Лидия. Головная боль академии. Книга 2 (СИ)

Глава 17. Я люблю тебя до слёз

Лидия

Эдриан вскочил с постели, виновато шепнул мне, чтобы спряталась, и выскочил из спальни.

Интересно, куда здесь прятаться? В тумбочку? Под кровать?

Недолго думая, я выбрала второй вариант, хотя, по-хорошему, надо переодеться в платье, накинуть мантию и бесстыже наблюдать.

А под кроватью… Так-так-так! Оч-чень интересно! Какая интересная подборка журналов…

«Погибель в сетчатых чулках», «В омуте страсти», «Касаясь запретного», «Верхом на жеребце»… Издания в глянцевых обложках и с картинками. Страницы потрёпанные, не раз и не два «читанные».

Да-а-а… Суровые будни одинокого мужчины.

Как многого я о тебе не знала, дружочек мой!

Хотела заржать в голос, но вспомнила, что к нам нагрянула моя будущая свекровь, и прислушалась:

— Барт сообщил мне, что тебя больше нет, ы-ы-ы… Что ты — это больше не ты, и тебя придётся уби-и-ить! — рыдала женщина.

— Мама, всё в порядке. Я справился с приступом.

— Ох, Эдриан, Барт сказал, что своими глазами видел, как ты… ты…

— Я поговорю с ним и всё объясню. У меня хорошие новости, мам, — я думала, что он расскажет родительнице обо мне, но ошиблась: — Зальевар, который варит для меня зелье, изобрёл вакцину, которая избавляет от тьмы раз и навсегда. Есть нюансы, и формула ещё дорабатывается, но вакцина уже работает, — больше всего меня поразило даже не то, что он рассказал матери, а то, как. Его голос звучал нежно, с нотками заботы и тревоги о родном человеке. Нет, я не ревную, но… со мной он ведёт себя совершенно по-другому.

— Эдриан, это же… Это же чудесно! — воскликнула та. — Ты сможешь завести семью и больше не будешь одинок!

Почему во фразе «завести семью» мне явственно слышатся проблемы?

Мне больше нечего было здесь делать. Мать Эдриана уходить не собиралась, а моим ушам и так тепло, чтобы их греть.

Я прокралась к выходу и была такова.

Итак, какие у нас выводы: старик де Уолш собирается поднять бучу, потому что думает, что Эдриана поглотила тьма; мой возлюбленный почтительно относится к матери, и я опасаюсь, как бы он не стал жертвой её манипуляций.

Утро было раннее, и кроме постовых, в коридорах никого не было.

Первым делом я сходила в душ и переоделась, затем, не позавтракав, побежала в лазарет извиняться перед проректором.

Старик ещё лежал в постели.

— Здравствуйте, — моё лицо было правдиво виноватым. — Я пришла извиниться за вчерашнее.

— Глупая влюблённая девчонка! Ты не знаешь, что творишь! — прорычал Бартоломью де Уолш.

— Увы, знаю. Я зельевар, и работаю над лекарством от тьмы. Скоро господин Дарс полностью излечится от своего недуга. Сейчас он в порядке. У него магическое истощение, он почти ничего не помнит, но в остальном всё в норме. Тьма отступила.

— С какой стати я должен верить избалованной капризной девчонке?

С чего это я капризная, а?

— Вы не должны верить мне. Проверьте сами, — и я ушла. Очень хотелось есть.

Мой завтрак был прерван магвестником от Амавера: «Лия, мне срочно нужна твоя помощь. Я в беде. Через десять минут откроется портал в твоей комнате».

Я припустила к себе с такой прытью, какую не демонстрировала на тренировках.

Что за беда случилась с ним на вчерашнем балу?

Помню, последний раз Амавер был не в себе из-за трансвестита по имени Изабелла. Интересно, что сейчас?

К моменту, когда я влетела в комнату, портал уже открылся. Хотя с момента получения мной магвестника, прошло минут пять, не больше.

Я прыгнула и очутилась в спальне кронпринца, а сам хозяин роскошного великолепия стоял у окна спиной ко мне и нервно дёргал ногой.

«Ого! Раз самообладание шалит, значит, дело серьёзное!» — подумалось мне.

— Амавер? Выкладывай!

Он резко развернулся и сказал:

— Посмотри на мою ауру!

Сорванный с шеи кулон, скрывающий ауру носителя и его резерв, со звоном полетел куда-то под оттоманку.

И в ауре кузена я увидела…

— Поздравляю! Наконец-то! — воскликнула я. — А в чём же беда? Любовь-судьба — это не так страшно, как кажется!

— Не с чем поздравлять, Лидия, — его прекрасное лицо исказила гримаса скорби и отвращения.

— Погоди-погоди… Она умерла? Ох, нет…

— Лидия… — драматическая пауза. — Она не умерла. Это парень.

— Че-е-его-о-о? Да быть не может!

— Может, Лия. Это издёвка богини. Я никогда не женюсь и не буду счастлив.

— Давай сейчас сядем, ты мне всё расскажешь, и мы вместе подумаем. Ладно?

Какими-то дёрганными шагами Амавер прошествовал к кровати и сел, а я мягко пристроилась рядом.

— Как это произошло? — спросила и ободряюще погладила страдальца по спине.

— После одного из танцев я направился к стойке с напитками, и там наши взгляды встретились.

