Любовь по расчёту

Глава 11

— Ну и что ты об этом думаешь? — Кловер осторожно покружилась перед Баллардом.

Она перешила одно из своих лучших платьев, сняв часть дорогого кружева, шелковых ленточек и слегка упростив его фасон. Меньше всего ей хотелось, чтобы на празднике она была одета лучше всех. Мужчины, возможно, и не обратят на ее наряд внимания, но женщины могут невзлюбить ее, если она заявится разодетая и будет выглядеть вызывающе. Это самый верный способ навлечь на себя недовольство женской половины соседских семей. Прошло немногим более шести недель со времени их приезда в Кентукки, и Кловер не хотела упустить первый реальный шанс завести новых друзей.

Но Баллард, внимательно смотревший на нее, внезапно понял, что ему не хочется брать жену на весенний праздник. К ней будет приковано внимание всех мужчин. Ее сине-зеленое платье выгодно оттеняло цвет ее волос, отлично облегало изящную фигуру и скромным, но в то же время завлекательным вырезом подчеркивало мягкую выпуклость ее груди. Ее густые золотистые волосы, подхваченные лентами под цвет платья, свободно падали на спину. Она была очень хороша собой. Причем настолько, что пришлось бороться со своим первобытным желанием запереть жену дома и никому не показывать.

— Ты выглядишь превосходно, Кловер. — Он поцеловал ее ладонь, и они вместе вышли из комнаты. — Мне придется весь вечер отваживать парней, которые обязательно начнут за тобой ухлестывать.

Кловер засмеялась и сняла свой плащ с крючка на стене.

— Увидев тебя в этом прекрасном выходном наряде, я то же самое подумала о тебе.

— Значит, ты считаешь, что парни будут ухлестывать и за мной?

— Негодяй! — Она слегка ущипнула его за руку. — Девушки, конечно. Они будут слетаться на тебя, как мухи на мед.

Все уже ждали их на веранде. Даже Адам Данстан был свежевыбрит и одет в свои лучшие штаны и красивую свободную блузу из домотканого полотна. Кловер поняла, что такие праздники — большая редкость в суровых краях, а поэтому их посещали все, кто мог туда дойти, добраться верхом или на повозке.

Она уселась рядом с Баллардом на скамейку в передней части фургона, а все остальные расположились сзади, за исключением Шелтона, который предпочел ехать верхом.

— Ты уверен, что возвращаться в темноте не опасно? — спросила она.

— Сегодня полнолуние, так что ночь будет достаточно светлой, — ответил Баллард. — Можно, конечно, остаться там, но ночевать в фургоне, согласись, не очень удобно. Шелтон поедет впереди, в темноте он видит, как кошка. — Баллард погладил ее по колену и улыбнулся, когда она, покраснев, оттолкнула его руку. — Не беспокойся, милая. Расслабься и веселись.

— Именно так я и собираюсь сделать.

Когда Баллард остановил фургон перед входом в церковь и Кловер увидела толпу уже собравшихся на праздник, она поняла, что люди и в самом деле прибыли сюда веселиться. Целыми семьями в своих лучших одеждах они шли в церковь. Здесь можно было увидеть чуть ли не бабушкины кринолины, отделанные кружевом, и самые простые платья из домашнего полотна, трогательно украшенные лентами и бисером. Мужчины, которые, по всей видимости, только сегодня утром сменили куртки трапперов или блузы фермеров на сюртук или полуфрак, неуютно поеживались в стеснявшей движения одежде.

Кловер мысленно похвалила себя за то, что решила не надевать свой лучший наряд. Стоивший огромных денег восточный шелк был бы здесь совсем не к месту.

Войдя в холл, Кловер помогла Молли и матери выставить привезенное угощение на большой стол, накрытый у дальней стены. Молли приготовила яблочный пирог и лепешки. Кловер испекла два каравая хлеба и с помощью Молли сварила небольшой горшочек ежевичного варенья. Агнес разыскала в уголке Мейбл Клеммонс и немедленно завела с ней разговор. Кловер была рада, что ее матушка нашла себе здесь приятельницу, но она была слегка-удивлена, что ею оказалась Мейбл, которая своей прямолинейностью и грубоватостью сильно отличалась от Агнес с ее утонченными манерами. Скрипачи заиграли веселую мелодию, и Баллард потащил свою возлюбленную в центр зала на шумный сельский танец.

Она оказалась сразу же вовлеченной в головокружительную череду оживленных танцев и бесконечных знакомств. Было невозможно запомнить все имена и все мелькавшие перед ней лица. Когда Баллард увлекся обсуждением разведения лошадей с неким лысеющим джентльменом по имени Честер Таттл, Кловер ускользнула, чтобы наконец немного перекусить. Подойдя к столу, она увидела, что Мейбл сидит в одиночестве, и решила составить компанию пожилой даме. Но не успели они завести разговор, как вернулась матушка Кловер.

— Где ты была? — поинтересовалась она у матери.

— Мне нужно было ненадолго уединиться, — ответила Агнес и недовольно посмотрела на дочь, задающую бестактные вопросы при посторонних.

— И где же это уединенное местечко? — спросила Кловер, игнорируя осуждающий взгляд матери. — Вдруг мне тоже понадобится?..

— На улице.

— Разрази меня гром, — удивленно проворчала Мейбл, глядя через зал. — Колин Дуган со своим выводком.

