Любовь, пироги и другие яды

ГЛАВА 2. Отмороженный громила и половина телеги

Разумеется, голос здравого смысла в моём лице ректор слушать не пожелал. Рявкнул что-то злобное, и давать хорошие советы мне мигом расхотелось. Пока он заунывным голосом вещал всякую нудятину на тему зарождающейся дружбы между нашими государствами, я прикидывала, как бы избавиться от навязанной чести. Увы. Никаких идей в голову не приходило. Наверное, моя обычная находчивость не работала в присутствии такого зануды.

Со вздохом я сдалась: «Ну ладно... С орками и эльфами в одной комнате уживалась, и с заущельным диким магом справлюсь. Надо только выбрать какого-нибудь поменьше и попугливее. Въедем в поместье с чёрного хода, покажу ему бабушку Летицию, он испугается, и я его спрячу. А знакомство с нашей жизнью, бытом и всё такое... По детской энциклопедии познакомится. Там как раз всё подробно и просто, как для дура... Кхм... Маленьких детей. Кстати, может, и дикари эти не такие взрослые...»

Монотонный голос ректора превратился в белый шум. Я принялась на пальцах высчитывать, в каком возрасте закончила бы академию, если бы понятия «каникулы» не существовало. Получалось, что лет пять назад. Воображение мигом нарисовало милого вихрастого парнишку с широко открытыми голубыми глазами. Поёжившись, я тряхнула головой, отгоняя опасное видение: знаем мы таких ангелоподобных мальчиков. Братец Вик как раз такой — вихрастый, блондинистый и о-очень любопытный. Настолько, что способен на любое безумство. Например, выпить мой премиальный власорост, который я полгода готовила на конкурс зельеваров, и чуть не повеситься на собственной шевелюре, или попытаться разобрать артефактный накопитель, который в принципе неразбираемый. Пальцы мелко затряслись.

«Так... Спокойнее, тисса Варгас. Это у вас тут у детишек счастливое детство и шалости. А за ущельем за выпитое без спросу зелье можно и по заднице получить. Наверное».

На мгновенье я пожалела, что не живу за ущельем. Впрочем, эта дикая мысль быстро испарилась.

— Варгас! — злой голос ректора ввинтился в мои мысли с лёгкостью обсидианового сверла. — А вам особое приглашение надо?! Или вы хотите спровоцировать международный скандал, когда один из заущельцев окажется лишним, потому что его куратор заснула?!

Отогнав соблазнительные видения, я расправила плечи и чётко, по-военному, как любил наш бессменный глава, отчеканила:

— Нет, мессир ректор, я не спала!

— А чем же вы там занимались?

— Планировала торжественную встречу для дика... кхм...для высокого гостя!

— Надеюсь, по вашему плану он её переживёт.

— По плану-то переживёт... — вполголоса проворчала я.

— Что вы там бормочите, Варгас? — насторожился ректор.

— Я говорю, без сомнения, переживёт и будет в восторге, мессир.

— Так-то лучше. Берите пример, оболтусы. И что вы такое интересное задумали для вашего дикаря, Индира?

— Э...

— Стеклянные бусы и зачарованные на вечную остроту ножи, — подсказал кто-то.

К счастью, я не успела сдуру повторить эту чушь — ректор взорвался раньше. Ещё минут пять он выговаривал остряку с факультета артефакторики. Я осторожно убралась за широкие спины некроманта и боевика. Лимит терпения старика уже явно выбран, а коротать свои дни в виде зомби мне совсем не хотелось.

Высказавшись, ректор выгнал нас из приёмной и повёл широким коридором к комнатам для гостей. Несмотря на полноту и солидный возраст, на здоровье наш старик не жаловался. Поэтому длинноногие студенты едва поспевали за обозлившимся колобком. Я плелась в хвосте этой процессии, всё ещё пытаясь придумать, как обойти дядюшку Перкинса с его дурной привычкой устраивать допрос в воротах нашего поместья. Взгляд машинально скользил по высоким резным дверям. Одна из них оказалась приоткрыта, и я мельком увидела группу парней в непривычно строгих тёмных камзолах. Они непринуждённо развалились в креслах и над чем-то смеялись. Один из них, поймав мой взгляд, нахально подмигнул. Я демонстративно вздёрнула нос, но тут же прыснула. Уж больно забавно парень изобразил покаянный поклон. Увы, эта молчаливая беседа быстро закончилась — приоткрытая дверь осталась позади.

«Ну вот есть же нормальные гости. Но нет, нам достанутся дикари», — тоскливо подумала я и тут же врезалась в спину шедшего впереди боевика.

— Совсем вы меня заморочили! — сердито озвучил ректор причину заминки. — Назад!

Он протолкался сквозь строй растерянных студентов и распахнул дверь прямо у меня за спиной. Ту самую дверь. Мало того, старик ещё и меня подтолкнул, так что я ввалилась в комнату первой. И опешила, не поверив своим глазам. Ну как за несколько секунд всё могло так измениться?!

