Любовный марафон

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Люси остановилась перед дверью в столовую. Как она посмотрит в глаза Яну после вчерашнего? Он, как любой порядочный мужчина, предложил благородный выход из возможного затруднения, а она же его еще и оскорбила. И вообще, как бы сама предложила ему не опускаться до женитьбы на ней.

На душе было невыносимо тяжело.

— Я всего лишь хотела сказать, как опрометчиво и недальновидно мы поступили прошлой ночью, — произнесла она вслух. — И в результате себе же навредила.

А эта его реплика, что ему надо постоянно носить с собой презервативы! Он что, считает ее пластилиновой куклой, с которой может всегда… Когда и где ему угодно. Даже в коридоре или в бельевой.

— Как мне вести себя с Яном? — прошептала она.

К счастью, Ян на завтрак не явился.

Зато явилась Стеффи.

Она сидела над тарелкой со сдобными булочками и фруктами.

— А, это ты, — проговорила Стеффи равнодушно, как всегда, когда дело касалось Люси, и стала намазывать булочку маслом.

— Ба! Стеффи, это ты? Какой сюрприз! — воскликнула Люси, сложив руки на груди. — А я думала, что ты уехала сразу же после вчерашнего ужина! У тебя был такой несчастный вид.

— Ты глубоко ошибаешься, Люси, — лично у меня все хорошо, — ответила та с самодовольной улыбкой. — Кучке невеж не под силу заставить меня нарушить клятву, которую я дала перед алтарем.

— Ничего себе! — буркнула Люси.

— Что ты сказала?

— Да так, ничего. — С каким наслаждением Люси стерла бы эту самодовольную улыбку с лисьей мордочки своей единокровной сестры одним упоминанием о Паоло, любовная интрижка с которым вполне могла стоить Стеффи замужества. Но… всему свое время.

— Почему ты стоишь у дверей? — спросила Стеффи.

— Мне что-то расхотелось завтракать, — ответила Люси.

Она бросилась на поиски Яна. Надо сейчас же найти его.

Что-то Люси подсказывало, что Ян ждет ее в библиотеке.

Это был правильный выбор — уж кто-кто, а Стеффи туда точно не придет.

Он был действительно там — сидел, удобно устроившись в кресле перед высокими, до самого потолка, книжными полками, с развернутой газетой в руках. Было непонятно, читает он ее или только делает вид.

— Ян! — Люси влетела в библиотеку и остановилась в десяти шагах от его кресла. — Я пришла не для того, чтобы обсуждать наши отношения. Знаешь, оказывается, Стеффи все еще здесь и, похоже, не собирается уезжать.

— Знаю, я ее видел.

— Ты ничего не говорил ей о прошлой ночи?

— Ты имеешь в виду Паоло? — Ян сложил газету и бросил на журнальный столик. — Я не хочу, чтобы она догадалась, что я знаю о ее интрижках. И тем более не собираюсь рассказывать об этом Кайлу.

— Паоло, Паоло… — пробормотала Люси. — Постой! Я вспомнила! Я вспомнила, кто этот Паоло! Это же дружок Дилайлы. Он убирает грязную посуду со столиков в ресторане. Что же получается? Стеффи подцепила дружка прямо на собственной свадьбе?

— Фу, какая гадость! — Ян поморщился и тяжело вздохнул. — Но это веский повод для развода.

Люси покачала головой.

— У нас нет прямых улик: мы только слышали их голоса, когда прятались в бельевой.

— Если мы их выследим, то им несдобровать. — Ян кивнул в сторону стеклянной двери, выходившей прямо в сад. — Ну что? Ты готова провести собственное расследование? Скажем, сегодня ночью?

Люси просияла и тут же предложила план действий:

— Оденемся во все черное, возьмем с собой видеокамеру и микрофон — в общем, как показывают по ТВ.

— Но это же не боевик! — возразил Ян.

— О, Ян, давай так сделаем! Вот будет весело!

Черной одежды не нашлось, но Ян принес инфракрасный бинокль и видеокамеру. Когда пробило полночь, они были в полной боевой готовности. Ян даже нарисовал карту сада со всеми тропинками, бассейном и скамейками.

