Любовь слепа

Глава 10

– Я сожалею, – пробормотала Кларисса, когда каре тронулась.

Эйдриан удивленно посмотрел на нее:

– Из-за чего?

– Что вам пришлось покинуть бал из-за моей прически.

С его губ сорвался короткий смешок.

– Вам не из-за чего извиняться. Я сам все испортил.

Кларисса кивнула, очевидно, соглашаясь, что это его вина. Она не выглядит расстроенной, заметил он, а она откашлялась и спросила:

– Вы говорили это серьезно?

– Когда?

– Что женитесь на мне не для того, чтобы избежать скандала, а потому что действительно хотите жениться па мне.

Эйдриан улыбнулся. Лицо Клариссы все сморщилось, когда она прищурилась, стараясь разглядеть его. Было очевидно, что ответ очень важен для нее.

– Да, я говорил серьезно.

Кларисса одарила его улыбкой, похожей на проблеск солнца после затяжного дождя. Эйдриану пришлось сглотнуть вдруг появившийся в горле комок.

– Я рада, милорд. Я тоже хочу выйти за вас. Для меня тут дело тоже не только в скандале, – серьезно заверила она его.

Эйдриан позволил себе вздохнуть. Она выглядела такой прекрасной, нежной и...

– Вы будете еще целовать меня?

Мысли Эйдриана разлетелись, как листья на ветру.

– Что?

– Мне нравится, когда вы целуете меня, – объяснила Кларисса. – И я была бы совсем не против, если бы вы снова захотели меня поцеловать. Так... вы будете?

– Нет, – резко ответил он.

Она выглядела задетой.

– Почему? Вы не хотите...

– Конечно, я хочу, – сухо сказал Эйдриан, и обида исчезла с ее лица.

– Тогда почему вы не хотите целовать меня?

Эйдриан нахмурился:

– Большинство дам не спрашивают о таких вещах.

– Я не большинство дам. Кроме того, папа всегда говорит «Если не спросишь, не узнаешь». А я хочу знать. Почему вы не будете целовать меня, если мы оба этого хотим?

Эйдриан насупился, но ведь она все равно не могла видеть его лица, так что оно никак не напугает ее. Раздраженно выдохнув, он решил рассказать ей правду. В конце концов, она же просила об этом. Кроме того, это может побудить ее быть более осторожной.

– Потому что если я поцелую вас, мне захочется прикасаться к вам.

– Мне нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, – быстро ответила Кларисса.

– Но если я дотронусь до вас, – продолжал Эйдриан, – мне захочется заняться с вами любовью.

– Думаю, мне бы это тоже понравилось.

Эйдриан поднял бровь:

– Вы думаете?

– Ну... – Кларисса помедлила, потом спросила: – То, что вы делали со мной в моей комнате в ночь пожара, можно так назвать?

– Нет, – ответил Эйдриан, его голос стал хриплым, когда он вспомнил о той ночи. Это, казалось, было давным-давно, и в то же время как будто только сейчас. Он помнил ее вкус, то, как она двигалась под его ищущими руками и ртом. Боже, у него опять была эрекция от одной только мысли! Он с отвращением понял, что в ее присутствии не имеет вообще никакого контроля над собой.

– Нет? – переспросила Кларисса, наморщив лоб. – Тогда что это было?

– Я... Это... – Эйдриан нахмурился, не зная, как объяснить. – Да, мы занимались любовью, вроде того. Но это не было... – Он замолчал и пристально уставился на нее. – Неужели никто не объяснил вам эти вещи?

– Нет. – Кларисса склонила голову набок и пожала плечами. – Ничего страшного, милорд. Вам не нужно говорить об этом, если вам неловко. Я уверена, Лидия расскажет мне все в день свадьбы.

Эйдриан побледнел от ужаса. Эта женщина запугает Клариссу рассказами, заставит ее дрожать от страха и отвращения; он был уверен в этом. Ему потребуется чертовски много времени, чтобы успокоить и утешить ее, и вся ночь окажется одним долгим, трудным, тягостным испытанием. Он не мог позволить Лидии объяснять ей эти вещи. Это должен сделать кто-то другой.

