Глава девятая

Джош поставил поднос на скамейку, залез в воду и, подхватив Грейс за руки, поднял ее на ноги.

— Извини, что задержался, — произнес Джош, стараясь не стучать зубами от холода. — Пришлось ждать, когда поджарят чипсы.

— Это означает, что чипсы свежие, — ответила Грейс, — когда они горячие. Ты помнишь?

— Ты любила с солью и уксусом, — проговорил Джош и внезапно улыбнулся, а затем рассмеялся.

Ребенок с берега удивленно смотрел на двух странных взрослых, которые, стоя по колено в ледяной грязной воде пруда, разговаривают о чипсах.

В голове Джоша пронеслась череда картинок прошлого, быстро сменяя один эпизод другим. Он никогда не забывал ничего из того, что было связано с Грейс. И как она неуклюже поджала ноги, впервые спрыгивая с его мотоцикла, на котором он ее катал.

Джош помнил, какой счастливой она была после своей первой дискотеки.

Феба попросила его присмотреть за Грейс. Поначалу Джош согласился неохотно, ибо не жаждал становиться нянькой. Но, увидев полный восторг в глазах четырнадцатилетней девочки, которая впервые от души натанцевалась, даже позавидовал ей.

Не забыл он и того, как купил ей щенка и как Грейс кинулась обнимать его и расплакалась. И как, удивляясь его вкусу при выборе подружек, музыки или одежды, она забавно округляла глаза. Он не забыл ее умения слушать его, когда он рассказывал ей о своих мечтах…

А еще он помнил ее спящей на смятых простынях в его комнате.

Грейс постоянно была в его мыслях. Стоило Джошу подумать о доме, любая мысль оказывалась связанной с ней. Образ Грейс словно навсегда отпечатался в его мозгу.

— Я помню, — произнес он, глядя, как ее губы едва заметно дрогнули в улыбке. — Итак, значит, ты с удовольствием поплавала? Правда вода сегодня немного прохладная.

— П-прохладная? — рассмеялась она, крепко сжимая в руках мяч, доставшийся такой непростой ценой.

Джош взял его, повернулся и бросил мальчику:

— Держи! И в следующий раз играй подальше от воды.

Ловко поймав мяч, мальчик убежал.

— Он д-даже не поблагодарил тебя, — заметила Грейс с улыбкой, стуча зубами от холода.

— Наверное, понял, что ему несдобровать, — предположил Джош, снимая листок с плеча Грейс, затем взял ее за руки и помог выйти на тропинку. Сняв пиджак, он набросил его на плечи Грейс.

— Он же испачкается! — запротестовала она.

— И будет идеально сочетаться с перепачканными брюками и ботинками. А теперь возьми, выпей, — произнес он, протягивая бумажный стаканчик с чаем. Они уселись на скамейку и принялись пить чай и есть хот-доги. — Хочешь чипсы? Мм, очень вкусно.

Грейс состроила страдальческую гримасу.

— Мне нельзя. — Она, облизнув губы, жалобно посмотрела на аппетитные горячие чипсы. — Это из-за кормления.

— Ты права. — Он нарочито медленно взял несколько чипсов и понес себе ко рту.

— Хотя, думаю, несколько штук не повредит…

— Тебе лучше? — спросил он несколько минут спустя, когда она вытерла пальцы о бумажную салфетку.

— Замечательно себя чувствую, — сказала она, поднимаясь со скамейки и бросая мусор в мусорную корзину.

Джош достал сумку из-под детской коляски, вынул оттуда хлебные сухарики и бросил горсть сухариков уткам. Птицы принялись жадно склевывать их с поверхности воды.

— Маленькие обжоры попрошайки. Они совсем не обучены хорошим манерам.

— Хотя именно за это я их и люблю, — продолжала Грейс, глядя на Джоша, волосы которого ерошил ветерок.

Намокшая рубашка прилипла к его мускулистым плечам. Его брюки были перепачканы тиной, ботинки намокли.

— Они летят туда, куда хотят. Им не нужно притворяться и просить.