Кловер оглянулась, чтобы увидеть тех, на кого указала Мейбл, как вдруг услышала глухой стук. Резко обернувшись, она увидела Агнес лежащей на полу. Кловер бросилась к ней, чтобы понять, что случилось. Несколько женщин также поторопились оказать ей помощь. Молли протиснулась сквозь толпу женщин и опустилась на колени рядом с Агнес. Несколько секунд спустя к ним протиснулись Баллард, Ламберт, Шелтон и близнецы.

— И часто с ней такое бывает? — спросила Мейбл, глядя на лежащую без чувств Агнес. — Если так падать, можно разбить себе голову.

— Я только однажды видел, как миссис Шервуд упала в обморок, — сказал Ламберт, — а я знаю ее вот уже два месяца. Она потеряла сознание, когда Кловер сообщила, что выходит замуж за Балларда и все они уезжают в Кентукки.

Мейбл разразилась хриплым смехом, и Кловер возмущенно посмотрела на даму. С помощью Молли она, старательно обмахивая мать веером, усадила ее на широкую церковную скамью. Агнес потихоньку приходила в себя. Кловер подняла голову, чтобы попросить Балларда принести нюхательную соль, но неожиданно перехватила взгляд мужчины, которого Мейбл назвала Колином Дуганом. Бледный как полотно джентльмен пристально смотрел на приходящую в себя Агнес.

Кловер тотчас заметила, что Колин Дуган — чрезвычайно интересный мужчина. Она услышала, как Молли прошептала: «Черный ирландец», — и согласно кивнула. Его волосы были черными, гладкими и блестящими, на висках серебрилась заметная седина, а его яркие голубые глаза напоминали огромные сапфиры.

— Агнес Магликадди? — спросил он тихим хрипловатым голосом.

— Магликадди? — Молли посмотрела на Кловер. — Так ты ирландка?

— Мой дедушка по маме был ирландцем. Он скончался еще до моего рождения. — Она, нахмурившись, посмотрела на Колина Дугана. — Вы знаете мою мать, сэр?

Сердце Кловер забилось сильнее, когда она вдруг вспомнила ту историю, которую матушка рассказывала ей накануне свадьбы, — о некоем мужчине по имени Колин, которого она знала до того, как вышла замуж за Клейтона Шервуда.

— Я знал ее много лет назад, когда она только обручилась с молодым парнем по фамилии Шервуд, — ответил Колин Дуган.

— Мой отец, — прошептала Кловер и обернулась к матери, которая, широко раскрыв глаза, смотрела на мужчину.

— О небеса, — пробормотала Агнес, растирая виски. — Я подумала, что вижу призрак.

— Возможно, призрак Колина Дугана? — предположила Кловер. Она взглянула на трех сыновей Колина и прошептала: — Ты забыла сказать мне, что тот мужчина был женат. Или он был еще холостяком, когда вы с ним познакомились?

Глядя на взрослых сыновей Дугана, Кловер поняла, что этот человек уже тогда был женат.

Агнес медленно подняла глаза и встретила взгляд склонившегося над ней мужчины. На мгновение ей показалось, что она опять вот-вот лишится чувств, и только благодаря Молли и Кловер, которые поддерживали ее за талию, Агнес удержалась на скамье.

— Силы небесные, Колин, откуда ты здесь? — спросила Агнес.

— Я же говорил тебе, что хочу уехать на Запад, — сказал он и, взяв женщину за руку, помог ей подняться на ноги.

— В те времена многие мужчины мечтали отправиться на Запад.

— Я осуществил свою мечту. Я приехал сюда пятнадцать лет назад, а через три года перевез семью. А ты совсем не изменилась, ты выглядишь точно так же, как в тот вечер, когда мы танцевали на Майском балу у Лэнгли.

— Глупости! — Агнес зарделась. — Я очень располнела.

— Нет, ты стала зрелой красивой женщиной, какой и обещала стать молоденькая девушка, которую я некогда знал.

Кловер увидела округлившиеся глаза Молли и с трудом удержалась от смеха. Она встала и подошла к Балларду, остальные наблюдатели тактично разошлись. Встретившимся через столько лет Колину и Агнес было о чем поговорить и выразить друг другу соболезнования по поводу потери второй половины. Наконец Баллард прервал их разговор и представил Кловер и Агнес старших сыновей Колина — Патрика, Майкла и Дэвида, которые имели несомненное внешнее сходство с отцом. Остальные семеро детей скромно стояли в стороне, ожидая, когда их представят, и Кловер поняла, что ей нелегко будет запомнить все имена сразу. Когда Колин, извинившись, вышел, чтобы удостовериться, что с его младшими детьми все в порядке, Кловер обернулась к матушке. Агнес выглядела вполне здоровой, но слегка ошеломленной. Впрочем, пылающие щеки не оставляли сомнений в том, что неожиданная встреча глубоко взволновала ее.

— Да, мама, я и не подозревала, что в юности ты была настолько легкомысленной.

Кловер озорно взглянула на Балларда, который едва сдерживал смех. К счастью, свидетели встречи столь давних знакомых уже разошлись, и Кловер решила воспользоваться возможностью немножко поддразнить свою матушку.

— Женатый мужчина? Так-так!..

— Ах, пожалуйста, тише! — округлила глаза Агнес. — Только подумай — встретить его здесь! Колин говорит правду. Он действительно собирался уехать на Запад, тогда об этом задумывались многие. А мы только охали, ахали и называли их героями. Конечно, многие из них так никуда и не уехали, но общество тактично забыло об этих обещаниях.

