Любовь, пироги и другие яды

ГЛАВА 4. Кому что мерещится

Он задал это вопрос таким серьёзным тоном, что удержать природную язвительность под контролем у меня не получилось. Я старательно огляделась по сторонам, будто высматривая несуществующих шпионов, и, доверительно понизив голос, прошептала:

— Я лучший зельевар Империи. У меня бездна наград, а император все свои лекарственные зелья заказывает только у меня. Впрочем, яды тоже...

По мере того, как я говорила, тёмные глаза парня расширялись всё сильнее.

— Так вот оно что, — так же тихо отозвался он.

— Именно, — закивала я, из последних сил сдерживая смех. — Только имей в виду, это моя самая главная тайна, и ты не должен её никому рассказывать, потому что...

— Потому что?.. — парень подался вперёд.

— Потому что это всё дело далёкого будущего. А пока я просто ведьма-недоучка, — таки расхохоталась я.

Он отшатнулся, мгновенье неверяще глядя на меня, а потом громко выругался:

— Зараза!

— Да ладно, — я хлопнула его по плечу. — Смешно же получилось.

— Смешно?!

— Конечно! У тебя был такой таинственный вид. Прям шпион, узнавший самые секретные секреты.

— Сама ты шпион.

— Да нет, я — Индира Варгас. А вот кто ты, я до сих пор не знаю.

— Лихас. Минай Лихас, — буркнул он, подарив мне ставший уже привычным испытующий взгляд.

— Здорово, — кивнула я. — И что из этого имя, а что фамилия?

— Минай — имя.

— Минай... — я покатала на языке непривычное созвучие. — А ничего так. Необычно, но тебе подходит.

— Рад, что тебе нравится, — с сарказмом бросил он.

— Ладно. Спать пора. Девочки налево, мальчики направо.

Я подхватила свою метлу и заплечный мешок и поплелась к ближайшему шалашу. Забралась внутрь и, убедившись, что грубо сколоченные лежанки заполнены душистым и совершенно сухим сеном, задвинула плетёную циновку, заменяющую дверь.

— Что, вот так просто спать пойдёшь? — раздался снаружи удивлённый голос Миная.

— А что такого? — отозвалась я, раскатывая походное одеяло поверх сена. — Если ты разбойников опасаешься, так это зря. Они своё уже получили и точно не вернутся. И новые тоже не появятся. Не так много в Империи разбойников. Честно говоря, вообще не понимаю, зачем они к нам пристали. Взять с нас особо нечего, поймать сложновато. А вот виселица всё равно светит, хоть ты на одинокого путника напал, хоть на целый караван. Так что ложись спокойно спать. Эти идиоты — единственные в своём роде на всю Империю.

— А если я сам от тебя сбегу? — не успокаивался парень. — Тебе же за мной следить велено.

— Ой, отстань, — смачно зевнула я. — Ну куда ты побежишь? А главное, зачем?

— Пойду шпионить и раскрывать ваши самые секретные секреты, — подбавив в голос заговорщицкие нотки, протянул он.

— Хорошая попытка, — рассмеялась я. — Но для меня недостаточно искусная. Так что пока один — ноль в мою пользу. Но ты старайся, старайся. Может, однажды тоже сумеешь меня разыграть.

Парень буркнул что-то невнятное, и на поляне наконец воцарилась тишина. Я зевнула и блаженно вытянулась на душистом сене. Плотная подстилка не поддавалась колючкам и жёстким стеблям, а аромат был просто одуряющим.

«Завтра буду уже дома... Как же всё-таки Миная мимо дядюшки Перкина без потерь провести? Минай... Забавное имя...»

С такими мыслями я и уснула, не успев толком обдумать ни предстоящую встречу с дядюшкой, ни вечернюю стычку с нахальными разбойниками. Впрочем, о них я к утру и вовсе забыла. Мало ли сюрпризов случается в дороге. Ночные тати — это, скорее, мелкая неприятность, чем неожиданность.

Разбудили меня треск и какой-то незнакомый аромат. Судя по обрывкам тумана, стелящимся по земляному полу шалаша, за стеной едва рассвело.

«Опять, что ли, разбойники? — недовольно подумала я, кое-как заставив себя выпутаться из тёплой рогожи. Нашла глазами свою метлу, потом заплечный мешок. Ничего не пропало. Да и плетёная циновка, заменяющая дверь, явно оставалась нетронутой. — Может, минаев мотоки... мотоси... мотоцикл воруют? Неплохо было бы. Полетели бы, как все нормальные люди, на метле. Впрочем... на это убожество даже вчерашние идиоты не позарились».

