Лорд Грешник

Глава четвертая

Мэри сидела перед зеркалом в золоченой раме, едва смея верить, что отражавшаяся в нем женщина — она сама. Ее волосы были уложены в замысловатую прическу, лишь несколько тонких локонов спускались на шею и виски. Глаза сияли от возбуждения.

Она выходит замуж за Йэна! Правда, не потому, что любит его. О нет, на этот счет она не питает никаких иллюзий. Она выходит замуж потому, что это ее единственная возможность иметь дом, семью. К счастью, Йэн принимает ее такой, какая она есть, — со все ее прямотой, принципиальностью. Его не останавливает и ее образованность. А ведь те немногие мужчины ее круга, которых она знала, относились к этим качествам в женщине совершенно иначе.

— Теперь, Бетти, можешь идти, — услышала Мэри голос Виктории, и через минуту дверь за ее спиной закрылась.

Мэри встретила в зеркале встревоженный взгляд подруги.

— Дорогая, ты уверена, что хочешь этого? Нахмурившись, Мэри повернулась к Виктории:

— Да. Почему ты спрашиваешь? Я понимаю, все случилось неожиданно, но мне казалось, ты будешь радоваться за меня!..

Виктория сжала ледяные пальцы невесты.

— Да, но Йэн? Почему он? Вот этого я не понимаю!

Мэри встала и беспокойно зашагала по роскошной спальне, в которой провела предыдущую ночь.

— Виктория, почему ты так удивляешься моему согласию? Ведь ты сама подумывала выйти замуж за этого человека! — Мэри пристально вгляделась в подругу. — Ты говорила, что, несмотря на репутацию лорда Грешника, Йэн… — Она умолкла: как странно произносить вслух его имя, как приятно! — Ты чувствовала, что он — порядочный человек, что он может стать хорошим мужем.

— Но я любила Джедидайю!

Мэри раздраженно взмахнула руками.

— Ты рассеяла последние сомнения, какие у меня еще оставались.

Виктория рассмеялась, но смех прозвучал довольно печально.

— Наконец-то ты снова похожа сама на себя! Я не видела тебя такой уже много недель. Мэри, дорогая, я лишь хочу, чтобы ты все спокойно обдумала, не спешила. Ты ведь в трауре.

— Что касается траура… Папа не захотел бы, чтобы я ждала ради соблюдения приличий. Он считал, что смерть — просто переход в иной, лучший мир.

Виктория кивнула.

— Конечно, это так! Но я говорю сейчас о твоем душевном состоянии. Мэри, тебе следовало бы подождать, пока не утихнет боль потери. Я уверена, Йэн поймет, если ты решишь отложить свадьбу. Ты говорила обо мне… Я действительно думала о браке с Йэном, но это совсем другое дело! Я в то время любила Джедидайю. Ты же не любишь другого? Что будет, если ты полюбишь Йэна? Он красив, обаятелен!

— Я не совсем тебя понимаю, Виктория! Неужели так ужасно полюбить человека, за которого собираешься замуж?

Виктория быстро подошла к подруге, взяла ее руки в свои, вынуждая смотреть в глаза.

— Йэн заставит тебя полюбить его, Мэри, — причем без всяких усилий! Но я не уверена, способен ли он сам полюбить тебя или кого-то другого… Вот в чем твоя проблема!

Мэри на мгновение закрыла глаза. Конечно, сейчас Йэн ее не любит. Она не так глупа, чтобы не видеть этого! Да он и не говорил о любви! Он лишь признался, что желает ее. Неужели желание не сможет перерасти в нечто большее? Пройдет время, и, возможно, это произойдет.

Похоже, Виктория не понимает: это единственный шанс на все, что она сама, счастливая замужняя женщина, принимает как должное.

— Виктория, я знаю, ты любишь меня. Я также знаю, что ты желаешь мне счастья. Но позволь мне быть откровенной. У меня нет будущего. Я искала место гувернантки. Я даже написала несколько писем… — Виктория в ужасе открыла рот, но Мэри не дала ей ничего сказать. — Я знаю, ты хочешь, чтобы я жила здесь с тобой. Но я не могу пойти на это. Я должна найти собственное место в жизни. Я хочу иметь ребенка, дом. Йэн дал мне этот шанс. Да, он не любит меня, и я его не люблю, но, по крайней мере, он меня уважает. Пойми меня и позволь мне самой принять решение!

Виктория долго молчала, затем на ее губах появилась дрожащая улыбка, на глаза навернулись слезы.

— Хорошо. Я люблю тебя, Мэри, и буду молиться, чтобы этот брак принес тебе только счастье!

Мэри обняла свою подругу.

— Спасибо, милая!

