оказался слишком близко, я была не готова. Услышала как участилось его сердцебиение. И мое ответило в такт.

— Тесновато немного. Согласен. Хочешь уйдем?

“Ты же любишь танцевать.”— ругалось подсознание.

“Но тут так много людей…”

“Ты же выпила немного. Не бойся!”

— Уйти не потанцевав было бы ошибкой.

И мы танцевали, как в последний раз. Прыгали, кружились, одним словом веселились. Было жарко, очень жарко. От адреналина, что выбрасывался в кровь с каждой новой быстрой песней. Я ушла в отрыв. И правда давно не позволяла себе ничего больше бара, где не так много людей. Не ожидала, что богач Максимилиан Бергман любит такие народные гуляния. А потом случился медленный танец, и я не могла остановиться вдыхать запах Макса, прижимаясь щекой к его груди. Его руки скромно лежали чуть выше талии, а у меня просто не было сил отстраняться, так устала.

— Вита… — позвал Максимилиан и я подняла голову, встретилась с туманом его глаз и сама уже готова была войти в него.

Макс провел большим пальцем по моей щеке, дошел до губ, но не стал их касаться.

— Я почему-то очень хочу тебя поцеловать. Ты не против такой спешки?

Подсознание верещало, а я просто закрыла глаза в безмолвном согласии. Он коснулся меня так легко, так осторожно, словно я из хрусталя и могу сломаться. И даже если этот поцелуй не был страстным, но он был такой… такой… такой удивительно прекрасный. И мы остались одни посреди этой площади, я погрузилась в негу.

И снова громкий бит, вырывающий из прекрасного момента, но в такой обстановке это не могло длиться вечность, как бы я не ни хотела.

— Мне нужна передышка, Макс. Я сейчас в обморок от жары упаду. И я вся мокрая уже, уф, — обмахивала себя, ощущая как горят лицо и шея.

— Иди присядь, я схожу купить нам что-нибудь попить.

— Хорошо.

Пробиралась сквозь толпу, все толкались, не замечая никого вокруг. На площади собралось не меньше сотни человек, а то и намного больше, сложно определить. Душно, очень душно. Начала задыхаться, грудь сдавливало. Остановилась перевести дыхание, кто-то снова толкнул в спину. Теряю равновесие и врезаюсь в круг каких-то не слишком трезвых парней.

— Малышка, ты к нам какими судьбами?

Меня всю кривит от этого “малышка”, пытаюсь выйти, но кольцо сужается и мне преграждает путь один из парней. От него за километр разит какой-то наркотической дрянью, а его элемент выбит почти на лбу — огонь.

“Надо сваливать побыстрее!”— кричал внутренний голос.

Не могла не согласиться, но были некоторые сложности.

— Пропустите.

— А что если я скажу нет?

— Не наживайте себе проблем.

— Ууууу! — загудели остальные.

— Какая спесивая кобылка. Но и не таких заезжали.

Меня всю передернуло. Мне не было страшно, просто противно. Вряд ли эти парни будут прилюдно что-то делать, хотя были сомнения. Молча пытаюсь снова пройти, снова преграждает путь. Разворачиваюсь в другую сторону, но там его дружки. Ощущаю чью-то руку у себя на заднице, и хлещу по ней невидимым кнутом.

— Вот жеж сука. Вздумала брыкаться?!

— Я буду кричать, если вы не прекратите.

— Это мы еще посмотрим, — кривая и отвратительная ухмылка, от которой кровь стыла в жилах.

Главарь этих отморозков махнул нервно головой. Один из парней хватает меня за руки и заламывает их за спину, зажимает рот быстрее, чем я успеваю позвать на помощь, и начинает тащить куда-то.

— Сделай всё красиво, Том, — говорит главарь еще одному. Сколько их? Насчитала пять-шесть.

Тот, которого назвали Том махнул рукой и те, кто хоть какое-то внимание обратил на то, что происходит, безразлично отвернулись, возвращаясь к своим занятиям. Телепат. Как же хреново.

И вот тут уже стало страшно. Я пыталась брыкаться, плести заклинания, но из-за алкоголя и адреналина просто не могла сосредоточиться. Сердце било прямо в виски. Подсознание не отвечало. Сигнал красный, почти кровавый. А потом портал и пустота. В рот всунули какую-то вонючую тряпку, глаза завязали. Несколько пар чужих рук трогали меня, рвали одежду. Было мерзко, противно, словно я тонула в вонючем болоте. Слезы текли по щекам, мой крик драл горло до боли.

