Любаша (СИ)

11

Любаша

Мысленно похороненная и отпетая, самка человекоподобной твари, чья семейка пыталась меня убить в день попадания на Эдо, оказалась живой, бодро атакуя капитана, который решил не отставать, изменившись внешне, став подозрительно похожим на нападающую.

Стояла и глупо хлопала глазами, пытаясь поднять упавшую от удивления челюсть. Страх липкими щупальцами брал в плен… Господи, как же я ее оказывается боюсь!

Клубок тел хаотично дергался в разные стороны, круша мебель в щепки, оставляя вмятины, кровоподтеки и борозды на всех поверхностях. В ярких лучах дневного света искрились кровавые алмазы — щедро обагренные алой кровью осколки стекла.

С трудом сбросив оцепенение, старалась двигаться, чтобы сохранить дистанцию от сражающихся, судорожно прикидывая, как помочь Джонатану. Вспомнился случай с охранником, мешающим выйти из кухни. Надо найти что-то тяжелое и разозлиться, чтобы повторить подвиг с отвлекающей вспышкой. Тело бросило в жар. Настойчиво билась мысль: надо что-то вспомнить.

Оказавшись рядом с выходом, услышала топот бегущих ног и успела отскочить, прежде чем дверь грохнулась об стену. На пороге стоял всклоченный секретарь. Дико вращая потрясенными глазами на побелевшем лице, он осмотрел место побоища.

— Твооооююю жеж ….!!!! — округлил рот, прижал ладони к щекам и присел от эмоций. — Я же всех отослал, чтоб вам не мешали!!! — взволнованно проорал, осознавая последствия.

Тут же влепил сам себе пощечину, схватил меня за руку и дернул на выход. Успела вцепиться в косяк, тормозя.

— Приведи подмогу! Она пришла за мной! Мне нельзя уходить, — выдернула покрасневшую руку, — понимаешь?

Парень раздосадовано поджал губы, еще раз взглянул вглубь комнаты и, перебарывая себя, выдал:

— Я быстро! Не лезь к ним! — предостерегающе сжав плеч, спешно отбыл.

Сердце бешено стучало внутри от страха за Джонатана, сосредоточиться не получалось. Пришлось закрыть глаза. Цепочка не логичных ассоциаций закрутилась в бешеном ритме, увеличилась и обрушилась лавиной воспоминаний, показывая перед внутренним взором фрагменты прошлого. То, чего я не помнила — моменты потрясений, надёжно скрытые подсознанием.

Открыла глаза. Я знала, что делать. Теперь знала.

Следовало поторопиться. Тварь методично выдалбливали углубление в стене головой капитана. Джонатан не сдавался, устрашающе рыча, отбиваясь, но было ясно — проиграл. Черные волосы самки живыми змеями протыкали мужчину, причиняя боль, вкачивая темную дымку.

Стало горько. Усмехнулась. Так бездарно упустить второй шанс. Ох, Люба, Люба! Ничему тебя не учит жизнь. Стало кристально ясно, что я занималась ерундой все это время. Снова. Постоянство — признак качества. В моем случае сомнительного.

Эх, мне бы только суметь!.. Отмотать время назад. Я б варенье сразу наладила в производство — нести людям добро, да и свое дело копеечку принесет. Облюбила бы крепко травницу и породнилась. Нечего отломанным ломтем век коротать. В семье всяко теплее. Олафу бы лишний раз сказала, какой он молодец, рецептов подкинула на радость всем.

Но самое главное, я бы боролась за Джонатана! Если б взялась за него, у Элиз не осталось бы и шанса! В конце концов, вероломно соблазнила бы, заставив жениться.

Я бы любила его…

Как много «бы», как много сожалений. Оглядываясь назад… все равно было хорошо.

Чувствовала, как крутится внутри дар, наматывая нити на клубок, ширясь и увеличиваясь. Откуда он их тянет — не мое дело. Надо выиграть время, Джонатан уже хрипит из последних сил.

— Ну, здравствуй, подруга! — с издевкой. — Пришла отомстить? Так вот она я, — раскинула приглашающе руки.

Черные глаза ненавистью обернулись, вихрем взметнулись волосы. Капитана трясло от борьбы с темной гадостью, циркулирующей в теле.

— Удивила, — кивнула. — Думала, сдохла давно со своим муженьком. Помнишь, как я воткнула ему нож, — сжала кулак, представляя со смаком предмет в руке, — в голову по самую…

За внешней бравадой скрывалась обычная, скулящая от ужаса и страха женщина, абсолютно не уверенная в успехе будущего дела. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А я не успею, хотя уже рискую. Вывести на эмоции трудно, особенно когда сам искришь ими.