— Ты так долго была со мной, делила и радости и горести, испытания девичества, потерю моей семьи, годы одиночества, пока я не нашла Джедидайю… Я буду скучать, Мэри! Мне будет так не хватать тебя!

— А мне — тебя!

Они снова крепко обнялись, затем Виктория отстранилась, ее лицо стало серьезным.

— Только запомни, что здесь, что бы ни случилось, тебя всегда ждет родной дом!

— Я запомню. И хочу, чтобы ты знала: это предложение значит для меня гораздо больше, чем я могла бы выразить словами! Спасибо тебе!

В дверь тихо постучали, появилась сияющая Бетти.

— Экипаж ждет, чтобы отвезти вас в церковь, миледи, мисс Мэри.

Церемония должна была состояться в той самой церкви, где каждое воскресенье в течение двадцати трех лет читал проповеди ее отец. Мэри знала, что отцу понравился бы ее выбор места для венчания.

Последняя ночь в Карлайле осталась позади. Йэн попросил сразу же после бракосочетания отправиться в его дом, и она согласилась. Синклер-Холл — сколько в этом названии красоты и надежности! — дом Йэна, скоро станет ее домом.

В последний раз, оглядев шелковое платье цвета слоновой кости, свадебный подарок Виктории, Мэри расправила свои изящные плечики.

— Идем?

Она снова посмотрела на свое отражение в зеркале. Пышная юбка подвенечного платья, глубокое круглое декольте, кружевные оборки рукавов у локтей — все было украшено сотнями крошечных бутонов роз. Мэри чувствовала себя сказочной принцессой, и от этого происходящее казалось еще менее реальным.

Йэн сидел в экипаже напротив Мэри, откинув голову на бархатную спинку сиденья. Его взгляд скользил по лицу новобрачной. Они ехали вот уже несколько часов и пока обменялись лишь парой вежливых замечаний. С каждой милей волнение Мэри возрастало.

Она взглянула на мужа, затем отвернулась к окну и заговорила, нервно теребя золотистый бархат дорожного костюма, тоже подарка Виктории.

— Когда мы прибудем в Синклер-Холл?

— Где-то на третий день, — спокойно ответил он.

Мэри кивнула, теперь ее пальцы играли кружевами воротника. Йэн не смог удержаться и опустил взгляд на соблазнительную грудь, затем с трудом сосредоточился на словах Мэри.

— Я с нетерпением жду встречи с вашей семьей. Расскажите мне о них!

Йэн замер. Именно о семье он и не хотел говорить! Ни об отце, ни о Барбаре. Необходимо предупредить Мэри, что ее ожидает. А ожидает ее… не очень приятная обстановка.

— Я мало, что могу рассказать. Кузина Барбара и отец — вот и вся моя семья, живущая в Синклер-Холле. Я… мои отношения с отцом очень непростые. Он давно хотел видеть меня женатым.

— Вероятно, теперь ваши отношения улучшатся?

Йэн натянуто улыбнулся.

— Вероятно. Но не удивляйтесь, если вначале он не слишком обрадуется. Отец очень любит командовать всем и всеми.

Мэри прямо посмотрела в глаза мужа.

Надежда на самое лучшее ясно отразилась на ее лице.

— Мы вместе преодолеем его сопротивление, и, в конце концов, он увидит, что все хорошо!

Йэн кивнул. А может, она права? Что, если отец действительно смирится? Нервно дернув головой, он ответил с горячностью:

— Если граф позволит себе взглянуть на вас без предубеждения, увидеть вас такой, какой вижу вас я, Мэри, вряд ли он найдет в вас какие-нибудь недостатки.

Мэри покраснела и снова обратила взгляд на пейзаж за окном, а Йэн, чтобы предотвратить дальнейшие вопросы о своей семье, хотя бы на данный момент, закрыл глаза и опустил голову на бархатные подушки.

Охотное согласие Мэри на его предложение отправиться в столь длительное путешествие сразу после брачной церемонии поразило его. Не требовалось долго всматриваться, чтобы увидеть ее бледность и понять, как она нервничает.

Все два дня перед свадьбой и даже во время церемонии Йэн не позволял себе ни на минуту усомниться в правильности своего решения. Правда, это было не так уж сложно, учитывая, сколько дел надо было организовать за короткий срок. Он добывал специальное разрешение на брак, самоуверенно отвечал на удивленные расспросы Виктории и Джедидайи, позаботился об этой поездке, нанимал людей для упаковки и отправки вещей Мэри.

Лишь один раз, да и то — мимолетно, подумал он о том, как отнесутся к этому браку его лондонские друзья и знакомые. Естественно, все изумятся, но быстро вновь погрузятся в водоворот непрерывных светских развлечений. Тщательно выбирая друзей и никогда не вмешиваясь в чужую жизнь, Йэн и не ожидал ничего другого, просто хотел избежать неприятных вопросов о своей личной жизни.

