Любовный огонь

Глава 19

Солнце зашло, и на землю спустились сумерки. Крупные, как ягоды, звезды замерцали на небе. Они казались столь обманчиво близкими, что Бренне захотелось дотянуться и сорвать самую большую. Военный оркестр в мундирах из льняной ткани стал расходиться, собравшиеся экипажи неспешно отъезжали, а впереди была еще целая восхитительная ночь.

– Такой прекрасный концерт, – вздохнула Бренна. Они долго слушали музыку, и Кейн, что было не в его привычках, все это время держал Бренну за руку. Она почти забыла Колин и ее неприятно-хозяйский взгляд, которым та окидывала Кейна.

– Я рад, что тебе понравилось. Ну а теперь самое время сделать покупки. Я ведь обещал тебе новые наряды, не так ли?

– Но… в девять часов вечера?

– Это Гавана. Лавки все еще открыты.

Несколько минут спустя они нашли лавку, где торговали роскошными тканями – шелками, муслином и батистом. Бренна пришла в восторг, когда Кейн купил два отреза – кремовый муслин и бледно-желтое органди. Кроме того, он велел модистке прийти в отель, снять мерку с Бренны и поскорее сшить платья.

Выходя из лавки, Бренна лениво осмотрелась. На углу стоял стражник с длинной пикой в одной руке и фонарем в другой. Тяжелая двухместная карета в английском стиле медленно плыла в общем потоке экипажей. Пассажиры, двое мужчин в черных фраках, о чем-то переговаривались.

Бренна неожиданно насторожилась. Один из мужчин полуобернулся к ней. Его лицо почему-то показалось ей знакомым. Эта гордо вскинутая голова, высокие скулы, квадратная челюсть… Где она видела его раньше?

Странный озноб пробежал по спине. Кто этот человек? И почему при виде незнакомца ее сердце заколотилось так отчаянно?

– Куда это ты смотришь? – резко бросил Кейн.

– Н-никуда, – выдавила Бренна. Черный экипаж успел проехать.

Кейн что-то сказал кучеру, который, как это было в обычае у кубинцев, даже не повернул головы и ничем не показал, что слышат.

– Куда мы едем?

– В гостиницу. Тебе нужно больше отдыхать, Бренна. Я хочу, чтобы ты восстановила силы до того, как мы вернемся в Новый Орлеан.

– А ты?

– Я пройдусь по кафе. Возможно, услышу новости о Фронтенаке и остальных.

– Как хочешь, – неохотно согласилась Бренна.

Оказалось, она слишком хорошо выспалась днем, чтобы сразу заснуть, и теперь, лежа на грубых полотняных простынях под пологом, вертелась с боку на бок. Горло сжало непролитыми слезами. Что это с ней? И почему се тревожит неотвязная мысль о том, что Кейн отправился на свидание с рыжеволосой Колин? И этот смутно знакомый мужчина…

Наконец Бренна впала в беспокойную дремоту.

Пробудилась она утром. За окном пронзительно пели неизвестные птицы, звонили колокола, кто-то смеялся, в кухне гремели горшками. Бренна перевернулась на спину и потянулась чувственно, как кошка. Энергия наполняла каждую клеточку тела. Откинув полог, она сунула ноги в туфли и поспешила в соседнюю комнату, чтобы проверить, проснулся ли Кейн.

Ставни были открыты, ослепительное сияние заливало комнату. Постель была не смята.

Бренна в испуге заметалась по комнатам, путаясь в подоле ночной сорочки. Где он? Отчего не вернулся? Неужели что-то случилось?

Она то и дело выглядывала в зарешеченное окно, где проезжали экипажи и пролетки с прихожанами, спешившими к утренней мессе. С колокольни собора несся перезвон колоколов.

Бренна нервно ломала руки. Что, если Кейн вовсе не собирался обходить кафе, а прямиком отправился к Колин? Той, несомненно, не представляет ни малейшего труда одурачить смертельно больного мужа. Может, именно в эту минуту Кейн спит рядом с Колин, небрежно положив руку ей на грудь.

Она не подозревала, какую боль причинит эта мысль. Слезы щипали веки, но Бренна мужественно сморгнула соленые капли. Она не поддастся слабости. В конце концов, они заключили сделку, только и всего. И Кейн вовсе не обязан хранить ей верность. Даже если он предпочел Бренне другую женщину, ее это не должно касаться. Бренна ему не жена и не имеет права указывать своему покровителю, куда идти и что делать.