— Да что же ты так орешь, что тебя не заткнуть. Весь настрой сбиваешь!

Сильный удар в живот, затем по челюсти. Зубы щелкнули, во рту ощутила металлический привкус крови. От боли и страха в ушах загудело. Я ничего не чувствовала, не слышала, не видела. Не осталось сил сопротивляться. И как такой счастливый день мог закончиться этим?

— Так-то лучше! — сквозь барьер слышался скрипучий голос нападавшего, а затем смех тысячи гиен. — Держите её крепче. Я хочу первый почувствовать, какая она внутри.

Меня схватили под руки и под ноги, пыталась сжаться до молекулы, но эти парни были куда сильнее.

“Помогите… Кто-нибудь… “ —взмолилась в мыслях изо всех сил, совершенно ни на что не надеясь, уже готовая к самому худшему. Я готова была молить о смерти, только бы это прекратилось побыстрее.

А затем тишина. И мне правда показалось, что я умерла, настолько всё стихло. Но ненадолго, а лишь на несколько ударов сердца. После — крик. Настолько пронзительный и преисполненный болью, будто вокруг происходит кровавая бойня.

— Прекрати! Прекрати это! Останови это!

— А! Я горю! Потушите меня.

Чувствую как хватка ослабевает и я оказываюсь свободна. И над ухом еще более истошный крик. Напавшие на меня парни пребывали в какой-то агонии, и от их криков даже стало еще страшнее, чем было до этого. Трясущимися руками вытаскиваю изо рта кляп, стягиваю повязку с глаз. Нападавшие валяются на земле, их тела искажены судорогами, у одного даже пена изо рта пошла. А правил этим безумием Тобиас. Его глаза светились демоническим светом в темноте и это пугало. Хотя места для еще одного страха уже просто не осталось.

Тот парень, телепат, которого прозвали Томом, продержался дольше остальных. Пятился ползком по земле, пока Тобиас наступал на него медленными и ровными шагами.

— Прекрати, мужик, остынь! Мы же просто пошутили. Мы бы ей ничего не сделали, — в глазах этого паренька, который был явно моложе всех остальных, может, мой ровесник или того младше, читался ужас, а лицо было бледным от страха. — Мужик, ты белены объелся? Из-за какой-то девки…

Тому прилетело ногой по носу, а затем снова крик боли. Тобиас схватил его за грудки и с легкостью приподнял над землей.

— Из-за этой девки я могу и убить.

Но парень уже не слышал Тобиаса, обмочился от страха и потерял сознание. А я не могла пошевелиться, хотя хотелось также, как и эти парни бежать со всех ног, но что-то останавливало. Тело одеревенело.

“Он их и правда убьет?!”— кричало подсознание.

“Нет. Не бойся,”— успокаивала сама себя.

Тобиас отшвырнул парня от себя подальше и брезгливо обтер руки о штаны.

— Грязные животные.

Обернулся ко мне, а мне не хотелось, чтобы он смотрел на меня такую. Избитую, грязную, отвратительную. Сжалась в клубок, слезы потекли градом.

— Не подходи ко мне! — прокричала, захлебываясь. Не узнавала свой собственный голос.

Но он не слушал меня. На плечи накинул свою рубашку, чтобы я могла спрятаться в нее посильнее.

— Надень. Я отнесу тебя домой, — его голос дрожал.

Спешно трясущимися руками спряталась за черной хлопковой тканью на несколько размеров больше моего. Тобиас протянул свои руки, намереваясь поднять меня.

“А что если Макс будет искать тебя дома? Ты же пропала!”— разум включился как нельзя кстати. Тобиас тем временем уже поднял меня и взял на руки.

— Не надо домой.

— Тебе надо успокоиться и отдохнуть…

— Макс… Максимилиан… — еле могла говорить из-за слез. — Он может искать меня. Я не хочу, чтобы он узнал, чтобы он…

— Я понял, — сквозь зубы процедил Тобиас, сжав меня покрепче. Ему явно не понравилось то, что я сказала. Но я всё равно прижалась к его теплой груди сильнее, ощущая защиту.

