Лунный цветок

Глава 9

Снова сумерки, снова ветер. Он обвевал лицо и шею Стефани, принося облегчение после изматывающей жары. Скоро они остановятся, и она сможет отдохнуть. Солнце тонуло в пурпурной и голубой дымке гор, когда путешественники проезжали по тенистой долине. Стефани не помнила, чтобы когда-либо видела такие яркие краски неба — розовые, малиновые, жемчужные. В первобытном запустении долины сияли цветы, которые Райан назвал мексиканскими маками, и Стефани с благоговением смотрела на окружающую красоту. Буйные краски приковывали взор к склонам лощин — розовым, оранжевым, синевато-пурпурным.

Ехавший впереди Корделл остановил усталую лошадь, и Стефани облегченно вздохнула. Наконец-то! Но, увидев, что он опять выбрал место стоянки среди камней, Стефани запротестовала:

— Корделл, ну неужели нельзя устроить лагерь под деревьями? — И показала на приветливую рощу мескитовых деревьев. — Там укрытие и тень, и земля не такая твердая и каменистая…

— Послушайте, если вы руководите экспедицией и принимаете решения — прекрасно. Но если это делаю я, то лагерь будет там, где я скажу. — Кожаные мешки шмякнулись о землю. Райан стоял, подбоченившись и расставив ноги, и свирепо смотрел на нее из-под шляпы.

— Я просто предложила, мистер Корделл. Нет необходимости так волноваться. Вашу власть и мужскую доблесть никто не ставит под сомнение. — Всеми силами показывая, что ей нет до него дела, Стефани слезла с седла и повернулась к нему спиной.

Нечего было ожидать помощи от Райана. Он был слишком занят своей злобой, так что Стефани сразу же стала расседлывать свою лошадь и разгружать вьючную.

Еще раньше Райан сообщил:

— Сегодня ваша очередь заботиться о вьючной лошади. Если я не ошибаюсь, вы с этим можете справиться, как мужчина?

Для лагеря Корделл выбрал место под рыжей скалой, и Стефани застонала, увидев разбросанные камни. Он из кожи вон лезет, чтобы заставить ее почувствовать себя ничтожеством. Больше всего его бы устроило, если бы она сдуру согласилась остаться в форте, а он бы отправился к Джулиану. Тогда, получив карту, Корделл нашел бы ее отца — и золото. Но у нее хватило ума не допустить этого!

Веселье Стефани мигом улетучилось, как только до нее дошло, что сейчас она вдали от людей — во всяком случае, от цивилизованных людей — и понятия не имеет, куда ее занесло. Ее жизнь находится в руках Райана Корделла. Она самым вульгарным образом подкупила его непомерной платой за услуги, но в этом и заключалась опасность. Что она знает о Райане Корделле кроме того, что рассказал лейтенант Бакнер? Она может бесследно исчезнуть, останется еще одна неразгаданная загадка. Мрачная картина. Только Клодия будет иметь смутное представление о том, что случилось. Но все, что Клодии известно, — это имя проводника, возможно, вымышленное. Кто знает, действительно ли его зовут Райан Корделл?

Стефани настороженно посмотрела в сторону молодого человека. Надо бы узнать о нем побольше, может, задать парочку невинных вопросов. А если дело дойдет до самого худшего, она не колеблясь застрелит его из армейского револьвера Джулиана. Сейчас он лежит в подсумке, но у нее на боку он будет чувствовать себя как дома…

Когда Стефани расседлала и свою, и вьючную лошадь, почистила и накормила их, у нее болела каждая мышца тела. После столкновения с гремучей змеей девушка была вся в синяках и потому устала сильнее, чем накануне. Она опустилась на землю и спрятала лицо в ладонях. Вчера ей казалось, что устать еще больше просто невозможно. Что-то будет дальше? Она уперлась локтями в землю и вытянула ноги, не сдержан стон.

— Прошло?

Стефани мрачно стрельнула глазами в Райана. Потрескивал костер, среди огня на камне стоял почерневший от сажи кофейник. Вечерний ветерок донес до нее манящий аромат свежего кофе.

— Да, по-моему, прошло, — передразнила его Стефани.

