Любовь, пироги и другие яды

ГЛАВА 10. Причины для ненависти

Я вздохнула и поплелась навстречу матушке. Обманчивыми иллюзиями, что маман действительно некого припахать к чистке какой-нибудь картошки, я не страдала. Этот ритуал не менялся годами: если надо поговорить, звали помочь. Логично, в принципе. От разговора можно отвертеться под предлогом собственных дел, а вот от помощи — не выйдет. На этот раз всё было точно так же.

— Как прошёл учебный год? — поинтересовалась матушка, вручив мне нож и почти полное ведро картошки.

— Отлично мам, — закивала я. — Кстати, забыла рассказать. Меня признали лучшей студенткой курса. Даже значок вручили.

— Знаю я, почему ты забыла, — тонко улыбнулась матушка. — Молодой маг из-за ущелья голову вскружил.

— Ну, в какой-то мере, — вынуждена была признать я. Не то чтобы вскружил, но вот проблем от этого молодого заущельного было столько, что удивительно, как я до сих пор не забыла, как меня зовут.

— Мера у неё… Видела я твою меру — глаз с него не сводишь.

И опять крыть было нечем. И правда не сводила. Только не от большой любви, как вообразила матушка, а потому что понятия не имела, какой дрянью накачался заущелец, чтобы просто на ногах устоять, и на сколько этой самой дряни хватит. Ловить готовилась, так сказать. Но об этом маман знать было совершенно необязательно.

— Он, кстати, молодец — быстро опамятовал. Я помню, как-то в юности поймала магическое истощение, так неделю потом по стеночке ходила. А я, как ты знаешь, не из слабых.

— Да, матушка. Он тоже.

— Я заметила, — кивнула маман. — Вот только… А вы не слишком быстро… Кхм… Ты случайно не поддалась незнакомым чувствам слишком неосмотрительно, и теперь вынуждена срочно…

— Мам! — щёки залило обжигающим жаром.

— Точно? Ты смотри, если что, это не повод срочно бежать замуж. Слава стихиям, не бедствуем, и уж внучка…

— Мам!!! До внучка мне ещё надо доучиться, защитить диплом, сделать карьеру, создать десяток идеальных зелий…

— Да, да… И перевернуть мир с ног на голову, — со смехом отмахнулась матушка. — Просто имей в виду, что малыш всему этому не помешает. У тебя есть семья.

— Угу, я помню, — буркнула я, на мгновенье пожалев, что не уродилась сиротой. Хорошо ещё, что этот разговор маман затеяла один на один, а не озвучила свои подозрения за семейным обедом. С её девизом «Что природно, то не стыдно» она вполне была на это способна.

— Вот и чудно. А твой молодой человек? Расскажи мне о нём.

— А что рассказывать? Он хороший, — с деланным равнодушием пожала плечами я. Больше сказать мне было и нечего.

— А его семья?

— Он пока не успел меня с ними познакомить.

— Это ещё почему? — нахмурилась матушка. — Это может быть признаком, что он относится к вашей любви недостаточно серьёзно!

— Мам! С заущельцами ещё дипломатические связи толком не наладили! Когда бы он успел?! — возмутилась я.

— Но ты же успела, — резонно возразила матушка.

— Можно подумать, у меня был шанс этого избежать, — проворчала я себе под нос, бросая в миску очередную очищенную картофелину.

— Что ты говоришь?

— Эм-м… Да так… — спохватилась я. — Гадаю, куда подевалась наша картофелечистка. Тебе же дядя Вилор такую сделал?

— А она… Она сломалась, — поспешно, как человек, придумавший удачную ложь, отозвалась матушка.

— А починить?..

— Починит. Потом. Ты лучше расскажи, что тебя в Минае привлекло. Он немного мрачноват, ты не находишь?

— Не нахожу, — буркнула я.

— А вот его брат куда раскованнее. Как тебе он?

— Слишком много говорит и улыбается.

— С каких это пор это стало недостатком? — удивилась матушка.

«С тех пор, как этот болтун появился здесь!», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.

К счастью, матушка не ждала ответа.

— Мрачность и загадочность так привлекательны в юности, — мечтательно закатила глаза она. — Помню я… Хотя тебе это неинтересно.

«Ещё как интересно, — хихикнула я про себя. — Папочка, весёлый колобок метр пятьдесят со шляпой, на мрачного и загадочного не тянет никак».