Грейс больше не хотела думать о тех качествах уток, которые, к сожалению, не были присущи ей, поэтому принялась рассказывать Джошу о том, как однажды Феба скормила весь хлеб уткам. Она сделала это не для того, чтобы удивить Грейс, а дабы насолить своей матери.

— Ты хочешь сказать, что идеальная во всех отношениях Феба когда-то была невыносимым подростком? — удивленно спросил Джош.

— Конечно. — Она улыбнулась. — Однажды она сбежала, когда мы собирались в дорогу. Она уехала на автобусе в город и не вернулась до наступления темноты, заставив таким образом всех остаться на прежнем месте еще на одну ночь.

— Могу поспорить, что о ее упрямстве скоро стало известно всем.

— Большинство детей любили ее за свободолюбивый нрав, но Фебе просто хотелось иметь хороший дом. После этого мама попросила кого-то из школы, чтобы Фебе предоставили работу. Она стала зарабатывать небольшие деньги, жить отдельно от нас и учиться в местном колледже. Феба больше не вернулась к матери.

— А ты? Чего хотела ты?

— Сама не знаю.

Хотя Грейс подозревала, что мать решила оставить ее с Фебой из-за желания сбросить с себя бремя расходов.

— Спасибо, что напомнил мне о сестре. Будь она идеальной во всем, с ней было бы неинтересно.

— Думаешь? — Он взял ее за руки и легонько сжал их. — Ты совсем другая, Грейс. Ты прирожденный даритель. Тебе нравится кормить уток, заниматься детьми, доставать им из воды мячи, спасать от отчаяния бесплодную сестру. Ты всегда и всем приходишь на помощь. — Он большими пальцами погладил ее изящные пальцы. — Кстати, насчет подарков. Тебе нужно обручальное кольцо, Хочешь смастерить его сама? Или ты позволишь мне выбрать для тебя кольцо в магазине?

— Кольцо не нужно, — сказала она, подумав о том, что обручальное кольцо — символ вечной и взаимной любви. Потом Грейс подумала, что может показаться неблагодарной. — Мне кажется, в нашем случае говорить о кольцах неуместно.

— Из-за того, что мы торопимся со свадьбой?

Едва переговорив с адвокатами, Джош понял, что должен делать. Возможно, он понимал необходимость заключения брака с самого начала. Он твердил себе о том, что их брак — сделка, оформленная документально, которая позволит Грейс оставить ребенка у себя. Джош не намеревался повторять ошибку и жениться снова на той, которая хотела от него больше, чем он мог ей дать.

Однако, когда он увидел Грейс по колено в пруду, а затем падающей в воду с беспомощный видом, в мозгу у него словно что-то щелкнуло. Ему не нужен фиктивный брак, он хотел быть рядом только с Грейс. И так было всегда.

Сейчас, несмотря на сомнения в ее голосе, он жаждал обнять ее, поцеловать и убедить в том, что она не права, услышать звонкий веселый смех. Ему всегда хотелось сказать, что главной его мечтой было и остается желание сделать ее счастливой. Джошу не терпелось поведать о своем намерении подарить ей детей, о которых она так мечтала, любовь, страсть, единение душ и тел.

Вместо этого Джош поступил наоборот. Грейс вряд ли поверит ему. Через две, максимум через три недели Джош снова окажется на другом конце планеты, а Грейс останется одна, обустраивая жизнь своей маленькой дочки. А Джош так и будет приезжать и уезжать, как заблагорассудится, наслаждаясь подобной жизнью.

Единственный бескорыстный поступок, который мог совершить Джош, так это отдать ей дочь, а также дом, в котором Грейс с Поузи жили бы и чувствовали себя в безопасности.

Грейс заслужила счастье. Ей все должны быть благодарны: и Майкл, и Феба, и, прежде всего, Джош.

— Люди нас поймут, — сказал он.

Грейс, не отнимая рук из ладоней Джоша, поняла из его слов только одно.

Он поступал так не ради себя, а ради нее. Джош был воплощением всего, чего только могла желать Грейс. Теперь у них обоих имеется общая цель, которая объединит их сильнее, нежели скоротечная страсть.

— Когда мы поженимся? — спросила она.

— Я хотел бы сделать это до моего отъезда.