Она облизнулась, глядя на кусок мяса, шипевший на сковородке. Желудок угрожающе заурчал, подтолкнув к решению. В конце концов, попытка не пытка, все, что он сможет сделать, — это отказать.

— Мистер Корделл, поскольку мы по вашему настоянию дежурим поочередно, позвольте сделать предложение. В те вечера, когда вы заботитесь о лошадях, ужин готовлю я, и наоборот, вы готовите, когда я занимаюсь лошадьми.

— Полагаю, начинаем сегодня?

Стефани была слишком усталой и голодной, чтобы тратить время на спор. Стиснув зубы, чтобы удержаться от едкой реплики, она просто кивнула и удивилась, когда Райан согласился:

— Меня это устраивает — если вы умеете готовить. Пока мне еще не приходилось есть вашу стряпню. Дело может рухнуть, если вы готовите не лучше, чем ездите верхом…

— Поверьте, я вас не отравлю, несмотря на величайшее искушение, — улыбнулась Стефани. — Возможно, вам так понравится моя стряпня, что вы попросите меня готовить каждый вечер. У меня есть спаниель Король Чарлз, так он обожает мои оладьи.

Райан ухмыльнулся и сдался:

— Интересное соображение. Я должен буду сидеть на задних лапах и выпрашивать, как ваш спаниель? Или только вилять хвостом?

— Будете приносить газету?

— Может, я лучше прикинусь мертвым?

— Вы меня искушаете, мистер Корделл…

— Стараюсь, леди, — он стрельнул в нее хитрым взглядом, — но с вами трудно состязаться.

Внезапно разговор перешел на намеки, испугавшие и смутившие Стефани. Она заерзала и попыталась отодвинуться, но это было трудновато, когда Райан растянулся поблизости и смотрел из-под густых ресниц так, будто она была следующим блюдом…

Стефани прокашлялась и переменила тему:

— Какое у нас сегодня меню?

Ух ты! Судя по его расширившимся глазам, не следовало задавать этот вопрос. Райан демонстративно оглядел ее сверху донизу.

— М-м-м, рад, что вы поинтересовались, Принцесса. У нас сегодня нежные белые грудки — куриные, разумеется, сочные ножки — ягненка…

Ее натянутая улыбка мгновенно исчезла. Откуда эта внезапная перемена отношения? Она знала, чего можно ожидать от Райана, когда он начинает вести себя как грубиян. Она рывком встала.

— Думаете, что это смешно, — напряженно сказала она. — Но я не одобряю ваше чувство юмора. — Стефани сдернула с огня кастрюлю с длинной ручкой и ожесточенно стала помешивать содержимое.

— У меня такое чувство, что вы мало что одобряете, мисс Эшворт. Почему бы это?

— Не говорите ерунды, я одобряю множество вещей.

— Вот как? Например? Хотелось бы знать, что разжигает в вас огонь.

Стефани выпрямилась, сидя на пятках, и посмотрела на него. Мясо шипело, она не глядя ткнула в него вилкой и ответила:

— Я наслаждаюсь прекрасной музыкой, картинами великих мастеров, тонким вином, изысканной едой…

Райан презрительно фыркнул:

— Леди, за всю жизнь вы ничему не научились! Все эти вещи хороши, но вы когда-нибудь останавливались, чтобы послушать настоящую прекрасную музыку? Ничто сочиненное человеком не сравнится с нежным звуком ветра в сосновых ветках или пением жаворонка. Вы любите картины великих мастеров? — Одной рукой он обвел пейзаж, и Стефани невольно подняла глаза к небу. Солнце садилось за горный массив, горные вершины купались в янтаре и шафране. Низко висящие облака переливались всеми оттенками золота, и с земли их пронизывали смутно различимые силуэты кактусов. — Разве мастерство да Винчи может сравниться с кистью Бога? И я готов поспорить, что, когда днем мы остановились возле холодного ключа, вы не променяли бы полную бутылку лучшего вина на каплю воды.

— Ладно, ладно, — уступила Стефани, пожав плечами, — вы прекрасно прояснили свою точку зрения. — Она сунула кастрюлю обратно в огонь. — Но это не означает, что я должна терпеть ваш безвкусный юмор и грубые шуточки.