— Ты давно видела Стеффи? — спросил он.

— Она не спускалась к ужину, только велела принести поднос с едой в свою комнату. Днем я слышала, как она что-то шептала в телефонную трубку. Сейчас ее в комнате нет, я проверила.

— Она где-то недалеко, так как ее красная машина в гараже, — добавил Ян.

— Тогда она где-нибудь в саду с Паоло, — таинственным шепотом проговорила Люси.

Она не могла понять, почему ей так весело. Когда они с Яном обсуждали, как бы им расстроить брак Стеффи и Кайла, Люси и представить не могла, что ей придется выслеживать и подслушивать, как настоящему шпиону. Кромешная тьма за стеклянной дверью и новейшие электронные приборы придавали их затее определенную пикантность.

— Предлагаю сверить часы, — деловито предложила Люси.

— Мы будем работать вместе, так что часы нам вообще не понадобятся, — охладил ее пыл Ян. — Единственное, что мы должны сделать, — это подкрасться как можно ближе к этой парочке, причем оч-ч-чень тихо и оч-ч-чень быстро, чтобы ни Стеффи, ни Паоло никогда не узнали, что мы там были.

— Хорошо, хорошо.

— Пора, — сказал он и выскользнул в открытую дверь в сад. — Держись вдоль живой изгороди до тех пор, пока мы не дойдем до бассейна. Там есть статуя и мраморная скамейка. Как только появится парочка, мы подкрадемся к скамейке и окажемся рядом с Паоло и Стеффи.

Ян взял ее за руку и повел за собой, бесшумно ступая по траве, словно Розовая Пантера или кто-то там еще. Люси улыбалась во весь рот… Просто потому, что ей было смешно.

— Подожди, — прошептала она, — ты слышал?

— Нет, а что?

— Как будто что-то шлепнулось на землю. Вон там. — Она махнула рукой в кромешную тьму. Узкий серп луны лишь изредка выплывал из-за туч, а фонарики, висевшие вдоль высокой каменной стены, лишь обозначали границы имения Макинтошей. — Вон мелькнула какая-то тень… Наверное, это Паоло только что вскарабкался на стену и спрыгнул в сад.

Ян кивнул. Он наклонился еще ниже, обходя заросли одичавших роз, и, не выпуская руки Люси, осторожно вел ее по извилистой тропинке.

Он остановился так неожиданно, что Люси наскочила на него. У нее невольно вырвалось «ох», но она тут же зажала рот свободной рукой.

Ян пробормотал что-то вроде «вот» и опустил указательный палец вниз, показывая, что Стеффи и ее любовник уже здесь. И не где-нибудь, а прямо у них под носом. Еще несколько шагов, и они с Яном наткнулись бы на них.

Люси услышала стоны и звуки поцелуев. Нетрудно было догадаться, чем они там занимались.

Ей не терпелось все рассмотреть. Она навела на резкость бинокль ночного видения и разглядела темные волосы и загорелую кожу, причем едва прикрытую и резко выделявшуюся на белом мраморе скамьи.

— Ой-ой-ой, — пробормотала Люси. Ну просто совсем как они с Яном… Зрелище чужой тайной связи неожиданно заставило взглянуть на самих себя как бы со стороны. Приходилось признать, что выглядит это все довольно неприлично. — Они устроились прямо на скамье. Представляешь, как их искусали комары?

Кто бы говорил! А они сами в бельевой!..

Люси жестом показала Яну, чтобы он снял парочку на видеокамеру. Он навел объектив и сделал несколько кадров.

Но что-то его не устраивало.

— Стой здесь, — приказал он и зашел с другого края, выбирая более выгодный ракурс.

Люси от волнения кусала ногти, вглядываясь в темное пятно на скамейке, теперь уже без бинокля. Очень ей надо смотреть на все это!

И вообще, прежде чем заняться слежкой, надо было хорошенько все взвесить! Но я же не знала, возразила она себе самой. Я думала, ну… поцелуются, пообнимаются, немного потискают друг друга. Но чтоб по полной программе, под статуей, на мраморной скамье!.. Но разве можно было все предвидеть заранее?

