Любовные игры

Глава 17

— Странно, что ты не окружил замок рвом и разводными мостами, чтобы еще надежнее отъединиться от остального мира. — Подцепив на вилку кусочек охлажденной дыни, Сара отправила его в рот и посмотрела на Марко через весь стол, поверх горящих свечей. — Как ты можешь быть уверен в том, что стены достаточно высоки, а ворота прочны, чтобы выдержать натиск… тех, от кого ты прячешься? Здесь вообще-то водятся бандиты?

Сара слегка раскраснелась от зноя, а в еще большей степени — в результате своей победы в последнем теннисном матче. Да уж, он ее погонял, пронзая своими жгучими глазищами так, словно намеревался прожечь в ней дырки. Однако теперь, рассеянно поигрывая ножкой бокала, Марко снова надел маску ленивого равнодушия.

— Бандиты? Может быть — несколько беглых нарушителей закона, которые добывают себе пропитание воровством. Однако моих каменных ворот и вооруженных охранников вполне достаточно, чтобы оградить нас от террористов, которые далеко не так романтичны, как обыкновенные разбойники, зато гораздо опаснее. А почему ты спрашиваешь? Есть повод нервничать?

— Я вовсе не нервничаю. Просто мне интересно, вот и все. Я немного знаю историю Сардинии по книгам. У тебя есть довольно интересные книги. — Сара вспомнила о своей роли и добавила:

— Разумеется, те, что с картинками.

— Понимаю. — Как же она ненавидела его привычку презрительно изгибать брови! — Так ты читаешь по-итальянски?

— Один из маминых мужей — Пьетро Ферреро — был итальянцем, он-то и научил меня нескольким словам.

— Это очень кстати. Но если ты действительно интересуешься историей острова, я мог бы помочь тебе. Например…

— Черт с ней, с историей! — Сара ослепительно улыбнулась и по тому, как он напрягся, поняла, что ей удалось его уязвить. — Что меня действительно волнует, так это Коста Смеральда: говорят, это изумительное место. Мы не могли бы съездить туда? Я сто лет не танцевала! Карло не стал бы возражать, если бы я отправилась туда с тобой.

Саре приходилось все время держаться начеку, прикидываясь своей легкомысленной сестрой, как поступала бы Дилайт, постоянно держать Марко на расстоянии при помощи своего бойкого язычка и подчеркнуто независимого вида.

В этот день она поднялась рано утром и вышла на террасу. Ей хотелось еще немного загореть, поэтому Марко застал ее в «мини-бикини». Она не ожидала увидеть его так рано и чуть не выдала себя, забыв спросонок переключить радиоприемник. Звучала мягкая классическая мелодия.

Естественно, Марко не удержался от язвительных комментариев, и ей пришлось наплести ему с три короба: будто она нечаянно во сне покрутила ручку не туда, куда нужно. Уцепившись за этот предлог, он прочел ей лекцию о вреде сна на солнце.

Все время, пока Марко читал мораль, Сара остро чувствовала на себе его взгляд, с оскорбительной медлительностью скользивший по ее телу от выемки между грудей до затаенного местечка между ног. У нее не было с собой полотенца или пледа, чтобы укрыться, и ей было не по себе, тем более, что у нее почему-то сильно забилось сердце и участилось дыхание.

— Тебе следовало бы получше намазаться кремом, — этими словами Марко завершил свою нотацию. — И еще: включи радио погромче, найди такую музыку, которая не действовала бы на тебя усыпляюще.

Рок-музыка нагло ворвалась ей в уши. Тем временем Марко взял в руки баночку с кремом для загара.

— Я не нуждаюсь! — возмущенно запротестовала Сара, но, разумеется, он оставил это без внимания.

— Повернись, ты сама не достанешь до этого места на спине. Лежи тихо, я помогу.

Его сильные пальцы ловкими, уверенными движениями втирали прохладный крем в ее пылающую кожу. Саре хотелось оттолкнуть его, спастись бегством от этого человека, чья дерзость доводила ее до белого каления, укрыться в своей комнате… но в этом дворце, этой крепости не было ни одного уголка, где бы он не настиг ее. Волк, ждущий подходящего момента, чтобы загрызть свою жертву!

Марко заметил, как она вздрогнула, и коротко хохотнул.