— Тем более удивительно, — Райан насмешливо покосился на Стефани, — что вы любите Шекспира! Иногда он описывает дьявольски изворотливые заговоры, убийства и адюльтер, и все с обидными намеками. — Он покачал головой. — Я вижу здесь противоречие.

Стефани удивилась еще больше. Кто такой Райан? Надо выяснить. Ее внимание привлекли его руки, когда он наклонился, чтобы взять кастрюлю. Сильные руки, как у отца, с плавно закругленными длинными пальцами. Клодия всегда заявляла, что руки могут многое рассказать о человеке. У Райана они были коричневые и жилистые.

Сидя рядом с ним, Стефани хорошо видела тонкие линии, расходившиеся от уголков его глаз. Отец называл их линиями характера. Когда Райан улыбался — а он при этом становился абсолютно неотразимым, — уголки глаз слегка загибались.

— Где вы изучали Шекспира? — спросила она, когда молчание затянулось — Вы ходили в школу на Востоке?

Взгляд Райана стал оценивающим. Он размышлял, отвечать или нет. Искоса поглядывая на него, Стефани пыталась вообразить его в подходящем костюме-тройке, в фетровой шляпе и ботинках, начищенных до блеска. Даже с длинными волосами, растрепанными на ветру, он будет красив.

Райан подал ей тарелку с горой еды, и Стефани решила, что разговор может подождать. Определенно, в воздухе пустыни есть что-то такое, что делает еду особенно вкусной. Даже если это солонина с бобами.

— Вы мне не ответили, мистер Корделл, — сказала девушка, когда дочиста вылизала тарелку, подобрав все крошки кукурузной лепешкой. — Вы выросли на Востоке? — Стефани сидела, положив локти на согнутые колени, и с искренним интересом смотрела на Райана.

— Почему вы спрашиваете? — Он скользнул по ней любопытным взглядом.

— Просто спросила. Иногда вы выглядите более… ну, более цивилизованным, чем другие. Я подумала, что вы родились на Востоке, а в юности перебрались на Запад.

Райан поднес ко рту кружку с кофе. Свет костра играл на его лице, борода закрывала подбородок и верхнюю губу, придавая ему суровый вид, и Стефани стало неловко, что она вмешивается в его личную жизнь.

— Извините, я проявила любопытство…

— Я не возражаю. Просто я удивился вашему наблюдению, что иногда я бываю «более цивилизованным». — Даже в сумерках было видно, что она покраснела, и Райан засмеялся: — Вы извинились очень мило, Принцесса. Что касается вашего вопроса, то да, я родился не здесь. Я жил на Востоке, но очень давно, и я его не люблю. Я предпочитаю простор, небо в звездах. В городе нет звезд.

— Как это нет звезд? Есть, конечно! Я все время смотрю на звезды и даже различаю созвездия… — Стефани замолчала. Он прав. Уличные фонари вытягивают силы из звезд. Она сделала это открытие еще в юности, когда Джулиан впервые взял ее с собой в экспедицию. Ночью, лежа на земле, она увидела столько звезд, что не могла поверить, что их так много. — Вы правы, Корделл. Здесь даже луна кажется ярче и ближе к земле…

— Может быть. — Райан поставил кружку на ближайший камень и откинулся на локти, чтобы разжечь сигару. Сощурив серые глаза, он смотрел на нее сквозь колеблющееся кольцо дыма. — У индейцев есть миф, который это объясняет.

— Расскажите.

Райан стал рассказывать легенды и мифы, которые узнал в разных племенах.

— У шайеннов есть легенда о Женщине с Желтыми Волосами, — сказал он с кривой улыбкой. — Вам лучше не приближаться к шайеннам, Принцесса. У них могут появиться своеобразные идеи.

— Мои волосы слишком светлые, чтобы их можно было назвать желтыми. Что за легенда? Добрая или злая?

— Добрая. Как женщина подарила людям буйволов. Согласно этой легенде, в древности люди питались рыбой, утками и гусями, а больших животных у них не было. Они так оголодали, что вождь послал двух молодых людей на поиски пищи. Они не должны были возвращаться, пока ее не найдут. Они долго скитались и наконец наткнулись на старика со старухой, у которых была дочь-блондинка, Женщина с Желтыми Волосами. По предложению старика один из молодых людей взял ее в жены. В качестве свадебного подарка старик дал им знание о том, как выращивать кукурузу и использовать буйволов в пищу; но он предупредил дочь, чтобы та никогда не проявляла жалость к какому-либо страдающему животному.