Грейс вспомнила, как по унаследованной от Майкла привычке Джош готовился к отъезду, всякий раз составляя список нужных дел. Он записывал на бумаге все необходимые действия, чтобы ничего не забыть.

А Грейс, конечно же, подражала своему герою, также составляя списки нужных дел.

Она считала это разумным подходом к делам. Подобное отношение к работе позволяло сосредоточиться на самом важном. Однако осознание себя и собственной свадьбы очередным пунктом в списке важных дел Джоша ей не нравилось.

— Давай я сама все организую. — Она вздрогнула, чувствуя себя униженной. — Я позвоню регистратору в мэрию, когда мы вернемся домой, и все выясню.

— Подумаем об этом позже. Нужно скорее идти домой, чтобы ты переоделась.

Вернувшись домой, они оставили намокшую и испачканную одежду в комнате для стирки. Грейс повесила пиджак Джоша на вешалку, чтобы после его почистить. Джош снял ботинки, носки он бросил в раковину. Грейс в это время расстегивала пуговицы на своем жакете.

— Позволь мне помочь, — сказал он, наклоняясь к ней. Грейс уставилась на его густые, темные, взъерошенные ветром волосы.

Расстегнув жакет, он снял его с нее и повесил на доску для сушки белья. Она по-прежнему едва переводила дыхание, расстегивая пуговицу на брюках. Вот, наконец, и молния на брюках расстегнута.

— Я справлюсь сама, — сказала Грейс, отталкивая руки Джоша, который принялся расстегивать ее блузку. Он явно считал, что она не в состоянии раздеться самостоятельно.

— Уверена? — спросил он.

— К-конечно… — произнесла Грейс, решив, что лучше уж оборвать все петли и пуговицы на блузке самой, но не позволить Джошу прикасаться к себе. — Если ты оставишь свои брюки, я попрошу их постирать…

После этих слов во рту у Грейс пересохло. Джош стал неторопливо расстегивать свои брюки.

Неужели он не понял, что нужно было сделать это после того, как она выйдет? Взявшись за ручку двери, Грейс открыла ее и вышла в кухню. Повернувшись, увидела свою мать, возившуюся с овощами. В кухне также находилась и мать Джоша, которая пристально разглядывала Грейс.

Молодая женщина замерла на пороге, от смущения не зная, что сказать. Джош слегка подтолкнул ее в кухню, затем вкатил туда же коляску с Поузи. Оглядевшись, он произнес:

— Мне кажется, сейчас самый подходящий момент, чтобы объявить вам наше решение. Мы с Грейс поженимся сразу же, как только все будет готово к свадьбе.

Мать Джоша отреагировала первой.

— Вы поженитесь? Что ж, поздравляю, Грейс. Во всяком случае, ни у кого не возникнет вопросов, отчего такая спешка со свадьбой. Ведь у вас уже есть ребенок. — Увидев, что Грейс все еще никак не может справиться со смущением, она повернулась к Джошу. — Думаю, фамильный перстень моей бабушки великолепно подойдет в качестве обручального кольца.

Едва войдя в кухню, Джош тут приготовился к возможной словесной перепалке с матерью, но внезапно увидел глаза Грейс. Он понял, что, защищая Грейс и Поузи, позабыл кое о чем важном. Несмотря на усердие пластических хирургов, отлично наложенный макияж и умопомрачительно дорогую одежду, мать Джоша была хрупкой, ранимой, до отчаяния несчастливой женщиной, которая недавно похоронила своего старшего сына, брошенного ею несколько лет назад.

— Не могли бы вы присмотреть за Поузи, миссис Кингсли? — спросила Грейс. — Мне нужно принять душ.

Джош поймал себя на мысли, насколько Грейс похожа на Фебу своей мягкостью характера и желанием сохранить мир. Она была из тех, кто не помнит зла. Это с Майклом они никогда не прощали своих врагов. Неужели его мать тоже враг? И он так и сохранит в душе свинцовый груз обиды на нее до своих последних дней?

Сделав над собой усилие и подкатив детскую коляску к матери, Джош коснулся ее плеча и произнес:

— Я отнесу твой чемодан наверх. А пока вы с Доун пообщаетесь с внучкой.

За эти слова он удостоился улыбки от Грейс.

