Любовь и триумф

Глава 18

Даниберри перестал быть Мэрили родным домом. Комната, в которой она находилась, не вызывала уже в ней воспоминаний о тех коротких, но счастливых встречах с отцом. Ей только оставалось надеяться на скорую встречу с ним.

Корд Брандт делал все, чтобы облегчить ее существование в доме, а Мэрили старательно скрывала под маской недовольства растущий интерес к этому человеку.

После выпитой чашки чая она почувствовала, как глаза начинают слипаться. Девушка с трудом отодвинула свою кровать в дальний угол комнаты и без сил упала на подушку.

Она проспала мертвым сном до следующего утра. Проснувшись, она увидела Корда Брандта, развалившегося поперек своей кровати. Он не пытался переставить кровать Мэрили на старое место и, по-видимому, даже не приближался к ней прошлой ночью.

Бесцеремонно разбудив Корда, она начала расспрашивать о том, сколько ей еще придется находиться в заточении, однако тот, посмотрев на Мэрили ничего не выражающим взглядом, молча вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Некоторое время спустя Корд появился, толкая перед собой столик с завтраком и кофе. Выглядел он посвежевшим, да и одежда на нем теперь была чистая.

Мэрили задала все тот же вопрос: как долго ей еще придется находиться здесь? Брандт посмотрел на нее долгим взглядом, прежде чем ответить.

– Только не надо лгать, – сразу предупредила Мэрили. – Если что-то произошло с моим отцом – скажи мне сразу, я хочу знать.

– О нем не беспокойся, – развеял Корд ее страхи. – Насколько я знаю, Драгомир жив.

– Он уже получил письмо о выкупе?

– Нам ничего не известно об этом, – ответил Брандт, разливая кофе. – И до тех пор, пока мы не получим каких-нибудь известий, нам придется оставаться здесь.

– И мне придется сидеть все время взаперти?

– Только несколько дней. По крайней мере до тех пор, пока я не избавлюсь от людей, которым не могу доверять…

Как ответственный за операцию, Корд получил разрешение из штаба большевиков на замену тех людей, которые его не устраивали. Само собой, именно так Корд и собирался поступить.

Прошло несколько дней. Мэрили с нетерпением ждала того времени, когда она наконец сможет получить некоторую свободу.

Проснувшись как-то утром, она подошла к окну – внизу зеленели неухоженные лужайки, заросшие буйной травой. Вокруг все было тихо. Количество людей в Даниберри заметно сократилось, да и автомобилей, появлявшихся откуда-то и снова исчезавших, стало значительно меньше.

Мэрили приняла ванну и привела себя в порядок. Она стояла перед зеркалом, когда раздался тихий стук в дверь. Вошел Корд. Как обычно, он толкал перед собой столик с кофе, соком и фруктами.

– У меня есть для тебя новость, Мэрили, – сказал Корд, усаживаясь за стол.

– Новость! – Она радостно кинулась к Корду, отбросив маску недовольства. – Об отце? Вы что-то узнали о нем? Он заплатит вам деньги и приедет сюда? – Мэрили замолчала, заметив, что выражение лица Корда изменилось.

– Я просто хотел сказать тебе, что письмо о выкупе получено.

– Не совсем понимаю… Получено кем? – озадаченно тряхнула головой Мэрили.

– Тебе уже было сказано, Мэрили, что твой отец был одним из тех, кто оставил царя после его отречения от престола. Драгомир ушел с большевиками, но, предав их ради собственной выгоды, скрылся, прихватив все золото. – Корд подмигнул.

– Ложь! – крикнула Мэрили, вскакивая из-за стола. – Он всегда любил Николая и императрицу и уж тем более не способен на кражу!

– Тем не менее украл!

– Я вам не верю! – Мэрили отвернулась от Корда, снова чувствуя приступ холодной ненависти.

Он принужденно рассмеялся:

– Рано или поздно тебе придется убедиться в том, что я говорю правду. Между тем я имею приказ отвезти тебя на встречу с представителем правительства Франции, официально выражающим сочувствие царю Николаю. Твой отец или кто-то еще, получивший письмо с требованием выкупа, хочет получить доказательства, что с тобой все в порядке, прежде чем обсуждать дальнейшие условия.

– Вы хотите сказать, что разрешите мне эту встречу? – с недоверием спросила Мэрили.

Корд колебался. В течение ночи он успел побывать и у большевиков, и у белых и получил инструкции и у тех, и у других.

– Да, – окончательно сообщил свое решение Корд. – Ты отправишься на эту встречу, и я буду безотлучно находиться около тебя. Только предупреждаю, это будет опасно для нас обоих, особенно для тебя. Мне приказано убить тебя, если ты скажешь хоть одно лишнее слово. – Корд совершенно серьезно смотрел на Мэрили.