— Почему? — с любопытством спросила Стефани.

Райан засмеялся:

— Легенда не объясняет. Может, потому, что, если люди будут о них думать с позиций человеческих симпатий, животные перестанут быть для них полезными. Так или иначе, шайенны были счастливы, когда двое молодых людей вернулись с Женщиной с Желтыми Волосами, потому что после этого их окружали буйволы и мяса всегда было вдоволь. Но однажды мальчишки притащили в лагерь буйволенка и швырнули пылью ему в глаза. Женщина с Желтыми Волосами сказала: «Бедный теленок!» — и тут поняла, что нарушила запрет отца. В тот же день все буйволы исчезли, и ей пришлось вернуться к родителям. Ее муж и второй молодой человек ушли вместе с ней, и с тех пор эту троицу никто не видел.

— Это конец? — спросила Стефани, когда Райан замолчал. — Что случилось с буйволами?

— По легенде, позже мифические существа вернули буйволов, и племя опять стало жить счастливо.

— Интересная история. Вы знаете и другие?

В течение часа Райан рассказывал, а Стефани заворожено слушала глубокий, бархатный голос Райана, повторявший у бивачного костра индейские сказки.

— Странно, что я никогда раньше этого не слышала, — тихо сказала она. Посмотрев на Райана поверх умирающего костра, она добавила: — Их надо записать и опубликовать.

Корделл пожал плечами:

— Кому это интересно? Вокруг индейцев сейчас разгораются другие страсти. — Райан протянул длинные ноги поближе к огню и повернулся на бок, подложив под щеку широкую ладонь и в последний раз пыхнув сигарой. — Даже вы думаете, что лучше поехать в чужие страны и там слушать об их привычках, чем сделать шаг за собственную дверь.

— Аризона вряд ли находится за моей дверью, мистер Корделл. — Стефани налила себе еще кружку кофе. — У нас в Центральном парке нет индейской резервации, как вы знаете. К тому же они довольно враждебны…

— Враждебны? — Райан вскинул брови. — Когда вы перестанете удивляться их враждебности? Или вам неприятно думать о голодных индейских детях, когда вы вечерами садитесь за стол? — Сигара прочертила в воздухе дугу и упала в костер.

— Не начинайте войну… Я случайно знаю, что правительство Соединенных Штатов поставляет продукты индейцам. Мой дядя Джордж состоит в комитете…

— Ах, ваш дядя Джордж! Мне следовало бы знать, что ваша семья имеет отношение к Бюро по делам индейцев. — Глаза его холодно блеснули. — А он когда-нибудь приезжал на Запад инспектировать условия жизни в резервациях? Нет? Почему-то я ожидал такого ответа…

— Мистер Корделл, я думаю, вы не понимаете политических…

— Не говорите со мной свысока, Стефани Эшворт! Я понимаю больше вашего. Правительство обеспечивает бесчестных агентов, леди, вот кого оно обеспечивает. Навахо голодают, как и апачи, и команчи, и другие племена, которым не посчастливилось оказаться под «протекторатом» правительства. Конгресс может проголосовать за достаточное количество продовольствия, но там не станут проверять, дошло ли оно до цели.

— Что ж, если вы можете доказать…

— Боже всемилостивый! — взорвался Райан. — Взгляните на детишек с ввалившимися животами. Это ли не доказательство? И хорошенько посмотрите на оттопыренные карманы агентов, которых посылает правительство.

— Вы говорите так, как будто я лично несу за все ответственность. Откуда мне было об этом знать?

— Я догадываюсь, что вы не знали. Просто я злюсь, когда начинают рассуждать, не разбираясь в сути вопроса. Кто-то должен взять на себя ответственность за то, как расходуются собранные налоги, верно? Как вы думаете, что скажет ваш отец? — Райан глубоко вздохнул и с простоватым видом улыбнулся. — На этом заканчиваю дебаты, извините, если наскучил.

