Лорд Грешник

Глава четырнадцатая

Йэн соскочил с коня и взбежал по парадной лестнице Синклер-Холла.

Из гостиной доносились голоса. Он-то думал, что домочадцы давно улеглись спать — было довольно поздно.

В гостиной его отец мерил шагами комнату, гневно разговаривая с дворецким и несколькими лакеями. Барбара, бледная и молчаливая, сидела на краешке стула.

— Если в лесу нет ее следов и в деревне никто ее не видел, мы должны продолжать поиски. Не могла же она провалиться сквозь землю!

Йэн почувствовал, как мурашки пробежали по его спине.

— Отец, кто не мог провалиться сквозь землю?

Старый граф сурово взглянул на него, и в глазах его мелькнуло слабое облегчение.

— О, сын, слава Богу, ты вернулся домой! Йэн едва ли обратил внимание на то, что впервые на его памяти отец назвал его сыном.

— Что случилось?

— Мэри! — Лицо старика окаменело от тревоги. — Она не вернулась домой, и у нас есть причины предполагать преступление.

Йэн почувствовал страшный шум в ушах, ноги чуть не подкосились. С огромным трудом ему удалось не поддаться нахлынувшему отчаянию.

— Но как? Кто?..

Это невозможно! У Мэри нет врагов!

— Скажу тебе то, что знаю. Мы с Мэри обедали, когда прибыло письмо. От тебя, Йэн.

Йэн нахмурился.

— Я ничего не посылал!

Отец кивнул.

— Потом уж и я это понял. Видимо, кто-то точно знал, что, если ты пошлешь за ней, она помчится без промедления. — Малькольм горько сжал губы, затем продолжал: — Сын, я сам подтолкнул ее к этой поездке, не подозревая ничего дурного, пока лошадь не вернулась без нее. Именно тогда я послал людей, и мы выяснили, что на деревенской пристани нет не только ее, но и тебя! Это явно доказывало, что ты не посылал то письмо. Мы прочесали лес и деревню, но не нашли никаких следов.

Йэну показалось, что вся кровь заледенела в его жилах. Потом каким-то образом он уже обнаружил себя сидящим, а граф озабоченно склонялся над ним.

— Сын, ты в порядке?

Йэн кивнул, не в силах шевельнуть языком. В голове теснились вопросы: кто? почему?

Как упрямо Мэри утверждала, что ее пытались сбросить с лестницы, а он не верил! Идиот! Теперь уже никто не сомневался в ее правоте.

Йэн почувствовал ладонь на своей руке и поднял глаза. Барбара. Замкнутая, отрешенная, бледная.

— О, Йэн, мы так встревожены!

Он встал, не замечая румянца, вспыхнувшего на ее бледных щеках.

— Я сам отправлюсь на поиски! — Йэн взглянул на отца. — Я не могу сидеть здесь и ждать известий.

Малькольм кивнул и положил ладонь на плечо сына.

— Я понимаю. Я управлюсь здесь и, если кто-нибудь что-либо найдет, дам тебе знать.

От этого утешающего жеста горло Йэна сжалось. Страх за Мэри объединил мужчин, сейчас они понимали друг друга без слов.

Бальтазар устал после долгой дороги, и Йэн прошел к деннику белого жеребца. Конечно, конь еще не очень опытен, но зато вынослив.

Через несколько минут Йэн мчался на белом жеребце к деревне. Ветер развевал его волосы, пытаясь сорвать плащ с плеч, но Йэн не обращал на это внимания. Он думал лишь о том, как найти жену. Отец сказал, что лес и деревню обыскали. Оставалось побережье.

Йэн в отчаянии поднял глаза к небесам и взмолился:

— Господи всемогущий, в милости своей дай мне знак! Пожалуйста, помоги мне найти ее.

Огибая деревню, Йэн заметил впереди на дороге две фигуры. У более высокой в руке был фонарь, освещающий небольшое пространство вокруг. Оба человека сгибались под порывами ветра, с трудом продвигаясь вперед.

Йэн остановил коня примерно в метре от них.

Высокий поднял голову, покрытую капюшоном плаща, и вскрикнул от радости. Эмма Смит! Значит, ребенок — маленький Том!

— О, милорд Йэн, как же я рада видеть вас! Я как раз шла в Синклер-Холл. Мой муж Том помогает своему отцу, а то я послала бы его, он добрался бы быстрее. Ваши люди сказали, что миледи, сохрани ее Господь, пропала. Но недавно проснулся маленький Том и сказал, что он видел миледи.

Йэн спрыгнул с коня и упал на колени перед ребенком.

