Лучший из мужчин

Глава 10

Свое слово Гриффин сдержал. Айви лежала в горячей воде и наслаждалась состоянием покоя и расслабленности, бег мыслей в голове замедлился. Так как Гриффин был холостяком, он не позаботился о том, чтобы приобрести пену для ванны. Поэтому Айви просто налила в воду немного шампуня и взбила его. Закрыв глаза, она снова стала думать о той красивой девушке, о Дженнифер Лексингтон. Айви было жаль и Мару Лексингтон, она сочувствовала ее горю. Жаль ей было и Лауру Фрозье, которая вдруг начала так безутешно рыдать. Себя Айви тоже было жалко. Деклан причинил боль стольким людям. Он обманывал не только этих несчастных женщин, но и их родных, их друзей.

Он обманул и себя самого. Гриффин и Деклан – единственные, кто остался от их семьи. Но Деклан не позволял брату приблизиться, он все время держался от него на расстоянии.

В дверь ванной комнаты постучал Гриффин.

– Ничего не нужно?

«Еще раз повторить то, что было утром», – сказала про себя Айви и хмыкнула.

– Пожалуйста, чашку чая, если можно.

– Сейчас будет сделано, – весело отозвался Гриффин и уже через пять минут снова постучался в дверь. Айви позволила ему войти, и он поставил на маленький складной стульчик около ванны чашку с чаем.

– Хочешь остаться? – спросила Айви, видя, что он собирается уйти. Ее щеки вспыхнули. – Не в ванне, конечно. Я не это имела в виду. Просто… – Она не договорила.

Гриффин улыбнулся и сел на пол напротив ванны. Айви набрала в руку пены и позволила ей скатиться с ладони обратно в воду.

– Именно этим я занималась накануне моей свадьбы. То есть накануне моей несостоявшейся свадьбы. Я лежала в ванне, заполненной пеной, и рисовала себе свое будущее. Меня увлекала идея сменить фамилию. Мне не терпелось поскорее избавиться от фамилии Седжуик, которая ничего для меня не значила. И мне очень нравилось быть Айви Маклейн. Я повторяла свое новое имя про себя много раз, как заклинание: я даже написала его на салфетке, когда утром пила кофе. И в результате я все равно осталась Седжуик.

– Знаешь, что я думаю по этому поводу? Если человек хочет измениться, то для этого ему не нужно менять имя. Деклан отказался от фамилии нашего отца, чтобы порвать связь с отцом и с семьей. Он не хотел иметь с нами ничего общего. Но разве смена фамилии – выход?

– Дело в том, что моя фамилия постоянно напоминает мне об отце. Если я пишу ее где-то или ставлю подпись, я сразу начинаю думать об Уильяме. Думать и злиться. Его дети, носящие эту фамилию, не играли никакой роли в его жизни.

– И все-таки мне кажется, что ты не совсем справедлива к отцу, – сказал Гриффин. – Не забывай, он специально приходил предупредить тебя, чтобы ты не выходила замуж за Деклана.

Из глаз Айви брызнули слезы.

– А я, можно сказать, прогнала его. Сказала, что все равно выйду за Деклана. И вскоре после этого отец умер. Может быть, это я подтолкнула его к могиле.

Гриффин подвинулся к ванне и приподнял над водой руку Айви, покрытую пеной.

– Поверь, Айви, ты совсем не виновата в том, что твой отец умер. Он был болен. И потом, он же тебе не объяснил, по какой причине ты не должна выходить замуж за Деклана.

– Я не знаю, почему вдруг его стало волновать мое замужество. – Айви вздохнула. – Может, это было каким-то образом связано с работой Деклана в «Седжуик энтерпрайзис».

– Что ж, возможно, в этом действительно есть какой-то смысл. Нам нужно поговорить с коллегами Деклана. Вдруг это что-то прояснит, – сказал Гриффин.

– И еще надо побывать у адвоката моего отца. Пусть даст нам копию того письма, которое оставил для меня отец. Разумеется, ни на какое наследство я не рассчитываю, но тем не менее мне интересно знать, что же там все-таки написано. Деклан унес письмо с собой, и я так и не прочитала его. – Айви закрыла глаза. На нее снова навалилась тяжесть.

– Давай немного отдохнем от этого расследования, – предложил Гриффин, – и не будем больше говорить о нем до утра.

