Любовь и триумф

Глава 23

Дверца машины распахнулась, и мужской голос с немецким акцентом произнес:

– Пожалуйста, выйдите. У вас нет повода к беспокойству, мы не причиним вам вреда.

Мэрили повиновалась, чувствуя, как минутное расстройство, вызванное крушением надежд, снова сменяется бесшабашной отвагой. Высоко держа голову, она взглянула на подошедшего человека:

– По какому праву вы меня остановили? Кто вы такие?

Тот улыбнулся в ответ, Мэрили успела рассмотреть его благородное, спокойное лицо.

– Кто мы такие, будет зависеть от того, кто вы такая! – Голос мужчины был тих и мягок.

Подняв подбородок еще выше, Мэрили гордо назвала свое имя. Улыбка на лице мужчины расплылась еще шире, а люди за его спиной, казалось, расслабились и опустили свои винтовки.

Однако у Мэрили причин для спокойствия не было.

– Может быть, вы объясните мне, что все это значит? – спросила она тревожно.

– А вы, случайно, не приходитесь дочерью Драгомиру Михайловскому? – продолжал расспрашивать мужчина, который, как показалось Мэрили, был здесь главным.

Она кивнула, чувствуя внезапно охватившее волнение. «Великий Боже, – взмолилась Мэрили, – сделай так, чтобы эти люди не оказались большевиками!»

– Тогда вам нечего бояться. – Он махнул рукой, приказывая одному из мужчин занять за рулем ее место. – Поедемте с нами, вас-то мы и разыскиваем.

– Но кто вы? И куда мы поедем? – настороженно спросила Мэрили.

Мужчина подвел ее к одному из автомобилей и ответил:

– Со временем вы все узнаете, а пока могу вам сообщить, что мы были наслышаны о вашем пребывании в руках «цюрихских патриотов». Один из наших агентов доложил нам, что вы сбежали этой ночью и что большевики ищут вас. Ну а мы решили опередить их!

На глазах Мэрили появились слезы радости.

– Так… так вы одни из тех, кто выступает против революции!.. И… значит, вы знаете моего отца?

– Конечно, мы хорошо знаем Драгомира. Кстати, позвольте представиться – Владимир Дубовицкий. Нам предстоит долгий путь в Россию, и у меня будет достаточно времени, чтобы ответить на все ваши вопросы. Между прочим, как только наступит рассвет, все эти рощи вокруг будут кишеть большевистскими агентами, поэтому нам нужно уезжать отсюда как можно быстрее.

Страх Мэрили безвозвратно улетучился. Несмотря на то что у нее не было никаких доказательств того, что эти люди говорят правду, Мэрили ничего не оставалось, как довериться им. Внутренний голос подсказывал ей, что она находится в безопасности.

Владимир помог ей сесть на заднее сиденье одного из автомобилей и опустился рядом. Одна машина ехала впереди, другая – сзади. Это была их охрана.

– Мы направляемся в небольшой городок на берегу Сены – Монте-ла-Джоль, – объяснил Владимир, заметив удивленный взгляд Мэрили, когда машины тронулись в сторону Парижа. – Оттуда на небольшом судне мы доберемся до Гавра. В порту нас будет ждать корабль, отправляющийся в Россию. Нам придется изображать рыбаков, поэтому предстоит небольшой маскарад.

Мэрили слушала, кивая, однако в конце концов не выдержала:

– Вы хотели рассказать мне об отце! Я хочу знать, что с ним?

Человек, сидящий за рулем, повернул голову и взглянул на Мэрили с явным сочувствием. Сердце Мэрили сжалось в дурном предчувствии.

– Насколько нам известно, – начал Владимир, – с ним ничего плохого не произошло. Постараюсь рассказать вам все, что знаю.

– Да, пожалуйста! До меня дошли ужасные слухи, будто он украл какие-то ценности из сокровищницы русского императора. Большевики собирались получить их в качестве выкупа за мое освобождение, потому что опасались, что отец пустит эти деньги на организацию побега царя Николая.

– Здесь есть доля правды, – ответил Владимир. – Но ваш отец ничего не воровал. Ему удалось скрыться из императорского поезда в Пскове и перейти на нелегальное положение.