— Так как вы с Минаем познакомились? — продолжала между тем маман.

— Их прислали по программе обмена студентами, — обречённо ответила я, разом растеряв весёлость. — В прошлом году орков с эльфами присылали, в этом — заущельцев. Я же тебе говорила.

— Надеюсь, в будущем году вам не пришлют драконов, — покачала матушка.

— А чем плох дракон? Я вычитала в одной старой книге, что если чешуйку дракона добавить в маринад, то мясо получится невероятно мягким и с таким дивным ароматом…

Увы, безотказный приём не сработал. Голава у матушки была забита Минаем.

— И всё-таки, Дирочка. Его же не одного прислали, но выбрала ты именно его. Почему?

— Ректор выдал, — огрызнулась я.

— Прости, что? — опешила маман.

— Ну… Э… — меня назначили куратором Миная, — обругав собственную импульсивность и длинный язык, я принялась выкручиваться. — Показать, где у нас что, и так далее.

— Ах вот оно что! — с облегчением выдохнула маман. — Ты выражайся точнее. А то я уже вообразила, что ваш ректор в твою личную жизнь полез. Уж я бы с ним тогда поговорила!

— Не надо, — уже всерьёз испугалась я. — Он старенький совсем, ему нервничать вредно.

— Как же он тогда целой академией руководит, такой слабенький?

— Так то академия, а не ты.

— Индира Варгас! Ты что имеешь в виду?!

— Только то, что на студентов и рявкнуть можно, а на тебя — нет, — в очередной раз выкрутилась я.

Маман посмотрела на меня с лёгким подозрением, но уточнять не стала. Зато я, чувствуя, что меня вот-вот загонят в угол и придётся много-много врать, поняла, что это как раз тот момент, когда пора уносить ноги.

— Как там Минай, — с преувеличенной озабоченностью протянула я. — Голодный, наверное… Что там те пирожные — на один укус.

Это, слава стихиям, всё-таки сработало. Забыв о картошке и допросе, маман засуетилась. Через несколько минут мне вручили здоровенный поднос, заваленный всевозможными закусками. Но ложка дёгтя в моей победной бочке таки нашлась. Уже у порога матушка доверительно прошептала:

— И всё-таки ты подумай, не поспешила ли с выбором. Минай не единственный мужчина на свете. И заущелец тоже не единственный. Его брат, например, мне понравился куда больше.

В следующую секунду дверь захлопнулась у меня за спиной. Ещё минуту спустя загудела картофелечистка, подтверждая мои подозрения, что маман в действительности всего лишь хотелось поговорить.

А вот её напутствие мне не понравилось совершенно. Если хитрый Вал сумеет перетянуть матушку на свою сторону, то жить и мне, и Минаю сразу станет куда сложнее. Улыбчивому торговому представителю, возникшему из ниоткуда, я не доверяла ни на йоту. Его дружки уже успели наврать про открывшуюся в городе лечебницу. Где гарантия, что он сам не наврал про торговое посольство? Это проверить не так просто, как мнимую лечебницу.

«Кстати… — меня прошиб холодный пот. — Если лечебницы не существует, то куда они собирались везти Миная?!»

Я кинулась по коридору к выходу из дома. Хотела было бросить поднос, резавший доступную скорость вдвое, но, представив, что скажет матушка, обнаружив свои разносолы под дверью кухни, передумала.

Дверь моего флигеля стояла нараспашку. А сам Минай расслабленно развалился в кресле.

— Ей, ты живой? — осторожно уточнила я, устраивая осточертевший поднос на столе.

— А что мне сделается.

— Хоть бы дверь закрыл, — поменяла я, скрывая за ворчанием облегчение.

— А я не закрыл? — поморщился парень.

— Увы.

Я демонстративно громко захлопнула створку и щёлкнула засовом.

— Совсем сдурел, — буркнул Минай, с силой растирая лицо ладонями. — Ненавижу опустошение…

— Опустошение?

— Магическое истощение… Когда вычерпаешь себя до донышка. У нас это называют опустошением. Стимулятор не лучшее лекарство. На ноги поставит, но мозги отшибает напрочь.

— Ну и зачем было его принимать? — покачала головой я.

— Предпочла бы отдуваться самостоятельно?