— Ты уверен, что это парень?

— Да! Он с меня ростом, шея, как у быка, а ещё он… орк, — тут Амавер совсем поник головой.

Не припомню орков в нашей альма-матер. Хотя, признаюсь, особо не приглядывалась. В фокусе моего внимания всегда был Эдриан.

— Вы познакомились?

Амавер покачал головой:

— Он только кивнул мне и всё.

— Ясно. Кто-нибудь ещё знает о твоих чувствах?

— Нет.

— И хорошо. Никому не рассказывай, — предупредила я. — Я попробую узнать максимум информации. Главное, не переживай раньше времени. Раньше Лорена никогда не ошибалась, и сейчас не должна. Если всё же возникла ошибка, мы найдём, как достучаться до богини.

— Спасибо, Лидия. Ты, правда, сделаешь это для меня? — если кто-то может похвастаться тем, что видел слёзы кронпринца, то это… не я! Потому что фу-фу-фу хвастаться такими вещами. Увидела и похоронила в чертогах памяти.

— Конечно, сделаю. Всё будет хорошо. Понял?

— Глядя на тебя, я начинаю в это верить, — он даже попытался улыбнуться, но вышло так себе. — И прости меня за платье. Это был перебор.

— Ладно, проехали, — я залезла под оттоманку и достала кулон-артефакт. — Носи, не снимай. А я пришлю тебе магвестник, как только узнаю о нашем… надеюсь, что не парне.

На том и договорились.

Как говорится, из огня да в полымя. Вернувшись в академию, я полетела собирать информацию.

Если рассудить логически, то бычьи шеи учатся в основном на боевом факультете, а значит, мне поможет — тадам! — демоняка Тагир де Таргор! Он, конечно, сердится на меня, но это ничего, ему некуда деваться. К тому же комнату Тагира знают все — она украшена золотистыми завитками по углам, типа роскошь.

Дверь оказалась открыта, а моя жертва грядущего допроса дрыхла мордой вниз.

— Подъём, мой тигр-р-р! — томно промурчала я ему на ухо.

— М-м-м, какой прекрасный сон… — промычал он и пустил слюнку на подушку.

— А это не сон! Так что просыпайся, а то всё пропустишь!

— Что «всё»?

— Свой шанс на кое-что приятное!

Лукавые глазищи демона распахнулись шире, тут же прищурились и посмотрели на меня с неподдельным интересом.

— С чего это мы такие добренькие?

— Дело есть.

— Так я и думал, — вздохнул он тяжко, и взгляд его потух.

— У тебя на факультете учатся орки?

— Что, на страшил потянуло? — усмехнулся Тагир.

— Инфу! — потребовала резко.

— Да, есть один, — демоняка закатил глаза. — Но тебе там ничего не светит. Он одиночка. Ни с кем не дружит. Даже в душ со всеми не ходит. Поговаривают, что он кастрат.

— Имя?

— Мартин Гхроштег или попросту Мартин-Бык.

— Где его найти?

— Его комната первая от лестницы. Но по утрам он обычно зависает в качалке.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Что мне будет за помощь?

— Попроси что-нибудь релевантное и, может быть, я соглашусь.

— Как насчёт приворотного зелья?

— Нет, — резко ответила.

— Жаль. Я очень хотел бы растопить твоё сердце, как ты растопила моё.

Демон Тагир де Таргор

Я до последнего не верила в жестокость богини, но, увидев Мартина, поняла: это трындец. Полнейший.

Тестостероновое парнокопытное натужно тягало железо в качалке. Ладно, копыт у орка не было, но шея и впрямь бычья.

Капец! Как я Амаверу буду рассказывать обо всём? Он же счёты с жизнью сведёт от такого!

Но, раз уж обещала, достану всю инфу, какую только можно. И я сделала первый шаг к половинке Амавера и сказала:

— Привет!

Лидия

Раскосые карие глазищи посмотрели на меня с недоверием и скепсисом.

— Чего тебе? — неприветливо отозвался утробный бас с ярким шипяще-рычащим акцентом.

Ёмана… Он и правда орк. Я чуть не прослезилась. Пипе-е-ец! Бедный мой кузен…

— Да просто познакомиться хотела. По-дружески. Ты ведь Мартин?

— Не знакомлюсь, — и громила снова схватился за штангу, которая весит, наверное, раз в пять больше меня.

И он поднял её, поставив на стойку! Монстр! Да он Амавера поднимет без усилий, как тростину!

— Ого! Даже у ректора бицуха меньше! — воскликнула я, глянув на умопомрачительную мускулатуру орка.

— Каждый уважающий себя орк — превосходный воин, — наконец, вступил со мной в диалог Мартин-Бык.

— А женщины у вас тоже воины?

Вроде бы я задала невинный вопрос, а эта груда мускул на меня ка-а-ак вызверилась! Да как загремела:

— Что ты знаешь, девчонка?!

Меня чуть не снесло звуковой волной. Внезапно захотелось удрать отсюда куда подальше.

— Д-да н-ничего я не знаю… Потому и спрашиваю.

Чудовище фыркнуло и перестало рычать.

Бедный, бедный Амавер! Любовь бывает не просто зла — она бывает убийственна с первого взгляда.

Ничего, мы с кузеном такую претензию Лорене накатаем — ух! Она быстренько всё расставит на круги своя.