Ей хотелось умереть.

Утро тянулось медленно. В комнате не было сонетки, и ей пришлось окликнуть служанку с веранды и попросить принести завтрак. Мулатка торопливо явилась с апельсинами и кофе. Бренна нехотя вкушала кисло-сладкие дольки. Но она совсем не испытывала голода. Апельсин застревал в горле, как сухие хлебные крошки.

Изнывая от безделья, Бренна оделась в свежевыстиранное платье и небрежно причесалась. Даже приезд французской модистки не обрадовал ее. Однако Бренна заставила себя оживленно обсуждать фасоны платьев. Если Колин О'Рейли может позволить себе соблазнительное декольте, Бренна Лохлан ничем не хуже и тоже превратится в неотразимо-чувственную обольстительницу… Если сердце Кейна легко завоевать модными нарядами и точеной фигуркой, почему не воспользоваться этими преимуществами?

После ухода модистки Бренна опустилась на плетеный стул и невидящими глазами уставилась в стену. Церковные колокола пробили полдень. По мостовой снова загрохотали коляски – месса закончилась. С каждой минутой тревога все сильнее терзала Бренну. А вдруг Кейн действительно ранен? Лошади понесли, коляска перевернулась, напали бандиты?

Бренна решительно поднялась. Она немедленно отправится па поиски сеньора Транкило. Возможно, ему что-то известно.

Она вошла в общий зал гостиницы, но когда сеньор Транкило поспешил ей навстречу, не сумела набраться храбрости и справиться о Кейне. Вместо этого Бренна тихо и пристыженно спросила, как пройти во дворик, объяснив, что ей стало слишком душно взаперти.

Дворик зарос сорняками, но по деревянным решеткам вились розы, а по стенам поднимались дикий виноград и клематисы. Вдоль стены стоял ряд огромных, в рост человека, горшков из красной глины.

– Надеюсь, вам интересно будет узнать, что в этих горшках хранится вода, – пояснил хозяин.

– Я… я не знала, – выдавила девушка, чувствуя, как щекам становится горячо.

– Да, в окрестностях города есть немало ручьев, но мы по обычаю собираем дождевую воду, – пояснил сеньор, не отрывая глаз от груди Бренны.

– Понимаю, – холодно ответила она. – Ну а теперь прошу простить, у меня ужасно болит голова. Я, пожалуй, вернусь к себе. Солнце очень сильно печет.

– Так скоро? Но вы только что спустились, моя прелестная миссис Фэрфилд.

Он придвинулся ближе, и Бренна ощутила приторный запах духов. Пробормотав извинения, она ускользнула от хозяина и, очутившись в своей комнате, быстро заперла дверь. Кейн! Что с ним?

Кейн появился лишь около двух часов. Бренна дрожащими пальцами отодвинула засов.

– Где ты был? – прошептала она. Кейн окинул ее вызывающим взглядом. Его элегантный фрак был отглажен, сорочка – чистой, галстук безупречным.

– По-моему, это тебя не касается.

– Как тебе не стыдно! Я все утро не находила себе места от беспокойства, не зная, что с тобой стряслось и не попал ли ты в беду…

– Но я здесь, не так ли?

– Ты был с той женщиной, верно? – взвизгнула Бренна. Ей стало стыдно за свою несдержанность, но справиться с собой она не смогла.

Кейн спокойно вынул из жилетного кармашка сигару и закурил.

– Какой женщиной?

– Ты прекрасно понимаешь, о ком идет речь. Об этом… рыжеволосом создании, которое мы встретили вчера ночью. Я видела, как она на тебя поглядывала. Ты знал ее раньше! Она одна из твоих любовниц, правда?

– Возможно. А возможно, нет. Но мои чувства к ней не имеют ничего общего с тем, что я испытываю к тебе. Ты напрасно злишься. Я предупреждал, что не отношусь к тем мужчинам, которые способны довольствоваться одной женщиной. И я не позволю никому требовать от меня объяснений. Пусть ты мила и красива, но все же не моя жена. И никогда ею не будешь! Надеюсь, я достаточно ясно выразился?