— Пожалуй, нет, — хмыкнула я и с долей удивления поняла, что ни капли не покривила душой. Рядом с парнем я чувствовала себя увереннее. Защищённой, что ли… Я даже затруднялась объяснить, что это за ощущение. Но его мне точно дарил одним своим присутствием именно Минай.

— Но ты молодец. Не думал, что так сможешь. Вал, он… Он умеет голову задурить так, что черное белым покажется, и наоборот.

— Со мной у него этот номер не пройдёт, — фыркнула я. — Сама разберусь, что какого цвета!

— Кто бы сомневался. С твоим-то упрямством, — усмехнулся Минай.

Почему-то я ничуть не обиделась на эту подначку.

— Ой, кто бы ещё ругал упрямство. На себя посмотри. Такой же упрямец.

— Потому и жив до сих пор.

— А вот с этого места поподробнее, — посерьёзнела я. — Ты про аварию с мотоциклом?

— Нет, я так, в общем, — покачал головой парень. Я видела, что он уже жалеет о секундной откровенности.

— Тогда тем более давай подробности, — отрезала я.

— И зачем тебе мои проблемы? — приподнял бровь он. — Это у вас, имперцев, такая привычка — совать нос в чужие дела?

— Во-первых, не совать нос, а помогать. Во-вторых, не привычка, а достоинство, и вы, заущельцы, по крайней мере, один из вас, — я в упор посмотрела на Миная, давая понять, кого именно имею в виду, — им тоже обладает. Или идиот, дотянувший до последнего, чтобы избежать взрыва, и чуть не свернувший себе шею на мосту, мне померещился? И, наконец, в третьих. Ты сейчас у меня дома, в моей семье. И твои проблемы — это мои проблемы, хочешь ты этого или нет.

— Ох, какая грозная, — рассмеялся Минай. Но я видела, что в его глазах мелькнули уважение и ещё что-то, сильно похожее на удивление.

— Рассказывай! — потребовала я, решив, что с частностями можно разобраться и позже.

— Что именно?

— Не придуривайся. Но если тебе так уж хочется список вопросов, то пожалуйста. Кто эти мнимые целители? Что им от тебя надо? Куда они собирались тебя везти, если никакой лечебницы в городе отродясь не было и нет? Почему твой брат тебя так ненавидит? Зачем…

— Да понял я, понял, — замахал руками парень.

— Хорошо. Тогда рассказывай, — кивнула я. — И ты смотри, если потеряешь нить повествования, у меня всегда найдётся парочка наводящих вопросов.

— Кто бы сомневался, — снова рассмеялся он, но на этот раз не язвительно, а как-то по-доброму. — Похоже, мне очень повезло с невестой.

— Твой брат тоже так считает.

— Вал тоже… — помрачнел Минай.

— Речь не обо мне, — напомнила я. — И уж точно не о нашей мнимой помолвке.

— Ну да. Не о помолвке. Мнимой… — Минай опять с силой растёр лицо руками, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала.

— Тут, собственно, сразу две истории. Братец ненавидит меня, сколько я себя помню. И никогда не упускал случая сделать гадость.

— За что? — опешила я. У меня тоже не все родственники вызывали прилив братской любви. Но чтоб сразу ненавидеть…

— А за всё сразу. За то, что одарённый, за то, что старший, за то, что жив…

— М-м-м... — я слегка растерялась. Ни одна из причин, приведённых Минаем, не казалась мне достойной ненависти. Наконец меня осенило. — Он тебе завидует?!

— Ну, в какой-то мере, наверное, — пожал плечами парень. — Но, скорее, его просто раздражает моё существование как таковое. Он считает меня источником всех своих проблем. Наверное, так и есть. Опять же, в какой-то мере.

— А понятнее можно? — поморщилась я.

— А что тут непонятного? Из-за того, что я старше, он пролетел на наследство. Из-за того, что одарённый, меня не так просто убить, как ему бы хотелось. В итоге я жив, он — пролетает на наследство. Круг замкнулся. Так понятнее?

— Да что ж у вас за наследство такое, что за него убивают?! — всплеснула руками я. — Ты что, заущельный принц?!

— В Долине нет принцев. Там вообще аристократии вроде вашей нет. Есть Совет двенадцати. Ну, и правитель. Но его выбирают как раз из членов этого Совета. Так что, в какой-то мере, — он хмыкнул, — теоретические шансы превратиться из недопринца в недоимператора у меня есть. Правда, очень и очень нескоро. Но у Вала нет и таких. Пока я жив, разумеется.