– Я не могу поверить, что он предал царя. Они же были, как братья, они выросли вместе, они…

– Мне все это известно. – Владимир дотронулся до руки Мэрили. – Ваш отец никогда не был предателем, он покинул царя, выполняя приказ. Все мы знали, что конец империи неизбежен, и если бы Драгомир не ушел в подполье, а остался бы на виду у всех и получил генеральскую должность при Временном правительстве, которому он, кстати, не доверяет, то вряд ли он мог быть полезен Николаю. Итак, с царского благословения он посреди ночи тайно покинул императорский поезд. Вместе с ним ушли еще несколько советников царя и офицеров. Они возглавили контрреволюционное движение, известное теперь как белое. Мы тоже приверженцы белых. Надеюсь, теперь вы успокоились?

Мэрили кивнула, но продолжила расспросы:

– А что говорят о деньгах? Почему его обвинили в краже?

Сидевшие на переднем сиденье автомобиля заулыбались, да и Владимир, казалось, развеселился.

– Вы знали, что у вашего отца была любовница? – Последнее слово он произнес по-русски, но Мэрили догадалась, что оно означает.

– Нет, не знала, – ответила девушка, – но, полагаю, меня это не удивляет. Моя мать умерла при родах. Нельзя же думать, что отец столько лет обходился без женщин.

– По сути Ирина была для Драгомира больше, чем любовница. Ходили слухи, что они собирались пожениться.

Мэрили было приятно слышать, что отец нашел счастье в своей нелегкой жизни: она знала, как тяжело он переживал потерю жены. Как-то Китти призналась Мэрили, что было время, когда Драгомир хотел покончить с собой.

– Расскажите мне о той женщине, которую полюбил отец. В ней есть что-то особенное?

– Да, Ирина была особенной.

– Была? Она умерла? – вздрогнула Мэрили.

– Надеемся, что нет, – спохватился Владимир.

Он рассказал Мэрили историю о том, как Драгомир, уже находясь в подполье, получил от Ирины золото царя Николая. Самой Ирине, пользующейся особым доверием при императорском дворе и имеющей доступ к драгоценностям Романовых, не составило никакого труда частями выносить эти сокровища. Однако при выносе очередной партии золота Ирина была схвачена. Ее пытали, но она отказалась выдать большевикам Драгомира и его соратников. Каким-то чудом ей удалось совершить побег.

– С тех пор о ней ничего не слышно, – закончил он, огорченно пожав плечами. – Мы можем только предполагать, что она отправилась к вашему отцу и сейчас находится вместе с ним.

– А вы знаете, где именно? Он активный член белого движения, так же как и вы. Почему же тогда вам не известно его местонахождение? Почему этого не знают и большевики? Меня хотели отвезти в Петроград как приманку, чтобы заставить отца выдать себя. К счастью, мне удалось убежать… Где же он может находиться, если ни большевики, ни белые не могут выяснить этого?

Владимир бросил на Мэрили мрачный взгляд.

– Ваш отец схвачен большевиками. Он пошел с ними на контакт, узнав о вашем похищении.

– Боже мой! – воскликнула Мэрили сдавленным голосом.

Владимир взял ее руку, пытаясь успокоить:

– Скорее всего он цел и невредим, успокойтесь и трезво посмотрите на вещи. Ваш отец нужен большевикам живым, а не мертвым. Кроме того, он уважаемая и известная личность. Его смерть создала бы Драгомиру в общественном мнении ореол мученика, и, будьте уверены, это тоже не входит в интересы большевиков. А еще, – торопливо добавил Владимир, – есть все основания считать, что Ирина находится на свободе, – эти подробности просочились от одного из наших российских агентов, но, к сожалению, проверить их невозможно.

– Так что же вы теряете время на меня? – взорвалась Мэрили. – Почему не делаете попыток освободить моего отца? Если он находится в руках большевиков, то я их уже не интересую.

– Вы не правы, – возразил Владимир. – Как и Ирина, вы представляете определенную ценность как заложница. Предположим, вы попались к большевикам и Ирина узнает, что дочь Михайловского подвергается зверским пыткам, как в свое время, и она сама. Что она сделает? Безусловно, придет к ним и выложит все золото, потому что уверена, что Драгомир сделал бы то же самое. Боюсь, дорогая, большевики по-прежнему заинтересованы в вас. Мы вас надежно спрячем, а там видно будет. Так что успокойтесь: теперь вы находитесь в безопасности.