— Ты видел мою жену? — спросил он, глядя мальчику в глаза, стараясь говорить спокойнее, чтобы не напугать его.

Маленький Том широко распахнул синие глаза и утвердительно кивнул.

— Я и вправду видел миледи. Она спала в тележке старого Уолли Кэмпа. На ней было одеяло, но я видел ее красивые волосы.

Спала? Йэн похолодел от страха. Боже милостивый, не дай ей пострадать! Йэн попытался отбросить страшные мысли. Нельзя думать об этом или… Надо просто сосредоточиться на главном: он должен найти ее, и он ее найдет!

— Куда они ехали?

Малыш повернулся и указал на дорогу, ведущую к пляжу.

— Туда, вниз, лорд Йэн.

Окрыленный вспыхнувшей надеждой, Йэн быстро обнял мальчика.

— Спасибо, маленький Том. Ты очень помог мне. И вы, миссис Смит. — Йэн одним движением взлетел в седло. — До Синклер-Холла далеко, не мучайте себя и малыша. Загляните к Уолтеру Мидлтону и попросите его передать это известие моему отцу.

С этими словами Йэн умчался прочь.

Крутой спуск скоро перешел в пляж, но ветер здесь был еще сильнее. Брызги морской воды с песком жалили глаза, и без того почти ничего не различавшие в темноте.

Йэн понятия не имел, как Уолли Кэмп оказался замешанным в исчезновении его жены. Насколько ему было известно, Кэмпа мало что волновало, кроме дневной порции джина. Казалось, чем больше он узнавал, тем меньше видел смысла в происходящем. Может быть, малыш Том Смит ошибся? В конце концов, ребенок, по его собственному признанию, не видел ничего, кроме того, что показалось ему белокурыми волосами.

Однако других путеводных нитей у Йэна не было, и оставалось лишь молиться, чтобы эта информация привела к каким-то результатам.

Йэн скакал вперед сквозь бурю. Время шло — ему казалось, что протекли уже часы, — но не было никаких признаков Мэри. Его и без того жалкая надежда начала слабеть. Однако он пробивался вперед. Единственное, за что он пока мог благодарить Бога, — это что жеребец не сдавался. Он казался таким же свежим, как в начале пути, и нетерпеливо пританцовывал, когда Йэн задерживался, чтобы обследовать какой-нибудь предмет или тень, привлекшие во мраке его внимание.

В конце концов, именно лошадь обнаружила Мэри. Йэн ничего не слышал, кроме завываний ветра, глаза, забитые песком, слезились.

Когда жеребец неожиданно остановился, Йэн нетерпеливо пришпорил его. Конь не шевельнулся. Опустив голову, он обнюхивал что-то, лежавшее на земле. Пытаясь не поддаваться вновь нахлынувшей надежде, Йэн соскользнул на землю и оказался по щиколотку в холодной воде. Он бросил поводья, наклонился и стал ощупью пробираться вперед. Его пальцы наткнулись на что-то… мокрая ткань… шелковая юбка… жакет и, наконец, гладкая ледяная щека. Мэри!

— Господи, только бы она была жива! Не дай ей умереть. Пожалуйста, не дай ей умереть! — Йэн даже не сразу осознал, что повторяет слова вслух, как заклинание. Он прижался щекой к ее губам, но посреди разбушевавшейся стихии не смог разобрать, дышит ли она.

Его трясущиеся руки ощупывали неподвижное тело, разрывая мокрую одежду. Наконец он добрался до груди и почувствовал слабое, но ровное биение.

С криком восторга и облегчения он подхватил жену на руки. Некогда было упиваться своей радостью: в этот момент особенно сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног.

Жеребец испуганно заржал и встал на дыбы. Бросившись на землю, прикрывая своим телом Мэри, Йэн был почти уверен, что острые подковы вот-вот вонзятся в его спину, и с облегчением услышал, как копыта ударились о песок в нескольких дюймах от его головы… Через несколько мгновений вой ветра заглушил стук удаляющихся копыт. Черт бы побрал коня!

Только сейчас до Йэна дошло, что он понятия не имеет, где они находятся и как найти путь домой в такую бурю. Он поднялся и снова подхватил жену на руки.

Мэри тихо застонала. Йэн прижал ее голову к своему плечу и зашептал:

— Все хорошо, Мэри. Я позабочусь о тебе!..

Йэн вглядывался в темноту, пытаясь найти хоть какой-нибудь ориентир. По пути сюда он видел обнажение каменистых пластов, спускающихся со скал к пляжу. Мальчишкой Йэн облазил побережье вдоль и поперек, и, как он помнит, неподалеку от того каменистого спуска была рыбацкая хижина, построенная для защиты от бурь в такие ночи, как эта.