Яростный, полный боли рык сотряс дом, перейдя в глухую ненависть на ультразвуке. Смазанное движение, меня с чудовищной силой впечатало в стену. Голова хрустнула, затылку стало влажно. Целую блаженную секунду ничего не чувствовала, а потом заорала. Сигналы боли добежали до мозга по нервным каналам, передавая обстановку. Тело горело одной большой раной. Из глаз текли слезы.

Прощальный, ласкающий взгляд на мужчину не остался тайной. Издевательский хохот. Оторвав от стены безвольное тело, она проволокла обратно, встряхнула и поставила напротив истекающего от крови Джонатана.

Висок прострелило болью от присоски, иглой прошивающей мозг. Внутри себя услышала чужой, полный ненависти голос:

— Смотри, человечка!

Калейдоскоп чужих воспоминаний. Неожиданное попадание. Изобилие еды на новом месте. Нити любви между членами семьи. Угроза. Сражение. Потеря детей. Боль. Ярость. Смерть любимого. Боль. Пустота. Тактическое отступление. Захваченные тела погибшей семьи. Всепоглощающая жажда мести каждый день. Глупая, злая Камилла. Шпионаж. Выжидание. Сгусток яда, влитый в лежачего больного, который позже атаковал и заразил Мюррея вкупе с Велдоном. Нити подчинения, борьба капитана. Конец Камиллы. Чавканье трупами. Презрение. Вырезанные близлежащие селения. Распирающая изнутри сила от загубленных жизней. Эхо принятия Любой силы. Нападение на Амран. Возмездие.

— Медленно, — воткнула коготь в мою руку, — убью у него на глазах. Пусть чувствует боль, как я!!!

— Лю…ба, — покачиваясь, Джонатан встал на четвереньки. — Иди сюда! Дерись! — с трудом хорохорился, держась на последнем упрямстве.

Пятерня когтей с наслаждением рассекла руку от плеча до кисти, измазавшись в моей крови. Я хрипела. Было адски больно. Перехватив взгляд любимого, беззвучно прошептала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Закрой глаза, милый. Закрой.

Дар внутри набрал предельно безопасную концентрацию. Пришло понимание — этого не хватит. Она сильнее во много раз. Можно сильно обжечь, дождаться подмоги, бой. Но для Джонатана это будет конец, если не уже…

Перед внутренним взором простиралась темнота и зависший напротив раскаленный шар, многочисленные нити которого тянулись в тело. Пришла волна сожаления, немой вопрос. Дав незамедлительный ответ, я с восхищением наблюдала за волшебством магии, пусть и с губительным финалом для отдельно взятой женщины.

Свет умеет не только сиять, но и сжигать.

А еще стало понятно, что кто-то специально подтирал невидимым ластиком мысли о магии, развитии дара. Иначе давно бы пристала ко всем, к кому можно, дабы овладеть в полной мере неожиданными возможностями. Кандидатов было несколько — весь пантеон богов. Вообще, вся жизнь здесь имела привкус божественного внимания.

Мой дар — мои правила.

Пусть и напоследок, должна повлиять. Чувствуя, как заканчивается кислород в легких, а вместе с ним отпущенное время, старалась оформить как можно точнее ограничения будущих последствий.

Не представляя радиус действия и учитывая новую природу Джонатана, пришлось исхитриться с последним желанием: не причинять вреда людям и иномирцам, в которых нет злобы внутри, которые не несут угрозы миру, окружающим; омыть изнутри и помочь тем, кто стоит на развилке выбора между добром и злом, склонив чашу весов на светлую сторону; сжечь отдельно взятую тварь, находящуюся за моей спиной; сжечь всех порождений мрака и злобы, а при невозможности, максимально ослабить жизненные силы и уровень темноты в их душах.

Усмехнулась, вот это я загнула. Натурально завещание.

Посреди бела дня в комнате на краю королевства взорвалась сверхновая звезда. Мощный поток пульсирующее расходился во все стороны нестерпимо сияющими кольцами.

На погребальном костре на двоих мы орали вместе с несостоявшейся убийцей.

Прощай, моя любовь.

Это конец.

Любаша

Разъедающая боль сменилась объятиями ласковой прохлады. Открыв глаза, огляделась.

— Ого! — пробормотала под нос.

