Лоно Каридес

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сидя над обрывками черновиков, которые должны были стать конспектом лекции о бронзовом веке, Бекка обнаружила, что, несмотря на все усилия, она совершенно не в состоянии сосредоточиться на проблеме просвещения юных умов.

Смуглое лицо Кристоса стояло у нее перед глазами, а в душе царило ощущение утраты и боль.

Смешно, разве можно потерять то, чего никогда не имел?

Смешно или нет, она не желала отпускать от себя образ этого мужчины. Невозможная безупречность его рта заставляла ее дыхание учащаться, а от глубины темных глаз все тело сотрясало чисто сексуальное желание.

Погляди правде в лицо: в то время как твой ум всецело поглощен им, он, возможно, занимается любовью со своей великолепной невестой.

Девушка почувствовала, как слезы гнева и муки медленно покатились по щекам.

Господи, кто бы подумал, что я могу так влюбиться!

Бекка попыталась усилием воли прогнать не уместные мысли. Она уже знала: время блаженного неведения вышло. Давно следует посмотреть проблемам в лицо и начать их решать.

Но проблема состояла не в самом материнстве и не в уходе за младенцем, и даже не в том, как слабой одинокой родительнице найти хорошую работу...

Проблема в том, как примириться с жизнью без любимого.

Это глупо, безумно, преступно, но сомневаться не приходилось — она любит мужчину, который, возможно, даже имени ее не помнит.

Губы у Бекки задрожали — она вспомнила скупую, набранную на компьютере записку, сопровождавшую ее сумку, присланную с курьером. Формальность ранила сильнее всего. Бекка сердито смахнула безостановочно льющиеся по щекам слезы.

Даже после одной ночи можно быть более вежливым.

Бекка яростно растерзала записку, не отказав себе в удовольствии поплакать, от чего лицо пошло красными пятнами, потом собрала клочки и прочла обратный адрес.

Ей стало немного легче, когда она отправила назад одолженную им сумму.

Убрав с лица мокрые волосы, Бекка встала и посмотрела на себя в зеркало.

— Идиотка, — сказала она измученному отражению. — Только идиотка влюбляется во врага.

Но тут ей пришлось опуститься на колени, поскольку комната закружилась перед глазами без всякого предупреждения.

Бекка будто снова оказалась там — в номере отеля, в момент, когда открылась личность мужчины, только что занимавшегося с ней любовью.

...Выбравшись из кровати с намерением утолить жажду, она наступила на выпавшую из кармана брюк Кристоса кредитную карточку и уже хотела затолкать ее обратно, как вдруг увидела на ней имя владельца.

Бекка застыла от ужаса.

Господи, что я наделала!

Она отправилась в ванную, в темноте натянула одежду, затем направилась было к выходу, но неодолимая сила привела ее к кровати, на которой спал Кристос.

В полумраке она видела, как медленно и ритмично поднимается и опадает его грудь. Сбившаяся под бедрами белоснежная простыня подчеркивала мощь смуглого торса.

Она встала рядом с кроватью на колени и протянула руку...

Когда тонкие пальцы Бекки прикоснулись к плоскому животу Кристоса, она почувствовала движение мускулов под его гладкой кожей, и из ее груди вырвался тихий стон.

Мужчина что-то пробормотал во сне, и Бекка чуть не убежала, но ей хотелось запомнить ощущения.

И в этот миг Кристос проснулся. Мгновение он сонно смотрел на нее, потом тепло и страсть загорелись в его глазах.

Мужчина включил стоявшую рядом лампу, потянулся к Бекке, коснулся пряди ярких волос, увидел влагу на ресницах и сел, взъерошив руками свою буйную шевелюру.

— Ты плакала, — большим пальцем Кристос стер слезу с ее щеки. — Ты одета?

Он сбросил ноги с кровати. На мощном поджаром теле не было ни складочки, ни унции лишней плоти, а прекрасной формы мускулы играли при каждом движении.

Кристос взял лицо Бекки в ладони, и заметный трепет пробежал по ее телу. Даже зная, что тепло его глаз фальшиво, что на самом деле он — манипулятор и лживая крыса, она не справилась с реакцией.

Инстинкт говорил ей — вот человек, которому ты можешь доверить свою жизнь.

Значит, инстинкт врал.

— Что случилось, моя женщина?

Нежность пронзила ее, будто стрела, выпущенная прямо в сердце.

— Никогда раньше у меня не было случайной связи. И мне все равно, веришь ли ты.

— Конечно, верю! — немедленно откликнулся Кристос.

Бекка отшатнулась и закрыла лицо руками.

— Эй! — вдруг развеселился Кристос. — Не думаешь ли ты, что в таком деле у меня могут быть двойные стандарты, а?