— Мама… — осторожно начала Грейс, желая разрядить напряженную атмосферу. — Тебе нечего сказать по поводу услышанного?

— Если только… Что случилось с твоей одеждой?


— Что ты ищешь?

Грейс посмотрела на свою мать, которая стояла в дверях кабинета.

— Я ищу свое свидетельство о рождении. Я знаю, что оно где-то здесь, потому что, когда оформляла загранпаспорт для поездки во Францию еще в школе, брала его отсюда.

— Не знала, что ты была во Франции. Ты никогда не говорила об этом.

— Я никуда не ездила…

Грейс вспомнила, что перед той поездкой провела целую неделю в панике. Она радовалась путешествию, как и все ее одноклассники, однако в глубине души совсем не восхищалась перспективой возвращаться в социальный приют. Ведь там ее будет ждать не Феба, а незнакомый человек…

— В то утро, когда был назначен отъезд, я заболела, поэтому не поехала, — сказала она.

— Жаль.

— Всякое бывает… — Она снова посмотрела в ящик стола, увидела папку со своим именем, достала ее, положила на стол и открыла. — Боже правый!

— Что такое?

— Здесь есть все сведения обо мне.

Во всяком случае, в папке была собрана вся информация с момента, как Грейс поселилась в доме Майкла и Фебы. Здесь была переписка с социальным приютом, официальное разрешение на попечительство Грейс и ее проживание в доме зятя и сестры. Тут же находились медицинские отчеты о безуспешных попытках Фебы забеременеть, табели об успеваемости Грейс. Ее удивило, насколько все сведения были подробны и систематизированы.

Она обнаружила в папке свою медицинскую карту, паспорт и свидетельство о рождении. Достав метрику, она положила ее на стол и принялась рассматривать. Грейс казалось, что она читает не про себя, а про кого-то другого.

«Дата и место рождения: 28 июля 1980 года, ферма Даккет, Литтл-Хинтон».

Вообще-то Грейс родилась в фургоне, который незаконно остановился на поле, на ферме Даккет. Ей сотни раз рассказывали об этом. Она знала наизусть о том, что жена владельца фермы по имени Грейс Даккет, которая, вопреки запретам мужа пускать на их земли дикарей-путешественников, разбила на поле своеобразный кемпинг. Она была настолько добра и любезна, что Доун решила назвать родившуюся дочь не Авророй в честь своей матери, а Грейс. Будучи маленькой, Грейс жалела, что ей не досталось такое красивое имя. Зато теперь очень радовалась тому, что ее все-таки зовут Грейс. Полное имя звучало как Грейс-Луиза.

— В честь кого меня назвали Луизой? — Она повернулась к матери.

— Это была одна из женщин в нашей компании. Она продавала травяной чай и помогала мне при родах.

— Я ее не помню.

— Ты и не можешь помнить. Она встретила какого-то мужчину на Музыкальном фестивале и стала жить с ним где-то недалеко от Базинггстроука.

— Понятно… — Грейс снова углубилась в документ.

«Отец: Стивен Биллингтон, резчик по дереву. Мать: Доун Макалистер».

— Тебе что-нибудь известно о моем отце? Ты когда-нибудь обращалась к нему за алиментами?

Ее мать покачала головой.

— Зачем мне его помощь? Он нашел себе другую женщину, у них родился ребенок. И потом, у него никогда не было и гроша в кармане. Это тяжело, но такова жизнь, Грейс. — Она улыбнулась. — Я его слишком любила, чтобы удерживать около себя.

Грейс подумала, что мать с такой же легкостью отпустила от себя и Фебу, и ее.

— А я вот не могу отпустить от себя Поузи, — проговорила Грейс. — Я уже и так слишком многое потеряла…

— Я останусь с тобой столько, сколько хочешь, — пообещала мать. — Когда ты выйдешь замуж…

— Этот брак всего лишь сделка, — произнесла Грей, честно глядя ей в глаза.

— Для Джоша — возможно. — Доун коснулась ее плеча. — Ты же всегда была к нему неравнодушна, Грейс.

Что она могла ей ответить? Отрицай Грейс правду, ничего бы не добилась и ни в чем не убедила бы мать.