— Мне не скучно, просто я чувствую свою беспомощность. Когда я вернусь в Нью-Йорк, я поговорю с дядей Джорджем. Может быть, он поможет…

— Зачем вы сюда приехали? — Вопрос ее удивил. — В поисках приключений и восторгов? Нью-Йорк стал надоедать? Вы не годитесь для здешнего образа жизни. Подумайте, сколько обедов и опер вы пропустили…

Ее мучило, что Райан считает ее бездельницей. Но почему она должна рассеивать его заблуждения? Пусть думает что хочет.

— В июне в Нью-Йорке довольно скучно, и отец всегда планирует на это время развлечения. Обычно я сопровождаю его в экспедициях, мне это нравится. Мы с ним очень близки.

— В самом деле? Как трогательно.

— Да, не правда ли? — Стефани старательно улыбнулась. — Теперь моя очередь задать несколько вопросов, мистер Корделл, раз уж у нас пошел разговор по душам. Почему вы так враждебно ко мне настроены? Я ничем не заслужила подобного обращения. Вы не любите женщин?

— Только некоторых, — кратко ответил Райан. Он взглянул на нее, и Стефани вздрогнула при виде неприкрытой боли в его глазах. Он быстро скрыл ее за привычной насмешливой улыбкой и ядовито заметил, что мужчине никогда не понять женщину.

Стефани оторвала подбородок от ладоней и посмотрела на него испытующим взглядом.

— В прошлом году в Вене я познакомилась е очень интересным молодым человеком. Он учился в университете и работал в Главном госпитале Вены. Господин Фрейд придерживается новых теорий о внутренних побуждениях человека…

— Это лекция, мисс Эшворт? У меня такое чувство, что сейчас мне предложат какую-нибудь нелепую теорию…

— Просто я предполагаю, что вы переносите на всех женщин свою враждебность к одной конкретной женщине…

— Черт возьми! Я не нуждаюсь в том, чтобы вы или какой-то австрийский доктор говорили мне, что я думаю или почему я так думаю! Занимайтесь своим делом. А лучше всего, — добавил он, когда Стефани открыла рот, чтобы ответить, — заткнитесь!

— Ну, знаете! — Негодующая отповедь замерла на губах девушки, когда она увидела жесткое выражение на лице Райана.

Позже, когда она уже не могла выносить напряженное молчание, Стефани решила лечь спать. Приятное начало интеллигентной беседы, как обычно, переросло в ссору.

— Уже поздно, я устала. Думаю, пора спать, мистер Корделл, — спокойно сказала она.

— Правильная мысль. — Сверкнув серыми глазами, Райан посмотрел на нее и скривил рот в насмешливой улыбке. — Ретируетесь с поля боя, пока вас не подстрелили?

— Что вы хотите этим сказать?

— Сами знаете. — Он наклонился, взял кружку и выплеснул остатки кофе в костер, камни зашипели. — Маленькие девочки, сующие нос не в свое дело, обычно потом об этом жалеют. Большие девочки вроде вас тоже, Стефани Эшворт.

— Спорная точка зрения, мистер Корделл. Уверяю вас, у меня нет намерения снова куда-то совать свой нос. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Стефани встала, чувствуя, что он следит за ней, как ястреб, высматривающий добычу. Она отряхнула брюки и сделала вид, что не обращает внимания на Райана Корделла. Почему он так пялится? Это нервирует. Стефани круто повернулась и пошла прочь от костра. У новых сапог были предательски скользкие подошвы, и ноги скользили, как будто она ступала по овсяной каше.

Чтобы не упасть, Стефани балансировала руками, как кукла, наклонялась вперед и назад, пока не потерпела поражение — скрипнув зубами, приготовилась к болезненному падению.

Райан поймал ее под локти и развернул к себе лицом. Стефани не успела удивиться, как он сумел так быстро подскочить, она непроизвольно вцепилась в его руки. Его лицо было в нескольких дюймах от нее, и, несмотря на свой рост, Стефани почувствовала себя униженной, как никогда в жизни. Все же она заставила себя поднять взгляд. В его глазах читалось откровенное презрение. Она рванулась из его рук, как будто они жгли ее.

— Благодарю вас, — пробормотала она, когда он ее не отпустил, — я могу стоять.