— Я поступил сюда учиться, а не клеить девок, особенно таких хилых, как ты.

— Так я и не клеюсь. Я уже нашла свою пару. А у орков бывает любовь-судьба?

— Нет, — буркнул Бык и отвернулся.

— Нет? Точно? Ведь у орков и эльфов общий предок?

— Редко, — снизошёл до ответа Мартин. — Орки — воины, и признают лишь право сильнейшего.

— И поэтому ты здесь?

— Да, — буркнул он.

Краткость — сестра необщительности.

— Я не видела здесь твоих сородичей.

— Я здесь один.

— Почему?

— Что ты привязалась ко мне?! — снова раздражённый рык.

— Ты один, а я по себе знаю, что без друзей бывает невыносимо тоскливо, — вообще-то не знаю, но надо же как-то втереться в доверие. — Тем более что я тебе не конкурент ни в чём.

— Я не хочу дружить с распутницей, которая всем показала своё голое тело! — оскалилось чудище, показав мне свои громадные острые зубищи. Причём челюсти были настолько массивные, что губы сильно выпирали вперёд, как у обезьяны. На удивление, это смотрелось не уродливо, а, скорее, экзотично, иноземно привлекательно.

Мартин у себя в орочьем становище наверняка считается красавцем. На морду лица неплох, бронзовая кожа гладкая, ресницы длиннющие, губы фигурно очерченные, яркие.

— Ревнуешь? — лукаво глянула я на собеседника.

— Гр-р-р! Ты последняя женщина в мире, на которую я обращу свой взор!

Меня покоробило от слова «взор». Как-то не вяжется оно с суровым мужиком-орком.

— А я не про себя, — смотрю на него и улыбаюсь. — Тебе ведь хотелось быть на моём месте? М? Станцевать с кронпринцем?

— Я не умею танцевать, — призналось чудище. Ага! То есть тот факт, что Амавер мужчина, его не смущает. Но тут он сообразил, что амплуа разваливается, и добавил: — Воины не танцуют. Тем более с мужчинами!

— Увы, тебе придётся, — вздохнула я. — Но не волнуйся. Я никому не скажу, что ты девушка. Ну, почти никому. Думаю, Амавертиэль должен об этом узнать.

— Что-о-о?! — взревел Бык. — Да как ты смеешь называть меня девкой?!

— Хочешь, чтобы твой секрет узнали все? — я уже выработала устойчивость к повышенному тону. Быстро закаляюсь.

— Нет… — как-то разом сникла, теперь я уже точно знала, орчанка. — В чём я прокололась?

— Ни в чём. Просто у одного носителя эльфийской крови к тебе любовь-судьба. И вряд ли богиня соединила бы в пару двух мужчин.

— Отец хочет выдать меня за вождя племени Крабакх, и отказаться я могу, только победив его в сражении, — поделилась она своей драмой.

— Ты, значит, не хочешь замуж?

— Только не за него! — в карих глазах горел испуг. — Ни одна из его жён не смогла понести, и он за это их убил и съел.

— Фу! Почему же тебя хотят отдать ему?

— Чтобы упрочить положение моей семьи. Отец считает, что Грыштах не посмеет причинить мне вред, и свободное племя Крабакх присоединится к нашим землям.

— Погоди, так ты дочь… как его… Таршшета Арршеза? — наконец, вспомнила я зубодробительное имя правителя Орочьей степи.

— А ты откуда знаешь?

— Да так, приходилось подписывать договора на поставку шкур и импорт зерна, — улыбнулась я.

Я также знала, что Мартина — полукровка, отсюда и симпатичная мордочка. И мне даже представить страшно, через что пришлось пройти ей, чтобы достичь такой формы.

Мартина Арршез Гхроштег, Мартин-Бык — принцесса орков.

В национальной одежде и текущей физической форме.

Какой Мартина станет после преображения обратно в девушку:

Мать у Мартины умерла много лет назад, когда рожала второго ребёнка, поэтому девочку воспитывали исключительно орки, а они варвары и душой и телом.

— Ты ведь не раскроешь мою тайну? — карие глаза смотрели на меня с надеждой.

— Я сохраню её. Можешь спокойно учиться дальше. На каком ты курсе?

— На четвёртом. И хочу за это время достичь совершенства в боевых искусствах, чтобы победить Грыштаха.

— Не уверена, что тебе придётся это делать, — улыбнулась ей.

— Ты не знаешь моего отца, — покачала головой Мартина.

— Ты права: не знаю. Но если вдруг что-то пойдёт не по твоему плану, найди меня. Поверь, я в силах вытащить тебя из любой передряги.

— Это вряд ли, — хмыкнула орчанка. — Но всё равно спасибо.

— Я серьёзно. Не ты одна здесь скрываешь истинную себя.

— И кто же ты?

— Ты очень скоро это узнаешь, но не сейчас. Мне пора. Рада была познакомиться.

Всю информацию я узнала. Я умница!

Но Амавера мне всё равно жаль.

Эдриан Дарс

Матушкину тревожность пришлось успокаивать долго. Эдриан пошёл на хитрость и попросил маму заварить ему чай с успокаивающими травами.

В итоге в лазарет к Барту Эдриан попал только через час.

— Будешь доказывать мне, что ты — это ты? — хмуро бросил старик.