Баллард покачал головой:

— Опять эти игры.

— Боюсь, что так. Флирт с обеих сторон предполагает некую невинную ложь и мало выполнимые обещания. В то время Колин Дуган был знатоком в этом деле. — Баллард хмыкнул, и она улыбнулась. — В его оправдание могу сказать, что никогда не слышала, чтобы Колин изменял своей жене. — Агнес нахмурилась. — А у него уже тогда было, кажется, четверо детей.

— Сейчас их десять, мэм, — сообщил Баллард. — Его жена готова была иметь и больше, но он сказал, что пора остановиться. Он хотел обеспечить своим детям достойную жизнь и наконец насладиться временем, когда жена не сможет отговориться ни очередной брюхатостью, ой, простите, беременностью, ни кормлением новорожденного. — Он оглянулся и увидел, что три женщины покраснели, а четвертая — конечно же, Мейбл! — расплылась в скабрезной ухмылке. — Я неудачно выразился?

— Полагаю, подобные слова могут быть использованы в узком кругу, но в обществе — никогда, — объяснила Кловер.

Она вдруг подумала, сколько же времени должно потребоваться женщине, чтобы родить десятерых детей, особенно если иногда супруги расстаются, причем на весьма долгое время.

— Колину Дугану так и не довелось насладиться этим временем, не так ли? — догадалась она.

— Нет. Жена Колина заболела лихорадкой и умерла. Это случилось три года назад.

— Как печально, — прошептала Агнес.

Кловер кивнула, и у нее пропало желание поддразнивать свою матушку. Скрипачи заиграли вальс, и она ахнула от восторга.

— О, Баллард, они умеют танцевать вальс.

— Их учил Колин, — пробормотал он, оглядев несколько вышедших на тур вальса пар. — Правда, научились немногие.

Она схватила его за руку:

— Пригласи меня!

— К сожалению, я как раз один из тех, кто еще не научился.

— Я тебя научу. Ну прошу тебя.

Баллард не скрывал своего нежелания, когда она тащила его на танцевальную площадку. Поначалу их движения были скованными и неловкими, но Баллард был способным учеником и к тому же обладал врожденной пластичностью. Кловер счастливо засмеялась, когда он, утратив скованность, начал уверенно кружить ее по площадке. Когда танец закончился, голова у нее слегка кружилась, а дыхание сильно участилось, и Кловер охотно отпустила мужа поговорить с друзьями. Налив два бокала крюшона, она подошла к Мейбл, которая, к ее удивлению, коротала вечер одна.

— А где же мама? — спросила Кловер, протягивая женщине бокал с напитком.

— Отплясывает с этим негодяем Колином.

Кловер, прихлебывая крюшон, оглядела танцующих и, заметив матушку, стала наблюдать, как та, словно помолодев лет на двадцать, танцует с высоким красивым ирландцем. Агнес, полуприкрыв глаза, улыбалась. По всему было видно, что она наслаждается, но танцем или партнером, было не ясно. Неожиданно Кловер вспомнила, что ее отец умер всего несколько месяцев назад.

— Похоже, тебе не очень нравится наш Колин? — хриплым голосом спросила Мейбл.

— Я уверена, что мистер Дуган хороший человек. — Мейбл пренебрежительно хмыкнула, и Кловер поняла, что ее ответ не удовлетворил женщину. — Больше всего я хочу, чтобы моя мать почувствовала вкус к жизни и стала такой же счастливой, какой была с моим отцом.

— Ага, понятно. — Мейбл отломила от плитки очередную порцию табака и с нескрываемым удовольствием подхватила ее губами. — Дитя мое, нет ничего плохого в том, что твоя матушка хочет избавиться от своего одиночества.

— О каком одиночестве вы говорите? Как она может быть одинокой, живя под одной крышей с двумя детьми и семью взрослыми?

— Думаю, ты понимаешь, о каком одиночестве я говорю. В противном случае я крепко ошибалась в отношении Балларда Макгрегора. — Щеки Кловер покрылись румянцем, и Мейбл захохотала. — Твоя мать любила твоего отца. Это мне совершенно ясно, когда я слушаю ее рассказы о нем. Но твой отец ушел в мир иной. Думаю, Агнес еще не оправилась от горя, но она достаточно разумна, чтобы понимать, что жизнь продолжается. Колин тоже понимает это. И вот сейчас они танцуют, флиртуют, смеются, и все идет отлично. Там, откуда вы приехали, подобное поведение сразу породило бы массу сплетен, но тут никого не волнуют подобные мелочи, потому что здесь люди по-настоящему ценят жизнь. Агнес и Колин подошли к своей «осени» и не хотят провести оставшиеся годы, довольствуясь одними воспоминаниями.

— Конечно. Но ведь они могли бы вести себя как старые знакомые, встретившиеся через много лет.

Мейбл фыркнула:

— Черт возьми, блеск, который я заметила в глазах Колина, вовсе не похож на проявление дружеских чувств.

Заметив Молли, которая сидела, прильнув к Джонатану Клеммонсу, и была настолько увлечена разговором, что, казалось, просто не замечала ничего вокруг, Кловер улыбнулась Мейбл.

— А какой блеск вы видите в глазах своего сына?