Он держал ее прямо перед собой, слегка прислонив к груди, и каждый раз, когда он шевелился, она ощущала движение мускулов. Почему он ее не отпускает? Его пальцы клещами сомкнулись вокруг ее рук.

— Мистер Корделл, вы делаете мне больно, — холодно сказала Стефани и удивилась тому, что голос у нее не дрожит.

Райан слегка потряс ее.

— Разве? Ты большая девочка, Стефани Эшворт. Ты с этим справишься.

— Не сомневаюсь. Однако не вижу необходимости с чем-либо справляться. Сейчас же опустите меня, — властно приказала она.

На Райана Корделла это не произвело никакого впечатления, он только крепче сдавил ей руки. Стефани дернулась, но не смогла вырваться. Разозлившись, она занесла руку, но Райан быстро перехватил ее за запястье.

— Опять насилие, Принцесса? Похоже, вы обожаете раздавать пощечины мужчинам. Как провинциально! Лучше сдерите с меня шкурку своим острым язычком, у вас это неплохо получается.

— Откуда вам знать, что я обожаю? К вашему сведению, вы первый мужчина, которого мне действительно хочется ударить. Большинство моих знакомых — джентльмены. — Она подчеркнула это слово и была вознаграждена хмурым взглядом Райана. Сердце девушки бешено колотилось. Она думала, что Корделл может услышать его стук, и постаралась взять себя в руки. — Этой нелепой выходкой вы сужаете границы моего благодушия. Что вы этим хотите доказать?

Под его распахнутой рубашкой виднелись загорелая кожа и густые курчавые волосы. У Стефани появилось ощущение, что на ней нет блузки, потому что она могла поклясться, что чувствует каждый волосок на его тесно прижатой груди. Она с трудом подавила желание опустить глаза и убедиться, что одета. Конечно, блузка на ней…

Стефани дрожала. Кожу покалывало, как будто вокруг бушевала гроза и сверкали молнии. Волосы закрывали ей глаза, она тряхнула головой, откидывая их, и холодно посмотрела на Корделла.

«Принцесса из слоновой кости», — подумал Райан. Она в бешенстве и имеет на это полное право. Почему он ее схватил? Из-за красоты или чтобы проверить, как она отреагирует на мужчину? Это не важно. Важно только то золото, которое он получит в конце их путешествия. Он и раньше знавал таких женщин, как Стефани Эшворт, холодных и корректных, образец добродетели, пока ничто не нарушает раз и навсегда заведенного порядка. Он даже пал жертвой одной нежной бледной светской красавицы, и память об этом все еще мучила…

— Что я надеюсь доказать, мисс Эшворт? — насмешливо переспросил он. — Не забывайте, я не джентльмен. У меня только звериные инстинкты. Мне не надо ничего доказывать. Я просто действую.

По усилившемуся давлению пальцев Стефани угадала следующее движение Райана, но не смогла его остановить. Он неумолимо прижал ее к себе, так что распластались груди и запрокинулась голова.

— Пустите! — Впервые в ее голосе зазвучала паника, но ее притушили губы Райана. Есть разные способы целовать, и Райан Корделл, похоже, знал их все. Этот поцелуй был жестким и устрашающим, как будто он желал ее наказать. В давлении губ не было страсти, одна только бешеная ярость.

Она не закрывала глаза и смотрела на Райана. Это была битва характеров, и он намеревался победить.

Она тоже. Стефани остро чувствовала прижатое к ней стальное тело, железные руки сдавили так, что могли хрустнуть ребра. Черт бы его побрал!

Стефани видела холодно блестевшие глаза, прикрытые ресницами, слишком длинными для мужчины, и почувствовала, как дрожь пробежала у нее по спине. Он намеренно затягивал поцелуй, чтобы сильнее унизить ее. Ну нет, это у него не пройдет!

Ее реакция была инстинктивной, но эффективной. Резко вскинув ногу, она со всей силы ударила сапогом ему по подъему ноги;

Корделл выпустил ее, у себя над головой она услышала невнятный хрип боли и быстро отскочила в сторону. Оглянувшись, увидела, что он согнулся и упал на одно колено, Лицо его исказила боль более сильная, нежели можно было ожидать, и Стефани в нерешительности остановилась.