— Это действительно я.

— У тебя вместо рук были щупальца, и ты весь был чёрный, как хтонь из преисподней. Мы оба знаем, что тёмная магия способна на структурные изменения только после того, как полностью овладеет телом и разумом.

— Сам в это с трудом верю, но Лия… Адептка Ферб вернула меня. Её кровь убивает тьму. Только это меня спасло.

— «Вернула», «кровь»… Звучит сладко, но тьма хитра и изворотлива. Я обязан тебя убить. Тьма захватила контроль над твоим телом. Точка невозврата пройдена.

— Ты не обязан меня убивать, — Эдриан покачал головой, но в груди всё болезненно сжалось. — Приступ миновал, и скоро я окончательно избавлюсь от тьмы.

— Почему я должен верить тебе?

— Потому что моей смерти ты себе никогда не простишь и будешь корить себя.

— Я прожил жизнь. Мне в любом случае скоро умирать.

— Брось, Барт. Пока есть малейший шанс вытащить меня, ты не пойдёшь на убийство.

— Расстегни рубашку, — старик говорил устало, словно его тело придавлено гирей, и каждый вздох даётся с трудом.

Эдриан расстегнул и продемонстрировал отсутствие чёрных рисунков на коже.

— Я выпил зелья для профилактики, хотя кровь Лии более чем действенна.

— Ты пил её кровь?

— Она сказала, что я её укусил, хотя сам не помню этого.

— У тебя неуставные отношения с девчонкой. Это может плохо кончиться, — предупредил проректор.

— А что, если у меня к ней всё серьёзно?

— Она годится тебе в дочери!

— Двадцать один год — это незначительная разница для магов.

— Девчонка не так проста, как тебе кажется, — покачал головой старик. — Прежде чем нырять с головой в этот омут, узнай о ней как можно больше. Уверен, далеко не все секреты этой тёмной лошадки тебя порадуют.

— Разберусь.

Уходил он от своего умудрённого жизнью друга с тревогой в душе.

Стоило вернуться в рабочий кабинет и включить следилку, как Эдриан увидел, что в качалке Лия увлечённо болтает с Мартином-Быком, ещё одним представителем голубых кровей.

Почему на Лию прямо-таки летят высокородные мужчины? Или это она тянется к ним?

На смену тревоге пришла злость. Кипучая и обжигающая.

Ещё сегодня они ночевали вместе, а после Эдриана Лия кокетничает с орком!

Бесит и то, что Эдриан лично тренирует Быка. Парень малость неуклюж, но упорный до фанатизма, с чёткой целью в жизни. В общем, Мартин чем-то похож на Эдриана, и речь вовсе не о фигуре.

И теперь Лия пристала к нему, хотя адепты академии вряд ли в курсе, что этот орк из правящей семьи Орочьей степи.

Что Лии нужно от него? Неужели она ищет себе партию для восхождения по социальной лестнице?

Эдриан заставил себя успокоиться и не рубить с плеча, а потому отправил Лии магвестник с приглашением.

Он удержится, чтобы не потерять голову при её появлении. Не поддастся её чарам. Пора сорвать с неё маску.

Лидия

Эдриан встретил меня подозрительно отчуждённо. Если взять во внимание, что расстались мы без ссор, то кое-кто опять услышал звон, да не знает, где он.

— Что-то случилось? — спрашиваю, явно ощущая неприятный холодок между нами.

— Может, ты мне скажешь? — отзеркалил он.

— Я ходила к проректору, но вряд ли ты обиделся из-за этого.

— Хорошо, — произнёс он так, что стало ясно: всё запущено. — Объясни мне вот что… Тео де Торвальди, Амавертиэль аль Дельнаири, Мартин Арршез Гхроштег. К каждому из них ты стараешься подобраться как можно ближе. И удивительное дело: по счастливому стечению обстоятельств эти три персоны — высокородные и холостые.

Ага. Узнал про Мартину, значит.

Следил… козёл!

— Эдриан, я уже говорила тебе, что моя семья служит при дворе, и с некоторыми представителями знати я имела честь познакомиться ранее, — пришлось признаться, иначе он невесть что обо мне надумает.

— Хочешь сказать, твоё общение с представителями высоких родов не имеет личного подтекста?

Ну, что тут ответишь? И да и нет.

— Понимаешь, вчера на балу произошёл инцидент… — я до сих пор не была уверена, стоит ли рассказывать об этом Эдриану, всё же обещала орчанке. — Кронпринц встретил свою пару.

Мой визави не просто напрягся — окаменел. Замер, и вперил в меня жгуче-неприязненный взгляд.

Некоторые ревнивцы (не буду показывать пальцем) решили, что это я про себя. Как будто, кроме меня, на этом балу и посмотреть было не на кого.

Я продолжила:

— Это оказался Мартин-Бык. Меня сегодня вызывали во дворец по этому поводу и попросили, чтобы я аккуратно выяснила максимум информации о Мартине Гхроштеге.

— Что за бред? Богиня не благословляет однополые пары.

— Не благословляет, к счастью. Мартина — девушка, — огорошила я ректора. — Дочь правителя Орочьей степи. Обстоятельства вынудили её поступить в академию, чтобы стать сильнейшим воином.

Эдриан побледнел, насколько это возможно, и выглядел, как будто получил булыжником по затылку.