– Чрезвычайно.

Грудь Бренны тяжело вздымалась. Ей хотелось ударить его по лицу, вонзиться ногтями в кожу и провести по груди пять кровавых борозд. Но Бренна пересилила себя и, отвернувшись от него, подошла к окну.

– Почему? – шептала она. – Почему ты взял меня с собой? Почему? Ведь никогда… мы никогда не сможем…

Ответом было молчание. Обернувшись, она увидела, что Кейн исчез.

Бренна рассеянно отложила вилку.

– Я не голодна, – глухо пробормотала она.

– Но ты должна есть, – возразил Кейн.

Они сидели в ресторане – огромном зале с высокими потолками и окнами до самого пола. Маленькие столики были накрыты белыми скатертями. Посреди каждого стояла ваза с апельсинами.

Кейн отсутствовал почти час, но потом вернулся и объявил, что пора обедать. Люди станут задавать вопросы, если они не появятся в ресторане. Не обращая внимания на протесты Бренны, он потащил ее за собой в полупустой зал. Большинство посетителей были предпринимателями, и беседы в основном велись о делах.

Одетый в белое официант принес суп и второе. Дождавшись, пока он отойдет, Кейн тихо сказал:

– Ну, хватит, Бренна. Довольно этого вздора. Если не прекратишь дуться и закатывать истерики, я запру тебя на корабле. Боюсь, там у тебя не будет возможности показаться в новых платьях.

– Ты не посмеешь, – прошипела Бренна.

– Неужели? Ты плохо знаешь меня, если думаешь, что я бросаю слова на ветер.

– Ты омерзителен.

Кейн медленно наклонил голову и усмехнулся, словно Бренна сказала нечто забавное.

– Вероятно, но тем не менее попытайся что-нибудь съесть. Не пробовала жареные бананы? Очень вкусно. В последний мой приезд сюда я по достоинству оценил кубинскую кухню. У них здесь изумительное разнообразие фруктов.

Но Бренну не интересовали фрукты.

– Вот как? Именно тогда ты познакомился с семейством О'Рейли?

– Нет, я знал их еще в Бостоне. Когда-то Патрик был компаньоном моего отца. Еще до того, как решил перебраться на Кубу и заработать состояние на продаже сахара.

– А Колин? Это она ухаживала за тобой, когда ты болел лихорадкой?

– Нет, она слишком боялась. Но я пролежал в их доме несколько недель. Она сказала, это самое меньшее, что может сделать для меня.

– Еще бы!

Бренна так ясно представила Колин в длинном белом переднике у постели Кейна! Вот она наклоняется пониже, чтобы он смог разглядеть упругие груди, белоснежные плечи…

– Не стоит морщить нос при упоминании о Колин. Она умная, красивая женщина, которую родители выдали за старика. Бедняжка ненавидит Кубу и мечтает вернуться на родину, в Бостон. И рада мне как земляку, которого к тому же знает много лет. Надо ли осуждать ее за это?

Бренна закусила губу, проглотив ехидный ответ. Те несколько дней, проведенных на судне, она была почти счастлива и даже позволила себе думать, что Кейн неравнодушен к ней. Теперь все кончено.

– Ты… ты влюблен в Колин? – робко спросила она.

– Любовь? Неужели кто-то действительно знает, что это такое? Потребность в том или ином человеке, желание быть с ним? Если это и есть любовь, да, я был влюблен в Колин. Какое-то время она неодолимо меня влекла.

– Ясно, – выдохнула Бренна.

– Может, прекратишь смотреть на меня такими глазами? – вскинулся Кейн. – Колин – старый друг, неужели ты не понимаешь? Ее муж умирает от чахотки, однако отказывается покинуть Кубу. Она всегда была очень нервной, а теперь почти потеряла голову и не знает, что делать. И ей не к кому обратиться. Что же до того, где я провел ночь, видишь ли…

– Не надо ничего объяснять. Как ты уже изволил указать, это не мое дело.

– Вот и прекрасно.

Официант принес очередное блюдо. Неловко помолчав, Кейн стал было рассказывать, как делается ром, но в этот момент в зале появились еще двое. Один толкал инвалидное кресло и с трудом перевез его через порог. Головы всех присутствующих повернулись к человеку в кресле. Он действительно являл собой поразительное зрелище – темные волосы, хищное лицо, худой почти до истощения. Он надменно оглядывал комнату глубоко посаженными глазами.