– Я попрошу мою мать все вам объяснить, – решил он. – Если Лидия попытается, просто велите ей прекратить и не слушайте ничего, что она скажет.

– О нет, – сказала Кларисса, решительно качая головой. – Мне будет слишком неловко разговаривать с вашей матушкой о таких вещах. Кроме того, это будет открытым оскорблением Лидии, а я начинаю думать, что ее скорее следует пожалеть, чем испытывать к ней неприязнь.

– Я не позволю Лидии запугивать вас рассказами о крови, боли и...

– Будет кровь и боль? – в ужасе спросила Кларисса.

– Нет, – ответил Эйдриан, проклиная про себя свой длинный язык.

– Да, но тогда почему вы сказали это? Кровь и боль будет! Вы просто не хотите, чтобы я об этом знала.

– Проклятие, – пробормотал Эйдриан.

Теперь он сам все испортил.

– Сколько будет крови и сколько боли, милорд? – Теперь Кларисса выглядела ужасно встревоженной. Он снова выругался на самого себя.

– Кларисса... – начал Эйдриан, но она не дала ему закончить.

– Нет, милорд. Вам не удастся обмануть меня. Я узнаю, – настаивала она, а потом так же быстро сказала: – Забудьте об этом, я не хочу затруднять вас. Я спрошу Лидию, когда они с папой вернутся с бала. Может быть, это сблизит нас и мы с ней сможем стать друзьями.

Господь милосердный! Эйдриан сел прямо и твердо сказал:

– Я запрещаю вам спрашивать Лидию.

– Мы еще не женаты, милорд. Вы ничего не можете мне запрещать.

Эйдриан был потрясен безразличием, с которым она это произнесла.

– Вы собираетесь так же спокойно перечить мне после свадьбы?

– Боюсь, возможно, да, – призналась Кларисса извиняющимся тоном. Потом она быстро добавила: – Но только когда я действительно не согласна с тем, чему я не повинуюсь. – С губ Эйдриана сорвался смешок, и она удивленно наклонила голову набок. – Вы, кажется, не разозлились, милорд.

– Нет. Честно говоря, подозреваю, что очень мало женщин выходят замуж, намереваясь повиноваться. Меня радует, что вы признаетесь в этом.

– О... – Кларисса пожала плечами. – Ну, я действительно стараюсь быть честной, милорд.

– Правильно. – Эйдриан вздохнул и расправил плечи. – Если я расскажу вам об этом сам, вы не позволите Лидии запугать вас?

– Да.

– Ну, тогда я приложу все старания, чтобы просветить вас, – пробормотал он. Откинувшись на спинку сиденья, он задумался, с чего начать.

После нескольких минут его раздумий Кларисса спросила:

– Милорд? Вы не собираетесь рассказывать мне?

– Я думаю! – прорычал он.

И он думал. Он лихорадочно напрягал мозг, пытаясь разобраться, как объяснить такие вещи. Он вовсе не должен был объяснять такие вещи. Черт возьми, он же мужчина! Мужчины не рассказывают о сексе девственницам. Или по крайней мере они не должны этого делать. Но ему, похоже, придется. Или так, или он позволит Лидии превратить их первую брачную ночь в кошмар.

– Возможно, я могу помочь, милорд.

Эйдриан заморгал от такого предложения и недоуменно повернулся к ней:

– Помочь?

– Да, – сказала Кларисса и добавила: – Ну, я не совсем невежественна. Я же росла в деревне и видела, как жеребцы покрывают кобыл.

– Между мужчиной и женщиной все происходит не так, – сразу же сказал Эйдриан, но ее слова вызвали в его мозгу картину, как он делает именно это – взбирается на нее как жеребец. Он мог представить нежные линии ее спины, изгибы ее ягодиц, ее...

– Вы уверены? – прервала его задумчивость Кларисса. – Я однажды застала врасплох конюха, когда он в конюшне повалил одну крестьянку на тюк сена и...

– О Боже, пожалуйста, прекратите! – Эйдриан едва не задохнулся от возникшего в его голове образа Клариссы в платье крестьянки, лежащей на тюке сена, ее юбка задрана на бедра, и он входит в нее сзади.