Что там Ян так долго возится? Наверняка уже наснимал достаточно, чтобы прижать Стеффи…

Люси сделала шаг и больно стукнулась ногой обо что-то острое. Где же Ян? Уж не упал ли в бассейн с подсветкой?

Над головой крикнула птица, и Люси вздрогнула от неожиданности. Громко шурша листьями, птица полетела с ветки на ветку.

Люси замерла, боясь шевельнуться.

Словно из-под земли, рядом вырос Ян с видеокамерой.

— Пошли, быстро, — прошептал он. — Они заканчивают. Скорей всего, они пойдут по этой тропинке.

— Ян, что это? Слышишь? — прошептала Люси.

— Я говорю совершенно серьезно! — раздался крик, переходящий в визг — Все! Уходи, как пришел, и не смей возвращаться!

Да это Стеффи! Похоже, она бросила своего Паоло и их скамью и идет прямо в сторону Люси и Яна.

Что делать? Спрятаться в кустарнике или, наоборот, встретить Стеффи как ни в чем не бывало?

Ян сунул видеокамеру под дерево, прижал Люси к стволу и начал целовать.

— О боже! — Стеффи застыла как вкопанная. — Снова они и снова обнимаются! Человек выходит подышать свежим воздухом… — Она запнулась. — Я вышла посмотреть на ночное небо, и что же? Моя единокровная сестра под кустом… и с мужчиной. — Стеффи смерила Люси презрительным взглядом. — Какая же ты шлюха! — проговорила она с явным отвращением и, не дожидаясь ответа, не оглядываясь на мраморную скамейку, гордо подняв голову, пошла по тропинке с видом оскорбленной невинности.

Люси вырвалась из объятий Яна и подняла камеру.

— Ну, держись, Стеффи. У нас на тебя такой компромат! Может, я и шлюха, но гуляю с человеком, предназначенным мне судьбой!

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил Ян.

— В каком смысле?

— Что ты подразумеваешь под словами «предназначенным судьбой»? — Он ждал.

Люси лихорадочно соображала, как лучше ответить. Ссылку на Фрейда она отбросила — Ян не любит заумных женщин.

— Ничего, — произнесла наконец она после долгого молчания. — Абсолютно ничего, только то, что я с тобой, а ты — со мной. — Прозвучало это, разумеется, совершенно неубедительно. — Ну, это тот человек, про которого люди привыкли думать, что он со мной, — страдая от собственного многословия, проговорила Люси. — То, что мы вместе, является неопровержимым фактом. Если я с кем-то в кустах, то никто не сомневается, что я именно с тобой, и больше ни с кем.

Ян обошел ее кругом и встал, глядя ей прямо в лицо. Уф! В теплом, влажном июньском воздухе, темной ночью, едва освещаемой узким серпиком нарождающейся луны, Люси почувствовала себя незащищенной и ранимой. Она не сомневалась, что Ян еле сдерживается, чтобы не начать расстегивать пуговицы у нее на блузке.

— Люси, — начал он, запнулся, сжал кулаки, покрутил головой и отвернулся. — Послушай, я знаю, что я не в твоем вкусе, ты мне уже не раз говорила об этом. Но тогда почему ты вдруг решила, что я «предназначен тебе судьбой»?

— Не знаю, — ответила она, пожимая плечами.

Это что, проверка? Она что, должна весело рассмеяться и броситься ему на шею, шутливо называя его «предназначенным судьбой», что с удовольствием и докажет ему в спальне? Нет, это как-то слишком просто.

Может, его гордость задета ее бесцеремонным отказом в ответ на его благородный жест — предложение выйти за него замуж (о, не по любви, разумеется, а только в том случае, если после их безумств в бельевой появится нежелательное «осложнение»)? Ян, ты, конечно, очень завидный жених, и я уверена, что миллионы женщин будут клясться тебе в любви, пронеслось у нее в голове. Все, кроме меня…

… потому что мне претит твоя снисходительность.