Нет, парни были те же самые. Ошибиться я не могла. У меня отличная память на лица — многочисленные родственники натренировали. Но всё остальное я узнавать отказывалась категорически.

Ещё полминуты назад расслабленно болтавшие парни сейчас стояли навытяжку, словно элитные стражи на императорском параде. На лицах не было не то что улыбок, а вообще каких-то эмоций. Даже челки, и те лежали на высоких лбах под одинаковым углом.

Я сморгнула и тряхнула головой. Отмороженные стражи остались на месте. «Значит, галлюцинации посетили меня минутой раньше», — мелькнула в голове дурацкая мысль.

А ректор уже заливался соловьём, слово в слово повторяя речь о дружбе народов, которую мы выслушали всего четверть часа назад. Увы, при этом он крепко держал меня за предплечье, поэтому скрыться за спинами товарищей не представлялось возможным. Оставалось только кивать с умным видом и надеяться, что стоявший чуть впереди дикарь, габаритами смахивающий на затянутую в мундир гориллу, предназначен не мне.

— И вот наши студенты придумали гениальное решение. Вы отправитесь на каникулы с ними. Так вы в неформальной обстановке легко и просто познакомитесь с особенностями нашей жизни, — с плохо скрытым облегчением закончил ректор.

Гости быстро переглянулись. Идея «наших студентов» явно не пришлась им по вкусу. Но ректор не обратил на этот молниеносный обмен взглядами внимания. Да я бы и сама ничего не заметила, если бы не рассматривала так пристально громилу. Но я рассматривала, а потому видела и дёрнувшиеся на миллиметр брови, и недовольно искривившиеся губы, и на мгновенье напрягшиеся челюсти. Впрочем, всё это было настолько мимолётным, что я и сама была не уверена, не привиделось ли мне. Что уж говорить о ректоре, который не привык слишком внимательно рассматривать студентов, даже экзотических.

— Тисс Легранж, вы отправитесь с тиссом Муркоком. Он боевик, и вам будет о чём...

— Нет, — холодно и спокойно отчеканил громила. Я вздрогнула от неожиданности: мне казалось, что эти губы в принципе не могут шевелиться.

— Простите? — опешил наш старик. — Но это обычная практика для студентов-инородцев, если они остаются больше чем на один семестр.

— Для вас обычная. А в договоре о такой поездке нет ни слова.

— Ну, если вы настаиваете, то, конечно, можете остаться в общежитии. Но тут никого не будет. Впрочем, я уверен, император не откажется прислать стражников, и...

Ещё один короткий обмен взглядами, и громила снова заговорил:

— Не стоит беспокойства. Мы согласны. Но спутников выберем себе сами.

— Да ради всех стихий! — с облегчением выдохнул ректор, протерев обширную лысину большим носовым платком. — Выбирайте.

И этот морщинистый колобок, чтоб у него все зомби взбунтовались, подтолкнул вперёд меня. Да так, что я чуть не впечаталась в широкую грудь заущельного мага.

Уголки его губ дрогнули в усмешке, и я сообразила, что это тот самый парень, что подмигивал мне из комнаты. У меня отлегло от сердца. Нормальные они, что это я. А то, что отмороженных изображают, так кто из нас не занимался тем же самым перед профессорами. Особенно когда ответа на вопрос не знаешь.

Ректор с грехом пополам построил нас в кривую шеренгу и радушно взмахнул рукой: выбирайте, мол. Гостей не пришлось просить дважды. Словно по какой-то команде они одновременно шагнули к нам. Движение было слитным и отточенным, словно репетировалось множество раз. Никто ни с кем не столкнулся, не замешкался и, похоже, даже не задумался. Мгновенье спустя каждый заущелец стоял напротив выбранного студента, положив руку ему на плечо. Увы, передо мной остановился самый отмороженный. Он и не посмотрел на меня. Так и сверлил неподвижным змеиным взглядом ректора поверх моего плеча.

— Ну вот и замечательно, — потёр пухлые ладошки старик. — Знакомьтесь и отправляйтесь. Эти древние стены должны хоть иногда отдыхать от нездоровой студенческой суеты!

Быстрым шагом, сильно смахивающим на поспешное бегство, он выкатился за дверь. Напомнив себе, что заущельцы такие же люди, как и мы, я протянула руку:

— Индира Варгас, зельевар.

В ответ меня смерили холодным взглядом:

— Пошли уже, зельева-ар...

И он первым вышел из комнаты. Робость и смущение мгновенно смыло всепоглощающей волной возмущения: «Да что этот дикарь себе позволяет?!»

Ответ на этот риторический вопрос я нашла очень быстро: дикарь позволял себе всё. К тому моменту, как мы оказались на транспортном складе, я уже кипела, как готовый взорваться котёл. Этот заущельный хам попросту игнорировал моё присутствие. Но стоило мне замешкаться хоть на секунду, как в ход шли такие презрительные взгляды, что я невольно вспоминала уроки по самозащите от дядюшки Перкина. Тот предпочитал самые подлые приёмы, а словосочетание «боевая этика» считал ругательством.