— Боишься, что я отшлепаю тебя за плохое поведение? Нет, я не стану этого делать: во всяком случае, сейчас. Да расслабься ты! Разве не приятно, когда тебе делают массаж? — его голос стал чуть ли не шелковым. Сильные, загрубелые ладони почти что с нежностью гладили ее затылок, скользили вниз по спине до того места, где сходились две узенькие красные полоски верхней части ее купальника. — Зачем тебе это жалкое подобие лифчика? Удивляюсь лицемерию женщин, особенно тех, кто исповедует свободу и равенство. Не ты ли откровенничала в одном интервью? Хочешь, велю, чтобы тебя не беспокоили, когда ты принимаешь солнечные ванны? — Его руки ринулись вниз, нашли и слегка стиснули ее напрягшиеся груди. Сара открыла рот, чтобы воскликнуть:

«Перестань!», но он не обратил на это внимания. Высвободив руки, Марко прошелся ими до возвышенности ее бедер и вдруг забрался между ними, приговаривая:

— Я же чувствую, как у тебя все вибрирует внутри. Чего ты боишься? Того ли, что, уговорив тебя раздеться и подставить солнцу обнаженное тело, я разыграю Аполлона и попытаюсь овладеть тобой? А ты ведь нарочно разлеглась здесь, отлично зная, что я приду! Неужели думала, что меня остановят эти жалкие тряпки, если я пожелаю осуществить свое «право синьора»?

— Нет! — Сара резко отстранилась от своего мучителя, вскочила на ноги и злобно уставилась на него. Марко метнулся к ней.

— Что значит «нет»? — Его полный издевки взгляд скользнул по жилочке, пульсировавшей у ее горла, и остановился на губах.

«Если эта скотина посмеет дотронуться до меня, я закричу — пусть даже поблизости никого нет!»

Но он вдруг резко отвернулся и ушел.

И вот теперь, вечером, Сара подметила на его лице то же странное напряженное выражение. Однако уже через минуту оно исчезло.

— Тебе не хватает дискотеки? А что если я командирую Карло в какую-нибудь глушь? На земном шаре существуют места, где до сих пор нет даже электричества.

Он опять устраивает ей экзамен!

— Как раз в такое место ты и отправил его несколько недель тому назад.

Аргентина… Уф! Но я думаю, что он выдержит — и я тоже.

— Рад это слышать. Но раз тебя не удовлетворяют солнечные ванны и теннис, постараюсь организовать… какое-нибудь подходящее развлечение.

— Огромное спасибо! — Марко среагировал на ее издевательский тон злобным рычанием, и, воодушевленная успехом, Сара с неменьшим энтузиазмом продолжила:

— А то я начинаю чувствовать себя в заточении в замке Синей Бороды — не обижайся, конечно.

— Синей Бороды?

— Ну да, — сочувственно произнесла она. — Понимаешь, был такой тип, он убивал своих жен, как только они успевали ему надоесть, и хранил изуродованные трупы в потайной комнате, которую всегда держал на замке.

Однажды…

— Довольно, — перебил Марко. — Естественно, я знаю эту историю, однако я не вижу сходства между тобой и его последней женой. У меня нет потайной каморки, где я хранил бы мертвые тела своих убиенных наложниц. Более того, он перешел на угрожающий тон, — если бы мне приспичило избавиться от тебя, хватило бы элементарного несчастного случая, вроде падения с высоты на прибрежные скалы. И алчные волны поглотили бы твой холодный труп.

— Ты мне угрожаешь? — Сара изо всех сил пыталась унять бешеное биение своего сердца. Не следует забывать: в его жилах смешалась испанская и мавританская кровь. Неужели он привез ее сюда для того, чтобы раз и навсегда покончить с ненавистной избранницей своего младшего брата?

В глубине потемневших глаз Сары сверкали зеленые искры. На скулах проступили сквозь загар багровые пятна. А губы!.. Марко чертыхнулся про себя. Почему его так притягивает ее рот? Так хочется его закрыть своим… Но он всякий раз напоминал себе, сколько мужчин уже приникали к этим спелым губам, получая и даря ей наслаждение.

Вот уже много дней, как она прочно привязала его к себе. Ее едва заметные, спрятанные среди пышных цветов колючки впивались ему в кожу, вызывая страстное желание схватить за округлые плечи и трясти, трясти вытряхнуть из нее душу.