Мэрили откинулась на мягкую спинку сиденья и сделала вид, что задремала, но губы ее были закушены до крови.

Ночь подходила к концу – на востоке небо посветлело. Маленький городок Монте-ла-Джоль еще не проснулся, когда Владимир, набросив на плечи Мэрили длинное шерстяное пальто, торопливо подводил ее к крошечному рыбацкому судну. Его экипаж, очевидно, знал о важности перевозимых пассажиров, потому что, как только Мэрили ступила на борт, судно сразу же отчалило от берега и двинулось навстречу холодному утреннему ветру. Мэрили отправлялась в Россию!

Одетая в простую рыбацкую одежду, с еще не отросшими волосами, спрятанными под большую войлочную шляпу, Мэрили не отличалась от остальных членов судовой команды.

На маленьком камбузе ее ждал кофе и яйца с хлебом. Почувствовав невероятный голод, Мэрили с жадностью набросилась на еду.

– А скажите мне, – обратилась она к присутствующему здесь же Владимиру, – что происходит сейчас в России? Боюсь, что мои похитители не говорили мне всего до конца.

Владимир с интересом посмотрел на Мэрили: она заметно повеселела после еды и слово «похитители» произнесла с явным сарказмом. До Владимира, как, впрочем, и до других активистов белого движения, базирующихся во Франции, уже дошли слухи о том, что обычно суровый и невозмутимый Корд Брандт по уши влюбился в свою русско-американскую подопечную. Кроме того, ему было известно, что Корд так и не рассказал Мэрили о своей службе в контрразведке, да и сам Владимир имел инструкции не раскрывать Брандта. Да, совершенно очевидно, что Мэрили затаила на Корда обиду.

Она совсем не удивилась сообщению Владимира, что большевики пришли к власти, – угроза революционного восстания ни для кого не была новостью.

– Все обошлось почти без кровопролития, – задумчиво сказал Владимир. – Наши люди сообщают, что в действительности ничего не изменилось. Рестораны, синематографы и магазины на Невском проспекте продолжают работать, по улицам бегают автомобили. Даже Мариинский театр по-прежнему дает балеты.

– Так, значит, в России сейчас относительно безопасно для большинства простых обывателей? Преследуются только те, кто поддерживает монархию? Такие, как вы и мой отец? – горько улыбнулась Мэрили.

– Похоже, что так.

Владимир стал рассказывать о различных монархических группировках, выдвигающих планы освобождения императора и его семьи. Все упирается не столько в деньги, сколько в саму организацию. Николай наотрез отказывается бежать из-под ареста отдельно от семьи – вот в чем главная проблема. Не так-то легко за один раз освободить пятерых женщин с больным мальчиком, для этого нужно найти слишком много лояльно настроенных солдат, продовольствия, лошадей… Все это не может не привлечь внимания.

– Значит ли это, что белые поддерживают с царем постоянную связь?

– Поначалу эта связь была постоянной. Как только семья императора прибыла в Тобольск, в Сибирь сразу отправилось множество наших агентов. Бывшие кадровые офицеры под вымышленными именами отправились железной дорогой до Тюмени, а уже оттуда на пароходе в Тобольск. Смешавшись с толпой мелких лавочников, купцов и коммерсантов, они без труда могли поддерживать связь через прислугу императора, которая имела полную свободу передвижения. Передавались письма, донесения, даже подарки, однако охранники вскоре положили этому конец, и теперь связь с Николаем затруднена. Кроме того, беда заключается еще и в том, что появилось слишком много доморощенных спасителей, которые пытаются что-либо сделать в одиночку. Их действия обречены на провал. Поэтому создание единой сплоченной группировки – одна из наших главных задач. Жизнь императора и его семьи ежедневно подвергается опасности, и мы должны поторопиться.

Мэрили не могла не разделять беспокойства Владимира и его товарищей за судьбу императорской семьи, но она думала и о спасении собственного отца. Как его найти? Как помочь вырваться из заточения? Прежде всего нужно самой до конца разобраться в том, что происходит сейчас в России. А еще необходимо найти Ирину.

Сейчас единственным утешением Мэрили было то, что наконец-то она обрела свободу. Меньше всего ей хотелось думать о том, что ее собственное сердце так и осталось в плену у Корда Брандта.