— Мне кажется, что такая спешка со свадьбой просто неприлична. Ведь совсем недавно прошли похороны Майкла и Фебы. Словно мы собрались сплясать на их могилах.

— Жизнь не заканчивается со смертью близких людей, Грейс. После нее всегда наступает возрождение.

— Банкета не будет. Мы решили, что десятиминутной церемонии в мэрии будет вполне достаточно, — резко ответила Грейс и добавила уже мягче: — Джош должен возвращаться в Австралию как можно скорее. Он недавно подписал контракт с одной из фирм в Китае.

— Ты поедешь с ним?

— Он будет переезжать с места на место, а у меня здесь остается дом и мой бизнес…

— Значит, потанцевать на твоей настоящей свадьбе мне придется нескоро.

— Но так будет разумнее, — заметила Грейс. — Тем более что ты должна вылечить свое бедро.

Мать громко рассмеялась в ответ на ее слова, потом спросила:

— А что ты наденешь на церемонию?

— Я совсем не думала об этом.

Грейс просто не хотела думать о свадебном наряде. Когда-то она мечтала сделать себе свадебную диадему, но, похоже, эта мечта не осуществится. Но все равно Грейс тайком представляла, как выйдет в сказочно красивом платье за мужчину своей мечты.

— Все это не важно. Ты искала меня, чтобы поговорить о чем-то?

— Ах да… — Доун открыла книгу, которую держала в руках, и вручила Грейс. — Мне пришла в голову мысль, как можно достойно увековечить память Фебы и Майкла. Может быть, выгравировать на могильной плите цитату из стихотворения Элизабет Баррет Браунинг…

Грейс сразу вспомнила то стихотворение, про которое говорила мать. Еще подростком она выучила его наизусть. Грейс и сейчас могла прочесть его без запинки.

— «Сказать, как я люблю тебя? Позволь мне рассказать…»

Прикрыв глаза, Грейс принялась вполголоса читать стихотворение. Когда она уже собиралась прочесть последние строки, то услышала голос Джоша:

— «…и, если Бог решит, любовь моя продлится даже после смерти».

Грейс открыла глаза и увидела его стоящим почти вплотную к ней. От неожиданности она покачнулась в его сторону.

— Осторожно, — произнес он, удерживая ее. — С закрытыми глазами легко потерять равновесие.

— Со мной все в порядке, — поспешила ответить она.

Спустя мгновение Джош отпустил ее, взял у нее из рук книгу и обратился к Доун:

— Последняя строчка отлично подойдет.

— Я тоже так думаю.

— Доун, ты понимаешь, почему мы с Грейс так скоро решили пожениться?

— Вы хотите, чтобы у Поузи была семья, — улыбнулась Доун. — Это благородный поступок, которым вы оба можете гордиться. — Она дотронулась ладонью до щеки Джоша. — Вы имеет право быть счастливыми.

— Мама… — многозначительно подняла бровь Грейс, опасаясь, что та, заговорив о чувствах дочери, выдаст ее истинное отношение к Джошу. — Я позвонила регистратору, Джош. Нам нужно собрать документы. Свидетельства о рождении…

Он кивнул:

— Все мои документы хранятся дома. Я попрошу Анну, чтобы она сегодня же отправила их с курьером сюда.

— Отлично. Все, что нам нужно, это подать документы, и через шестнадцать дней нас распишут.

— Шестнадцать дней? Я думал, что это случится уже через неделю…

— Для тебя это слишком долгий срок? Обычно после подачи документов до регистрации приходится ждать намного дольше. Если тебе это неудобно, мы можем подождать…

Джош положил книгу на стол и взял свой электронный ежедневник.

— Посмотрим, — произнес он, собираясь проверить расписание. — Сегодня двадцать седьмое… Двенадцатого июня я свободен. Пятнадцатого я должен быть в Пекине… Можно перенести на несколько недель вперед мои поездки в Лондон…

Когда Джош поднял глаза, то наткнулся на пристальные взгляды Доун и Грейс.

— Пойду-ка лучше посмотрю, чем занята Лаура. — Доун взяла книгу и направилась к двери. Джош не сводил взгляда с Грейс.