Он свободен! Он может делать все, что ему нравится, не обращая внимания на чужое мнение. Однако когда он увидел застенчивое ожидание в золотистых глазах Мэри, сомнения закрались в его душу. Он сделал этот решительный шаг, но в тот момент это казалось вообще единственным, что можно было сделать, ведь Мэри собиралась покинуть Карлайл!

Впервые Йэн подумал, не совершил ли он ошибку, убедив эту девушку выйти за него замуж так быстро. Справедливо ли это по отношению к ней? Будет ли она счастлива в Синклер-Холле?

Он не любит Мэри, но ведь он и не говорил о любви! Делая предложение, он лишь сказал, что желает ее. И она не сказала, что любит его. Просто он нашел именно такую жену, какую искал: умную, красивую, искреннюю. А ей этот брак давал надежду на лучшее будущее. Ее согласие было практически предопределено.

Но почему-то сейчас робость и возбуждение новобрачной смущали его. Он физически ощущал какую-то неловкость, словно собственная кожа была плохо пригнана по его фигуре…

Прочь сомнения! Конечно, он поступил правильно! Он должен радоваться тому, что Мэри неравнодушна к нему. Ее реакция на его поцелуи обещает незабываемую брачную ночь.

Что же касается отца… Он не позволит графу Синклеру управлять своей жизнью! Он выбрал Мэри, и милорду просто придется смириться с этим фактом.

Солнце катилось к горизонту. Экипаж отбрасывал длинные темно-серые тени на дорогу, деревья и живые изгороди, мелькавшие за окном. Когда лошади остановились перед входом в небольшую гостиницу, Йэн заботливо помог Мэри спуститься на землю и, не в силах сдержаться, ласково сжал ее дрожащие пальчики. Мэри неуверенно взглянула на него своими огромными глазами, и Йэн неожиданно почувствовал возбуждение. Боже, как же она прекрасна! Это прелестное личико, эта безупречная кремовая кожа — словно ожившая фарфоровая статуэтка.

— Я надеюсь, вы найдете эту гостиницу достаточно удобной.

Уголки ее губ неуверенно поползли вверх, и она поспешно отвела взгляд.

— Я не сомневаюсь, что вы правы, ми… Йэн.

Он заметил, как робко она назвала его по имени, и с изумлением осознал, какое испытал удовольствие. Его имя, о котором он никогда до сих пор особенно не задумывался, слетев с ее губ, прозвучало нежно и пронзительно-сладко.

Войдя в вестибюль, Йэн расписался в книге постояльцев и убедился, что в гостинице имеется отдельная столовая.

— Мы заказываем ее, — объявил он подобострастному хозяину.

Тот закивал седой головой.

— Прошу прощения, милорд, но это за отдельную плату. То есть если вы не возражаете, милорд.

Йэн пожал плечами и вынул из кармана золотую монету.

— Надеюсь, этого хватит на все.

Мужчина снова закивал, на этот раз с заискивающей улыбкой.

— Конечно, милорд, вполне хватит. И без колебаний зовите Джереми Такера, как только вам что-то понадобится.

— Я вскоре зайду обсудить меню. Мы с женой желаем получить лучшее, что вы можете предложить.

Хозяин гостиницы уважительно взглянул на Мэри.

— Как прикажете, милорд. Только самое лучшее! Моя жена — отличная повариха, милорд, так что не сомневайтесь!

Тучный хозяин почтительно проводил господ наверх, в отведенную им комнату. Оглядевшись, Йэн удостоверился, что им предложили лучшее, что здесь есть: огромная кровать из темного дуба; довольно чистый ковер, покрывавший почти весь пол; вполне приличные ночной столик, гардероб и кресла.

Напомнив, чтобы постояльцы не стеснялись обращаться к нему по любому поводу, хозяин с поклонами удалился. Йэн рассеянно кивнул. Его внимание было сосредоточено на Мэри, стоявшей в центре комнаты и старательно отводившей взгляд от постели.

Ее волнение теперь было так же осязаемо, как дым от сырых поленьев в камине. Тонкие руки, разглаживавшие янтарный бархат юбки, дрожали. Она была прелестна! Последние косые лучи заходящего солнца проникали в окно за ее спиной, золотя изящную фигурку, и Мэри, словно вся светилась. Золотая, и нежная, и прелестная… его жена. Она подняла одну руку и прижала ее к горлу. Йэн как завороженный смотрел на совершенный профиль, на чувственный изгиб губ, на обольстительную грудь под облегающим бархатным жакетом.

Господи, как же она соблазнительна! При этом совершенно не сознает своей власти.