– И ты сможешь это сделать? – спросила она ледяным тоном. – Ты сможешь меня убить?

– О да! – твердо ответил Корд, неотрывно глядя своими синими глазами в светло-коричневые глаза Мэрили. – Я смогу… и сделаю, если понадобится. Только лучше не доводить до этого дело, – добавил он совсем другим голосом. – Потому что… потому что я беспокоюсь о тебе, Мэрили, значительно сильнее, чем ты думаешь.

– Еще бы! – усмехнулась Мэрили.

Она подошла к окну, чувствуя, что в ней просыпается ярость.

– Да ты просто сходишь с ума по мне, не так ли? Именно поэтому ты сначала грозишься убить меня, а в следующее мгновение почти что признаешься в любви!

– Я отказываюсь тебя понимать, – тихо ответил Корд. Он подошел к двери и, остановившись, добавил: – Ты можешь свободно перемещаться по всему дому, но, пожалуйста, будь готова к шести вечера. Чем раньше они увидят, что с тобой все в порядке, тем быстрее ты обретешь полную свободу.

– Я тоже надеюсь на это, Корд Брандт, – ответила Мэрили, сжав кулаки. – Мне хочется поскорее избавиться от твоего мерзкого присутствия!

Корд вышел, не говоря больше ни слова.

Машина ехала в сторону Парижа. Серж сидел за рулем, а Корд – на заднем сиденье, рядом с Мэрили.

– Ты прекрасна, – пробормотал Корд, увидев Мэрили, спускающуюся вниз по лестнице, одетую в бархатный костюм изумрудного цвета. Волосы, кокетливо обрамляющие лицо девушки, делали ее еще привлекательнее.

В своем голубом костюме Корд тоже выглядел неплохо, но Мэрили, конечно, не стала делать ему комплиментов.

Они ехали молча, пока наконец Мэрили не задала вопрос, мучивший ее весь день:

– Если мой отец, как ты сказал, предал Николая, то с какой это стати французское правительство, официально поддерживающее русскую монархию, проявляет такую заботу обо мне?

– Постараюсь объяснить. – Повернувшись к Мэрили, Корд вытянул руку на спинке сиденья. – Видишь ли, Германия хочет мира с Россией. В случае победы большевиков русские выйдут из войны. Именно поэтому мы, немцы, и помогли Ленину вернуться в Петроград: он обещал подписать сепаратный мирный договор с Германией.

Он принялся рассказывать Мэрили, как нервничает Антанта, опасаясь прихода к власти большевиков, а французское правительство больше всего заинтересовано в тесном контакте с любой политической группировкой России, способной противостоять такому повороту событий.

– Таким образом, – закончил Корд, – тому человеку, который хочет на тебя посмотреть, совершенно безразлично, предавал твой отец Николая или нет. Его волнует только то, что Драгомир Михайловский явно не симпатизирует большевикам, и поэтому охотно поможет тем, кто желает убедиться, что ты жива и здорова.

– Но ведь совершенно очевидно, что твои друзья-большевики уже знают, что я нахожусь во Франции. Ты не думаешь, что они начнут меня разыскивать?

– Если они решат оставить тебя живой, то не станут, – мы придерживаемся определенных правил. Откровенно говоря, можно было и не соглашаться на этот маленький вечерний тет-а-тет, мы не любим шутить с врагами, но я подумал, что, может быть, это поднимет тебе настроение.

– Подумать только, как любезно с твоей стороны, – съязвила Мэрили, испытывая непреодолимое отвращение к улыбке Корда. – Мое настроение действительно улучшится, если у меня появится хоть какая-то возможность разбавить твою компанию.

Корд неопределенно пожал плечами, и остаток дороги они ехали в полном молчании. Небольшой особняк, куда они направлялись, располагался в парижском пригороде.

– Думаешь, здесь не может быть засады? – спросил Серж, поворачивая машину на подъездную аллею.

– Они знают, что в этом случае первая пуля достанется ей, – мрачно ответил Корд.

Мэрили содрогнулась. Прикосновение Корда к ее плечу, казалось, выражало жалость и сострадание, но она с отвращением отпрянула в сторону. Около особняка виднелись несколько припаркованных машин, а само здание в вечерних сумерках выглядело старым и весьма запущенным – не похоже, что в этом доме мог жить богатый и уважаемый представитель официальной власти.

– Надеюсь, что все это не займет много времени, – прошептала Мэрили.

– Будь спокойна. – Корд ободряюще сжал ее запястье. – Встреча не будет долгой.

Серж получил приказ не выключать двигатель, и Корд с Мэрили вошли в дом. Их встретил суровый старик лет шестидесяти, впрочем, Мэрили отметила про себя, что для своего возраста он выглядел очень неплохо. Старик окинул Мэрили тревожным взглядом с головы до ног и, представившись господином Помероем Деване, пригласил следовать за ним.

