Любовь и нежность

ЭПИЛОГ

Наступила весна. Чериш, Слоун, Ора Делл и остальные жители маленького поселка, названного Кэрроллтаун, попрощались с Джоном Пятнистым Лосем и Минни Голубкой: племя шауни перекочевывало на летние угодья.

Ужасные события, пережитые в начале зимы: смерть Ады, нападение речных бродяг, похищение Чериш, — сплотили всю компанию в дружную семью.

Чериш и Минни Голубка стали подругами; от их прежней вражды не осталось и следа. Теперь они были как сестры. Постепенно молодая индианка смирилась со своей судьбой. Поближе узнав, как живет Чериш, она решила, что «вигвам белого человека» — не для нее. Она призналась, что снова хочет встретиться с Черным Лисом, воином, которого Джон прочил ей в мужья. Сначала Минни отвергла его, глядя на индейца глазами белой девушки — эта кровь все еще была сильна в ней.

Джон Пятнистый Лось часто заходил в хижину. Его взгляд останавливался на девушке, которую он называл Утренней Зарей. Слоун замечал, но не ревновал, а скорее сочувствовал своему другу, чья белая кровь «взывала» к очаровательной Чериш. Он помнил также, что помощь Джона в ту ночь, когда разбойники увели Чериш, спасла ей жизнь.

В ту же страшную ночь Трю, видя, как Браун бьется в конвульсиях, пристрелил несчастное животное и тем самым избавил пса от мучений. Его похоронили около хижины Слоуна. И хозяин и Чериш, не стесняясь, плакали, вспоминая, как верный-пес вел их через дикую чащу к теплу домашнего очага.

Аду похоронили на холме рядом с ее несчастливым мужем. Трю сделал для нее такое же надгробие, как и для Слейтера:

Хижину Слейтера отдали Пьеру и Кэтрин. Молодая англичанка расцвела, словно утренняя роза. Пьер не мог ею налюбоваться. Они так же, как Слоун и Чериш, ждали священника, чтобы обвенчаться, хотя летом у них уже должен был появиться малыш. Всякий раз, когда об этом заходила речь, Пьер смущенно посмеивался:

— Дружище Слоун, — говорил он, поглаживая Кэтрин по выступающему животу, — я скажу святому отцу, что моя маленькая птичка проглотила тыкву.

— Перестань дразнить меня, Пьер. Нехорошо так шутить, — возразила Кэтрин. Потом задумчиво добавила: — Появился бы он здесь поскорее, иначе придется мне рожать невенчаной. А во время церемонии я вообще от стыда за дверь не выйду.

Пьер захохотал и обнял се за плечи.

— Нет-нет, милая. Ты будешь рядом со своим Пьером, даже если тебе придется держать на руках двух малюток.

Мистер Свансон с внуком решили остаться и помогать Слоуну доставлять провизию — ведь у них было свое судно. Так в новой хижине появилась еще одна комната. И Джуси, и Трю — оба прониклись симпатией к мальчику. Это успокаивало старика: он боялся умереть раньше, чем Фарвей подрастет и сможет постоять за себя сам. Теперь же у него появились надежные друзья.

Когда последнее каноэ шауни исчезло за излучиной реки, обитатели поселения бросили последний взгляд вдаль и вернулись к своим делам.

— Я буду скучать без Джона и Минни, — грустно сказала Чериш.

— Но они скоро вернутся — не пройдет и полгода. И потом, любовь моя, ведь у тебя есть еще и я… — пошутил Слоун.

Чериш запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо.

— Да, конечно! Ах, Слоун, как же я люблю тебя! — сказала она, и глаза ее засверкали.

Слоун положил руку на талию девушки, и они вместе стали подниматься по склону. Вдруг он остановился и начал целовать Чериш, но тут подбежала Ора Делл и стала теребить его за рукав.

— Ах ты, непоседа! — протянул он насмешливо, глядя на девочку полными счастья глазами. — Дай же мне поцеловать твою красавицу маму.

Чериш взяла девочку за другую руку, и они вдвоем медленно пошли к дому. Слоун все же остановился и прикоснулся губами к волосам Чериш.

— Ты больше не жалеешь, что так и не отправилась с Пьером в Вирджинию? — спросил он и хитро улыбнулся.

— Нисколько, — уверенно ответила Чериш, повернув голову. Их губы снова встретились. Сердце девушки трепетало каждый раз, когда она говорила о своей любви.

Слоун обнял Чериш свободной рукой.

— Без тебя мне не будет жизни. Судьба была так добра ко мне, когда подарила эту встречу на берегу Кентукки. Каждый день я молю ее о том, чтобы ты была рядом со мной… всегда… до конца жизни… — голос его, дрожал, переполненный чувством.

Чериш высвободила свою ладонь из цепких пальцев девочки и обняла Слоуна. Целуя, она прошептала:

— Не только этой жизни, любовь моя, но и следующей.