Любовницей не буду

Глава 40. Настя и новый знакомый

Когда мы летели над городом, я буквально прилипла к иллюминатору. Небоскребы внизу и море… Зелени мало, а дома друг на друга как будто налеплены. Да, Стамбул ведь стоит на холмах! Какой огромный город! Мой сосед Мурат сказал, что около двадцати миллионов жителей. Я даже не мечтала тут побывать! Все-таки Маринка это чудо. Надо будет привезти ей что-нибудь красивое в подарок. А еще… так хочется купить что-нибудь Ему. На память, как знак нашей связи. Что-то от души.

Господи, ну опять ты о нем, — у меня в голове как будто Маринкин голос включился. — Наслаждайся жизнью и не думай о нем. Если ты ему нужна, все у вас получится, а если нет, то и нечего страдать! И не вздумай ничего покупать, даже сувенира! Даже брелка самого крошечного! Это мужчина должен о женщине заботиться и ухаживать, а не наоборот.

И все ведь правильно она говорит. И она так и поступает по жизни, никогда не страдает. А может, просто у нее любви настоящей не случилось? Поэтому так легко она расстается с мужчинами и не жалеет потом. И со многими поддерживает дружеские отношения.

Один ей какую-то сногсшибательную вазу из Греции привез, она очень хотела. И денег не взял, типа, подарок. Хотя уже и отношений нет, а ваза стоит как отечественный автомобиль, но Маринке она очень-очень была нужна для интерьера. Так и вижу ее с загадочной улыбкой на устах: «Илья, знаешь, там в Греции такая ваза есть, как бы я была счастлива любоваться ею…» И все. Илья на крючке. Может, конечно, он думает, что она таким образом хочет возобновить отношения, но нет. Маринка ничего не обещает. Умерла, как говорится, так умерла. Маринка назад никогда не оглядывается, а если он там себе что-то вообразил, так это его проблемы.

Другой, полковник из полиции, ей все время какие-то услуги и поддержку оказывает в бизнесе, уж не знаю, какую. Но ее никто не трогает, она свои деньжищи зарабатывает спокойно и без стрессов. А недавно она хвасталась, что он ей комплект украшений купил — сережки и колье. А для нее он типа "просто друг" и "ему приятно сделать мне приятное".

И действительно, мужчинам, кажется, в радость за ней ухаживать. Может, и мне так попробовать? А то я совсем не умею, никакой во мне нет изюминки, флирта, шарма. Надо развивать!

Я вдохновилась этой мыслью. Потренируюсь-ка я на соседе!

— Ах, — сказала я, чуть отвернув голову от иллюминатора и обратившись к Мурату. — Неужели это Босфор?

Он мгновенно отреагировал. Подал корпус ко мне, чтобы посмотреть в окно, и я почувствовала запах его парфюма. Терпкий, мужской, он очень ему подходил. На меня запахи действуют одурманивающе. Я снова вспомнила запах Олега и то, как у меня кружилась от него голова. А вот если мне запах мужчины не нравился, то будь он хоть семи пядей во лбу, он мне не интересен. Отторжение на физическом уровне. Но с новым знакомым такого не было. Он мне был, скорее, приятен.

— Да, это Босфор, — подтвердил Мурат. — горло Стамбула.

Я не поняла и переспросила:

— Горло? Что это значит?

— В турецком языке слово «bogaz» означает глотка, горло или пролив, — объяснил он, а я восхищенно подняла брови:

— Надо же, как интересно!

Мурат довольно улыбнулся. Улыбка у него очень приятная, широкая, как у Олега. Тьфу ты, никак не могу избавиться от образа Олега, он как будто постоянно со мной, все время с ним сравниваю мужчин. "Мешает мне флиртовать!" — посмеялась я сама про себя, и с удивлением заметила, что настроение мое улучшилось, как будто этот маленький разговор с мужчиной добавил мне энергии. Так вот как это делается! Кажется, у меня получилось! Уже не так хочется страдать.

— Анастейша… — Мурат по-прежнему был очень близко от меня. Я захотела отодвинуться, но за спиной был только иллюминатор. — Вас встречают в аэропорту?

— Да, представитель от турфирмы должен встретить с табличкой, — сказала я гордо. Последний раз я путешествовала с седьмым классом в прошлом году по Золотому кольцу России, и к заграничному сервису я не привыкла.

— Жаль, — Мурат погрустил темными глазами. — Я мог бы вас подвезти. У меня машина на стоянке. — И он снова широко улыбнулся.

Ага, — подумала я, — прыткий какой. Неужели он думает, что я сяду в машину к незнакомому мужчине де еще турецкому? Но вместо этого я сказала ему с самой очаровательной из своих улыбок:

— Благодарю. Это очень мило с вашей стороны.

Он вздохнул.

Самолет уже почти совсем снизился и нас слегка потряхивало. Мурат неотрывно смотрел в мои глаза. Наверное, видел в них голубое небо Стамбула. А я видела перед собой глаза темного ореха с черными большими зрачками, глубокие, таинственные, и слегка пугающие.

"Ну ничего страшного, бояться пока нечего, я ведь больше его не увижу", — подумала я и отвернулась к иллюминатору. Самолет выпустил шасси и мы мягко, как по перине, покатились по асфальту многовекового города. Пять дней я буду предоставлена самой себе, буду гулять, ходить в музеи и по экскурсиям. Попробую настоящий турецкий кофе с пахлавой. Покатаюсь на кораблике по знаменитому Босфору и на историческом трамвайчике по проспекту Истикляль.

А что потом? Что дальше? Думать об этом не хотелось, будущее казалось пугающим, а сама поездка — бегством от своих истинных чувств, попыткой спрятаться от самой себя. Нет, это попытка найти себя настоящую! — сказала я себе. Нельзя так залипать на мужчину.

Но все-таки… Что же меня ждет впереди?