А если бы она вдруг выпалила: я влюблена в тебя по уши и потому не могу быть беспристрастной? Бросился бы он наутек, как перепуганный кролик?

Она могла сказать это вслух, могла признаться в своих тщательно скрываемых чувствах. Глубоких чувствах.

Но они с Яном так не договаривались.

— Ладно, забудь то, что я сказал, — пробормотал Ян. — Я… э… вероятно, на какое-то мгновение сошел с ума.

Он размашистым шагом быстро пошел к дому. Люси осталась на садовой дорожке. Она с силой пнула камешек под ногами.

— Сошел с ума? — переспросила она, ни к кому не обращаясь. — Люси, так тебе и надо!

Над поместьем семьи Макинтош занимался новый день.

На этот раз Люси проснулась одна. Раньше она только об этом и мечтала, теперь ей от этого хотелось выть.

— Ничего, нас этим не удивишь, правда, Люси? — подбадривала она себя, вставая. — Как-нибудь переживем.

Одинокая, несчастная, погруженная в меланхолию, она отбивалась от тяжелых мыслей, которые нахлынули вдруг все разом.

Боже, как ей плохо! Всю ночь она думала, анализировала свои странные отношения с Яном со всех точек зрения. И какой сделала вывод?

— Я ему нравлюсь. Я действительно ему нравлюсь, — рассуждала Люси сама с собой.

Она вздохнула и села в теплое, нагретое солнцем кресло у открытого окна.

— Он был просто неотразим. Осадил моего отца, привез меня к себе домой, познакомил со своей замечательной семьей. Он предложил мне стать его женой, но я отвергла его. Я унизила его, и он больше никогда в жизни не сделает мне предложение. Черт! Он сейчас, наверное, уже созвонился с этой глупой Фезер! — Люси залилась истерическим смехом.

Но у нее же есть видеокассета! Она лежит на трюмо, здесь, в ее комнате. Непонятно, что с ней делать.

Ну, чего же тут непонятного! Кассету надо отдать Яну, чтобы он освободил брата от пут взбалмошной жены, и дело с концом.

— Знаешь что, Люси, — вслух сказала она себе, — сматывайся-ка ты отсюда ко всем чертям. Кайла теперь и так освободят, без твоей помощи!

Она натянула шорты и веселенький желтенький топик, почти такого же цвета, что и простыни этой роскошной кровати под балдахином на четырех точеных столбиках, и, что-то напевая, стала быстро укладывать вещи.

Опять эта песенка! Как в тот день, на свадьбе у Стеффи. Happy birthday! — «Счастливого дня рождения!» Ха! Если она хочет дальше спокойно жить, ей нужно раз и навсегда отказаться от празднований своего дня рождения! Как показывает практика, ни к чему хорошему это не приводит.

Люси окинула прощальным взглядом нарядную спальню в лимонно-желтых тонах, едва взглянув на роскошную постель, и тяжело вздохнула — ей некого винить, кроме самой себя. Тогда, в свой день рождения, она слишком много выпила шампанского с текилой, а в бельевой на нее вообще нашло какое-то затмение.

Но здесь, в этой постели, он был такой нежный, такой желанный…

Ни о чем не жалей!

Люси подхватила сумки, закрыла за собой дверь и пошла искать Яна. Разумеется, в библиотеке.

Он уже ждал ее там. На этот раз он не прятался за раскрытой газетой, а предстал перед ней красавцем мужчиной.

Люси сразу вынула из сумки видеокамеру и протянула Яну.

— Надеюсь, это освободит наконец Кайла от Стеффи.

— Да, — процедил он сквозь зубы. — Здесь то, к чему мы так стремились.

— Кому ты хочешь показать эту кассету — Кайлу или Стеффи?

— Ни тому, ни другому. — Он встал и как-то мимоходом взял камеру, стараясь не касаться Люси. — Я решил показать это только твоему отцу. — Он вынул кассету. — Хочу одним выстрелом убить двух зайцев: отнять у твоего отца компанию «Пандора» и вынудить его развести Стеффи и Кайла. Если он не согласится, я открою в Интернете сайт и опубликую эту видеозапись. Оно того стоит. Любой может подключиться и смотреть. Вот так-то. Мы выиграли.