— Ты наверняка считаешь меня бесчувственным? — спросил он, едва за Доун захлопнулась дверь. От него не укрылось, что в тот момент, пока Грейс читала стихотворение, на ее лице отразилась целая гамма эмоций.

Он слишком хорошо знал Грейс. Она никогда первая не заговорит о своих чувствах. Ему вспомнилось, как много лет назад, собираясь в новую школу, она храбрилась перед Фебой, хотя в душе умирала от страха. Непросто появиться в классе посреди четверти, когда коллектив уже сформирован.

Вот и сейчас она старается скрывать свои чувства. Недавно Грейс пришлось в одиночку справляться с потерей, а теперь еще Джош донимает ее своей расчетливостью.

Он пожалел, что она спокойно воспринимает его поведение. Могла бы устроить ему разнос по поводу того, что он ставит во главу угла свою работу, а не интересы дочери. Ему следовало перенести деловые встречи, уверить китайских партнеров в том, что он занимается сейчас бюрократической возней, необходимой для выполнения контракта.

Удивительно, насколько преобразилась Грейс, читая стихотворение. У нее было лицо счастливой женщины, влюбленной в мужчину, готового на все ради нее.

— Тебе не обязательно отвечать на мой вопрос, — произнес он, так и не дождавшись ответа. — Я знаю, что ты скажешь.

Грейс вздохнула:

— Все нормально, Джош. Не стоит притворяться со мной. Мы оба знаем, что ты делаешь все это ради того, чтобы Поузи осталась со мной. Я в самом деле тебе очень благодарна.

О каком притворстве она говорит? Зачем ему ее благодарность?

— Черт возьми, Грейс, меня не надо благодарить!

Отвернувшись от нее, он провел рукой по волосам, затем сцепил на затылке пальцы, чтобы умерить жгучее желание прикоснуться к ее милому лицу. Если он проговорится о своих истинных чувствах к Грейс, ничего хорошего из этого не выйдет. Но и молчать о переполнявших его эмоциях было свыше его сил.

— Наоборот, это я тебя должен благодарить, и мне давно надо было сказать об этом, — Опустив руки, он повернулся к ней. — Ты мать моего ребенка, и я сделаю все, чтобы ты была счастливой. — Он приложил ладонь к сердцу и, глядя на нее, с искренним чувством добавил: — Клянусь.

Грейс несколько озадаченно посмотрела в его глаза.

— Ты сделаешь все? — недоверчиво спросила она.

— Абсолютно, — произнес он со всей убедительностью, на которую был способен. Затем тихим голосом прибавил: — Чего именно ты хочешь, Грейс?

— Ну, я подумывала, может, нам следует устроить свадебную церемонию где-нибудь за пределами мэрии.

Ее слова оказались настолько неожиданными, что он молчал, не зная, как ответить.

— Ведь туда мне пришлось идти, чтобы зарегистрировать смерть Майкла и Фебы…

Грейс умолкла, не в состоянии найти подходящих слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства.

Она не должна была даже просить Джоша об этом. Он обязан был сам обсудить этот вопрос.

— Извини, Джош. У тебя много дел, а я достаю тебя своими мещанскими сентиментальностями, которые совсем не важны…

— Прекрати! — Он обнял и крепко прижал ее к себе. — Это важно для тебя, а значит, и для меня. Мне следовало все это обговорить с тобой или догадаться самому, чего ты не захочешь.

Наклонившись, он посмотрел в ее лицо:

— Мы устроим свадебную церемонию там, где ты пожелаешь.

— Спасибо, — произнесла она и улыбнулась, как в тот раз, когда он решил прокатить ее на мотоцикле и вручил ей шлем. В тот момент он будто отдал ей часть своей жизни…

— Я уверена, что нам удастся организовать церемонию без белых голубей и скрипичных квартетов, — прибавила она и взглянула на него так, словно он был ее принцем на белом коне. У Джоша мелькнула надежда на то, что, возможно, их брак окажется не простой бумажной формальностью.

Его одолевало почти невыносимое желание поцеловать Грейс. Почему она не может или не хочет понять, что если наберется храбрости и доверится ему, то…

Доверие. Именно этого пока не мог добиться от Грейс Джош. Однажды она это уже сделала. А он провел с ней ночь и бросил ее.