Йэн решительно направился вдоль пляжа в ту сторону, откуда примчался. Если высшая справедливость для смертных существует, хижина должна стоять на своем месте.

Память не изменила ему. Хижина, как и в детстве Йэна, оказалась именно там. На ощупь он нашел в темноте узкую кровать и осторожно уложил на нее Мэри. Затем начал искать что-нибудь, что могло бы дать свет. Кажется, раньше здесь был фонарь.

И снова память не подвела его. Поискав в темноте, Йэн обнаружил фонарь и кремень. Вскоре фитиль вспыхнул, и, высоко подняв фонарь, Йэн вернулся к кровати.

Хижина показалась гораздо меньше, чем когда он был мальчишкой. Узкий и короткий топчан. Он не смог бы вытянуться на ней во весь рост. И печка размером не больше кухонного горшка.

Йэн снял с себя плащ и укрыл им Мэри, затем взял из маленькой поленницы дрова и вернулся к печке. Несмотря на мокрые дрова и сырость в хижине, ему вскоре удалось развести вполне приличный огонь.

Теперь надо было заняться Мэри. Она начинала приходить в себя. И опять Йэн почувствовал, как волна нежности захлестнула его, и, сглотнув комок в горле, поцеловал дрожащие ледяные пальцы. Затем стал снимать с нее промокшую одежду.

Ее необходимо согреть. На его памяти переохлаждение унесло на тот свет многих сильных мужчин.

Новая волна нежности накрыла Йэна, когда он смотрел в свете фонаря на обнаженное хрупкое тело. Стараясь оградить Мэри даже от своих собственных нескромных взглядов, он поспешно накрыл ее рваным одеялом, лежавшим на кровати.

Мэри начала согреваться, задрожала, застонала, ее голова заметалась по топчану. Йэн сорвал свою мокрую одежду и лег рядом с ней. Он обнял дрожащее тело и прижал к себе, согревая своим теплом.

Так он провел несколько часов, лишь время от времени вставая, чтобы подложить в печку дров. Наконец Мэри успокоилась и, казалось, погрузилась в нормальный сон. Йэн вздохнул с облегчением и позволил себе расслабиться.

Он закрыл глаза, ласково погладил ее спутанные волосы. Мэри в безопасности! Она в его объятиях! Казалось, его сердце вот-вот разорвется от невыразимой нежности.

Никогда, никогда больше, поклялся он себе, погружаясь в беспокойный сон, никогда он не расстанется с ней! Никогда никому не позволит обидеть ее.

Мэри медленно приходила в себя. Тупая боль, пульсирующая в голове, казалась теперь далекой и как бы чужой. Однако эта боль о чем-то напоминала. О чем? Мэри попыталась вспомнить.

Уолли Кэмп! Он хотел утопить ее в море, но суденышко перевернулось. А потом она изо всех сил плыла к берегу… И после этого лишь смутное и совершенно нереальное ощущение знакомого сильного тела… голос Йэна?.. нет, это были галлюцинации. Йэн не знал, что ее похитили. Он занимался с ней любовью, а потом покинул ее, бросил, будто она ничего для него не значит.

Все эти мысли пронеслись в голове Мэри в одно мгновение. Она открыла глаза и увидела низкий потолок из грубых досок.

Где она? В следующий момент Мэри почувствовала, что рядом кто-то есть. К ее спине прижимается теплое крепкое тело. Одна рука обнимает ее талию, другая лежит под ее обнаженной левой грудью.

Ее глаза распахнулись еще шире… Голая! Боже милостивый! Она — голая!

Не успела она шевельнуться, как низкий мужской голос произнес:

— Мэри?

Йэн? Не веря своим ушам, Мэри повернулась лицом к нему.

Йэн! Он лежал рядом с нею, встревожено вглядываясь в нее.

— Как ты себя чувствуешь?

Мэри в замешательстве потерла рукой лоб.

— Я… хорошо. Наверное. Голова болит уже не так сильно. Но… что случилось? Как я… как ты оказался здесь? Последнее, что я помню…

Йэн сел, поднял соскользнувшее с ее плеч одеяло, прикрыл ее и только потом заговорил:

— Я не могу ответить на все вопросы. Я надеялся, что ты поможешь мне ответить на мои. Скажу лишь, что нашел тебя без сознания на пляже. Мой конь ускакал, так что я принес тебя сюда. Я с детства знал об этой хижине. К счастью, нашему счастью, она сохранилась.