Айви послушно кивнула, тряхнув клоком висевшей у нее на подбородке пены. Гриффину это показалось очень забавным, и он рассмеялся. Потом протянул руку и вытер ее подбородок. Его пальцы осторожно заскользили по ее щеке. Айви повернула голову и перехватила взгляд Гриффина.

– Я солгала тебе, – сказала она. Гриффин насторожился:

– Ты о чем?

– Я сказала, что не хочу, чтобы ты забирался ко мне в ванну. Так вот, это неправда.

Он улыбнулся и начал медленно расстегивать пуговицы на своей рубашке. Казалось, Гриффин ждал, что Айви остановит его. Потому что это была плохая идея – со всех точек зрения, кроме одной. И, думая об этой единственной точке зрения, Гриффин чувствовал, как у него начинает жечь в груди. Он снял брюки и бросил их на пол. И нагой встал перед Айви. Она с восхищением окинула его взглядом. Он был великолепен, он был просто потрясающим.

Гриффин опустился в ванну, сел позади Айви. Она расположилась между его ног, спиной прислонилась к его груди. Гриффин положил свои большие ладони на ее хрупкие плечи и осторожно начал их массировать. А затем его руки вдруг скользнули к ее груди и стали нежно ее ласкать. Айви тихо застонала. Потом она села лицом к Гриффину и нащупала под водой его пенис. Стала неторопливо водить по нему пальцами, вверх и вниз.

Из горла Гриффина вырвался хриплый стон, он рывком подтянул Айви к себе и с силой прижался губами к ее рту. Айви приподнялась и снова опустилась. Руки Гриффина легли на ее бедра, и он вошел в нее. Теплая волна плеснулась в живот и грудь Айви. Затем еще одна. От легкого покачивания на этих волнах по телу Айви пульсирующим веером побежали мурашки. Гриффин зачерпнул воды и вылил ее на грудь Айви, а затем стал ласкать языком ее соски.

Он продолжал двигаться в ней; Айви положила ладони ему на плечи, закрыла глаза и отдалась наслаждению. Когда все закончилось, Айви прижалась к груди Гриффина и положила голову ему на плечо. У нее не было сил подняться. Гриффин выпустил воду из ванны, помог Айви встать и включил душ. Пузыри пены поползли с их тел вниз, к ногам. Гриффин вышел из ванны, взял большое махровое полотенце и завернул в него Айви. Другим полотенцем тщательно вытер ей волосы. При этом его взгляд ни на мгновение не отрывался от глаз Айви.

«Откуда мне знать, настоящее ли это?» – спросила себя Айви.

Эта неожиданно возникшая в голове мысль отвлекла ее, и она уронила полотенце в ванну. Гриффин достал еще одно полотенце и снова завернул в него Айви.

«Могу ли я доверять своей интуиции и своим ощущениям? – снова задала она себе вопрос. – Почему я должна думать, что это что-то особенное?»

Ведь она так же думала насчет Деклана. Она считала их отношения настоящими, она полностью доверяла ему. И оказалась в дураках. Второй раз она этого уже не сделает.

Гриффин наклонился к Айви, чтобы поцеловать ее, но она быстро отстранилась от него. Ее охватил приступ необъяснимого страха. «Если я не могу доверять себе, то тогда кому же я могу доверять?» – спросила она себя. Айви не понимала, что с ней происходит. Откуда в ней взялся этот страх? Она твердо знала только одно – сейчас ей нужно немного побыть одной. И поспать. Тоже одной.

– Мне, – пробормотала она, – мне нужно…

– Я все понимаю, Айви. Ты ничего мне не должна. Ты побывала в аду, а теперь тебе нужно прийти в себя.

Айви кивнула и быстро направилась в свою спальню. Но как только она осталась в комнате одна, то сразу же почувствовала, что ей не хватает Гриффина. Его больших теплых рук и внимательных серьезных глаз.

Зазвонил ее сотовый. Она посмотрела на высветившийся на дисплее номер. Нет, этот номер ей не был известен. Но когда Айви поднесла телефон к уху, она сразу же узнала голос звонившего ей человека.

– Не лезь в мои дела, Айви, иначе мне придется убить и тебя, и моего брата.

Услышав от Айви о звонке Деклана, Гриффин сразу же отправился в свой участок. И там с помощью специалистов попытался выяснить, откуда этот звонок поступил. Было установлено, что звонок исходил сразу из нескольких точек. Отсюда следовал вывод: либо парень хорошо разбирается в подобной технике и ему ничего не стоит, не оставив следов, провернуть подобное дело, либо у него повсюду свои люди.