— Не может быть, — произнёс он себе под нос. — Нет, Лия, это абсолютно невозможно! Ты лжёшь! — и снова этот обжигающий неприязнью взгляд.

— Осторожнее со словами, — предупредила его. — Я раскрыла тебе тайну, и не очень-то вежливо обвинять меня во лжи.

— Лия, ты уверена в том, что рассказала мне? — теперь видок у Эдриана был в высшей степени растерянный. Он то проводил пятернёй по своей жёсткой чёрной шевелюре, то нервно теребил подбородок, то массировал рукой затылок.

— Мартина призналась. Рассказала, почему скрывается и почему никто не должен узнать, что она девушка.

— Проклятье! — выругался и повторил: — Проклятье!

— В чём дело?

— Я лично тренировал его… её начиная с первого курса. Бил в живот. Сильно! Ни один уважающий себя воин не ударит женщину в живот!

— Поверь, если бы знал, что она девушка, ты тренировал бы её в полсилы, и это погубило бы Мартину.

— Я не смогу тренировать её как раньше!

— Послушай, Эдриан, если ты перестанешь тренировать её в прежнем темпе, с ней поступят хуже, — объяснила ему. — Я постараюсь помочь нашей будущей императрице. Помоги и ты.

На удивление, мои аргументы подействовали.

— Ладно. Я не выдам её тайну, — сдался Эдриан. — Но мне надо переварить это.

— Спасибо, — я подошла и, наконец, нежно обвила его торс руками. — Как твоё состояние? Ты поговорил с де Уолшем?

— Я в норме, восстановил резерв на четверть. С Бартом мы всё уладили. И своим шансом на полноценную жизнь я обязан тебе… — меня коротко, но дико маняще поцеловали. — Прости, что не сразу поверил про Мартина.

— Прощаю. А как ты узнал, что мы с ней виделись?

— В академии есть система наблюдения.

— И ты следишь за мной? Настолько не доверяешь? — это было неприятным открытием.

— Лия, это моя работа — следить за порядком, — выкрутился он, хотя меня всё равно покоробило от известия о слежке.

— Неужели следилки есть везде? — поинтересовалась, так как информация лишней не будет.

— Нет. Жилые комнаты, душевые и аудитории не просматриваются.

— Это радует, — вздохнула я с облегчением. Можно будет уходить порталом сколько влезет.

Пока я радовалась, с меня стянули форменный пиджак и принялись избавлять от рубашки.

Входная дверь была надёжно заперта на два замка, а меня ждал секс-тур по квартире.

Больше всего понравился крепкий дубовый кухонный стол. Не зря я его заприметила ещё при первом визите в обиталище Эдриана.

Я творила вопиющее бесстыдство и кайфовала от этого, позволяя себе кричать, принимать провокационные позы, и даже кусаться. Ну, а нарочно слегка пролитое на себя молоко, тонкой дорожкой стёкшее с груди в зону глубокого бикини, окончательно сорвало крышу с Эдриана. Спустя несколько мгновений на моём животе поблёскивало не только молоко.

Закончили мы в кровати, в моей любимой позе наездницы. А после на меня накатило желание слиться с Эдрианом, сметя все преграды и недосказанности, что я готова была хоть сейчас выпалить всё как есть.

И, пока смелость пляшет чертями в моих глазах, я отважилась завести разговор:

— Ты словно читаешь мои желания и такой умелый. У тебя до меня был большой опыт?

— У меня было три девушки, если считать тебя, — Эдриан замялся и опустил взгляд. — То есть две.

Ага, то есть и Дарси припомнил…

— То есть одна, — с ангельской улыбкой выдала я.

— Что?!

— Что?

Лидия

У Эдриана есть отличительная черта: он каменеет, когда взволнован. Ещё несколько секунд назад я лежала на тёплой живой подушечке, а теперь подо мной в каменной груди чумным боксёром билось сердце.

— Лия, объяснись, — потребовал мой мужчина.

Я слезла с него, села, свесив ноги с кровати и ни капельки не стыдясь голой груди.

— Понимаешь, это всё была я… — призналась и посмотрела, как он медленно, но верно офигевает, как шевелятся на голове его волосы.

— Конкретнее? — меня уже вербально пытали голосом ректора.

— Дарси и Диа — это тоже я, — и потупила взгляд, типа каюсь. — Прости. Я боялась тебе рассказать.

Эдриан выскочил из постели и буквально впрыгнул в свои штаны. Секунда — и он уже одет.

— Ты не должна была мне врать с самого начала! — сердито прорычал он. — Зачем ты вообще так поступила?! Это глупо и жестоко!

— Я узнала, что ты — Наир, только в октябре, — призналась виновато. — А потом боялась, что ты и не посмотришь на меня. Сколько раз ты говорил мне, что не заводишь отношений с подчинёнными?

— И уже пожалел, что нарушил это правило! — выкрикнул, словно резанул ножом по сердцу.

Любовь-судьба, о которой я не просила, проявилась жалобным всхлипом и дрожащим подбородком. Эта любовная эльфийская хрень из кого угодно сделает желе.

Соберись, Лидия! Надо помириться, пока Эдриан не закрылся окончательно!

И я проблеяла:

— Поэтому я и боялась рассказать… Прости, я не хотела, — картинка перед глазами помутнела от слёз. Может, солёные капли его разжалобят?