Бренна оцепенела, с ужасом ожидая, что незнакомец вот-вот ее заметит. Да, именно его она видела вчера в экипаже. Что-то в этом высокомерном лице и гордой посадке головы напоминало о Нейле Эрхарте. И шрам на щеке такой же! Но Нейл гораздо шире в плечах и полнее… Конечно, кресло… И тут она вспомнила.

Нейла парализовало в ту ночь. Нейл Эрхарт. Кошмар снова ожил. Призрак восстал из небытия в этой солнечной светлой комнате с яркими оранжевыми пятнами апельсинов на каждом столике.

Глаза Нейла, похожие на темные провалы, были устремлены на нее. Бренна задрожала.

– Бренна! Тебе холодно? Принести плащ?

– Нет. Нет… все в порядке. Кто-то, кажется, прошел по моей могиле, вот и все. Странное чувство. Неприятное. – Она деланно улыбнулась.

– Но ты смертельно побледнела. Как ты себя чувствуешь?

Бренна едва сдержала рвущийся из горла истерический смех. Минуту назад Кейн угрожал запереть ее на судне, сейчас же вне себя от беспокойства при виде ее побледневшего лица. Неужели она никогда его не поймет?!

К ее невероятному облегчению, Нейл и его спутник молча проследовали мимо их столика в дальний конец комнаты, к высокому окну.

– Не знаю, кто они такие, – внезапно заговорил Кейн, – но тот, что в кресле, поистине страшен. Что-то есть в нем крайне отталкивающее. И он так смотрел на тебя, Бренна, что можно подумать, вы знакомы.

– Вовсе нет! – передернулась девушка. – Мне показалось, я видела его в экипаже вчера вечером.

– Вот как? Ну, не важно. Гавана маленький город, и поскольку он, кажется, остановился в этой гостинице, мы еще не раз встретимся.

Кейн сменил тему разговора и занялся десертом – фруктовым тортом, нарезанным тонкими ломтиками. После обеда они поднялись к себе. Кейн запер двери и закрыл ставни.

– Иди ко мне, дорогая, – позвал он, нетерпеливо сбрасывая фрак и жилет.

– Но… сиеста… – нерешительно запротестовала Бренна.

– А чем, по-твоему, занимаются добрые испанцы за закрытыми ставнями в это время дня, дорогая? Ну же, иди сюда.

Он сжал ее в объятиях, покрывая лицо быстрыми поцелуями. Сердце Бренны тревожно билось, мысли беспорядочно метались. Колин… Нейл Эрхарт… Но когда Кейн припал к ее губам, девушка забыла обо всем на свете.

– Бренна… – прошептал он, – неужели ты действительно воображаешь, что какая-то женщина может сравниться с тобой в постели?

Сердце, казалось, вот-вот разорвется. Бренна хотела ответить что-то, но чувствовала, что тает в его руках. Кейн быстро освободил ее от платья, и Бренна дрожащими руками помогала ему. Ей хотелось обнажиться для Кейна, поскорее припасть к его груди.

Кейн отнес ее на кровать и снова стал целовать груди девушки. Его язык обводил сжавшиеся соски, вставшие крохотными холмиками. Губы скользнули по животу к рыжевато-золотистому треугольнику. Ниже… еще ниже…

Бренна не отстранилась, только тихо застонала, когда его язык чуть нажал на крохотный, начавший твердеть бугорок. Невыносимо сладостные ощущения, от которых хотелось кричать, затопили ее.

Но тут Кейн внезапно приподнялся, вошел в нее и стал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее, пока наконец острые, беспощадные, словно молния, разряды не сотрясли ее тело.

Они лежали, обнявшись, сонные, насытившиеся. Рука Кейна покоилась на обнаженной груди Бренны. Девушка лениво потянулась, наслаждаясь минутами покоя. Что бы ни случилось прошлой ночью, с кем бы он ее ни провел, это мгновение принадлежит ей. Ей одной.

– Знаешь, – вдруг прошептал Кейн, когда я с тобой, забываю, что меня обвинили в убийстве. Забываю все на свете. Словно у нас двоих свой собственный крохотный мирок, куда никому нет доступа. Ты тоже испытываешь такое?