— Чертовски надеюсь, что это блеск жениховства. Этот парень моложе не становится, а мне перед смертью очень хочется понянчить внуков.

Кловер старательно спрятала улыбку.

— Между прочим, Молли решительно настроена найти мужа.

— Вот и хорошо. Думаю, чтобы доставить этого балбеса к священнику, Джону нужна по-настоящему решительная женщина. — Мейбл внимательно посмотрела на Кловер. — А когда ты и твой длинноногий Шотландец начнете обзаводиться детишками?

— Вы задаете неприличные вопросы, миссис Клеммонс, — якобы обиженно пробормотала Кловер.

— Верно, черт побери, и слава Господу. Это одна из положительных сторон старости. Ты можешь говорить все, что у тебя на уме, быть капризной и своенравной, и никто — заметь, никто! — не посмеет тебе возразить или сделать замечание. — Она подмигнула Кловер. — Я питаю слабость к твоему Шотландцу, но ему об этом ни слова.

— Конечно. Мы же не хотим, чтобы он начал задирать нос.

— Вот именно. И поэтому я спрашиваю об увеличении семейства именно тебя. То, что он хочет ребенка, я точно знаю.

— Да он этого и не скрывает. И я тоже хочу. Так что если будет на то воля Божья, вскоре у нас может появиться ребенок.

Мейбл кивнула:

— Полагаю, парень старается изо всех сил.

— Определенно старается, — чуть смущаясь, ответила Кловер, и женщины от души рассмеялись.

Странно, как хорошо и просто с этой старухой, подумала Кловер, но тут Мейбл выпрямилась, всматриваясь в танцующих, потом нахмурилась, сдвинув кустистые брови, и наконец витиевато выругалась.

— Что-то случилось, миссис Клеммонс?

— А ты не видишь? Лиз Браун вытащила твоего мужа танцевать.

Кловер видела только голову Балларда, но когда круг танцующих немного рассеялся, она разглядела Элизабет. На женщине было красное обтягивающее платье с глубоким до неприличия вырезом. Она танцевала, откровенно прижимаясь к Балларду. Кловер с трудом подавила приступ злости, наблюдая, как Элизабет пользуется плодами танцевального урока, который она только что дала Балларду. Глубоко вздохнув, она попыталась рассмотреть, как Баллард воспринимает заигрывания Элизабет, но на таком расстоянии это было трудно понять.

— И чего же ты ждешь? Отправляйся за своим мужем, дитя, — сказала Мейбл.

— Это ведь только танец, — пробормотала она, ругая себя за то, что так переживает из-за того, что ее муж всего лишь танцует.

— Эта потаскуха висит на нем, как пиявка. Иди и оторви ее от него.

— Может быть, ему нравится танцевать с ней.

— Чепуха! Я мальчика знаю. Когда он веселится, у него не бывает такого каменного выражения лица. — Нахмурившись, она посмотрела на Кловер. — Неужели тебе все равно, что эта девица пытается увести твоего мужа прямо у тебя из-под носа?

— Миссис Клеммонс, дело не в безразличии. Дело в чувстве собственного достоинства. Я не хочу вести себя как глупая ревнивая жена.

— Может быть, у вас в Пенсильвании принято сидеть и смотреть, как соблазняют мужа, но здесь мы такого не позволяем. Разве ты не понимаешь, что все женщины смотрят на тебя и ждут, что ты остановишь эту дерзкую девицу?

Кловер действительно заметила любопытные взгляды, но изменять своим принципам не стала. Всю жизнь ее учили вести себя достойно, внушали, что проявлять отрицательные эмоции, а тем более устраивать сцены воспитанной женщине непозволительно. И матушка, и гувернантки если и говорили на подобные темы, то, как правило, вскользь, считая, что приличная девушка с молоком матери впитывает правильное понимание подобных ситуаций. Но сейчас ей очень хотелось, наплевав на воспитание, оторвать эту женщину от своего мужа, швырнуть на пол и насладиться видом униженной потаскухи. Будь проклято это воспитание, которое не позволяло ей пойти на поводу у своих чувств!..

— Послушай, девочка, — продолжила Мейбл, схватив Кловер за руку. — Элизабет хочет заполучить твоего мужа, и ты это знаешь. Гореть мне в огне, если об этом не знает все графство. Эта потаскушка однажды уже залезла ему в штаны, и ей понравилось то, что она там обнаружила. У Балларда хватило ума не связываться с ней, но это не остановило девицу. Ясно, что ее не остановит и тот факт, что теперь Баллард женат, тем более что его жена сидит и спокойно наблюдает за происходящим. Думаешь, Шотландец мирно сидел бы на лавке, если бы какой-то проходимец попытался залезть тебе под юбку.

Кловер встала и спокойно поправила платье.

— Нет, конечно, Баллард скорее всего крепко бы врезал этому негодяю. Миссис Клеммонс, если окажется, что вы дали мне дурной совет, я найду способ заставить вас пожалеть об этом.

— О, я не сомневаюсь. Не будь мямлей, девочка. — Она слегка подтолкнула Кловер в сторону танцующих. — Иди, Кло, и приведи в чувство эту шлюху. Старуха Мейбл будет наблюдать за тобой.

— Я в этом уверена.