Отогнав соблазнительные мечты, я выбралась из шалаша. Разумеется, на собственность Миная никто не покушался. Запылившийся механизм мирно стоял у ближайшего дерева, а сам парень копошился у костра. Оттуда как раз и тянулся незнакомый бодрящий аромат.

— Ты что, вообще спать не ложился? — спросила я, сцедив зевок в кулак.

— Ложился, конечно, — не оборачиваясь, пожал плечами он.

— А зачем вскочил в такую рань?

— Солнце уже давно встало.

— Ну и что? Каникулы же. А с петухами даже в академии не поднимают. Хотя они, наверное, тоже ещё спят. Ладно, не страшно. Зато раньше доберёмся. А что за зелье ты варишь?

Я сунула нос в котелок и с любопытством втянула аромат, стелющийся над бурой жижей.

— Это не зелье, это кофе. Будешь?

— А что такое кофе?

— Ну, напиток такой. Вроде чая, только крепче и вкуснее. И по цвету другой. Кофе — это... Это кофе, в общем, — окончательно запутался Минай и протянул мне большую жестяную кружку, над которой вился пар.

Ничем неприятным запах не отличался, но я всё равно покачала головой. Мало ли, из чего варят этот кофе. Судя по цвету, из старых грязных носков, а то и из чего похуже. А аромат... Мало ли, откуда он. Я ведьма, а потому прекрасно знала, что не всё то полезно, что хорошо пахнет. Самый убойный растительный яд вообще весенним лугом пахнет, но от этого он не становится менее убойным.

Конечно, я не думала всерьёз, что Минай хочет меня отравить. Но после вчерашнего розыгрыша у него были все причины напоить меня какой-нибудь пакостью, и брать что-то съедобное из его рук было бы верхом легкомыслия.

— Как хочешь, — парень ничуть не расстроился и сам хлебнул из своей кружки. — Какие планы на сегодня?

— Планы? Домой лететь, какие могут быть ещё планы?

— Ну, мало ли. Может, у тебя в рукаве ещё парочка убийц припасена. Или какая-нибудь дорожная катастрофа, — пожал плечами он.

— Уж не знаю, что хранят в рукавах заущельцы, но у нас там только руки, — слегка обиделась я.

Минай бросил на меня очередной нечитаемый взгляд, но спорить не стал. Позавтракали мы в полном молчании и в путь двинулись прежним порядком. Я в небе, а он — петляет по дорогам.

Когда на горизонте показались башни Юрска, рядом с которым располагалось наше семейное поместье, я, наконец, спохватилась: «А инструктаж? Без него мои любимые родственнички этого наивного дикаря без соли и перца слопают. Причём из самых лучших побуждений».

Я крикнула вниз:

— Привал!

— Здесь? — заметно опешил парень, окинув быстрым взглядом пыльную обочину и стену колючих кустов за ней. Но мотоцикл всё-таки остановил.

Я приземлилась чуть дальше, вынужденная миновать сросшиеся над дорогой кроны деревьев. А когда, подхватив метлу, вернулась обратно, то обнаружила своего подопечного прижавшимся спиной к дереву с мечом наизготовку.

«Это уже начинает надоедать! — обозлилась я, нашаривая застёжку поясной сумки с зельями. — Этот парень буквально притягивает неприятности!»

Я успела сделать несколько шагов, прежде чем сообразила, что Минай пялится именно на меня. Даже оглянулась, поддавшись нелепой идее, что умудрилась как-то просмотреть нападающих у себя за спиной. Но дорога была совершенно пуста. Не считать же за разбойников парочку сорок, копошившихся в пыли.

— В чём дело? — я заговорила преувеличенно ласковым тоном. — Что тебя испугало?

Парень молчал, пристально глядя на меня. Впрочем, время от времени бдительно стрелять глазами по сторонам он тоже не забывал. Всё это выглядело так, будто он ждёт нападения в любую секунду.

— Вот что бывает, когда пьёшь всякие странные напитки, — проворчала я, выбирая кочку почище. — Или ты мне туда всё-таки что-то подлил, а потом случайно сам выпил?

Ответа я не дождалась и, усевшись, развернула остатки хлеба с сыром.

— Ладно. Когда убедишься, что опасные злодеи существуют только в твоём воображении, подходи.

Прошла минута, другая, и Минай наконец опустил меч:

— Что, и всё?

— О чём ты? — поинтересовалась я, старательно скрывая облегчение.

Мне уже случалось сталкиваться с разыгравшимся воображением. Пару раз, надышавшись парами экспериментального зелья, я сама откалывала шуточки и похлеще.

— Никаких убийц, ловушек и прочей приветственной программы? — приподнял бровь он.

— Много чести — тешить твою паранойю, — фыркнула я. — Или это были видения?

— Какие ещё видения?!