И снова чернота портала. И мы в какой-то маленькой квартире студии. В ней почти не было мебели. Спальное место представляло из себя просто матрас, кинутый на пол. Не было ни стола ни стульев, в раковине была гора немытой посуды.

— Где мы?

— У меня дома, — сказал Тобиас, опуская меня на пол. — Душ — дверь слева, спать тут особо негде, но можешь занять матрас. За меня не беспокойся, я накину что-то и уйду.

— Нет! — развернулась и обхватила его руками. — Не оставляй меня одну, пожалуйста.

Я шептала и умоляла его не уходить. Мне нельзя оставаться одной, я начну думать и мне станет только хуже. А с ним у меня всегда голова пустая.

— Октавия… Не стоит. Тебе надо отдохнуть.

— Пожалуйста… — попросила еще тише, упираясь носом в грудь. — Не оставляй меня одну.

Ощущала как Тобиас весь напрягался, но еще сильнее сжала, чтобы не ушел.

— Хорошо.

366068f2-0d8f-42c9-99dc-caf8e634cd25.png

(Прим. автора: По штрихкоду песня, которая вдохновляла меня в процессе)

Душ не мог смыть всю грязь, грязь, которая была под ногтями, под кожей, в самом сердце. Меня облили дегтем с ног до головы. Все еще ощущала на себе мерзкие руки тех ублюдков. Терла себя мочалкой, желая содрать кожу до костей. Но это не помогало. Слезы текли и текли, то ли от того, как усердно я мылась, то ли от всего произошедшего. На животе красовался смачный синяк, губа разбита и фингал под глазом. Красотка, ничего не скажешь.

Заметила, что Тобиас оставил мне свои штаны и футболку. Надев их, снова утонула, но чувствовала себя намного лучше. Его вещи словно дарили мне уверенность.

“Макс бы сейчас с легкостью справился с этими ранами,”— очень невовремя заметило подсознание.

Макс… что он сейчас думает? Осенило, что могу написать ему и успокоить. Придумать какую-то отмазку. Полезла в вещи, но коннектора не было. Видимо остался в том месте куда меня притащили. И снова мороз по коже от воспоминаний. Вот и почему моя сила не показывает мне такую дрянь, почему видения по большей части бесполезные и никак не помогают. В очередной раз убедилась в том, что не зря завязала с провидением, как с призванием.

Тобиас спас меня. Откуда узнал, где я? Следил, почувствовал, услышал мой призыв о помощи? Так много вопросов и так мало ответов. Но нельзя отрицать нашу с ним невидимую связь, на кончиках пальцев, едва ощутимую, но очень сильную.

Вышла из ванной комнаты, сгорая со стыда и от того, в какой ситуации оказалась и как сейчас выглядела. Видимо я сидела там слишком долго, потому что Тобиас успел перемыть всю посуду, поменял постельное белье на матрасе, а сам, кажется уснул за барной стойкой. Перед ним стояло две чашки с уже остывшим чаем.

Он был таким красивый и расслабленным, когда спал. Распустил собранные волосы и снова стал похож на того Тобиаса, которого я знала четыре года назад. Скрипнула половица паркета, Тобиас резко открыл глаза, потянулся, с прищуром устремил на меня свои сонные глаза.

— Закончила? Чай на столе. Но, наверное, уже остыл, — Тобиас засуетился. — Я подогрею.

Взмах рукой и над одной из чашкой начал взмываться пар.

— Спасибо, — отхлебнула горячего напитка и стало намного легче. — Что ты сюда положил? Мелиссу.

— Ты всегда хорошо определяла состав напитков, — улыбнулся Тобиас и эта его улыбка была самой доброй, которую я когда-либо видела.

— А ты всегда следишь за мной? — осеклась, когда поняла, что огрызаться не совсем уместно.

— Слежу, — так просто и легко признался он и продолжал смотреть на меня. — Ты в порядке?

— Пойдет. И не такое бывает.

— Октавия… не надо. Не ври мне.

А что я должна была ему сказать? Что мне хочется умереть, чтобы это всё забыть?

— Жить буду, — коротко и грубо бросила ему, желая прекратить этот разговор. — Спасибо.

Тишина звенела между нами. Он смотрел на меня так грустно и с такой болью, что это передавалось и мне.

— Не смотри на меня так, мне не по себе.