— В чём ещё ты лгала мне? — уже спокойнее, но по-прежнему отчуждённо осведомился Эдриан.

— Ни в чём.

— Неужели? Помнится, ты трижды сымитировала потерю невинности со мной. А удобно! Я оценил твой трюк!

— Я сымитировала только один раз, в облике Лии, — ответила, покачав головой.

— Твоё враньё бессмысленно, — и от меня отмахнулись, как от москита.

Если мы расстанемся сегодня, моё тело это переживёт. Душа останется разорванной в клочья, но я буду дышать, ходить, думать… С чем я никогда не смирюсь, так это с ошибочным представлением Эдриана обо мне.

Я вылетела из комнаты в поисках своего сапога, нашла искомый предмет на диване, вытащила кинжал и, как была, вернулась в спальню.

Руку полоснула со всей дури, потому что была на взводе:

— Клянусь, что ты мой первый и единственный мужчина! — произнесла и снова предательски всхлипнула.

Порез засветился и исчез.

Так, обнажённая, перепачканная кровью и с кинжалом в руке я стояла перед Эдрианом и изо всех сил давила рыдания. Кожа покрылась мурашками то ли от холода, то ли от ужаса перед маячащим в будущем беспробудным одиночеством.

Эдриан подошёл ко мне вплотную и обнял.

— Не плачь, Лия, — голос звучал мертвенно спокойно, даже слишком.

Я, что, до сих пор плачу? Блин, точно.

Мне вообще-то есть из-за чего лить слёзы. Если мы разбежимся, я всё равно продолжу работать над вакциной и варить зелье Эдриану. А значит, очень скоро он сможет вести полноценную жизнь без меня.

Я, конечно, могу поступить, как распоследняя тварь, но… нет, не могу. Любовь-судьба — это чёртова любовь, самоотверженная и фанатичная, и никуда от неё не деться.

Под шум нерадужных мыслей в голове я отстранилась и потопала одеваться.

— Лия, подожди. Тебе нужно вытереть кровь.

— Вытру о штаны, — буркнула на ходу, одеваясь в порядке, обратном раздеванию. Сначала кружевное бельё, затем брюки, сапоги, рубашка, пиджак.

— Стой, не уходи, — попросил он, а меня снова пробрало на слёзы. — Лия, Лия, — меня снова прижали к голой мужской груди, — Ну, всё, прекращай. Как ещё я должен был отреагировать на твои новости? Ты в очередной раз перевернула мою жизнь вверх тормашками.

— Привыкай, — выпалила прежде, чем подумала.

— У тебя есть ещё «сюрпризы»?

— На сегодня хватит, — шмыгнула носом я.

Мы стояли в обнимку на пороге гостиной под сумасшедшую барабанную дробь наших сердец.

— Там, в допросной камере, кто был под личиной Дии? — поинтересовался как бы невзначай.

— Ты не хочешь знать ответ, — поморщилась я.

— Хочу.

Я вздохнула.

— Лиэль.

— Ох… — его лица я не видела, но, клянусь, почувствовала, как он скривил губы.

— Я же говорила.

— Северная академия принимает его со следующего семестра на обучение без проживания. Мне придётся с ним видеться.

— Знаю. Прорвёмся.

— Судя по всему, твой брат знает о нас, да?

— Знает, но лучше не напоминать ему об этом лишний раз.

— Понял. Расскажи мне, каким наше первое знакомство было для тебя?

— Сны появились в мае, с того самого дня, когда ты меня сначала едва не придушил насмерть, а потом поцеловал. Я не видела твоего лица. Думаю, ты и сам помнишь наши сны.

— Я был груб. Прости, — и меня ласково погладили по спинке. — Во сне ты говорила про любовь-судьбу. Как всё обстояло на самом деле?

— Окончательная привязка произошла, когда мы с тобой встретились наяву, — нехотя призналась я.

— Ты уверена? — Эдриан снова окаменел.

— Собственно, поэтому папа и поместил в меня артефакт, маскирующий ауру.

— Любовь-судьба — это же на всю жизнь…

Я снова вырвалась из объятий, чтобы посмотреть Эдриану в глаза:

— Послушай, я не просила Лорену о такой «милости»! В мои планы вообще любовь не входила. Но это односторонняя привязка. Если ты полюбишь другую женщину, я не стану удерживать тебя и вредить твоей новой пассии, а просто продолжу жить без тебя.

— Я понял. Понял. Просто… Мне надо уложить всё это в голове и хорошенько обдумать.

— Хорошо. А мне пора писать реферат и работать.

На прощание меня ещё раз обняли и поцеловали так, будто никакой ссоры не было и в помине.

Наши голубки

С понедельника началась сессия. И вместо того, чтобы корпеть над конспектами и зубрить, я… «помогала» Эдриану с его вновь скопившимися завалами.

Счастье и страсть захлестнули нас обоих, и мы устраивали себе заслуженные перерывы посреди дня. А что? Бывают же у рабочих перекуры. А так как мы не курим, у нас это называется пере… Ладно, поберегу ваши глазки. Перерывы, в общем. Физкультминутка.

Но ещё сильнее, чем перемен, я ждала пятницы, когда можно будет устроить большой марафон любви и уснуть в обнимку с моим личным мужиком.