— Ну, такие… Странные. Ты бы завязывал с этим своим кофе.

— А при чём тут кофе? — заметно опешил Минай.

— А что ещё? Ели мы оба одно и то же. Только ты пил кофе, а я нет. Теперь тебе мерещатся бандиты, а мне нет. Вывод: виноват кофе. Логика, друг мой заущельный.

— Кривая у тебя логика, подруга заущельная, — хмыкнул парень. Меч он уже успел куда-то убрать и нахально выхватил у меня из рук бутерброд, который я любовно собрала для себя.

— Почему это я заущельная? Это вы за ущельем живёте.

— Ну, это с какой стороны посмотреть.

Я несколько раз сморгнула, прежде чем поняла, что он прав, и рассмеялась.

— Дошло? — ухмыльнулся он. — Вот это и называется логика, а не твои кривые выводы. Видения, надо же…

— А что я должна была думать? Не успела отвернуться, как ты уже меч хватаешь. Или мне надо было решить, что ты собираешься убить меня?

— Я тебя? Да зачем ты мне сдалась? А вот насчёт тебя я не уверен.

— Забери у меня ещё один бутерброд, и можешь быть уверен, — проворчала я, наблюдая, как второй бутер исчезает в ненасытной дикарской пасти.

— Ты или гениальная актриса, или я вообще ничего не понимаю в этой жизни, — покачал головой Минай.

— Не понимаешь, — кивнула я. — Поэтому ректор и скинул тебя на мою бедовую голову. Ну, ничего. Разберёшься, ничего тут сложного нет. Всё просто, как зелье от насморка.

— У вас придумали зелье от насморка?

— Конечно. Даже несколько. Если принимать, то насморк пройдёт за одну неделю, а если нет — будет тянуться целых семь дней.

Минай расхохотался над этой замысловатой шуткой, и я окончательно успокоилась. Что бы ни стрельнуло ему в голову, сейчас это прошло. В данный момент он вообще отличался от обычного имперца разве что подчёркнуто скромной и тёмной одеждой.

«Может, переодеть его и вообще моим не говорить, что он заущельный?» — задумалась я. Потом мой взгляд переполз с парня на лежащий на обочине мотоцикл, и я мотнула головой, отбрасывая несбыточные мечты.

— О чём думаешь?

— Да так… Прикидываю, как тебя с моим семейством познакомить, чтобы цел остался.

— У тебя такая кровожадная семейка?

— Ещё чего! У меня самая лучшая семейка! Но при дядюшке Перкине хвататься за меч ни с того ни с сего не стоит. Ну, и матушке лучше не говорить, что ты сыт. Но и есть всё, что она предложит, тоже не советую. Лучше скажи, что у тебя проблемы с желудком или что-то такое. Ах да, кузине Биль говори, что ты женат и у тебя трое детей. А ещё…

— Что-о?!

— Если в твои планы входит обзавестись язвой желудка или супругой-имперкой, то можешь не говорить, — пожала плечами я.

— И после этого ты продолжишь утверждать, что ничего обо мне не знаешь?! — кошачьим движением дикарь взлетел на ноги, нависая надо мной, как падший ангел возмездия.

— У тебя что, и правда язва? — я попыталась отодвинуться, но уперлась в ствол поваленного дерева.

— Хватит лжи, Индира! Кто ты такая?! Зачем мне тебя навязали? Зачем вас вообще нам навязали?!

— Это ещё кого кому навязали! — разозлилась я. — У меня вообще каникулы! Я должна была приехать домой, похвалиться значком лучшей студентки курса и два месяца посвятить ничегонеделанью! А вместо этого ты гоняешь меня по кустам, тычешь своим ножиком и воруешь мои бутерброды! И это мы ещё до дома не добрались!

— А что такое каникулы?

— Каникулы?! Как можно не знать, что такое каникулы?! — возмутилась я и тут припомнила слова ректора. — Ах да… у вас же постоянно учатся. Ректор что-то такое говорил.

— Жаль, он нам не сказал, что у вас не постоянно, — проворчал Минай. — Так ты сейчас не работаешь?

— Я вообще пока не работаю. Я студентка! Мне ещё год учиться, прежде чем работать. А до того — два месяца каникул. То есть ничего не делать.

— А почему?

— Почему что?

— Почему ничего не делать? Ты заболела?

— Нет! Просто один учебный год закончился — надо отдохнуть. Домой съездить, расслабиться. Так всегда делают. Ну, по эту сторону ущелья — всегда.

— Удивительно…

— А у вас не так? — не сумела сдержать любопытство я.

— Мы просто учимся. А расслабиться… У нас десятник так ругается: «Что расслабились, отродья хаоса?» И это значит, что он о-очень недоволен, — усмехнулся Минай.