— Как так?

— Вот как ты смотришь, — сделала еще глоток. — Грустно.

— А тебе весело?

— Мне было бы проще, если бы мы гавкались, как обычно. Ты сегодня… другой.

И снова этот взгляд. Нежный, страдающий вместе со мной. Такой, каким я на него смотрела.

— Выглядишь отвратительно.

Я чуть не подавилась от такой резкой смены.

— А сам! Себя видел со стороны! Я думала ты реально решил там всех убить, псих!

— Если бы ты попросила — я бы убил.

Забыла как дышать. Он говорил абсолютно серьезно, в этом не стоило сомневаться.

— Что ты с ними сделал?

— Заставил пережить самый сильный страх. Оказались совсем слабенькими, а столько прыти было, — Тобиас провел рукой по волосам. — Не думай об этих ублюдках.

— Тебе за это ничего не будет?

— Они ничего не вспомнят.

Кивнула головой, пытаясь разложить всё по полочкам и еще раз убеждаясь в силе Тобиаса Бергмана.

— Спать не собираешься? Я с ног валюсь, — спросил Тобиас, неприкрыто зевая.

— Боюсь, что не смогу уснуть.

— Спеть тебе колыбельную? — и вот та ухмылка, которая сейчас меня бодрила, а не бесила. И я была рада её увидеть.

— Давай обойдемся без этого.

Отставила чашку. Тобиас взмахом руки отправил её в мойку. Я встала из-за стойки и прошла к матрасу, забираясь под одеяло и ютясь у стенки. Свет потух, а я отчего-то подумала, что Тобиас ляжет рядом, раз негде больше спать, но… ничего не произошло. Привстала на локтях, наблюдая картину, как Тобиас лежит спиной ко мне на голом полу.

— Почему не лег со мной?

— Спи и не болтай, — грубо отмахнулся от меня, даже не повернувшись.

— Нет. Так не пойдет. Мне неудобно от…

— Неудобно спать на потолке, — снова грубость.

Не знаю, какой бес в меня вселился, но я начала дергать его, пытаясь затащить с пола на матрас, но он был довольно тяжелый.

— Октавия, прекрати.

— Не прекращу, пока не встанешь с твердого пола! — кричала на него зачем-то.

— Октавия!

Тобиас оттолкнул меня, я упала на спину, а его руки захватили мои в капкан. Хлопала глазами, ощущая как усилилась боль под ребрами.

— Больно… — зажмурилась, сдерживая прилив неприятных ощущений.

— Я же сказал перестать! Ну почему ты никогда не слушаешь меня?!

Тобиас разозлился. А мне было стыдно. И правда, что на меня нашло.

— Покажи, — приказал, отпуская мои руки и садясь на колени рядом.

Задрала немного футболку, показывая синяк под ребром. Пальцы Тобиаса нежно коснулись кожи, осматривая болезненное место.

— Я могу попробовать тебя вылечить, но я — не мой брат. За результат не отвечаю.

— Попробуй. Хуже же не будет?

От его рук исходило тепло и легкое свечение. Боль уменьшалась, как и синяк на моих глазах. Не до конца, но стало заметно легче дышать. Убрал упавшую на лицо прядь мокрых волос, провел по щеке и глазу и снова тепло, едва ощутимое, но такое приятное.

— Ну вот уже не так плачевно, можно сказать, что ты упала и ударилась головой об стол, например.

— Это очень на меня похоже.

Тобиас продолжал рассматривать меня. Мы одни, в полной темноте, но не было того накала страсти, как бывает в каждую нашу встречу. Мы впервые спокойно разговаривали и ощущала себя в безопасности. В безопасности с Тобиасом Бергманом.

— Ложись на матрас. Или буду доставать тебя всю ночь.

— Хотел бы я услышать это от тебя при других обстоятельствах, — Тобиас перешел на шепот. А у меня сердце трепетало от его слов.

— Я не узнаю тебя, Тобиас.

— Ты и не знаешь меня.

— Твоя правда.

— А теперь спать! Ты слишком болтливая.

Тобиас завернул меня в одеяло как в кокон и уложил, сам улегся рядом и отвернулся спиной. И было так хорошо, так спокойно.

“Он никогда не перестанет нас удивлять?”— говорил внутренний голос.

А я не могла не согласиться.