Возможно, так выглядит рай, но уж слишком малолюдно. Всего одна персона — моя.

Лазурное небо отражалось в огромном зеркале застывшей водной глади. Границы стихий сливались в поцелуе единения на горизонте. Неспешно плыли пушистые ванильно-розовые облака, подсвеченные изнутри и по краю золотистым сиянием. Умиротворение и покой.

— Согласна, очень красиво, — раздался мелодичный голос рядом.

— Добрый день, — решила быть вежливой, после того как вздрогнула.

— Здравствуй, Люба. Вот и свиделись, — в глазах незнакомки плясали смешинки.

Шелк волос цвета корицы вился крупными кольцами, ниспадая вниз. Белый сарафан, словно сотканный из молочного тумана, ладно сидел на тонкой фигуре нимфы. От кожи шло едва заметное жемчужное сияние, губы- два лепестка коралловой розы, даже ногти произведение искусства, будто вырезанные из розового мрамора, но самое невероятное — сине-зеленые глаза с вкраплениями звезд посреди клубящейся черной дымки. Просто космос.

— Вы..?

— Ютария, — улыбнулась богиня.

— Какая вы… м-м-молодая, — справилась с онемевшим языком. — Я умерла?

— Пока еще нет, — стала серьезной собеседница.

Ютария подтвердила, что боги вели наблюдение, попутно направляя события в нужное русло, убирая лишние мысли. Причина — дар, оказавшийся очень нужным в свете вторжений иномирцев.

— Мироздание стремится к равновесию, пусть и не всегда понятным для нас образом. Словно раненный зверь, оно ищет лекарство, притягивая в нужное место. Так случилось с тобой. Признаюсь, чувствую вину за произошедшее, но иначе было никак. Я… как бы точнее выразиться… Как исследователь, ставлю опыты на живых людях. Давай называть вещи своим именами, — скривила губы. — Не для удовольствия, для эволюции. Некоторые формы жизни и смерти, попавшие в результате порталов, многократно сильнее жителей Эдо. Люди и гномы под угрозой уничтожения. В течении одной-двух сотен лет, не смотря на многочисленность, часть сожрут, других поставят на колени, наденут рабские ошейники и будут пасти вместо скота. А я этого не хочу!!! — сжала кулаки, оскалившись острыми клыками, ненавидяще уставившись вдаль. — Впереди столько потерь и боли, сражений за свободу, за возможность просто жить, даже у богов… Нет времени ждать десять, двадцать, тридцать лет, пока ты достигнешь пика развития способностей, если вообще сможешь, — повеяло холодом. — Есть такая поговорка: вынужденное зло, — печально улыбнулась Ютария. — Твои просьбы были услышаны с первого раза, но просмотрев земные воспоминания, выделила главное — ослиную упертость, стирающую любые преграды. На этом и сыграла. Как видишь, не зря… Вышло красиво и мощно, я и не рассчитывала на столь высокие результаты.

От злости на божественную тетку раздувались ноздри. Рука собственного благоразумия крепко зажимала рот, дабы не наговорить лишнего. У нее там лирика, селекция и опыты, а страдала я! Пфффф!!! Осмотрев закоулки своей души, не нашла ни грамма признательности, только желание повыдергивать красивые волосюшки на парик.

— Вспомни травы, купленные возле храма, рецепт, мазь — это все я. Ингредиенты были слегка напитаны божественной силой, но это не выход. Невозможно успеть помочь каждому. Боги не должны постоянно вмешиваться, иначе разумные превратятся в аморфных животных. Мне нужно было найти альтернативу, и я ее нашла — твой дар. Особое плетение корзины — намек для наставницы. Травница поняла, прониклась, согласилась на сделку — в нужный момент направила Джонатана, когда в нем боролись сущности.

— Очередной эксперимент? — сжала зубы.

— Да, — кивнула. Просто и лаконично, без капли сочувствия. — Теперь ты. Большая сила — большая ответственность. Могу оставить в полной мере, но рожать будешь каждый год по два- три ребенка, решая множество проблем…

— Что насчет Джонатана? Он будет жить, если буду полезной?

— Не перебивай, — прилетел весомый подзатыльник. — Жить в Амране не удобно, придется переехать в Любек, заодно поможешь Роззи. Или еще куда, где будете полезными. Дети, естественно, будут быстро расти, взрослеть и тоже, как ты, приносить пользу на общее благо. Лет с десяти, если не раньше…

— Другие варианты?

