Любовницей не буду

Глава 4. Преображение

И словно отвечая моим мыслям, пришло сообщение:

— Доброе утро! Придешь сегодня на занятия? — и цветочек тульпана.

Я сделала три глубоких вдоха и выдоха (Маринка учила, что сразу отвечать нельзя, а то он поймет, что ты с телефоном в руках и спишь и ешь и ждешь-не дождешься, пока он напишет, что в принципе, так и было, но нельзя, чтобы он знал).

— Собираюсь, — ответила нейтрально. Чтобы он не подумал, что я всей душой уже на этих танцах, хотя день только начался. Пусть знает, что я …

— Отлично, до встречи! — Написал он и исчез.

Мое сердце, которое только что взлетело от счастья, камнем рухнуло вниз. И что, это все? И кто тут с кем играет? Все мои уловки от гуру маринки не произвели никакого действия. Не сработало.

Ладно, сейчас главное не это. После педсовета я не успею домой, чтобы переодеться. Нужно продумать наряд прямо сейчас.

Итак. Извечный вопрос.

Черный или белый?

Не знаю, что подумают обо мне наши учителя. Но! Была-не была. Сегодня — черный. Да и может, не заметит никто, сверху надену черный топ, на него — темно-синий свитер, и нормально. Только сама буду знать, что под ним.

Маринка права. Ощущение, что на тебе кружевное белье, придавало уверенности. Я чувствовала, что вокруг меня как будто пляшут языки пламени. "Хоботов, да ты эротоман", — некстати вспомнилось мне и я чуть не в голос засмеялась, прямо на уроке. Пришлось силой воли взять себя в руки.

На педсовете я опять никак не могла сосредоточиться, все время тайком поглядывала на часы, поскорей бы убежать. Извелась вся. У нас типично женский коллектив, из мужчин — лишь физрук Роман, бывший боксер, с рваным ухом, и учитель истории, Ярослав, только после университета, первый год работает. Оба оказывают мне знаки внимания — физрук периодически (раз в три месяца) приглашает в баню, а получая вежливый отказ, сокрушенно вздыхает и говорит: "Ну, может быть в другой раз". А историк пытается со мной обсуждать какие-то современные книги, но я их не читаю, к сожалению, времени на это нет совсем, с таким графиком работы. Только старая добрая классика, по школьной программе, которую я знаю наизусть.

— Настенька, тебя подвезти? — спросил физрук, когда после педсовета я на всех порах промчалась мимо него., на ходу надевая пуховик

— Нет, спасибо! — я бежала на такой скорости, что мои слова донеслись до него, когда я уже летела вниз по лестнице. Я представила себе его изумленное лицо и засмеялась.

Сегодня на танцах мы снова стали в пару и весь урок шутили и кокетничали. У Олега оказалось прекрасное чувство юмора и он, шепча мне на ухо, комментировал все происходящее, включая наряды наших со-группниц. Я смеялась, но где-то в глубине души змеился страх — вдруг он и про меня что-то смешное скажет? Но нет, для меня у него были только комплименты, и я совсем растаяла, когда он сказал:

— У тебя безупречный вкус. Здорово, что дети с раннего возраста видят такую красоту.

После его слов я окончательно расслабилась. Наряжение как будто сдулось. Мой бывший всегда держал меня в напряжении, и ему все не нравилось. Я устала от его бесконечных уколов и замечаний. И чай я не так завариваю, и одеваюсь старомодно, стыдно со мной "в свет" выходить. А "Свет" — это пивной бар, куда он ходил с дузьями.

Под конец наших отношений я боялась слово сказать, чтобы не получить какое-нибудь оскорбление типа "Ну ты совсем дура? Кто же так яичницу жарит?" Я терпела, думая, что он образумится, что оценить мою заботу и любовь. Но все продолжалось по-прежнему. В конце концов, он меня бросил. На прощание скащал, что я ему не подхожу, что слишком заумная и капризная. Этим он меня добил, и я три года зализывала раны.

Поэтому и сейчас, с Олегом, я поначалу осторожничала. Но он, словно ураган, сметал все мои комплексы. С ним я чувствовала себя живой. Как будто он размораживал меня, выводил из анабиоза.

После занятия меня ждал сюрприз. Я вышла из раздевалки раньше его и сидела на деревянной скамеечке в в коридоре, держа на коленях пуховик. Дверь мужской раздевалки отворилась, и появился он. Мне показалось, что глаза у меня сами собой вытаращились, как у ребенка, увидевшего чудо. В дверном проеме стоял мужчина в деловом темно-синем костюме и белой рубашке. Он выглядел так… солидно, что я непроизвольно сглотнула и выпрямила спину, как будто пред мои очи явился какой-нибудь министр. Я не узнала его сначала, и он это понял. Поймал мой взгляд и рассмеялся. Потом подошел ко мне и взял пуховик из рук.

— Давай я тебе помогу.

Я, все еще ошарашенная невиданным преображением, машинально кивнула и влезла в пуховик, вдруг показавшийся таким нелепым. Мы вышли из клуба, но направились не как обычно, пешком в сторону моего дома, а на автомобильную стоянку рядом с бизнес-центром, в котором находился клуб.

— Я тебя довезу, вон моя машина, — упреждая мой вопрос, он мотнул головой в сторону длинного ряда сверкающих черной гладью автомобилей. Но пока мы не подошли поближе, я отказывалась верить своим глазам. Мерседес. Черный, с легкой тонировкой стекол.

— Прошу! — он обошел машину и открыл мне дверь, явно наслаждаясь моим изумленным видом.

Он, вообще, кто? Наверное, на лице у меня было написано много вопросов, но этот просто горел огнем. И почему раньше он ходил со мной пешком, а потом нырял в метро (хотя… я же не видела этого своими глазами), носил простой вязаный свитер и джинсы? Он притворялся или что? Кто он, кто? Я с удивлением и даже легким ужасом поняла, что не знаю о нем почти ничего. На вопросы о работе он отмахивался:

— Ой, да ерунда, офисный плангтон, ничего интересного. Вот ты у нас сеешь разумное, доброе, вечное, а я… так… — и переводил разговор на другую тему.

Про семью я за это время так и не осмелилась спросить, но тешила себя надеждой, что раз он два дня в неделю ходит на танцы и провожает меня по вечерам, и никто ему за это время не позвонил с вопросом: "Во сколько ты придешь домой?" или с просьбой — "Купи по дороге молока и хлеба", то скорее всего, это значит, что он не женат. По крайней мере, я бы… вряд ли спокойно отпускала мужа одного на танцы. Ходила бы с ним сама, если ему хочется проводить время именно так. Иначе, что это за отношения? И я себя успокоила.

Он довез меня до дома и как бы между делом объяснил, что машина в ремонте была, поэтому он на ней не ездил. И что наши прогулки были очень приятны. Но теперь он не даст мне больше мерзнуть и скользить по гололеду.

Я рассеянно слушала, растекаясь от тепла в огромной машине, где играла легкая классическая музыка. Кажется, я даже задремала. Вот бы так было всегда! Жаль, что приехали так быстро.