Люси оторопело моргала глазами, утратив на мгновение дар речи.

— Но, Ян… — нерешительно начала она. Вернуть «Пандору» и освободить Кайла из цепких коготков Стеффи — это, конечно, хорошо; но запустить интимную видеозапись по Интернету, чтобы отец увидел свою обожаемую принцессу в объятиях мойщика посуды на экране собственного компьютера?! — Ян, я считаю такой путь совершенно неприемлемым. Это слишком жестоко.

— Да, жестоко, но только так мы добьемся нужного результата. Иначе твой отец не отдаст «Пандору» и не заставит Стеффи развестись с Кайлом.

— А почему бы тебе не рассказать все Кайлу? Тогда он поговорит со Стеффи, и она будет вынуждена с ним развестись. И отец ничего не узнает.

— Во-первых, я не уверен, что Стеффи, даже узнав про видеозапись, разведется с Кайлом. Во-вторых… — Ян пристально посмотрел на Люси и засунул руки в карманы. Когда он стал таким холодным и беспощадным? Ей еще не приходилось видеть его таким. — Я вижу, ты собрала вещи и решила уйти. Пойми, у нас нет другого выхода. Если на твоего отца не давить, он в жизни не отдаст «Пандору». Ты хочешь отказаться от мечты и позволить отцу обобрать тебя?

— Я никогда не ставила своей целью сделать отца несчастным, — твердо проговорила Люси.

— А я-то думал, что ты хочешь победить, — сказал он с сожалением.

— Нет, я только хотела вернуть мамину компанию. — Люси вздохнула. — Если папа увидит эту видеозапись, он будет потрясен до глубины души. Знаешь, Стеффи всегда упрекала меня в том, что я хочу исковеркать ей жизнь. И получается, она права.

Ян покачал головой.

— Вспомни наш уговор: ты помогаешь мне избавить брата от Стеффи, а я помогаю тебе вернуть компанию. Уговор был таким, и я не собираюсь останавливаться на полпути.

— Но меня не устраивают твои методы. — Она старалась говорить спокойно. — Послушай, Ян. Когда Кайлу снимут гипс, он предъявит Стеффи обвинение в нанесении ему тяжких повреждений и потребует от нее развода. Это делают каждый день миллионы мужчин и женщин. Зачем смешивать все в одну кучу — Интернет, мою компанию…

— Да как ты не понимаешь? — перебил Ян. — Мы же договорились! Мы же вместе разрабатывали этот план! Восстановить справедливость — вернуть тебе компанию, а Кайлу — свободу!

— Я все не так себе представляла, — упрямо повторила Люси.

Однако и Ян отступать не собирался. Он подошел к ней, обнял за плечи и начал медленно, глядя ей прямо в глаза, объяснять. Словно она была законченной идиоткой. Или его женой. Люси похолодела.

— Я знаю, ты сердита на меня, — говорил он. — Ты считаешь, что я втянул тебя в сексуальные отношения против твоей воли. Но нам вместе было так хорошо, Люси! И ты это знаешь не хуже меня. Впрочем, раз ты считаешь, что все было просто любовной интрижкой… Значит, что? Значит, надо покончить со всем этим и разойтись.

Люси не верила своим ушам.

— Не будь мы вместе, у нас ничего бы не получилось, мы бы не застали Стеффи и Паоло на месте преступления и не засняли их на видео, — продолжал Ян настойчиво вбивать ей в голову свои доводы. — Слушай, ты словно только что вылупилась из яичной скорлупы. Ты не хочешь замечать, что твой отец, мачеха и твоя вздорная сестра вытирают о тебя ноги, как о придверный коврик. Ты уже забыла, что можно жить по-другому.

— Благодарю за лестный портрет, — усмехнулась Люси. — Значит, я придверный коврик.

— Не перевирай моих слов, — рявкнул он.

— Ты говоришь совсем как мой отец.

— Ты должна довериться мне, — наседал Ян.