Эдриан как раз похвастался, что ему доставили двухместную кровать, и теперь в тесной спальне из непокрытого места остался только узкий проход.

И вот заветный день настал. Я, счастливая, что получила за экзамен по боевой магии «отлично», примчалась, как мы договорились заранее, в апартаменты Эдриана.

Дверь приветливо была не заперта, и я вошла.

Ага. Ждёт меня, значит.

— Эдриан? — позвала его с порога. Настроение у меня было задорное, озорное. — Эд? Ну, где ты там?

В ответ тишина.

Неужели кое-кто захотел со мной поиграть? Хотя это на него вроде бы не похоже.

— Эй, иди намывай свои причиндалы! Будем трахаться до посинения! Сегодня мы доломаем к чертям твой дубовый стол! — топаю на кухоньку — никого, заглядываю в гостиную, а там… с выпученными глазищами чинно сидят мама Эдриана и та самая женщина, что гуляла с ним в Нортморе! — Ой… А вы что здесь делаете? — дурацкий вопрос, знаю, но всё же…

— Нет, это ты что здесь делаешь, пигалица малолетняя?! — оп, теперь понимаю, от кого Эдриану передался менторский тон. — Анна — невеста моего сына, и у них скоро свадьба. А всяким легкодоступным девкам вроде тебя здесь делать нечего!

Лидия

Несколько секунд я стояла, взирая на этих двух кумушек и усиленно размышляла. Картина вырисовалась неутешительная: Эдриан с самого начала заявил, что мы встречаемся тайно, и не познакомил меня с мамой, хотя на днях у нас заходил об этом разговор; он часто спрашивал, как продвигаются опыты с вакциной, и какие прогнозы (ненавязчиво и деликатно поторапливал); за всё время, что мы вместе, он ни разу не сказал, что любит меня, и не заговорил о совместном будущем; и последнее: я лично видела Эдриана, выгуливающего под руку эту самую Анну.

После заявления матушки моего возлюбленного все эти тревожные сигналы всплыли в моей голове.

Я кивнула, внутренне принимая данность, и вышла. Нашла в себе мужество не рыдать и не скандалить.

В коридоре, который я как можно скорее торопилась покинуть, появился Эдриан. Вышел, скотина, из душевой.

Эх, жаль, я сегодня не взяла мантию-невидимку!

— Ли… — не успел он произнести моё имя, как схлопотал хлёсткую пощёчину. У меня аж кости на руке затрещали. — Ай, ты чего?

— Мог бы и сам сказать! — прорычала я разъярённой тигрицей и рванула прочь, но меня схватили и удержали.

— Лия, в чём дело?

— В том, что ты меня использовал! Класс! Отлично устроился! Я для тебя два в одном: ключик к полноценной жизни без тьмы и средство удовлетворения сексуальных потребностей! Теперь я понимаю, почему ты меня торопил с вакциной! — меня несло, и, по правде, это было лучше, чем если бы я разревелась. — Мерзавец! Только посмей когда-нибудь прикоснуться ко мне!

— Ты можешь конкретно объяснить мне, что случилось?

— Иди к себе, там тебе и объяснят, и о скорой свадьбе напомнят, если запамятовал!

— Какой ещё… — он фыркнул и мотнул головой. — Хорошо. Ты идёшь со мной, — и меня снова схватили, презрев угрозы.

Тут лавина ярости вперемешку с душевной болью вырвались наружу, и я, извернувшись, ударила Эдриана по тому органу, который ещё вчера ласкала… Так, не будем об этом!

Мой сердцеразбиватель согнулся и застонал.

«Розочка, помоги! Скорее унеси меня отсюда!» — взмолилась я, и уже через пару мгновений обнаружила себя сидящей в нашей с Кэт комнате.

Об ноги назойливо тёрся Дарси, как бы пытаясь поддержать меня и отвлечь.

Не помню, чтобы я когда-нибудь с таким упоением рыдала. Взахлёб, душой и телом отдаваясь этому увлекательному занятию.

Розочка сочувственно замерла в углу под потолком, Дарси запрыгнул ко мне на кровать, а Кэт гладила меня по спине и каждую минуту предлагала выпить водички.

Эдриан Дарс

К моменту, когда влетел к себе, он уже знал, что застанет там матушку. А вот обнаружить у себя на диване Анну Эдриан никак не ожидал.

— Значит, так: я говорю, а вы обе слушаете меня очень внимательно, потому что дважды я повторять не буду! — голос его звучал негромко, но очень зло. — Мама, ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь. Если ещё раз ты влезешь в моё личное пространство, отправишься жить в маленький уютный домик в Нортморе! — судя по тому, как вздрогнула матушка, слова до неё дошли. Эдриан продолжил: — Анна, в своих письмах я не раз чётко тебе обозначил, что мы друг другу не пара. И твоя назойливость меня раздражает!

Раньше Эдриан обращался к матери исключительно нежно и уважительно, с благодарностью за то, что в минуты отчаяния она всегда была с ним, не бросила, не отказалась. Но сегодняшний случай перешёл все пределы допустимого.

Анна всхлипнула, но нашла в себе силы ответить:

— Прости, но в тех письмах, которые я получала от тебя, были только сетования на отсутствия свободного времени и заверения, что ты пригласишь меня на свидание, как только выдастся выходной. Ты просил простить твою вечную занятость…

Эдриан бросил сердитый взгляд на мать и ответил:

— Это были не мои письма.