— Так ты в этом Совете состоишь? — дошло до меня.

— Формально. Я и был там пару раз от силы. Некогда, да и смысла особого не вижу. Там хватает людей поумнее меня, и уж точно позубастее. Нечего мне там делать.

— Ну, в принципе верно. Только студентов в правительстве не хватало. Это было бы... — я осеклась, заметив странную гримасу, скользнувшую по лицу парня. — Минай?

Он бросил на меня напряжённый взгляд, словно пытался что-то для себя решить и не мог.

— Минай? — напряглась я. — Ну что ещё? Начал, так договаривай!

— Я пока и не начинал, — фыркнул парень.

— Так начни! — взорвалась я. — Секреты, тайны, загадки! Такое впечатление, что я угодила в авантюрный роман. Вы сюда учиться приехали или переворот устроить какой-нибудь дворцовый?!

— Почему сразу дворцовый переворот? — заметно опешил Минай.

— Потому что в книжках такие вот все из себя загадочные герои как раз чем-то подобным и занимаются. Ты случайно не внебрачный сын нашего императора? Достигнешь совершеннолетия и сразу во дворец с кристаллом-аннигилятором побежишь?

— Я поражён полётом твоей фантазии, — слегка натянуто рассмеялся он.

— Так подрежь ей крылья. Что с тобой не так?

— Со мной всё так. Просто я...

— Да?

— Я поражён твоей фантазией, — твёрдо и без намёка на улыбку повторил Минай. — Никакого отношения к героям романов не имею, к императору тем более. Я скучный занудный студент по обмену, который будет учиться с тобой в следующем году. Кстати, никаких гадостей для Империи я тоже не планирую и не слышал, чтобы кто-то у нас планировал.

— А вот твой брат сказал, что у вас есть некое задание, которое ты с успехом выполнил, — закинула новую удочку я. — Не хочешь поделиться впечатлениями?

На этот раз я явно угодила в точку. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза сверкнули неподдельной злостью.

— Паршивец, — выдохнул Минай, сжимая виски. — Ни перед чем не остановится...

— А можно подробнее?

— Нет. Нельзя, — отрезал парень, и уже гораздо мягче добавил. — Это не моя тайна, прости. В любом случае в ней нет ничего, что угрожало бы вашей Империи и вообще кому бы то ни было. Тем более что Вал ошибается. Я не выполнил это задание, и вряд ли когда-нибудь смогу выполнить.

Он сказал это таким тоном, что я поняла — дальнейшие расспросы бесполезны. Я верила и не верила сидящему передо мной парню. Он говорил искренне и всё же что-то скрывал.

— Ладно... Хорошо... — отступила я. — Скажи хотя бы, как ты до стимулятора-то добрался?

— Ну, это просто, — тихо рассмеялся он. — Задолжал твоему брату ещё одну удочку.

— Я этого вымогателя на Северный полюс рыбачить отправлю! — возмутилась я.

— Мне почему-то кажется, что он там наловчится белым медведям снег продавать. Оборотистый парень.

— Вот возьмёт матушка в оборот его, такого оборотистого... — проворчала я. — И ещё нам с тобой достанется за то, что потакаем.

— А как она узнает?

— О, ты не знаешь мою матушку. Она всегда всё откуда-то рано или поздно узнаёт.

Разговор ушёл от опасных тем, и Минай заметно расслабился. Я не стала ему перечить. Сдаваться, разумеется, не планировала. Но настаивать сейчас посчитала лишним. Во-первых, просто пожалела парня. Действие стимулятора постепенно сходило на нет, и сидел он с большим трудом, явно только на морально-волевых держался. А во-вторых, мне надо было подумать... Минай сказал мало, но всё же кое-что сказал. И это стоило сложить в цельную картинку. А уж потом...

С предложением немного подремать перед ужином Минай согласился равнодушно, но в постель улёгся с плохо скрытым облегчением. Я усмехнулась про себя: «мальчишки!», и, плотно прикрыв дверь, вернулась в гостиную. Но едва я выбрала на подносе румяное яблоко, не пострадавшее от матушкиных кулинарных экспериментов, как в окно тихонько постучали.