Саре хватило наглости выиграть у него в теннис. Она со стремительностью амазонки носилась по корту, отбивая самые резкие подачи. После игры Марко недовольно пробурчал:

— Должен признаться, удивлен твоей игрой. У меня как-то вылетело из головы, что теннис сейчас в большой моде.

Негодница была слишком счастлива, чтобы отреагировать на это замечание.

Однако, кажется, сейчас ему удалось нагнать на нее страху. Пускай подольше остается в угнетенном состоянии духа. Маленькая дрянь вполне заслужила такое обращение. Она не только вынудила взять ее сюда, но и, всем телом откликаясь на его поцелуи и прикосновения, продолжала хранить так называемую верность его брату. Он не сомневался, что ею двигали соображения выгоды. Вряд ли у девчонки есть свои деньги. Ведь ее знаменитый отец даже не подумал открыто признать дочь. Марко доставил ее сюда, чтобы преподать урок и помочь Карло разобраться в подлинной сущности невесты.

Он задумчиво изучал ее лицо, не давая себе труда опровергнуть обвинения.

Пускай боится! Пусть смотрит на него с обреченностью загнанного животного: может, тогда она скорее уступит его желаниям.

Сара почувствовала, что с нее довольно затянувшегося молчания и его взглядов, и вскочила на ноги.

— Ах ты!.. Ты очень ошибаешься, если рассчитываешь меня запугать! Да если бы я сказала все, что о тебе думаю и почему… Это заняло бы ночь! Я больше не хочу есть — сыта по горло! И вообще я собираюсь уехать отсюда. Завтра утром — и чем раньше, тем лучше.

Стремясь поскорее избавиться от его назойливого присутствия, Сара чуть не опрокинула кресло и не обратила ни малейшего внимания на лакея, тотчас, подскочившего, чтобы удержать роскошное изделие. Нет, он почище дьявольского образа, который рисовала Дилайт! Сестра ускользнула от него — теперь и ей, Саре, предстояло изыскать способ побега.

— Твои манеры приводят меня в ужас. Сядь.

— Убирайся к черту! — бросила Сара через плечо, устремляясь к двери.

Пусть только попробует схватить ее. Если он намерен размозжить ей голову о толстую каменную стену, увешанную кашпо с цветами и виноградными лозами, она что есть силы вцепится в него и увлечет за собой в пучину.

Гнев в считанные секунды перенес девушку к двери.

Марко крикнул что-то на испано-итальянском диалекте, на каком разговаривали слуги, и Сара замерла, недоумевая, почему двое лакеев, привыкших услужливо распахивать перед ней дверь, на этот раз загородили выход. Потом до нее дошло.

Марко снова заговорил:

— Если ты попытаешься бежать, только повредишь себе. Иди сейчас же на место.

Сара тупо уставилась на позолоченные ручки дверей, которых следовало касаться, не снимая перчаток. Вернуться за стол? Снова встретиться взглядом с этим извергом? Ни за что!

— А если я откажусь? Твои крепостные потащат меня силой? Говорю тебе, мне ненавистно твое общество! Как ты смеешь со мной так обращаться — словно я наложница из мавританского гарема, лишенная всяких прав!

— Если бы ты в самом деле была наложницей, моя дорогая Дилайт, ты не только не стремилась бы уйти, но, напротив, изо всех сил старалась бы угодить господину, стать его любимой игрушкой. Но раз уж ты так упряма, тебя следует выпороть или утопить. Благодари Бога, что я не в настроении делать ни то, ни другое — если, конечно, ты не доведешь меня до этого. А теперь возвращайся к столу. Зачем подвергать себя унижениям?

Помощи ждать было неоткуда, равно как сочувствия.

Оба лакея с отсутствующим видом взирали на стену поверх ее головы. Сара взвесила свои шансы и с горечью выбрала меньшее из зол.

— Так и быть. Ты не оставляешь мне выбора.

Расправив плечи, словно солдат на параде, Сара так круто повернулась, что взметнулся короткий подол декольтированного вечернего платья. Слуга ловко подвинул ей кресло. Она кивком поблагодарила его и села — с очень прямой спиной и каменным лицом. Да пошел он к черту! Чего он думает добиться, самодур несчастный? Называется, показал власть! На какие еще уступки ей придется пойти?..