Кловер шла, лавируя между танцующими парами, и ей казалось, что все женщины провожают ее одобрительными взглядами. Не обнаружив Балларда и Элизабет среди танцующих, она почувствовала себя очень неуверенно. Какая-то женщина тронула ее за локоть и кивком указала на открытые двери, ведущие на лестницу. Мелькнула мысль, что Баллард и Элизабет могли уединиться только по одной причине. Меньше всего ей хотелось застать парочку в недвусмысленном положении, но она сделала глубокий вздох и пошла к двери. Лучше знать правду, решила она, какой бы горькой она ни была.

Оказавшись снаружи, она обошла здание и оказалась позади церкви. Она доверяла Балларду, но с какой стати он вдруг решил отправиться на прогулку при луне с женщиной, которую, как он говорил, не хочет и не любит?.. Завернув за угол, она наткнулась на Элизабет, которая пылко обнимала Балларда. Острое разочарование полоснуло по сердцу Кловер, но она лишь поморщилась.

— Черт возьми, женщина! — выпалил Баллард. Он сорвал руки Элизабет со своей шеи и оттолкнул ее. — Я сюда не для этого пришел.

— Это утешает, — медленно протянула Кловер.

Баллард выругался и, резко развернувшись, подошел к Кловер. Он решил выйти с Элизабет на улицу, потому что хотел проявить тактичность и не отчитывать назойливую красотку при свидетелях. Однако как только они завернули за угол, она бросилась ему на шею и начала страстно целовать своего бывшего любовника. При этом она так прижималась к его бедрам, словно собиралась соблазнить Балларда прямо у церковной стены. Ему не нужно было видеть гнев, полыхнувший в глазах Кловер, чтобы понять, насколько неприятной была для нее эта сцена. Он от всей души проклял свою попытку пощадить достоинство Элизабет. Эта женщина не заслуживала такой обходительности.

— Милая, я вышел сюда вовсе не для любовных игр, клянусь, — сказал он жене.

— После представления на танцевальной площадке большинство людей считают, что ты ускользнул из зала, чтобы продолжить развлечение без свидетелей. А теперь ты говоришь мне, что эта прогулка при луне навеяна неожиданным желанием соблюсти некие приличия?

Мгновение Баллард оцепенело смотрел на Кловер, потрясенный тем, как можно произносить подобные жестокие, обидные слова таким холодным и в то же время вежливым тоном. Большинство знакомых ему женщин сейчас кричали бы на него или вцепились в волосы Элизабет. И поскольку во взгляде Кловер ясно читалось, что она хочет именно этого, Балларду оставалось лишь восхищаться ее выдержкой.

Элизабет быстро подошла к Балларду, схватила его за руку и обернулась к Кловер.

— Даже тебе должно быть понятно, что Баллард наконец-то образумился! — зло усмехнувшись, прошипела она.

— Да, образумился. — Он отдернул руку. — Я слишком старательно изображал из себя джентльмена и щадил твои чувства. Видимо, ты неправильно истолковала мою доброту. Я не хотел жениться на тебе до моего отъезда в Пенсильванию, а уж тем более не собираюсь ради тебя оставлять свою жену. Уйди с моей дороги, женщина, прежде чем окончательно выставишь себя на посмешище.

Элизабет бросила на Кловер сердитый взгляд:

— До твоего приезда сюда он не был таким неприступным.

— Разве? А я думала, что у тебя достаточно гордости, чтобы не бросаться на мужчину, который говорит, что не хочет тебя.

— Однажды он хотел меня — и очень сильно.

— Это «однажды» давно прошло. — Кловер сделала шаг к Элизабет и тихо произнесла: — Лучше будет, если ты больше не станешь показываться мне на глаза, Элизабет Браун.

— Но я здесь живу!

— Я знаю, но насколько спокойной будет твоя жизнь, зависит только от тебя.

Кловер даже немного удивилась, когда Элизабет бросила на нее полный ненависти взгляд и ушла прочь. Конечно, в своей неудаче она винила именно Кловер. И все же в ее глазах можно было прочитать страх, что доставило Кловер неожиданное удовольствие, хотя больше всего ей хотелось, чтобы Элизабет поверила ее угрозам и держалась подальше от Балларда Макгрегора.

Она сосредоточила внимание на муже, который смотрел на нее так, словно она держала заряженный мушкет у его виска. Ей показалось забавным, что такой здоровый мужчина может выглядеть таким испуганным. Усмехнувшись про себя, Кловер вдруг поняла, что больше не сердится на мужа. Она очень хотела, чтобы ее доверие основывалось на здравом смысле, а не на слепой ревности.

— Клянусь тебе, милая, я оказался здесь вовсе не для того, чтобы по-быстрому сходить налево.

— Какое грубое выражение. — Она вздохнула. — Мне очень хочется тебе верить.

— Хорошо. — Он подошел и обнял ее.

Кловер подняла голову и посмотрела ему в глаза. Если бы он не был таким красивым, способным разбить любое сердце, возможно, ей было бы легче отбросить в сторону свои страхи и сомнения. Но ей все еще с трудом верилось в то, что такого мужчину может полностью устраивать жена, подобная ей.

— Мне кажется, мы еще услышим об Элизабет, — проворчала она.

— Она должна понимать, что, продолжая бегать за мной, станет посмешищем для всего графства.

— В таком случае она вполне может решиться на что угодно, чтобы заполучить тебя.

— В таком случае она еще глупее, чем я думал. — Кловер собралась что-то сказать, но он коснулся пальцем ее губ. — Сюда кто-то идет.