— С какой стати? Да я тебя совсем не знаю!

Он и не подумал возразить. Может, у него временное помутнение рассудка.

А ей-то что теперь делать?

Когда он освободит брата и отберет у отца мамину компанию, наступит конец всей их затее. Цель достигнута. Дело закрыто.

Люси едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Ей хотелось сказать ему, что он тот, с кем бы она поехала в Париж, бросив все свои модели и забыв об этой проклятой Стеффи. Я не хочу с тобой расставаться. Я не хочу, чтобы все закончилось! — мысленно повторяла Люси.

— Если ты это сделаешь, — тихо проговорила она, — всему конец. Раз ты не уважаешь меня и мое решение, то лучше бы нам ничего не затевать.

— Я тебя уважаю, — возразил Ян.

— Нет, не уважаешь! — Люси взглянула ему прямо в глаза. — Прошу тебя, забудь о моей заветной мечте, забудь о справедливости. Не делай этого!

— Нет, я обещал вернуть «Пандору», и верну, — твердо ответил Ян. Зажав видеокассету в руке, он отвернулся и стал смотреть куда-то вдаль. — Поскольку я не могу тебе дать ничего взамен, я верну тебе компанию твоей матери. — Он улыбнулся и вновь стал тем привычным Яном, в которого она так безнадежно влюбилась. — Это единственное, что я могу для тебя сделать, — добавил он.

— Ян…

Но он уже ушел.

Доналд Уэбстер сидел за огромным полированным письменным столом в массивном кожаном кресле, больше похожем на трон.

— Прошу вас, Ян, садитесь. — Он указал на небольшое скромное кресло.

— Спасибо, я постою. — Ян весь напрягся, собираясь с мыслями. Ему не терпелось перейти к сути дела. Он обещал, что «Пандора» будет у Люси, значит, она будет у нее. — У меня к вам дело, Дон. Вы давно собираетесь отдать Люси компанию ее матери. Мы можем решить этот вопрос легко или с огромными трудностями. Но конечный результат будет одинаков.

— Минуточку, молодой человек. — Мистер Уэбстер поднял на него глаза. — Я могу сделать скидку на вашу молодость и влюбленность в мою старшую дочь и все же должен заметить, что вы заходите слишком далеко.

— Вы знаете не хуже меня, что владеете этой компанией незаконно. Вы должны были отдать ее своей старшей дочери еще несколько лет назад, — возразил Ян.

Уэбстер ухмыльнулся.

— Представьте себе, фабрика, выпускающая бюстгальтеры и трусики, аккуратно приносит доход. Кто бы мог подумать? Строго между нами, Ян: Люси приятная девушка, но она не способна управлять компанией. — Он печально покачал головой. — В бизнесе важно чувствовать малейшие изменения спроса и уметь вовремя отреагировать. У предпринимателя должен быть особый нюх. В этом — залог успеха.

Ян нетерпеливо поморщился: его раздражало такое самодовольство.

Мистер Уэбстер закурил толстую сигару, и письменный стол затянуло сизым табачным дымом.

— Так почему я должен вернуть прибыльное предприятие своей безответственной, легкомысленной дочери? Что мне за это будет?

— Сознание выполненного долга. — Ян подался вперед, не отворачиваясь, когда Уэбстер выпустил дым ему прямо в лицо. — Вы спрашиваете, почему должны отдать Люси компанию, которая принадлежит ей по праву? Потому что я люблю вашу дочь, и это все меняет, — неожиданно для себя самого уверенно проговорил Ян.

Он не собирался признаваться в этом отцу Люси. И к тому же еще полчаса назад вовсе не был уверен, что любит ее.

Боже мой! Он ее любит! Как можно было сомневаться? Но когда это случилось?

Он любит Люси с ее дурацкими моделями нижнего белья, с ее густыми и вечно спутанными золотисто-рыжими волосами, с ее нежной бело-розовой кожей, смехом и улыбкой, с ее непростыми сумасбродными идеями.

— Я люблю вашу дочь, — повторил Ян.

— Да, да, знаю. И что?