Но, увы, заущелец не дал мне ни малейшего повода использовать эти знания на практике. Да я и сама бы, наверное, не рискнула взбесить и без того злого ректора, размазав по двору академии его драгоценного дикаря.

«Ничего... — мысленно злопыхала я. — Вот за воротами ректора не будет. А несчастные случаи никто не отменял!»

Разумеется, я не рассчитывала всерьёз прихлопнуть высокого гостя. Всё-таки война в мои планы вписывалась ещё хуже, чем роль наглядного пособия в подвалах некромантов. Но парочку мелких пакостей вроде слабительного в полуденном пироге продумать успела. Тем более что среди кулинарных экспериментов моей матушки подобный казус легко останется незамеченным. Впрочем, с её экспериментами, может, никакие пакости и не понадобятся.

— Долго ты ещё будешь меня рассматривать? — холодно поинтересовался заущелец, и я, вынырнув из розовых картинок близкой мести, сообразила, что уже несколько минут стою перед складским артефактом без движения.

— Вот ещё, — фыркнула я, кладя ладонь в специальную выемку. — Просто пыталась быть вежливой и пропустить гостя вперёд. Не подумала, что заущельцы ещё не додумались, что не обязательно ходить пешком. Ну, да не страшно. Моя метла легко поднимет двоих.

— Твоя метла? — ледяное спокойствие изменило дикарю, и он удивлённо вскинул брови.

— Ты же не собираешься топать до моего дома на своих двоих? — хмыкнула я, глядя, как моя красавица, сверкая полированным черенком, постепенно материализуется на пьедестале. — Это, между прочим, на южной границе Империи. Не знаю, как у вас, а у нас это значит почти два дня пути, и не пешком, если ты понимаешь, о чём я.

— И ты собираешься проделать этот путь с метлой наперевес? Может, оставишь её здесь?

Настал мой черёд таращиться:

— Шутишь?

— Ничуть, — он пожал плечами и покосился на мою метлу. — Будет неудобно тащить её всю дорогу. Проще сделать новую на месте. Или у вас на южной границе недостаток ивовых прутьев?

— Это у тебя недостаток мозгов в голове! — возмутилась я. — Как мы доберёмся домой, если я оставлю метлу здесь? Ты-то, похоже, умеешь только пешком ходить. Что-то я не наблюдаю ни метлы, ни ковра-летуна, ни даже паршивых сапог-скороскоков. Или вы... О великие стихии... Только не говори, что вы до сих пор ездите на животных!

— На каких животных? — заметно обозлился он.

— Ну, лошади там, ящеры какие-то. Откуда мне знать, кого приручают за ущельем. Орки вон на волках рассекают. Правда, только на исторических реконструкциях. Так-то они давно уже...

— Реконструкциях?! — заущелец шагнул вперёд, сжимая увесистые кулаки. — У тебя задание вызвать международный скандал своей смертью?! Так ты уже на волосок от его блестящего выполнения.

Я вдруг разом сообразила, что заущелец хоть и не похож на гориллу, но всё равно на голову выше меня и гораздо крупнее. Да и магическими способностями не обделён, если верить нашему ректору. А в этой секции склада никого кроме нас, и нарушать наше уединение явно никто не спешит.

— Спокойнее, — я вскинула руки и попятилась, создавая себе простор для манёвра. Кто его знает, этого дикаря, а вдруг и правда попытается свернуть мне шею. — Зачем нам скандал. Я просто не понимаю, как ты собираешься добираться. На метле лететь не хочешь, ковра-летуна у тебя, похоже, нет...

— На метле... — презрительно фыркнул он, совладав со своей вспышкой. — А кроме палки с прутьями и побитой молью тряпки тебе ничего в голову не приходит? Дикари...

Последнее заущелец добавил очень тихо, почти про себя, но я всё равно услышала и разозлилась:

— Ну, если ваша светлость предпочитает продвигаться пешком, то кто я такая, чтобы ему перечить. Как вам будет угодно. Пошли. Как раз к началу занятий туда-обратно сходим. Может, даже на ворота посмотреть успеем.

К моему удивлению, сарказм пропал втуне. Заущелец будто и не заметил обращения не по рангу. Или попросту успел взять себя в руки и на издёвку не ответил.

— Бери свою метёлку и пошли, — почти приказал он. — Домчим с ветерком. Главное, дорогу показывай.

Я отвесила себе мысленный подзатыльник: «Нашла, из-за чего взбеситься. Они же только приехали. Могли и не успеть сдать свои летунцы на склад. Или вообще не собирались этого делать. Правила не для высоких гостей писаны, а для простых смертных вроде меня».

Но ни ковра, ни сапог, ни даже завалящих крыльев в кладовой, куда меня привёл заущелец, не было. Зато стояла половинка самобеглой телеги, увенчанная двойным кожаным седлом вроде тех, которые орки цепляли на своих волков.

— Садись, — мотнул подбородком парень, взгромоздившись на этого уродца.