— Добровольная передача сил. Твой дар, с моей помощью, прольется дождем с небес. Посеем семена, взрастив цветы… Любви. Назовем твоим именем и сущностью. Нашедшие подарок, смогут принять толику силы. Дальнейшее будет зависть от носителей.

— А вы подтолкнете в нужном направлении, — ворчливо отозвалась.

— Верно, — рассмеялась Ютария. — В качестве компенсации, сможешь творить свое варенье из любого сырья, — кивнула. — Относительно спокойная жизнь. Да, Джонатан будет жить. Но вот с тобой или нет, это не ко мне. Я не богиня любви, — легкая грусть. — И еще. Элиз действительно носит под сердцем ребенка, но не человека. Умная девочка смекнула, что должна скинуть плод. Это существо способно влиять на окружающих. Джонатан будет чувствовать родственную душу и желание защитить. Велдона накроет любовь, потребность отца помочь ребенку. Да, глупая, Элиз соблазнила лекаря, рассчитывая заарканить твоего капитана. Ты должна ей помочь, иначе она умрет, а оно… ускорит падение Эдо.

— Почему не действует на саму Элиз?

— Девочка имеет якорь — любовь к себе и неистовое желание быть свободной ото всех. Готова? Больно не будет. Просто представь, как поток силы выходит наружу, а я подхвачу и сделаю все, как надо.

Кивнула, внутренне прося прощение у своей магии. Тепло ласково прошлось по рукам, как бы говоря: все хорошо.

Ютария села по-турецки напротив, положив раскрытые вверх ладони на колени. Скопировала ее позу, представив, как дар покидает мое тело, неся надежду заблудшим душам. В ту же секунду, закручиваясь в воздухе небольшими волнами, потекли ленты жидкого золота из сердца в руки богини, проходили сквозь тело и рассеивались золотыми, искрящимися росчерками метеоритного дождя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Богиня показала, как это выглядело со стороны. Зрелище завораживало.

В то же время чудовищная усталость опустилась на тело ватным одеялом, давя вниз. Глаза закрывались, но я еще боролась. Легка грусть потери царапала изнутри.

— Благодарю. Пожалуй, часть искр не помешает и нам, богам, — рассматривала ладонь, полную светящихся точек. — Ты всегда можешь обратиться ко мне и будешь услышана из любой точки мира.

— Спасибо. Надеюсь, я вас больше никогда не увижу, — честно призналась, сладко зевая. — И не буду нужна.

— Не могу обещать, — пожала плечами Ютария, растворившись без следа.

А я просто уснула, подложив ладошку под щеку.

Чертоги богов

Таранис смотрел с укором, взывая к остаткам совести, жалким крохам, ибо богам вредно дружить с этой самой совестью. Того и гляди, людишки прознают и усядутся на шею. Ютария пребывала в состоянии эйфории. Пританцовывая и прихлопывая в такт напеваемой мелодии, богиня скользила по серому мрамору пола, абсолютно не замечая недовольства.

— Не стыдно было обманывать доверчивую женщину?

— Пф, — оседлала мужа Ютария, целуя хмурые складки на лбу. — Она сама отдала, — чмок. — Ну какая из нее воительница? — чмок. — А так, — чмок, — все остались довольны, — чмок. — Во внутреннем дворе капитана вырастет целая полянка этих цветов, — чмок, чмок, чмок. — Любе вернется часть сил, пусть развивает себе на здоровье, — чмок.

Прислонившись нос к носу, Ютария передала мужу золотых искр.

— Детям раздала, наказанные сами найдут. Джонатан показал прекрасный результат, можно разрабатывать дальше его генетическую линию. Например, сведем его с Элиз, совместное потомство с лекарями …

— Хватит, — щелкнул по носу жену, захват, перекат и вот уже Таранис нависает сверху. — Они сами разберутся, без нашего влияния, кто кого любит, с кем заведет семью.

Ютария не успела выразить протест. Ей вероломно не оставили выбора — муж выбрал занятие по интереснее, чем споры. Не только же женщинам хитрить?

Амран

Травница тихо материла богов, раз за разом припоминая условия сделки. Бледный Вледон устало массировал виски, сидя в кресле рядом с кроватью, на которой, словно две восковые куклы, лежали Люба и Джонатан, застывшие между жизнью и смертью.

Никто ничего не мог сделать, оставалось самое гадское — ждать.