— Бр-р… — представив себя посреди бесконечной учёбы и злобных десятников, я поёжилась. — Даже знать не хочу, что надо натворить, чтобы удостоиться звания «отродье хаоса».

— Например, опоздать на разминку.

— Я же сказала — не хочу знать.

— И это тоже удивительно, — покачал головой он.

— Опоздание на разминку?

— Твоё нежелание знать.

— Была бы охота ужастики слушать, — пожала плечами я.

Над пыльной дорогой повисла тишина, нарушаемая только щебетом птиц высоко в ветвях. Минай рассматривал меня с каким-то нездоровым вниманием, но я уже настолько привыкла к его заскокам, то не задавалась закономерными вопросами. Кто их знает, этих заущельцев, может, у них так принято. От того, кто придумал учёбу без каникул, всего можно ожидать.

— Значит, так. Давай договоримся. Когда тебе что-то мерещится, чудится или выглядит неправильно, ты сначала спрашиваешь у меня, потом, если не понял, опять спрашиваешь, и только потом решаешь, надо ли хвататься за меч. Договорились? Так нам обоим будет проще пережить эти два месяца.

— Договорились, — усмехнулся он.

— И вообще, вас сюда прислали знакомиться с нашей жизнью. Вот и знакомься. Правило первое: не хвататься за колюще-режущие предметы каждые пять минут. Не знаю, как у вас, а у нас каждый встречный не является убийцей.

— Точно? А то пока я у вас встретил только четверых. Трое из них попытались меня убить. Насчет вашего ректора я пока не уверен.

— А ректор-то тебе что сделал?

— Тебе сбагрил, — ухмыльнулся Минай.

Я аж задохнулась от возмущения:

— А со мной что не так?!

— Дай подумать, — этот нахал с заметным удовольствием принялся перечислять. — Привела на поляну к убийцам, укусила, чуть не сломала мне хребет об дерево и постоянно пугаешь своими родственниками. И это мы ещё двух дней не знакомы.

— А ты… А ты… А ты уже третий бутерброд стащил! Решил заморить меня голодной смертью?!

— Так вот почему ты кусалась, — хохотнул он. — Спасалась от будущей голодной смерти? Вас что, не кормят в вашей академии?

— Ещё как кормят, — прошипела я. — Студентами по обмену!

Я швырнула в него смятую салфетку с оставшимися от моего сгинувшего завтрака крошками, но он ловко увернулся и со смехом вскочил на ноги.

— Ну что, один-один, подруга заущельная? — поинтересовался Минай, пока я пыталась нащупать что-нибудь потяжелее салфетки.

Что значит его насмешливая улыбка, до меня доходило секунд тридцать, но всё-таки дошло. Невольно прыснув, я погрозила нахалу кулаком:

— Это ещё не конец, имей в виду.

— Как вам будет угодно, тисса Индира, — Минай отвесил мне издевательский поклон. — И, может быть, в честь зарождающихся дружбы и сотрудничества остаток пути мы проделаем как нормальные люди? Мне так надоело высматривать тебя наверху.

Я с сомнением покосилась на неустойчивого монстра, припомнила, как оно ревёт, стоит только сдвинуться с места, и покачала головой.

— Нет уж. Так далеко наши отношения пока не зашли. Кроме того, я не очень хочу явиться домой глухой на оба уха.

— Ну как скажешь. Тогда ноги хорошенько оботри, когда на свою палку полезешь.

— Это ещё зачем?

— Явиться в твоим родственничкам слепым в мои планы тоже не входит. А с твоих сапог вечно всякая дрянь сыплется. Как голову подниму, так и…

— Ах ты… — я уже начала возмущаться, но, заметив в уголках его губ затаившуюся ухмылку, вовремя прикусила язык, — …весельчак заущельный. Полетели уже. Я домой хочу.

Подобрав метлу, я взмыла в воздух. Секунду спустя снизу донёсся рёв голодного дракона — подопечный не стал тянуть. Набрав высоту, я убедилась, что внизу достаточно проходимая дорога и Минай не рискует отстать, и перевела взгляд дальше, туда, где за зелёными холмами располагалась наше семейное поместье. Ещё ни разу не было такого, чтобы по приезде меня не поджидал какой-нибудь сюрприз. Но на этот раз неожиданность припасла и я. И во что это выльется в итоге — совершенно не представляла. «Особенности моей родни и заскоки заущельного мага … Это просто не может хорошо закончиться, — мрачно проворчала я себе под нос. — Кстати, про заущельного… Что ж у них там за порядки, что слово «каникулы» ему незнакомо, а у меня он всё время выясняет про какие-то задания? Надо будет расспросить подробнее…»