Прежде Джош находил достаточно веские оправдания. Однако теперь вынужден был признать, что хотел всего лишь прикрыть собственные страхи. Потому что боялся, что его юношеские амбиции окажутся у ног девочки, которой требовалось больше, чем он мог ей дать. Именно это опасение стало причиной того памятного бегства Джоша из дома в рассветный холод.

Чтобы Грейс снова стала ему доверять, должно пройти немало времени. Следует много совершить, так что с поцелуями придется подождать.

— Почему ты настроена против голубей, Грейс?

— Ну… — начала она с серьезным видом, — во-первых, они совсем не похожи на уток…

Покачав головой, она снова одарила его своей сводящей с ума улыбкой:

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Кажется, — выдавил он. — Ты не желаешь помпезности.

— Наверняка и ты сам ее не захочешь. Тем более что как только все документы будут подписаны, ты улетишь в Китай.

Джош совсем не задумывался о том, что может произойти после их с Грейс свадьбы. Теперь же эта мысль неотступно преследовала его. Стоило ли ждать Грейс каких-либо клятв от него, после которых они разойдутся в разные стороны? Джош соберет свой чемодан, закажет такси и направится в аэропорт. Подобная перспектива настолько шокировала его, что он произнес:

— Возможно, я улечу не сразу же. Ну, хотя бы отправлюсь в Китай на следующее утро. Хотя бы ради приличия, — прибавил он, когда Грейс нервно вздрогнула. — Мы оба знаем, что свадебная церемония будет обыкновенной формальностью, но незачем сообщать об этом всему миру. К слову, мне кажется, что твоей матери захочется для дочери настоящей свадьбы.

— Разве? — недоверчиво вскинула она глаза в ответ. — И что ты предлагаешь?

— Между тихой свадебной церемонией и незаметной, свадебной церемонией существует некоторый нюанс.

Под незаметной свадебной церемонией Джош понимал тихую скромную вечеринку, о которой никто не станет вспоминать. Внезапно он ощутил желание, чтобы об этом событии узнал весь мир. Если раньше Джош негодовал по поводу того, что его имя полоскали на страницах желтой прессы, то теперь ему не терпелось стать персонажем светской хроники.

— Итак, нам нужны свидетели. По традиции мне следует быть на свадьбе с шафером, — произнес он. — Ты не против, если Поузи будет подружкой невесты?

— Подружкой невесты? Вообще-то подружка невесты находится рядом с ней на девичнике, помогает наносить макияж, несет шлейф платья и ловит букет невесты.

— Что-нибудь одно из перечисленного тобой она точно сможет сделать. Поузи придется всего лишь немного помочь.

— Я так не думаю, — возразила она.

— Не спорь, Грейс. Розовое платье с рюшами будет ей к лицу.

— Перестань, — отмахнулась та, стараясь не рассмеяться, отчего у нее на щеке появилась ямочка.

Как мог Джош позабыть об этой милой ямочке на ее щеке?

— Считаешь, что розовый цвет чересчур консервативен?

— Думаю, тебе не захочется услышать мой ответ. Знаешь, Поузи когда-нибудь припомнит тебе это. Дай ей только подрасти, и она заявит, что ты ущемила права своей дочери на собственной свадьбе… Кстати, где она?

— Спит, — твердым голосом ответила Грейс, и на щеке снова появилась ямочка. — Я отнесла ее после обеда наверх, чтобы никто ее не беспокоил.

Едва произнеся это, она услышала через монитор от рации из детской тихое похныкивание Поузи.

— Уже не спит, — проговорила Грейс. — Я должна идти.

Джош схватил ее за руку.

— Позволь мне организовать нашу свадьбу, Грейс. Я обо всем позабочусь.

— А разве ты не собирался на всю следующую неделю по делам в Лондон?

— Все, о чем тебе нужно подумать, так это о наряде, — ответил он, пропустив колкость мимо ушей. — Поверь мне.

— Хорошо. Тогда я отправлю в чистку твой темно-синий костюм. Он отлично подойдет для свадебной церемонии.

Загрузка...