Кроме всего прочего, теперь стало ясно, что Деклан за ними следит, а значит, он в курсе того, на каком этапе сейчас находится расследование. Ему известно и то, что они побывали у Лауры Фрозье. Похоже, он постоянно контактирует с каким-то человеком, с которым общаются и они.

Все то время, пока Гриффин работал со специалистами, Айви ждала его в кабинете для допросов. Ей это не слишком нравилось, потому что эта комната, надо сказать, была не слишком-то приятной. Но так, рядом с Гриффином, Айви чувствовала себя гораздо спокойнее, чем если бы она была одна. Звонок Деклана испугал ее, и Гриффин не захотел оставлять ее без присмотра в своей квартире.

Когда Гриффин, освободившись, зашел за Айви в кабинет для допросов, она что-то увлеченно записывала в свой блокнот. Айви была так поглощена этим занятием, что даже не услышала, как Гриффин сначала постучал в дверь, а потом подошел к столу, за которым она сидела. И лишь случайно обернувшись назад, она обнаружила стоящего у нее за спиной Гриффина. От неожиданности Айви подпрыгнула на месте.

– Ну как? Удалось установить, откуда был звонок?

Гриффин покачал головой.

Айви посмотрела на свои записи:

– Я тут составила список тех людей, с которыми мог контактировать Деклан. Здесь все, кто мог так или иначе помогать ему. И еще, обратившись к Интернету, я составила список богатых одиноких женщин, которых Деклан мог наметить себе в жертвы.

Гриффин не исключал того, что именно в эту минуту и Деклан занимался тем же – составлял список богатых женщин, которых он мог бы использовать в своих целях. Гриффин тряхнул головой. Ему почему-то вдруг вспомнилось то время, когда они с Декланом были еще мальчишками. Тогда Гриффин был уверен, что Деклан станет президентом Соединенных Штатов или каким-нибудь важным генералом. В детстве Деклан во всем и всегда был заводилой, бесстрашным, отчаянным, способным на неординарные поступки. К тому же его буквально распирало от множества разных идей. «Давайте сделаем это!» – кричал Деклан, и толпа восторженных мальчишек была готова воплотить в жизнь его идею. Однажды Деклан организовал марш протеста против привычки родителей загонять его, как, впрочем, и всех остальных мальчишек, домой в восемь тридцать вечера. Человек двадцать ребят нарисовали плакаты и вышли с ними на Мейн-стрит.

Но со временем проделки Деклана становились все опаснее. Он прыгал с высоких деревьев в мелкую реку, перебегал через рельсы перед несущимся на большой скорости поездом. А потом он начал кидать камни в кошек, мучить собак. Было кое-что и похуже.

Гриффин снова тряхнул головой, стараясь избавиться от воспоминаний.

– Сейчас мы вернемся ко мне домой и сделаем то, что и собирались сделать, – мы до самого утра больше не будем говорить о расследовании. Для этого будет предостаточно времени завтра.

– Хочешь сказать, что ты сможешь спокойно уснуть? – Айви провела рукой по своим мягким светло-каштановым волосам. – Мне кажется, я всю ночь буду ворочаться с боку на бок. Вряд ли мне сегодня удастся выспаться.

– Я расскажу тебе какую-нибудь ужасно скучную историю, – усмехнулся Гриффин. – И ты уснешь, даже не дослушав ее до конца.

Она улыбнулась, встала и убрала ручку и блокнот в свою сумочку.

– Мне почему-то кажется, что твои истории просто не могут быть скучными.

– О, поверь мне, – сказал Гриффин, открывая перед Айви дверь, – скучные истории – мой конек. Ты просто плохо меня знаешь. Я расскажу тебе о своей последней поездке в Большой каньон. Я тщательно изучил это место, его историю, геологическую карту. Ты уснешь через две секунды после того, как я начну выкладывать тебе все это.

Айви весело рассмеялась, хотя и не ожидала от себя такой реакции.

– Может, ты и прав.

Двадцать минут спустя они уже входили в квартиру Гриффина. Айви не стала заходить в свою спальню, а сразу же отправилась в комнату Гриффина и прямо в одежде прилегла на его кровать. Взглянув на нее, он вдруг почувствовал, как внутри у него потеплело.

Он был нужен ей. Уже очень давно у Гриффина не было подобного ощущения. Ведь так давно в нем никто не нуждался.