Однако Райан развеял ее сомнения — он стрельнул в нее убийственным взглядом:

— Я должен был предвидеть, что вы примените этот подлый трюк.

Стефани поняла, что случилось, и покраснела, но сказала ледяным тоном:

— Всегда к вашим услугам, мистер Корделл.

Стефани ретировалась подальше от него. В полном молчании она развернула возле костра одеяло и выбрала чистую блузку на завтрашний день. Умылась небольшим количеством воды, которая у них была отведена для этой цели, и пальцами расчесала пыльные волосы. «Вот бы помыть голову», — со вздохом подумала Стефани. Ей казалось, что всепроникающая рыжая аризонская пыль толстым слоем покрыла горло и даже внутренности.

«Особенно мозги», — с отвращением прибавила она. Причиной путаницы в мыслях была эта липкая пыль. Как только она начинала думать о Райане как о приличном человеке, он менял окраску, словно хамелеон. А потом переключался обратно, как и эта очаровательная маленькая рептилия.

Но ей это послужит уроком. В Аризоне ничто не бывает тем, чем кажется. На большом камне лежит маленький камушек — а это ящерица. Прекрасные, нежные цветы поднимают к небу пушистые спирали — а это колючая юкка. Даже койоты — не особи семейства Canislatrans животного мира, а свирепые апачи, если верить Райану.

Стефани легла на одно одеяло и укрылась другим. Она подтянула к самому подбородку яркое навахское одеяло, купленное в фактории Хаббела, где они остановились расспросить про Джулиана. Навахи жили в резервации неподалеку от форта, и их женщины ткали одеяла и выменивали их на все необходимое. При мысли о положении индейцев, как о нем рассказывал Райан, Стефани нахмурилась.

Неужели индейцы голодают? Если это так, дядя Джордж и другие важные правительственные чины должны об этом знать. Стефани была озадачена. В «Нью-Йорк трибюн» об этом ничего не писали, обычно в газетах появлялись рассказы о Диком Западе и враждебно настроенных дикарях. Жители Востока жадно глотали истории о западных собратьях и радовались, что благополучно живут в цивилизованном мире. Может, некоторые чиновники излишне благодушны, как язвительно предположил Райан?

Над костром взлетел сноп искр — это обрушилась ветка мескитового дерева и на миг отвлекла внимание Стефани. Она повернула голову и полузакрытыми глазами сонно посмотрела на умирающее пламя. Зыбкий свет отбрасывал на лагерь причудливые тени и выхватывал из темноты то, что было рядом. На другой стороне костра за кругом камней она видела длинную фигуру Райана, укутанную в одеяло. Спит ли он? Она надеялась, что нет. Может, в нем заговорила совесть и он устыдился того, как с ней обращается? Но на это было мало надежды.

Стефани отвела взгляд от Райана. Запрокинув голову, она стала смотреть на звезды. Ночное небо было таким огромным, просторным, а она — крупинка во Вселенной, ничтожная частичка, затерянная в бесконечности. Ею овладело странное чувство. Почему она допустила, чтобы он приставал к ней?

Стефани была бы очень удивлена, если б узнала, что Райан Корделл хаки испытывал угрызения совести.

Он украдкой посмотрел на нее. Она лежала на спине, глядя в небеса, половина лица была освещена пылающим костром. Черт! Как же искушали эти серебристые волосы и карие глаза, в бархатной глубине которых скрывалась какая-то тайна. Может, он сошел с ума? Два дня, как они уехали из форта, а он ее уже поцеловал. Но в этой женщине есть что-то такое…

Она раздражала, как пчела, жужжащая возле уха, но Райан то и дело возвращался к ней взглядом. И в некотором роде восхищался. Не тем, что она решила ни в чем от него не отставать. Господи, она, безусловно, очень привлекательна физически! Высокая, выше многих мужчин, а револьвер носит так, как будто умеет с ним обращаться. Мысль о том, чтобы проверить меткость ее «кольта», была ему отвратительна. И почему он всегда уступает ей в словесных баталиях?

Да, она его раздражает, но не своим холодным безразличием. Может, тем, как она иногда смотрит — через плечо, и в глазах светится намек на что-то, чего она сама не понимает. Это его преследовало.