Господи, как же я его ненавижу! И никогда больше не увижу этого человека, настолько же прекрасного, насколько и презренного!

— Не мне судить, — Бекка прикусила губу.

Словно сквозь туман она услышала слова Кристоса:

— Кроме того, это не случайная связь.

— Имеешь в виду, у нас будет еще много таких ночей? — Не оставив мужчине времени на ответ, она тут же бросила: — Ну, так не надейся!

— Нет?

— Только такая тупица, как я, могла поверить, что ты — работник охраны!

Бекка увидела, как опешил Кристос, и торжествующе улыбнулась, хотя меньшего триумфа и представить себе не могла. Ей было больно и стыдно.

— Да-да, я знаю, что на самом деле ты — Каридес.

— А...

Голос Бекки поднялся почти до крика:

— И это все, что ты можешь сказать?

Мужчина увидел валявшийся на полу бумажник.

Бекка перехватила его взгляд и презрительно фыркнула:

— Наверное, я должна сказать спасибо! Не каждой девушке повезет переспать с греческой «акулой бизнеса». «Акула» — правильный термин?

— Несколько общий, но раньше употреблялся, — согласился Кристос, изучая ее пылающее, зареванное лицо. — Ты не слишком близко принимаешь все к сердцу?

— Слишком близко?

— По сути ничего не изменилось, я тот же человек, что и час назад.

Бекка сжала кулаки.

— Я никогда, никогда не прощу себе, что спала с врагом!

— С врагом? Почему я теперь враг?

— Ты им всегда был. Только я не знала этого, — к глазам Бекки опять подступали слезы.

— И ты отвергаешь меня из-за имени?

— Твой поступок отвратителен! В чем дело? Не можешь затащить девушку в постель без наглой лжи?

Гнев, который все это время нарастал в душе Кристоса, прорвался от едкого оскорбления:

— Когда дело касается женщин, имя очень мне мешает.

Отталкивающая картина орд сексапильных красоток, наперебой стремящихся понравиться Кристосу, не улучшила его имиджа в глазах Бекки.

— Ну, меня не так легко поразить деньгами, а от твоего имени мне тошно, честно говоря!

— Сравниваешь меня с кузеном?

— Насколько я могу судить, вы одного поля ягоды!

— Понимаю, после того, что он с тобой сделал...

— Не со мной, с моей сестрой, — несмотря ни на что, Бекка не могла смотреть на него и не ощущать странное томление.

Целых полминуты оглушительной тишины ушло на то, чтобы она окончательно потеряла контроль и выпалила:

— Умоляю, надень что-нибудь, п-пожалуйста!

Но Кристос, кажется, не услышал.

— Имеешь в виду, что ты с Алексом никогда...

— Мы даже не знакомы. Ну, я видела его издали, — маниакальная честность вынуждала Бекки говорить правду. — Чернявый, подбородка почти нет, с громким голосом. Не мой тип.

— Так ты не спала с кузеном? И не носила его ребенка?

— До сегодняшнего вечера я ни с одним Каридесом не спала, — Бекка скользнула взглядом по его телу, и опять в животе что-то екнуло.

— Хочешь, чтобы я поверил, что ты...

— Я не собираюсь тебя обманывать.

— Но и я не намерен тебя обманывать! Можем считать, что мы все выяснили.

— Я так не думаю, — Бекка помотала головой.

— Обсудим это утром, — Кристос взял ее за руку. — Иди сюда. На тебе слишком много одежды.

Щеки девушки зарделись. Она смотрела на их переплетенные пальцы и чувствовала отчаяние, но освободиться не было сил.

— Ты действительно думаешь, что я вернусь в твою постель?

— Ты об этом мечтаешь, не так ли? — Кристос приподнял ее подбородок. — Я знаю, чего ты хочешь... и ты знаешь...

Рыдания рвались из горла Бекки. Она тряхнула головой, чтобы развеять навязчивые образы, медленно поднялась и взяла с тарелки крекер. Следует есть помалу и часто, сказал ей доктор, когда она объяснила, что у нее появились проблемы с пище варением.

По утрам ее тошнило, и, к сожалению, не только по утрам, хотя сейчас уже пореже.

Бекка почувствовала знакомый позыв и поняла: приближается очередной приступ «желудочной инфекции».

Так, должно быть, положено гормонам, решила она и бережно коснулась живота. Дрожащая улыбка появилась на ее губах, и трепет пронесся по всему телу. Никогда и ничто не происходит так, как планируешь.

В девических мечтах отец ее первенца мог не иметь ни имени, ни лица, но откликом на известие о будущем ребенке должен был стать только его недоверчивый восторг!

Но кто-то уже говорил Бекке, что в реальной жизни такое случается редко.