Гриффин прилег рядом с ней; Айви прижалась к нему с трогательной доверчивостью.

– Так что там насчет геологической карты?

Он улыбнулся:

– Ну, слушай. Итак, ширина Большого каньона – семь тысяч миль, а его глубина – сорок семь футов, – проговорил он монотонным голосом, лишенным какого-либо выражения. Гриффин и понятия не имел, каковы были на самом деле размеры каньона, он придумал все эти цифры по ходу дела. – Каждый год десятки тысяч туристов…

Он продолжал и продолжал говорить, придумывая все новые несуществующие подробности, и наконец дыхание Айви замедлилось, стало ровным и глубоким. Она заснула. Гриффину не хотелось вставать и уходить от нее. Ему нравилось вдыхать аромат ее волос, нравилось ощущать, как ее рука во сне сжимает его руку.

Айви проснулась от пульсирующей в правом виске боли и от запаха жареного бекона. Казалось, этот запах каким-то странным образом усиливает ее боль. Она медленно поднялась и села на кровати. В течение нескольких секунд Айви не могла понять, где она находится. Но потом вспомнила – она, оказывается, всю ночь проспала в постели Гриффина. В постели чужого мужчины. Перед ее мысленным взором снова возникло его улыбающееся лицо с темными глазами. Она увидела его губы, крупные, чувственные, красиво очерченные.

Он всю ночь держал ее в своих руках. Айви улыбнулась. Ему пришлось это сделать.

Айви продолжала улыбаться, хотя ее голова просто раскалывалась от боли. Она вспомнила, как Гриффин рассказывал ей о Большом каньоне.

А потом она вспомнила о телефонном звонке.

«Не лезь в мои дела, Айви, иначе мне придется убить и тебя, и моего брата».

Она прижала пальцы к вискам и слегка потерла их. Да, ей трудно было поверить в то, что Деклан – убийца. Одна ее часть, разумная, мыслящая логически, говорила ей, что Деклан и есть тот самый человек, который убил Дженнифер Лексингтон. Но другая ее часть, та, которая любила Деклана, которая мечтала о будущем с этим человеком, никак не могла примириться с мыслью о том, что ее бывший жених – преступник. Но так было до тех пор, пока она не услышала его голос в трубке. Голос, который угрожал ей. Угрожал Гриффину. Деклан угрожал своему собственному брату.

Айви закрыла глаза и попыталась снова погрузиться в то безмятежное, спокойное состояние, которое она испытывала, лежа в объятиях Гриффина. Вернуть то ощущение безопасности. Большие и крепкие руки Гриффина обнимали ее и защищали, баюкали, ласкали. С ней такого никогда раньше не бывало.

Айви очень рано поняла, что рядом с ней никогда не будет ее «папочки». И смирилась с этим, хотя это было совсем не просто. Она должна была привыкнуть не только к физическому отсутствию отца рядом с ней, но и к отсутствию защищенности, к тому холодному ветру, который так часто врывался в ее жизнь. Возможно, в мужчинах она искала именно защиту, надежность и безопасность. Отношения с Декланом много значили для нее, но он не мог дать ей защиты. У Айви даже начало появляться такое ощущение, что эту самую защиту она должна была обеспечить для Деклана. И вероятно, поэтому существовавший в их связи глубинный дискомфорт заставлял ее время от времени сомневаться в правильности своего выбора.

Айви росла без отца, но и отношения с матерью тоже трудно было назвать близкими. Дана предпочитала проводить время со своими подругами, ходить на вечеринки, ездить отдыхать на природу. Мать не интересовала всякая «ерунда», касающаяся жизни ее дочери: кто кого обидел в школе, кто кого толкнул, на какую тему им задали писать сочинение, почему Айви солгала учительнице. И это тоже способствовало укреплению дружбы между Айви и Аланной. Айви могла во всем положиться на свою подругу. Эта дружба помогала Айви преодолевать все кризисы, случавшиеся в ее жизни.