— Кажется, это мама и кто-то еще. — Она тихонько охнула, когда Баллард потащил ее в густые заросли сирени. — Почему мы прячемся?

— Я хотел бы пару минут побыть с тобой, чтобы убедиться в том, что ты действительно веришь мне.

Она не успела ответить, как сквозь листву заметила свою мать, которая шла под руку с Колином Дуганом.

— Уверена, что Кловер с Баллардом тоже где-то здесь, — сказала Агнес. — Элизабет была просто в ярости, когда вернулась обратно в зал.

Колин сжал своими ладонями руки Агнес.

— Возможно, они где-то поблизости, и им, безусловно, нужно поговорить, чтобы уладить недоразумение. Думаю, нам следует воспользоваться этим моментом и немного побыть наедине, нам ведь тоже есть о чем поговорить.

— О чем же?

— Я кое о чем хочу спросить тебя, Агнес, причем с той самой секунды, как только увидел тебя сегодня вечером… Агнес, ты не станешь возражать, если я начну ухаживать за тобой?

— Колин, мой муж умер только несколько месяцев назад.

— И ты любила его. Я это знаю. Я знал это и тогда, много лет назад. Я тоже любил свою жену… и тогда, и до самой ее кончины. Но ведь ты не станешь отрицать, что между нами было нечто совсем особое… и это чувство сохранилось — во всяком случае, в моей душе.

— Мне следовало бы носить траур, но у меня нет денег на траурную одежду.

Колин поцеловал ее в лоб.

— У тебя не будет много денег, если ты соединишь свою судьбу со мной, но некоторый комфорт я смогу тебе обеспечить.

— Колин, ты торопишь события.

— Я понимаю, что мы не предстанем перед священником уже завтра. Я просто хочу начать ухаживать за тобой.

— Я буду чувствовать себя предательницей.

— Почему? Я же не прошу тебя забыть его, точно так же, как я никогда не забуду свою Анну. Черт побери, у меня десять детей — это живая память о ней. И я не рассчитываю на то, что исчезнет та часть твоей души, которая все еще любит его и, возможно, будет любить всегда. Но это не означает, что мы не можем любить кого-то еще. Не думаю, что те, кого мы некогда любили, были бы рады тому, что остаток своих дней мы проведем в одиночестве.

— Нет, конечно, нет.

— Так зачем же соблюдать некие условности и ждать, когда закончится официальный траур? Самые тяжкие твои страдания позади. Пришла пора научиться управлять своей судьбой. Все эти годы мы могли быть вместе, если бы не поклялись в верности другим. Немногим людям везет настолько, что им выпадает второй шанс. Я не хочу провести остаток своей жизни в одиночестве, Агнес.

— И я не хочу, Колин. Я просто не уверена, что нас поймут…

— Эй, подожди, я же слушаю, — шепотом запротестовала Кловер, когда Баллард, обхватив ее за талию, потащил подальше от уединившейся пары.

— Ты что, собираешься подслушивать разговоры собственной матери? — спросил он.

— А почему бы и нет? Пусть это неприлично, но зато чертовски интересно!

Наконец они остановились, Кловер огляделась и нахмурилась.

— Я надеюсь, мы вернемся обратно?

— Я хочу убедиться, что ты не думаешь обо мне плохо.

— Нет, конечно, нет. — Она вздохнула, и Баллард, наклонившись, крепко поцеловал ее. — Однако в следующий раз постарайся отказать Элизабет публично. К сожалению, когда парочка ускользает с праздника и уединяется в полумраке, люди думают вовсе не о том, что мужчина собирается дать своей знакомой урок нравственности.

Баллард рассмеялся, затем стал серьезным.

— На мгновение я сильно встревожился. У тебя был такой вид, словно ты готова застрелить меня.

— Такая мысль у меня промелькнула. — Когда он прижал ее к дереву и начал покрывать нежными поцелуями шею и плечи, она даже не попыталась оттолкнуть его. — Не пора ли нам вернуться обратно? — наконец спросила она.

— Скоро вернемся. Мне нужно подтверждение, что ты действительно простила меня.

Она с радостью отозвалась на его неторопливый, жадный поцелуй, ответив с такой же страстью. Когда их губы разомкнулись, она почувствовала, что его руки и ее бедра больше не разделяет ворох юбок, а еще через мгновение шнуровка ее панталон ослабла настолько, что они соскользнули на землю. После недолгого колебания Кловер решительно перешагнула через них. Она понимала, что все происходящее должно было шокировать и возмутить ее, но вместо этого она ощущала все возрастающее возбуждение. Их окружал темный лес, а лунный свет придавал их укромному местечку возбуждающую скрытность. И только одно сдерживало ее неожиданное желание стать до неприличия дерзкой.

— Я не могу вернуться на праздник в помятом и запачканном травой платье, — прошептала она, и ее охватила дрожь восторга, когда он расстегнул ее платье настолько, что грудь Кловер открылась его поцелуям.

— Значит, нам придется быть очень осторожными, чтобы ты не упала на землю, — ответил он, снимая с себя бриджи.

Она удивленно ахнула, когда он поднял ее. Не раздумывая она обхватила его ногами, и Баллард медленно соединил их тела. По телу Кловер пробежала дрожь восторга. Ее желание, возведенное на невероятную высоту его ласками и необычным уединением, обретенным среди огромных деревьев, буквально затопило ее. Когда она достигла пика наслаждения, он поцелуем заглушил общий стон экстаза. Он осторожно опустил Кловер на землю, и они прильнули друг к другу, пытаясь прийти в себя.