Йэн шагнул к ней. Мэри оглянулась и тут же отвела затуманенные глаза. Он остановился как вкопанный. Он же не зеленый юнец! Он никогда не брал женщину ни силой, ни по принуждению. И не собирается начинать это сейчас с Мэри. Он будет нежно ухаживать за ней, и, когда они останутся наедине, она будет так же желать их близости, как и он.

— Если вы не возражаете, — тихо сказал Йэн, — я оставлю вас привести себя в порядок перед ужином. Как я сказал хозяину, мы будем ужинать в отдельной столовой внизу.

— Чудесно!

— Вы хотите, чтобы я зашел за вами, или предпочитаете встретиться со мной внизу?

— О, не волнуйтесь. Я найду дорогу.

Видимо, его спокойствие как-то передалось ей, она уже не выглядела такой встревоженной. Неужели она боялась, что он овладеет ею прямо здесь и сейчас? Но он не облек свои мысли в слова.

— Хорошо. Увидимся, скажем, через полчаса.

Мэри кивнула и робко улыбнулась.

— Да. Через полчаса.

К его бескрайнему изумлению, она покраснела, закрыла глаза и подняла к нему личико. Йэн не сразу понял, что она ждет его поцелуя, затем упрекнул себя за тупость. Мэри просто ведет себя так, как, по ее мнению, должна вести себя послушная жена.

Откуда этой девочке знать, какое жестокое сражение он только что провел со своей похотью? Йэн медленно наклонился и прижался губами к ее губам. Он хотел лишь слегка коснуться их, но Мэри была такой нежной, а он так старательно тушил пожар желания… Когда Мэри повернула голову, чтобы ему было удобнее, Йэн потерял и без того слабый контроль над собой. Он многое мог вынести, но после чудесного превращения неуверенной девушки в пылкую женщину сопротивляться был уже не в силах. Он крепче обнял жену и впился губами в ее сладкий рот.

Мэри прижалась к нему с опьяняющей страстью. Ее руки поднялись на его плечи, пальцы запутались в его волосах.

— Йэн, — выдохнула Мэри, когда он, оторвавшись от ее губ, осыпал жаркими поцелуями ее шею и грудь.

Не сейчас, не сейчас! Он закрыл глаза и собрал в кулак всю свою волю. Он даже не подозревал, что у него столько сил.

— Мэри, я должен идти вниз. — Он улыбнулся в ее потемневшие от страсти глаза. — Вы не задержитесь?

Она вспыхнула и робко улыбнулась.

— Я не задержусь.

Поцеловав в последний раз белокурую головку, Йэн покинул спальню. Спускаясь по лестнице, он заметил, как дрожат его руки, и снова приказал себе успокоиться. Через пару часов, не больше, она будет принадлежать ему.

Сначала Йэн обсудил меню с хозяином гостиницы и с удовольствием выяснил, что тот держит наготове свежие устрицы и мидии, а также бутылку довольно приличного вина. В конце концов, это свадебный ужин.

При мысли о том, как поразится отец, узнав, что сын женился — на дочери деревенского священника! — Йэн язвительно улыбнулся. Вряд ли Малькольм Синклер сможет оценить страстность и необыкновенный ум, которыми Мэри привлекла его сына. Эти мысли сменились сомнениями, мучившими его еще в экипаже… И Йэн заказал кружку эля.

Мэри вымыла лицо и руки, достала из саквояжа ночную сорочку и села в кресло дожидаться ужина, но чем чаще она вынимала из кармана часы, тем, казалось, медленнее тащились минуты.

Жена… Боже милостивый! Она, Мэри Фултон, теперь — жена! Жена Йэна Синклера…

Еще совсем недавно, ухаживая за отцом во время его болезни, она и не надеялась на что-либо подобное. Кому нужна бедная сирота? Но оказалось, что нужна. Нужна красивому, смелому, умному и… — Мэри густо покраснела — сильному мужчине. Она не знала, за что Бог смилостивился над ней, но не желала подвергать сомнению его решение. Если отец Йэна и не сразу одобрит их союз, то со временем, и он смирится. Даже предостережения Виктории Мэри затолкала так далеко, что теперь почти не слышала их. Когда пришел назначенный час, Мэри поднялась, пригладила бархатную юбку, и тут на нее нахлынула волна неуверенности. Она снова села. Прежде ей казалось, что время едва ползет, теперь же она нервничала из-за того, что надо спуститься к Йэну… ее мужу.

Упрекнув себя за ребяческое поведение, Мэри снова встала и решительно направилась к двери. Она вела себя достаточно глупо, когда они вошли в эту комнату: вся дрожа, опасаясь того, что может случиться. Нет причин тревожиться! Йэн был сама любезность и предупредительность с того момента, как сделал ей предложение. И таким он будет всегда!