Уже в школе Айви научилась полагаться только на себя. И еще на свою подругу. В средних классах школы Айви часто обижали мальчишки. Встретив ее в коридоре или на улице, они, бывало, кричали ей: «Эй, Гладильная Доска, где твои сиськи? Может, ты и не девчонка вовсе? Давайте-ка проверим». И пытались залезть ей под платье. Сначала после такого Айви прибегала домой вся в слезах и долго рыдала, чего, впрочем, никто не замечал. Но потом она поняла, что ее обидчики – просто отбросы общества, и в дальнейшем такие подростки становятся преступниками, ворами и убийцами. Может, для того, чтобы бороться с этими подонками и мучителями, она и пошла работать в полицию. В старших классах она стала много читать. С жадностью проглатывала самые разные книги – и художественную литературу, и научные труды по праву и криминалистике. Уже в то время Айви знала, что она обязательно будет работать в правоохранительных органах. Вот тогда-то она сумеет ответить своим мучителям. Глупых хихикающих девчонок она просто не будет замечать. А если ее будут обижать парни, она сможет поставить их на место при помощи какого-нибудь приема карате.

Став взрослой, Айви смогла избавиться от своих детских комплексов и стать уверенной в себе женщиной. Но она никак не ожидала, что у того мужчины, за которого она собиралась выйти замуж, существует и другая сторона – черная, пугающая, отталкивающая. Она не привыкла к тому, чтобы ее защищали и опекали. Хотя, конечно же, ей очень хотелось этого. Это, черт возьми, так приятно.

Айви почувствовала, что головная боль начала постепенно отступать. Она прислонилась к спинке кровати и окинула взглядом комнату Гриффина. Эта комната отражала характер своего хозяина. Все здесь выглядело добротным, функциональным и целесообразным. Простым и в то же время красивым. И надежным. Айви снова легла и натянула одеяло до самого подбородка. Кажется, она могла бы вот так пролежать целый день до самого вечера. Никогда раньше у нее не было такого чувства, что все свои дела можно взять и переложить на кого-то другого, кто знает, что такое взаимовыручка. А Гриффин был именно таким – он мог взять ответственность на себя. И еще он отлично готовил, что доказывал несущийся с кухни аппетитный запах.

Айви выбралась из кровати, быстро сполоснулась под душем и слегка подкрасилась. Так, немного тонального крема, чтобы скрыть темные круги под глазами, и чуть-чуть румян, чтобы придать лицу свежий вид. Потом она подкрасила ресницы. Все, теперь она выглядела бодрее. Через минуту Айви была уже в своей комнате. Она надела черные джинсы, черные туфли без каблуков, белую рубашку на пуговицах и отправилась на кухню, куда разносившийся по всей квартире запах еды влек ее все сильнее и сильнее.

– Доброе утро, – весело проговорил Гриффин, раскладывая яичницу по тарелкам. – Надеюсь, ты проголодалась?

– Да, и очень сильно. Как это ни удивительно. – Айви улыбнулась. Вернувшийся к ней аппетит был хорошим знаком – она приходила в себя. События последних двух дней странным образом начинали бледнеть в ее памяти и отступать на задний план. Даже угрозы Деклана сейчас уже не пугали ее. Ведь с ней Гриффин, и на него она могла положиться. – Спасибо, – сказала она и села за стол. Гриффин сварил и кофе. И еще он поставил перед ней стакан апельсинового сока и вазочку с красным виноградом.

– Хорошо спала? – спросил он и отпил глоток кофе.

– Да, благодаря тебе, – ответила она.

Гриффин пристально посмотрел ей в глаза. У него было такое выражение лица, как будто он не ожидал услышать от нее эти слова. Айви тоже смотрела на него. Пробивающиеся сквозь жалюзи лучи света поблескивали в его черных волосах. На нем был темно-зеленый свитер с треугольным вырезом, в котором виднелась белая футболка. Голубые джинсы выглядели слегка потертыми и очень сексуальными. Он был пугающе красивым, его мужское начало заявляло о себе громко и недвусмысленно. Айви отвернулась.

Настало время заняться делами. Эту ночь она провела в объятиях Гриффина, забыв обо всех своих неприятностях и проблемах. Но яркий утренний свет снова заставлял ее вернуться к реальности.

– Гриффин, Деклан сказал, что я не должна «лезть в его дела». Как ты думаешь, о каких делах идет речь? О его любовной жизни? Или о чем-то еще?

Он положил в рот кусочек бекона.

– Его любовная жизнь – это его бизнес. Мое начальство считает, что в ближайшие пару дней мы должны вести себя тихо. Залечь на дно, так сказать. Пусть Деклан думает, будто ему удалось испугать нас.

– И тогда у него возникнет ощущение уверенности в своих силах и ему будет казаться, что он в безопасности. – Айви кивнула. – Правда, при сложившихся обстоятельствах нам будет трудно ничего не делать. И все же, хочу признаться, я рада, что мы сможем немного передохнуть.