— О, богиня… — проблеяла Анна и густо покраснела от шеи до ушей.

— Ты совершаешь ошибку! — осмелилась подать голос мама. — Анна воспитанная, достойная женщина! Чего тебе ещё не хватает? Я пыталась тебе помочь! Я твоя мать, я тебя вырастила с таким трудом и лучше знаю, что тебе нужно! — в ход пошли слёзы и срывающийся голос.

— Я займусь поиском подходящего жилья для тебя, — принял решение Эдриан. — А теперь прошу вас удалиться.

— Эдриан, ты отказываешься от матери ради испорченной адептки? Разве ты не видишь, что она уже рушит твою жизнь? — плакала мать.

— На выход. Обе, — он едва сдерживался, чтобы не повысить голос.

В прихожей матушке стало дурно, но срочно вызванный из лазарета целитель в считанные секунды исправил ситуацию и дал пациентке успокоительного.

Только Эдриан оказался один, как в подземелье сработала сигналка хаотической активности.

Подозрительно, почему прорывы происходят, когда Эдриан чем-то расстроен и на взводе? Он обязательно это выяснит.

Лидия

Магвестник застиг меня, когда я топила в слезах четвёртый платок. Ну, ладно, не в слезах. Ибо когда плачешь, обильнее всего течёт влага из носа.

Амавер. Я снова срочно понадобилась ему.

«Лия. Мне нужна твоя помощь в организации одного мероприятия. Маякни, когда освободишься.»

После того судьбоносного разговора с Мартиной я уже осчастливила кузена новостями, и теперь он активно искал способ наладить контакт с орочьей наследницей.

Как тут не помочь? Погоревать я и в другое время могу. Мне сейчас жизненно важно чем-нибудь отвлечь себя.

Ай, гори огнём, сессия! Чёрт с ними, с экзаменами!

Бац! — и я в шикарных до неприличия покоях Амавера.

— Лия, ты что, плакала? — заметил кузен мой припухший вид.

— Да нет, тестировала слёзное зелье, — пошутила я, но, похоже, мою шутку восприняли всерьёз.

— Сохрани рецепт. Возможно, мне пригодится для одного дела, — ответил он.

Блин! Теперь придётся изобретать эту фигню.

Вот, интересно, для чего наследному принцу слёзное зелье? Кого-то разжалобить? Я бы на это посмотрела…

— Я придумал, как мне соединиться со своей половинкой! — торжественно объявил Амавер.

— И как же?

— Приглашу её с семьёй во дворец и сделаю предложение.

— Ты же понимаешь, что её отец не гордится, что у него вместо сына дочь?

— Он будет счастлив узнать, что я выбрал Мартину в жёны.

— А если нет? — задала я резонный вопрос. — Сам посуди: орки — самобытный народ, и тут нарисовался ты с желанием объединить земли.

— Если потребуется, я готов сразиться в поединке, — заявил влюблённый дурень-максималист.

— Амавер, я тебя, конечно, люблю, но… всех орков тебе не победить.

— Что тогда ты предлагаешь?

— А мы созовём совет из соседних стран и попутно устроим смотрины, якобы ты выбираешь себе невесту.

— В чём суть? Мне-то нужна лишь Мартина, — не догнал он.

— Ажиотаж и рекламная кампания поднимут твою ценность в глазах гостей. Орки любят побеждать. Дух соревнований у них в крови. Ну, а когда ты выберешь дочь степи, они будут счастливы! И даже если Таршшет Арршез будет против объединения земель, он воспользуется победой.

— Если он будет против объединить земли, я откажусь от трона и уйду в степь.

— Сдурел что ли? Клами тебе шею свернёт за такую подставу!

— Я и так всю жизнь был главной мишенью стервятников-наставников, Лия. Пусть теперь сестра отдувается.

— Помимо отказа от трона есть разные формы владения и распоряжения. Можно, к примеру, организовать содружество, снизить налоги на трафик товара и расширить торговлю.

— Да, это выход, — задумался кузен. — Спасибо, Лия.

— Пока не за что. Эта невеста тебе в любом случае обойдётся дорого.

— Знаю, — как-то обречённо ответил он.

— Что случилось?

— Я рассказал родителям. Отец с Лионелем вчера напились.

— Оу. Никогда не видела дядю Арда пьяным.

— И я не видел. А вчера они распили крепкую эльфийскую настойку и жаловались друг другу на жизнь.

— Со стороны твоих родителей было бы глупо препятствовать вашему союзу.

— Они и не будут. Но эмоции никуда не денешь. Орчанка-полукровка — это тебе не принцесса Киалии.

— Да уж, — вынуждена была согласиться я.

О красоте принцессы Латариллы ходили легенды. Лично я не видела её в живую, но Амавер сказал, что она влюбляет в себя с первого взгляда. А в прошлом году король Вернстонской империи заполучил эту красотку себе в жёны, и теперь Латарилла — правительница воров и бандитов. Вот такая злая судьба.

Итогом нашего мозгового штурма стали разосланные приглашения лидерам соседних государств и решённые организационные вопросы по празднику.

И лишь вернувшись к себе в комнату, я позволила себе вновь предаться унынию. Слёзы сами себя не поплачут.