— Последнее, что я помню, — это как добралась до пляжа. Когда Уолли Кэмп попытался выбросить меня за борт своей лодки, она перевернулась, и мы оба свалились в море.

— Он хотел утопить тебя? — Йэн побледнел.

— Йэн, кто-то… я не знаю кто… заплатил ему, чтобы убить меня.

Йэн побледнел еще сильнее.

— Господи! Убить тебя, Мэри? Но почему? Кто? — Его губы вытянулись в тонкую линию, взгляд стал твердым как гранит.

— Я не знаю — кто. Уолли упал за борт, не успев сказать мне. Он был очень пьян и, вероятно, утонул. Так что мы никогда теперь не узнаем его тайну.

Йэн вскочил и заметался по крошечной хижине.

— Черт побери! Судьба лишила меня удовольствия самому убить ублюдка.

— Если он не утонул, мне не хотелось бы оставаться здесь…

Йэн резко остановился и бросился к ней.

— Прости меня, Мэри! Я говорю как сумасшедший, но я так счастлив, что с тобой все в порядке. Это я виноват! Если бы я поверил тебе тогда, когда кто-то пытался столкнуть тебя с лестницы, этого не случилось бы. Надеюсь только, что ты простишь меня. Все это кажется таким нереальным! Боже, если бы только мы знали, кто организовал этот заговор. Как мы сможем защитить тебя от следующих попыток, если не знаем, кто стоит за этим покушением?

Мэри пожала плечами.

— На этот вопрос я не могу ответить. Йэн словно не слышал ее.

— Если этот подлый трус смог заплатить Уолли Кэмпу, значит, у него была возможность подкупить одного из домашних слуг. Это объяснило бы попытку сбросить тебя с лестницы. Это также значит, что тебе опасно возвращаться домой!

Мэри покачала головой.

— Я так не думаю. Я не верю, что кто-то из слуг может причинить мне вред. Иначе тот, кто все это затеял, не обратился бы к мистеру Кэмпу.

— Тогда кто же?..

— Йэн, я видела в саду мужчину. Он ничего не делал, только что-то записывал на листе бумаги и смотрел на меня… но…

Йэн отвел взгляд.

— Мэри, тот мужчина не хотел причинить тебе вреда. Он работает на меня.

По выражению лица Йэна Мэри поняла, что он больше ничего не скажет. Ну что же! Она не собирается вмешиваться в его дела.

Если этот подозреваемый отпадает, то остается только один человек, который мог бы желать ей вреда…

— Тебе не понравится то, что я скажу. Но сказать это я должна. Есть только один человек, которого я могла бы представить на…

Йэн прервал ее:

— Кто, Мэри?

— Я думаю, это может быть… твоя кузина.

Побледнев, Йэн опустился на край кровати.

— Барбара?! Мэри, что заставило тебя подумать такое? Это кажется невозможным. Такое кроткое и запуганное существо! Она что-то сказала? Что-то сделала?

— Ничего определенного. Просто предчувствие.

— Я не могу обвинить ее, — сказал Йэн, с печалью глядя на застывшее личико жены. Бедная Мэри, подумал Йэн. Как же ей было страшно! Она мечтала о заботе, о защите. А он не оправдал ее надежд. — Прости, Мэри. Я должен был защитить тебя.

— Йэн, я теперь взрослая женщина. Я не жду от тебя исправления всех зол. Просто хочу… — Мэри не договорила, замотала головой.

Йэн ждал, но она молчала, и его охватила тоска. Если Мэри не нуждается в его заботе и защите, тогда он ей вообще не нужен. Необъяснимая боль пронзила его сердце.

Йэн отвернулся. Он обязательно найдет способ доказать Мэри, что она ему небезразлична, что, хоть он и делал ошибки в прошлом и, вероятно, наделает их в будущем, он достоин ее внимания.

Первое, что необходимо сделать, — это доставить Мэри домой.

Йэн пересек комнату и пощупал платье, висевшее у огня. Оно почти высохло.

— Если хочешь одеться, я выйду…

Снаружи донеслись голоса. Йэн подошел к двери и, открыв ее, увидел группу деревенских мужчин. Один из них, в котором Йэн узнал мужа Эммы Смит, большого Тома, поспешил к нему.

— Лорд Йэн, как вы? Вашу лошадь нашли утром.

— Со мной все нормально. — Заслоняя дверной проем, Йэн показал за спину. — Как и с моей женой.

— Хвала Господу! — раздались довольные голоса.

Его Мэри за такое короткое время завоевала любовь стольких людей! Только он один не понимал, какое сокровище ему досталось! Оставалось лишь надеяться, что он прозрел не слишком поздно.