Неожиданно в дверь постучали. Гриффин быстро встал и жестом приказал Айви пройти в гостиную. Сам он на цыпочках подошел к входной двери и достал пистолет.

– Кто там? – спросил он.

– Счастливая парочка! – послышался бойкий мальчишеский голос.

Гриффин убрал пистолет и бросил на Айви успокаивающий взгляд. Затем открыл дверь, и в квартиру вошел Джоуи с хорошенькой блондиночкой с косичками и в очень короткой юбке.

– Мы обручились! – объявил Джоуи и поднял вверх их с девушкой переплетенные руки. На ее пальце поблескивало скромное металлическое колечко.

Обручены? Но ведь Джоуи еще даже не закончил школу! Ему только что исполнилось восемнадцать.

– Это, – Джоуи обнял свою подружку, – Джулианна. Моя невеста. Черт, как мне нравится это говорить. Моя невеста, моя невеста…

Гриффин и Айви переглянулись. Гриффин облегченно выдохнул, но Айви все еще чувствовала себя несколько напряженно.

– И вы первые узнали об этом! – торжественно объявил Джоуи и провел рукой по своей голове. Из-за взлохмаченных волос он выглядел сейчас еще моложе, чем был на самом деле. – Мы даже нашим родителям еще не сказали. Нам нравится, что у нас есть секрет.

– Приятно познакомиться, Джулианна. – Гриффин пожал руку своей гостье, а затем представил Джулианне Айви, и все четверо отправились на кухню завтракать.

Айви была готова поклясться, что эта парочка давно уже ничего не ела. Никто из них и готовить-то, наверное, не умеет, подумала она. Возможно, у них и денег нет.

– Классное колечко, да? – спросила Джулианна и положила на тост яичницу с куском бекона. – Мы купили его всего за двадцать баксов.

Взгляд Айви скользнул по голове Джулианны. Ее светлые волосы были заплетены в несколько косичек, торчащих в разные стороны. Вид эти косички имели какой-то неестественный, к тому же они почему-то не двигались, когда Джулианна мотала головой. На ней было надето сразу несколько кофточек, чуть раскосые глаза подведены черными толстыми стрелками. И несмотря на все это, Джулианне не удалось себя испортить. Она все равно была красивой, хотя эта красота и казалась слишком уж экзотической и экстравагантной.

– А когда у меня будет хорошая работа, я куплю ей вместо этого кольца кольцо с настоящим бриллиантом. В один карат, – добавил Джоуи. Кусок бекона с молниеносной скоростью исчез у него во рту. – Ну и вкуснятина! Нам тоже придется научиться готовить, когда мы будем жить вместе, – пробубнил Джоуи с набитым ртом и потянулся к Джулианне, чтобы поцеловать ее в щеку.

– А где вы собираетесь жить вместе, – спросил Гриффин, – если Джулианна делит квартиру со своими подружками?

Челюсти Джоуи на мгновение перестали двигаться.

– Мы будем только приходить ночевать в ее комнату, а потом найдем себе какую-нибудь маленькую квартирку. Мы уже кое-что присмотрели.

– Но ведь это недешево. Наверное, как минимум долларов двести пятьдесят, – сказал Гриффин. – Если, конечно, вы хотите без тараканов.

Джулианна сморщила свой хорошенький носик.

– Ненавижу тараканов и клопов.

– Не волнуйся, – сказал Джоуи. – Как только я найду работу, наш общий доход сразу же значительно увеличится, и мы сможем снять что-то типа студии. Там будет чудесно. И никаких тараканов.

«Если вам и удастся это сделать, то только не в этом городе», – хотела сказать им Айви, но прикусила язык. Джоуи и Джулианна неизбежно столкнутся с реальностью, как только откроют любую газету с объявлениями о продаже и аренде недвижимости. Айви с трудом сдерживалась, чтобы не подскочить к этим благодушно настроенным инопланетянам и не закричать: «Господи, детки, да вы точно сошли с ума! Вы еще слишком молоды! Что вы знаете о жизни? Джоуи, ты должен закончить школу. И забудьте о всяких глупостях типа обручения и женитьбы лет до… тридцати!»

– Если ты и найдешь себе какую-нибудь работу и будешь подрабатывать по вечерам, это все равно не решит вашей проблемы с деньгами. Много за такое не заплатят. – Гриффин тоже едва сдерживал себя. – Может, лучше отложить свадьбу и совместное проживание до тех пор, пока Джоуи не закончит школу?