Положив голову на скрещенные руки, Элиз вдыхала свежий воздух, сидя рядом с открытым окном. Оказывается, как мало надо для радости: отсутствие тошноты. И почему люди не понимают таких очевидных вещей?

Секретарь, плюнув на приличия, сидел на полу, подперев рукой щеку и думал о превратностях судьбы. Философские рассуждения в его голове частенько прерывались одной повторяющейся мыслью: «Все беды от женщин!». А если быть конкретнее — от Любы.

В личных покоях капитана было многолюдно и тихо. Споры отгремели, попытки привести в сознание иссякли.

— Хватит!!! — рявкнула Элиз, вскакивая с насиженного места. — Сколько можно сидеть?! А если они никогда не очнутся?

Со стороны кровати раздалось мычание.

Люба

Если пойти с непривычки копать, пару соток не меньше, затем отжигать всю ночь и встать в шесть утра, на выходе можно получить убитое состояние. Вот именно так было плохо мне. Без преувеличения — болело все! Но хуже всего было чувство потери, пустоты внутри, словно я лишилась чего-то очень важного…

Внезапно рядом завопили противным голосом. Раскалывающаяся голова взорвалась фейерверком боли.

— Ммммм, — протестующе замычала.

Что тут началось! Пространство наполнилось какофонией звуков. Хлопали двери, топали ноги, раздавались радостные возгласы. В тело полилась живительная прохлада — Велдон в действии. Неутомима травница заставила выпить годовой запас зелий на все случаи жизни, попутно рассказывая, как они тут переживали и собачились. Через пятнадцать умытая и залеченная, поблагодарив за помощь, попросила всех покинуть помещение, дабы прийти в себя.

Присев на постель, с тревогой вглядывалась в любимое лицо.

— Почему? — шептала непослушными губами. — Ты должен был остаться жить! Я же все предусмотрела! — порывисто обняла его, стискивая изо всех сил. Из глаз лились слезы. — Вернись ко мне! — яростно прошептала в ухо. Ничего. Кто бы сомневался? — Сейчас я тебя поцелую, а ты проснешься, как принцесса из сказки! Понял?

Наклонилась и прижалась губами. Разрыдавшись, в бессилии положила голову ему на грудь. Вспомнилось обещание богини, быть услышанной. Поток слез прервался. Некрасиво шмыгнув, быстро вытерла глаза, но была остановлена вопросом:

— Почему вы плачете, Люба? — хриплый голос очнувшегося Джонатана. — И почему я лежу?

— Не знаю, — счастливо улыбнулась, сжимая кулаки.

Мир снова заиграл красками, но вернулись сомнения. Вправе ли я мешать?

— Ты согласна быть со мной? С таким страшным, непонятным и не безопасным? — напряженно спросил Мюррей. — Элиз беременна от Велдона, — очень важное уточнение.

— Да!!! — вырвалось изнутри.

— Иди ко мне, — раскрыл объятия несносный капитан, улыбаясь от уха до уха.

Удобно устроившись под бочок, прильнула всем телом, положив голову на плечо. Меня ласково гладили по волосам, от чего я довольно жмурилась. Вот так сумбурно и быстро решилось то, что мы не могли выяснить долгое время. Стоило почти умереть, чтобы понять истинные желания.

— Двигаться почти не могу, иначе не лежал бы бревном, а наглядно бы продемонстрировал серьезность своих намерений, — в шутку пожаловался Мюррей.

Ответить не успела. Влетел взбудораженный Велдон, запрыгнул на кровать и провел диагностику капитана. Пузырьки с тихим звяканьем выпали из ослабевших рук на мягкое покрывало.

— Не может быть, — удивленно прошептал, переводя ошарашенный взгляд с меня на Джонатана.

— Что с ним??!! — обеспокоенно воскликнула Марджери, стоя на пороге.

— Ты больше не, — сглотнул ком Велдон. — У тебя ничего нет, Джонатан! Внутри ничего не осталось!

Марджери потеряла сознание. Ее поймал стоявший рядом стражник. Я порывисто села, ощупывая мужское тело.

— Ты здоров!!!!

Через пару минут, когда Велдон нормально объяснился, а Мюррей проверил, узнали, что Джонатан снова стал человеком. Самым обычным, каким был, без всяких сверх способностей, когтей и прочего. Зелья и дар друга поставили капитана на ноги.

Получается, дар понял мой главный посыл и сделал невозможное — убрал иномирную составляющую. Я абсолютно счастлива.

А где-то очень-очень высоко громко гневалась богиня под веселый хохот своего мужа…