Позднее, вернувшись в зал, Кловер оставила Балларда беседовать с Джонатаном и поспешила к Молли, которая внимательно рассматривала оставшуюся на столе еду.

— У меня приличный вид? — спросила Кловер.

— Если не считать кусочка коры, который застрял у тебя в волосах. — Молли аккуратно вытащила его и незаметно отряхнула платье Кловер со спины. — Очевидно, вы с мистером Макгрегором уладили ваши разногласия. Хотя все и так стало ясно, когда эта потаскушка притопала сюда одна, а вид у нее был такой, словно она только что съела целый лимон.

— А моя мать с мистером Дуганом вернулись? — спросила Кловер, отщипывая небольшие кусочки пирога.

— Да, они сидят вон там и разговаривают. — Молли нахмурилась и посмотрела в сторону входной двери. — Это что-то интересное. Похоже, этим людям здесь не очень рады.

Кловер обернулась к входной двери и чуть не ахнула. Все в зале замолчали и смотрели на четырех вошедших мужчин. Большой Джим Уоллис и трое его друзей явно ни у кого не вызывали симпатии. К сожалению, этого было недостаточно, чтобы мужчины предпочли держаться в стороне от всех, и она поняла, что глупо было надеяться, что их пути никогда не пересекутся. Когда мрачный взгляд Джима упал на нее и он шагнул к ней, Кловер с трудом поборола желание окликнуть Балларда и постаралась спокойно встретить сердитый взгляд.

— А я думал, что ты уже во весь опор несешься обратно в Пенсильванию, — сказал Джим, остановившись перед ней.

— Здесь мой новый дом. С чего бы мне уезжать?

Она жалела, что их разделяет лишь стол с угощениями.

— Потому что ты не приспособлена для такой жизни, а теперь у тебя не будет и мужа.

— Это угроза, Большой Джим? — спросил Баллард, подойдя к нему.

Мужчина сердито посмотрел на него.

— У нас с тобой есть одно незаконченное дельце.

— Я так не думаю. Полагаю, мы все уже уладили еще в Ланглейвилле. Мы с тобой не в ссоре, если только ты не надумаешь затеять еще одну. — Он огляделся вокруг. — Похоже, тебе и твоим дружкам не очень рады здесь. У людей хорошая память, Большой Джим, и они не забыли, что на прошлом празднике весны ты едва не убил Уильяма Саттера. Наверное, вам лучше уйти. Здесь очень много его родственников и друзей.

Он кивком указал на большую группу людей, постепенно собиравшихся вокруг Большого Джима. Их кулаки были крепко сжаты, а лица суровы и сердиты. Они втрое превосходили компанию Джима с дружками.

Большой Джим сплюнул на пол.

— Я сюда не веселиться пришел, а предупредить тебя.

— Предупредить меня?

— Наслаждайся своей женой, пока можешь, Макгрегор. Недалек тот день, когда до тебя доберутся враги, которых ты нажил. Тогда посмотрим, куда денется твой самодовольный вид. — Он окинул сердитым взглядом всех присутствующих. — А эти болваны не всегда будут крутиться поблизости, чтобы помочь тебе или ей.

Баллард, нахмурившись, смотрел вслед Большому Джиму, когда он и его друзья, покачиваясь, выходили из зала. Глупо было игнорировать угрозы этого человека, но он не знал, как на них ответить. У него возникла мысль собрать несколько человек, догнать Большого Джима и выбить из него некоторые сведения, но он решил этого не делать. Неразумно бродить в темноте, разыскивая человека, который не задумываясь любому всадит нож в спину.

— Что он хотел этим сказать? — спросил Ламберт, спешно подошедший вместе с Шелтоном.

— Не знаю, но думаю, что осторожность нам не повредит, — ответил Баллард.

— Большой Джим хочет отомстить за ту ссору на побережье? — спросил Шелтон.

— Отчасти да, но, похоже, за его угрозами таится что-то еще, — Баллард пожал плечами. — Пока я не могу в этом разобраться. — Он посмотрел на Кловер: — Ты в порядке, дорогая?

— Все хорошо. Просто я была поражена, увидев его здесь. У тебя много врагов, Баллард?

— Есть несколько. Я не собирался их заводить, но они все-таки появились. Не беспокойся об этом, милая. Мы будем начеку. Я справлялся с более серьезными врагами, чем этот олух.

Она смотрела на его широкую спину и понимала, что это не пустая похвальба. Баллард Макгрегор — крепкий мужчина, и сломить его непросто, но он человек, а это означает, что он уязвим, и Кловер вдруг стало страшно. Кловер не могла избавиться от чувства, что именно она является источником его нынешних неприятностей, и не только потому, что в тот день на побережье он спас ее от Большого Джима. Единственным человеком, который мог хотеть как следует навредить ей, был Томас Диллингсуорт, но трудно поверить, что он решится на столь долгий путь до Кентукки, чтобы удовлетворить свою извращенную жажду мести, хотя бы потому, что превыше всего этот человек ценит комфорт и удобства.

— Слушай своего мужа, — посоветовала Молли, подавая Кловер чашку с крюшоном. — Он сможет позаботиться и о тебе, и о себе.