– Со школой уже все закончено, – сказал Джоуи, подкладывая себе в тарелку еще кусок яичницы. – Я бросил ее.

Гриффин похолодел.

– Что?! – хрипло крикнул он. – За три месяца до окончания? Это невозможно, Джоуи. Твой отец не одобрил бы этого.

Черт, мысленно одернул себя Гриффин. Он не собирался разыгрывать карту «отец бы не одобрил», но сама ситуация толкнула его на это. Да ведь это и в самом деле было правдой.

Щеки Джоуи вспыхнули.

– Послушай, Гриффин, я очень уважаю тебя, но ты не можешь знать, что одобрил бы и чего не одобрил мой отец. Я думаю, что прежде всего он хотел бы видеть меня счастливым. А Джулианна делает меня счастливым. Мне уже восемнадцать, и я могу поступать так, как хочу.

Взгляды Гриффина и Джоуи встретились.

– Да, ты действительно можешь поступать, как хочешь. Но быть взрослым – значит, по-взрослому решать проблемы и ответственно подходить к своему выбору. То, что ты выбрал сейчас, может разрушить твое будущее.

Джоуи пожал плечами и положил еще один кусочек бекона на свою тарелку.

– У меня все будет в порядке.

Гриффин посмотрел на Айви, потом снова на Джоуи:

– Где ты ночевал прошлой ночью? Ты домой заходил?

Джоуи сжал губы, его вилка с куском бекона застыла на полпути ко рту.

– Нет.

– Родители, вероятно, просто сходят с ума от беспокойства, – заметила Айви.

– Они беспокоятся только о себе! – зло бросил Джоуи. – Им на меня наплевать. И на моего отца. Кроме отца, у меня нет родных. Мне восемнадцать, и я сам решу, что для меня лучше.

– И что же, по твоему мнению, для тебя лучше? – поинтересовался Гриффин.

– Для меня лучше, если мой отец будет жить вместе со мной. С нами, – стиснув руку Джулианны, добавил он.

Айви заметила, что по лицу Джулианны разлилась меловая бледность. Она тоже положила свой кусок бекона на тарелку. Похоже, и у нее исчез аппетит. Айви была убеждена, что все эти прекраснодушные мечтания юных любовников тут же улетучатся, едва в окно ударит ветер суровой действительности.

Джулианна вдруг поднялась со своего стула и стала расхаживать взад и вперед по кухне. Потом снова села. Айви смотрела на нее и думала о том, что девушку, похоже, волновали сейчас вовсе не помолвка и предстояшее замужество, способное коренным образом изменить ее судьбу и судьбу Джоуи, а разворачивающаяся в данную минуту на кухне Гриффина драма. Джоуи тоже беспокоился совсем не о том, о чем, казалось бы, следовало. Больше всего его занимал вопрос, будет ли его отец жить с ним и с его невестой или он навсегда останется в доме престарелых. Но ведь не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что очень скоро Джулианне надоест эта проблема с отцом Джоуи, а потом ей надоест и сам Джоуи. И это будет началом конца.

– Мы прямо сейчас пойдем к моим родителям и все им расскажем, – сказал Джоуи. – Они, конечно, начнут беситься, но мы готовы к этому.

Гриффин выдохнул:

– Джоуи, я не узнаю тебя.

– Ничего удивительного. Я стал другим, – сказал Джоуи. – Пошли, Джул.

– Ты не сможешь устроиться на хорошую работу без школьного аттестата, – предупредил его Гриффин. – И тогда о приличной квартире можешь даже не мечтать. И о деньгах можешь забыть, и о еде, и обо всем другом.

– Я получу аттестат, – возразил Джоуи. – И поступлю в колледж. Это все, конечно, займет немного больше времени, но…

Гриффин покачал головой:

– Знаешь, что ты делаешь сейчас? Рубишь сук, на котором сидишь. Не надо настраивать родителей против себя. Ты просто разрушаешь свое будущее. Но хуже всего то, что в этой ситуации сильнее всего пострадаешь ты сам.

– Черт, – разочарованно пробормотал Джоуи, – я-то думал, ты на моей стороне. – Он поднялся из-за стола и взял еще один тост. – Пошли, Джул. Уходим отсюда.

Джулианна улыбнулась Айви и Гриффину:

– Спасибо за завтрак.