– Да.

– Странно… ты единственная, кто…

Он осекся, словно слишком много сказал, и, перевернувшись, прижал ее спиной к себе и стал ласкать грудь. Постепенно его движения становились все медленнее, тело расслабилось. Бренна поняла, что Кейн уснул.

После сиесты Кейн ушел, а Бренна снова осталась одна. Хорошее настроение постепенно улетучивалось. Кейн предупредил, что сегодня они поедут в гости к О'Рейли. Мысль об этом наполняла ее тоской. Ей предстоит встретиться с Колин, зная, что Кейн, возможно, провел ночь в ее постели!

Если бы только новые туалеты были готовы! Но ничего не поделаешь, придется обойтись тем, что есть.

Бренна перерыла сундук, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее к случаю, и наконец остановилась на скромном платье из темно-зеленой тафты с вышитыми кружевными вставками, правда, частью оборванными. Пришлось выйти из комнаты, чтобы попросить у горничной иглу с ниткой.

Бренна ступила на веранду и окликнула служанку, но никто не отозвался. Она уже хотела спуститься вниз, как вдруг за спиной раздался странный треск. Обернувшись, девушка увидела Нейла Эрхарта, медленно вертевшего колеса кресла. Он выглядел еще более изможденным: щеки втянуты, глаза запали.

– Так это и впрямь ты, Бренна, – процедил он, обжигая ее горящим взглядом. – Мне показалось, что я видел тебя вчера, но уверил себя, что этого просто не может быть. Один шанс из миллиона за то, что ты окажешься в Гаване… Однако я, как видно, ошибался.

Даже голос казался суше, жестче. Трудно представить, что перед ней тот энергичный, полный жизни Нейл, за которого она вышла замуж, обезумевшее животное, срывавшее с нее свадебное платье…

– Нейл… ты так изменился! Я едва тебя узнала, – выдавила девушка.

– Изменился? – с горечью расхохотался Нейл. – Еще бы. Нижняя половина тела парализована. Я потерял сорок фунтов веса. И не спал с женщиной с той самой брачной ночи. Весьма заметные перемены, не правда ли?

Она словно зачарованная не могла отвести от него глаз и сверхъестественным усилием воли попыталась оторваться от перил.

– Нет, не убегай, красавица моя! Нам о многом нужно потолковать, верно? Ведь что ни говори, а именно тебе я обязан своим теперешним состоянием!

– Я не виновата в том, что ты выпал из окна! Не нужно было на меня набрасываться!

– Лжешь! Маленькая… чудовищная грязная тварь! Это из-за тебя я стал калекой! Из-за тебя не могу любить женщин! Из-за тебя не способен сесть в седло, ходить…

Где-то хлопнула дверь, и Нейл замолчал, сжимая кулаки.

– Я приехал в Гавану по делам семьи. Мы вложили деньги в сахарные плантации и намереваемся купить еще несколько. Кроме того, врач считает, что морской воздух мне полезен. Полезен! Лучшее лекарство для меня – встреча с тобой, Бренна!

– Что тебе нужно? Чего ты хочешь? – испуганно пробормотала девушка.

– Видеть женщину, ставшую причиной моих несчастий… Какое чудесное зрелище! После бесконечно долгих дней и ночей, которые я провел, думая о тебе и о том, что сделаю, когда увижу тебя…

«Разве ты недостаточно отомстил моему отцу?» – хотелось вскрикнуть Бренне. Но темные колодцы глаз обдавали ее холодом, и она нервно попятилась от Нейла.

– Мне нужно идти… поискать сеньора Транкило…

– Ты здесь вместе с мужем?

– Да… я…

– А знает ли он о твоем прошлом? Что ты еще до свадьбы со мной побывала в постелях бог знает скольких мужчин? Ты рассказывала ему о первом браке и разводе?

– Нет! – охнула Бренна. – Он даже не слышал о тебе. Пожалуйста, не говори ему! Он… он не поймет.

– Вот как? Да, конечно. Ни один порядочный джентльмен не поймет такого.

– Я… у меня нет времени. Прощай.

Она повернулась и со всех ног помчалась к себе, чувствуя пронзительный завистливый взгляд, буравящий спину.