– Как вы себя чувствуете, моя дорогая? У вас нет жалоб на обращение? – заботливо спросил Померой, пожимая ей руку.

– Все хорошо, – коротко и быстро ответила Мэрили, чувствуя, как напрягся взволнованный Корд. – Вы не встречались с моим отцом? Все ли с ним в порядке? Может быть, вы можете сказать мне что-нибудь определенное?

– Ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы, – грубо оборвал ее Корд и повернулся к Деване: – Надеюсь, вы удостоверились, что с ней все в порядке? Вам остается только передать куда следует, что мы ждем выплаты денег, и, кстати, не пытайтесь нас задерживать.

Деване кивнул, продолжая удерживать руку Мэрили.

– У нас есть все основания считать, что ваш отец пребывает в добром здравии, поэтому вам не стоит беспокоиться на этот счет. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы освободить вас из рук этих безумцев…

– Достаточно! – Корд взял Мэрили под руку и повел назад, к ожидавшей их машине.

При резком повороте с подъездной дороги на шоссе автомобиль накренился, и Корд крепко прижал к себе Мэрили. Она попыталась вырваться из его рук и начала громко протестовать, но он неожиданно перебил ее:

– Замолчи и наклони голову как можно ниже! Ты точно знаешь, где находится другая машина? – обратился он к Сержу.

Тот, не отрываясь от дороги, коротко кивнул в ответ.

– Ничего не понимаю! – Мэрили уже прекратила безуспешные попытки освободиться от железной хватки Корда. – Нам что-то угрожает? Вы испугались этого старика? Это же смешно и нелепо!

– Они получили доказательство, что ты жива и здорова. Но если ты считаешь, что полдюжины вооруженных мужчин – это смешно, то я с тобой не согласен; все это не смешно, а скорее очень печально.

Неожиданно сбросив скорость, Серж съехал с шоссе на узкую ухабистую тропинку, вьющуюся среди густого кустарника. Вскоре машина остановилась. Открыв дверцу, Корд помог выйти Мэрили и торопливо повел ее сквозь заросли следом за Сержем. Через несколько мгновений она увидела другой автомобиль. Серж снова сел за руль, и они тронулись дальше.

– Необходимая предосторожность на случай преследования, – пояснил Корд, продолжая держать Мэрили за руку, хотя в этом уже не было никакой необходимости. – Но я все еще думаю, что лучше тебе держать голову пониже.

В его голосе слышалась тревога, и, сидя на уютном заднем сиденье, окутанная мягким бархатом темноты, Мэрили вдруг поняла, что совсем не хочет отодвигаться от Корда. Напротив, после всего пережитого за этот вечер ей было невероятно хорошо и спокойно в этих сильных руках. Не осознавая, что делает, она еще крепче прижалась к Корду и положила голову на его плечо. Через некоторое время он ласково, словно успокаивая, погладил ее руку кончиками пальцев и вдруг, взорвавшись, не в силах больше сдерживать своих чувств, горячо и страстно поцеловал.

Мэрили не сопротивлялась; губы Корда скользили по ее шее, и, чувствуя незнакомую, но прекрасную дрожь, волной проходящую по всему телу, она гладила его волосы, прислушиваясь к бешеному биению своего сердца. Мэрили показалось, что она задыхается, когда рука Корда ласково коснулась ее груди, а губы снова прижались к ее полуоткрытому рту. Они уже лежали на мягком бархате сиденья, и в сладком упоении Мэрили чувствовала, как прижимается к ней возбужденно дрожащее тело Корда. Разум подсказывал ей, что она должна немедленно прекратить все это и оттолкнуть Брандта, но руки помимо воли продолжали обнимать его тело все сильнее и сильнее.

Но мысль о том, что она предает любимого отца, пронзила ее как молния. Как она могла отдаваться страсти, забыв, что перед ней находится враг? И несмотря на то что ее тело требовало продолжения этого волшебства, Мэрили заставила себя оторваться от жадных губ Корда.

– Нет! – хрипло прошептала она. – Остановись! Оставь меня в покое, немедленно!

Ничто не мешало Корду проигнорировать ее протест, но, очевидно, такое не устраивало его самого. Он выпустил Мэрили из своих объятий, и она отодвинулась в сторону, поправляя растрепавшиеся волосы, пытаясь унять трепетное биение сердца и неровное дыхание.

Они находились почти у самого Даниберри, и даже в темноте Мэрили чувствовала на себе пламенный взгляд Корда. Машина свернула с шоссе. Неожиданно Корд тихо, еле слышно произнес:

– Это случится, душка. Когда ты посмотришь правде в глаза и будешь искренна сама с собой, поверь.

И как ни странно, Мэрили поверила ему.