— Я знаю. — Кловер сделала глоток бодрящего напитка. — Я верю, что Баллард способен защитить нас. Но меня беспокоит то, что, помня о грозящей опасности, мы не знаем, откуда и когда она придет. К несчастью, наши враги знают о нас гораздо больше, чем мы о них, а это плохо.

— Если я правильно понимаю, мужчины, с которыми сейчас разговаривает мистер Макгрегор, предлагают ему свою помощь.

— Это служит некоторым утешением.

— Пс-ст.

Кловер нахмурилась и посмотрела на Молли.

— Да?

— Я молчала. Похоже, тебя зовут из-под стола.

Она посмотрела вниз и знаком предложила Кловер сделать то же самое.

Кло с любопытством взглянула под стол и увидела перед собой пару знакомых карих глаз. На лице маленького мальчика было несколько синяков. Очевидно, со времени их первого краткого знакомства в магазине Клеммонса он еще не раз пострадал от кулаков Моррисея. Такая жестокость была выше ее понимания.

— Ну, здравствуй, — сказала она.

— Здравствуйте, мэм. Вас не затруднит передать мне сюда кусочек пирога?

Она протянула мальчишке кусок яблочного пирога и спросила:

— А почему бы тебе не вылезти из-под стола и не взять тарелку?

— Я плохо себя вел, и мне запретили подходить к столу. Это мое наказание.

Его слова были не очень разборчивы, потому что мальчик пытался жевать и говорить одновременно.

Она сунула ему ножку цыпленка и начала высматривать родственников парнишки. Моррисеи небольшой обособленной группой стояли в дальнем углу зала. Несколько женщин разговаривали с худой светловолосой женщиной, которая, как поняла Кловер, и была пресловутой Бесс. Старший Моррисей разговаривал с каким-то мужчиной. Все члены этой семьи беспрестанно жевали, держа в руках заполненные снедью тарелки. Создавалось впечатление, что Моррисеи явились на праздник только для того, чтобы сытно поесть. Ее слегка дернули за юбку, и она передала мальчишке еще один кусок пирога, хотя по-хорошему надо было усадить мальчика за стол и как следует накормить.

— Думаю, эта свинья Моррисей ищет мальчишку, — шепотом произнесла Молли, незаметно опуская под стол чашку со сладким яблочным сидром.

Мальчишка выругался, Молли и Кловер обменялись улыбками.

— Я думал, что они будут заняты едой и не заметят, что я смылся, — пробормотал парнишка, потом допил сидр и вернул чашку Молли. — Наверное, мне лучше вернуться.

— Только сначала смахни крошки с губ, — посоветовала Кловер и осторожно заглянула под стол. Но мальчик уже исчез. — Надеюсь, что он меня услышал. Ужасно, что я не могу помочь ему, но еще страшнее думать, что, чуть подкормив его, я сделаю ему только хуже.

— Мальчишка так голоден, что даже не боится, что его могут поколотить. Он все вытерпит ради того, чтобы наполнить пустой желудок.

— Как это печально…

Молли пожала плечами:

— Да, к сожалению, мир совсем не так хорош, как нам хотелось бы, миссис Макгрегор.

Кловер продолжала наблюдать за Моррисеями и видела, как мальчик вернулся к семейству. Моррисей что-то зло сказал и тут же замахнулся кулаком на мальчика, но тот ловко увернулся от удара. Второй удар свалил мальчишку с ног. Он пытался уползти, но Моррисей пнул его по ребрам. Мальчик не издал ни звука, и это еще больше встревожило Кловер.

Жестокость Моррисея довершила то, что началось с появлением Большого Джима. Настроение Кловер было испорчено окончательно.

— Баллард! — Кловер прижалась к мужу, когда они возвращались в повозке домой. Остальные члены семьи дремали на задних сиденьях, в то время как Шелтон внимательно следил за стелющейся перед ними дорогой. — Ты уверен, что мы ничем не можем помочь этому мальчишке-рабу?

— Да, дорогая. Мне очень жаль. Весь городок пытался собрать сумму, которую требует Моррисей. Но я подозреваю, что даже если мы соберем деньги, он потребует больше, и мы вернемся к тому, с чего начали.

— Возможно, ты прав. Наверное, и угрозам Большого Джима мы не можем противостоять, пока он не начал действовать.

— Мне нужно будет встретиться с окружным судьей.

Она обвила его руку своей рукой и теснее прижалась к его теплому телу.

— Да, к сожалению, это не те новости, которые хотелось бы услышать. Баллард, ты не думаешь, что враг, о котором упоминал Большой Джим, — это Томас?

Она зевнула и закрыла глаза, уткнувшись щекой в его сильную руку.

— Возможно, милая, но я бы удивился, если бы увидел Томаса в наших краях. Он считает Кентукки диким местом, краем света. Я не верю, что он решится на такое трудное путешествие. Полагаю, стоит подождать, а там видно будет.

— Ждать и ничего не делать? Знаешь, никогда бы не подумала, что столь простые дела окажутся такими трудными…

Баллард ласково улыбнулся, когда Кловер, едва закончив фразу, заснула у него на плече. Он крепче обнял жену и прижал ее к себе. Она права: труднее всего ждать и наблюдать. Баллард думал, что сумеет заранее отвести от Кло любую опасность, но сейчас у него не было выбора. Он должен выждать, пока Большой Джим и его сообщник, кто бы это ни был, не сделают первый шаг. И молиться, чтобы ему удалось расстроить их планы.