Когда за парочкой закрылась входная дверь, Гриффин закатил глаза и раздраженно фыркнул:

– Ишь, какая разговорчивая! «Спасибо за завтрак!» И это все, что она сказала!

– Еще она сказала, что кольцо стоило двадцать баксов, – заметила Айви.

– Он не бросит школу, – сказал Гриффин. – Только через мой труп.

На лице Айви мелькнула улыбка.

– Тебе, я вижу, действительно небезразлична судьба этого парня.

Гриффин плюхнулся на диван и откинулся на его спинку.

– Да, небезразлична.

– Мне кажется, все кончится гораздо раньше и благополучнее, чем ты думаешь. Вряд ли Джоуи бросит школу или сбежит в Лас-Вегас. Ты видел лицо Джулианны, когда Джоуи сказал о том, что его отец будет жить с ними?

Гриффин одобрительно посмотрел на Айви:

– Вот это хорошая работа, офицер Айви Седжуик.

Айви грустно улыбнулась:

– Она разобьет ему сердце. Очень скоро. И все эти грандиозные планы, касающиеся переселения отца Джоуи, улетучатся, как утренний туман. Ему будет очень больно. Вот тогда-то ты будешь ему нужен.

Гриффин кивнул:

– И я буду рядом. Если он, конечно, не бросит школу. Этого я не смогу принять. – Он глубоко вздохнул. – В свое время Деклан тоже бросил школу. Ты знала об этом?

Нет, Айви этого не знала. Она покачала головой:

– Мне он говорил, что учится на последнем курсе Нью-Йоркского университета и что он отличник. – Айви села рядом с Гриффином, тоже откинулась на спинку дивана и стала рассматривать потолок. – Я, как последняя дура, верила всему, что он говорил. Он ведь работал в «Седжуик энтерпрайзис», так что у меня не было причин сомневаться в правдивости его заявлений. Все выглядело естественно, и казалось, что так и должно быть.

– Ему оставался год до окончания школы, – сказал Гриффин. – Я тогда уже учился в колледже, а вечерами подрабатывал. Я всеми силами старался заставить Деклана закончить последний класс. Даже предложил ему жить вместе со мной. Но он, видимо, решил, что отчима с матерью обманывать легче, чем меня. Деклан продолжал жить с матерью и отчимом и продолжал вешать им лапшу на уши о своей замечательной работе. Он говорил им, что занимается составлением компьютерных программ для Ай-би-эм и «Майкрософт».

– Но тогда он должен был приносить домой деньги.

– Он начинал как ростовщик, потом связался с бандой, занимавшейся угоном машин. Но очень скоро Деклан понял, что куда проще получать деньги от влюбленных в него богатых и ничего не подозревающих женщин.

По спине Айви пробежал холодок. Она нахмурилась.

– Послушай, я не имел в виду…

Айви взяла себя в руки и спокойно улыбнулась:

– Я знаю, что ты не имел в виду меня. Я не богатая женщина, и в ближайшее время богатство на меня не обрушится. Я всего лишь офицер полиции, получающий весьма скромную зарплату.

– Значит, ты абсолютно уверена в том, что отец не оставил тебе денег? – задал вопрос Гриффин.

Айви кивнула:

– В этом у меня нет никаких сомнений. Но все равно я хочу сходить к адвокату отца и взять у него копию письма, которое я так и не прочитала.

Зазвонил сотовый телефон Айви. Это оказалась Аланна.

– Айви, у меня плохие новости.

Опять плохие новости? Айви похолодела.

– Говори.

– У тебя в доме кто-то побывал, – сказала Аланна. – Там все перевернуто вверх дном. Картина ужасная, – добавила она. Айви показалось, что Аланна хотела сказать что-то еще, но потом передумала.

– Что-то еще?

– Новое послание для тебя. На этот раз записку напечатали на листе бумаги.

– И что там написано? – стараясь придать своему голосу твердость, спросила Айви и закрыла глаза.

– Эта записка была приколота к стене. Мне кажется, Айви, тебе нужно поехать домой. И пусть с тобой поедет детектив.

– Аланна, что там написано? – повторила свой вопрос Айви, ее голос задрожал от напряжения.

Аланна все еще колебалась. Наконец она проговорила:

– Хорошо. Передаю дословно: «Я не думал, что спать с братьями – это твой стиль, мисс Ханжа. Но это даже к лучшему. Мне будет легче убить шлюху. Одной пулей обоих».