— А то, что я не собираюсь спокойно смотреть, как вы ее обираете. Эту компанию Люси очень любит, мечтает о ней, и она ее получит. И мне совершенно все равно, какие чувства вы испытываете к «Пандоре».

— Со времени нашего последнего разговора, Ян, я навел о вас справки. Мне стало известно, что вы располагаете солидными финансовыми ресурсами. Так что мы можем договориться; тем более что вы заинтересованы в «Пандоре».

— Я? Нисколько.

— Не знаю, не знаю. Лично мне нет никакого смысла расставаться с «Пандорой». Я тоже очень люблю эту компанию.

— Значит, вы навели обо мне справки. — Ян пристально глядел на мистера Уэбстера. — И собираетесь бороться со мной за эту маленькую компанию. — А что, если попробовать вырвать «Пандору», не упоминая о кассете? — Предупреждаю: у меня достаточно времени, денег, опытных адвокатов и оснований вернуть «Пандору» ее законной владелице. Ввязавшись в тяжбу со мной, вы затратите сил и средств гораздо больше, чем стоимость самой компании.

— Опытные адвокаты, говорите?

Он клюнул! Дон Уэбстер заглотнул наживку, и теперь надо только вытащить «рыбку».

— Я сделаю нашу борьбу достоянием общественности, — продолжал Ян. — Вы будете скомпрометированы в глазах миллионов читателей и телезрителей, что, само собой, отразится на прибыли ваших компаний общественного питания, на предприятиях химчистки, на доходах ваших магазинов. Неужели вы согласны понести колоссальные убытки из-за какой-то крошечной компании по изготовлению лифчиков и трусов?

Уэбстер вынул сигару изо рта и с силой вдавил ее горящий конец в хрустальную пепельницу.

— Я давно мог бы отдать компанию Люси. Я боялся, что она не справится. Но поскольку ей хватило здравого смысла подружиться с вами… — Отец Люси улыбнулся. — Ну, я хотел сказать, что вы сможете удержать ее от безрассудных решений.

— Я вижу, вы в самом деле не знаете свою старшую дочь! — рассмеялся Ян.

— Я…

— Вы ее совсем не знаете! — повторил Ян, махнув рукой.

Вдруг его осенило.

Он докажет Люси, что искренне любит ее. Он вернет ей «Пандору»… в качестве подарка к тридцатилетию.

И превратит это возвращение в грандиозный спектакль.

— Вам придется завернуть «Пандору» в нарядную бумагу и обвязать лентой с большим бантом, — сказал Ян. — И принести этот подарок в будущую субботу вечером на торжественный ужин, который я устраиваю в честь дня рождения Люси. Вообще-то день рождения у нее был в прошлую субботу, но теперь это уже неважно.

— Может быть…

— И никаких возражений! Знайте, я человек решительный. Приносите компанию, и все тут!

Доналд Уэбстер едва заметно кивнул.

Насвистывая песенку «Счастливого дня рождения!», Ян направился к двери, но у порога остановился.

— Да, чуть не забыл. — Он вернулся к письменному столу, вынимая на ходу видеокассету из внутреннего кармана пиджака. — Мне думается, вы должны знать. Ваша младшая дочь изменяет моему брату с мойщиком посуды. Я ничего не сказал Кайлу. Надеюсь, вы уговорите свою дочь самой расторгнуть брак с моим братом и уехать из города на несколько дней. Например, на Гавайи. Я слышал, ей не терпится туда попасть.

— Что?! — Уэбстер выскочил из-за стола. — Что за шутки?

— Это не шутка. — Ян положил кассету на стол. — Не знаю, захотите ли вы смотреть то, что тут записано. Люси считает, что вас это очень расстроит.

Ян вышел на улицу и подставил лицо под горячие солнечные лучи.

Первый раунд он выиграл. Независимо от того, что решит Уэбстер по поводу Стеффи. Сейчас надо хорошенько подумать, как лучше организовать торжественный ужин в честь Люси и… как уговорить ее прийти на эту вечеринку.

— Это будет потруднее, — прошептал он.