Прогоняя этот образ из головы, он сделал несколько глубоких вдохов, потом поправился, в отчаянии объяснив:

– Это можно делать таким образом, но не в первый раз. В первый раз лучше быть лицом к лицу.

– О, я понимаю, – пробормотала Кларисса, и он уже готов был вздохнуть с облегчением, когда она спросила: – А почему?

Эйдриан откашлялся.

– Потому что первый раз будет немного неудобным для вас.

– Для вас первый раз тоже был неудобным? – спросила Кларисса.

– Нет.

– Тогда почему мой первый раз должен быть неудобным?

Это был вполне резонный вопрос, но Эйдриан не имел никакого желания объяснять. Он не мог. Он не знал, как говорить об этом, и не собирался даже пытаться. До тех пор, пока она не сказала:

– Все хорошо, милорд. Я спрошу Лидию, – и напомнила ему обо всех его прошлых страхах.

Выругавшись, он выпрямился.

– У вас есть... Существует такая... Спросите ее, – в конце концов выдавил он и сразу же почувствовал себя идиотом. Было бы легче показать ей – легче, чем объяснить, конечно. И другая часть его мозга, та, что подсовывала ему все эти непристойные, но забавные мысли, заметила, что если бы он показал ей это здесь, сегодня, ему не надо было бы бояться, что через неделю она откажется выходить за него; у Клариссы больше не было бы выбора, не важно, отвратителен ей его шрам или нет.

– Вот так?

– М-м?.. – Отвлеченный от своих мыслей, Эйдриан посмотрел в ее сторону и увидел, что Кларисса повернулась к нему лицом.

– Мы будем лицом друг к другу, вот так? – спросила она.

– Нет, вы будете лежать на спине, а я буду сверху, – рассеянно ответил Эйдриан, но нахмурился, когда эта картина возникла в его мозгу. Он представил, как Кларисса лежит на спине, ее лицо горит возбуждением, голова мечется из стороны в сторону, как в ту ночь.

– Почему я должна быть на спине?

Эйдриан заморгал, прогоняя видения, и взглянул на нее, пытаясь сосредоточиться.

– Ну, не то чтобы это было обязательно. Это можно делать так, чтобы я лежал на спине, а вы были сверху. – Но эта картина немедленно возникла в его мозгу: он лежит на кровати, его руки накрывают и ласкают ее грудь.

– Существует много способов делать это, милорд?

– Да. – Эйдриан не мог не заметить, что его голос стал низким и хриплым. Весь этот разговор был довольно волнующим.

– И какие это могут быть способы? – спросила Кларисса.

Мозг Эйдриана мгновенно затопило. Он попытался прогнать картины всех способов, какими он мог заниматься с ней любовью, потом откашлялся и сказал:

– Ну, есть те, которые я только что упомянул; потом есть еще такой, где вы можете сидеть у меня на коленях, или...

– Правда? – прервала его Кларисса. – А как это можно сделать?

Эйдриан уставился на нее. Его мысли спутались, одна часть его хотела сделать все здесь и сейчас, после чего ей точно придется выйти за него, а другая часть возражала, что это не метод получить жену и что в свой первый раз она заслуживает лучшего, чем неудобная карета. Не говоря уже о вопросе уважения. Не слишком много уважения оказывается женщине, если овладеть ею в движущемся экипаже.

Но на самом деле его тело ничуть не заботилось ни об уважении, ни о вежливости. Оно не думало даже о том, что он обманом заставит ее выйти замуж. Его тело просто возбудилось от всего этого разговора и хотело большего.

Не осознавая, что собирается сделать, Эйдриан вдруг протянул руки, схватил Клариссу за талию, поднял и усадил к себе на колени так, что ее ноги оказались по обеим сторонам его бедер.

Она задохнулась от неожиданности, обхватив руками его плечи, пытаясь сохранить равновесие. Ее глаза расширились.

– Вот так? – с сомнением в голосе спросила она.

Эйдриан притянул ее к своей груди, так что они почти соприкасались. Его голос был хриплым, почти неслышным.

– Да. И... вы должны двигаться вверх и вниз.

– Вверх и вниз? – неуверенно переспросила Кларисса. Она помедлила, потом приподнялась, опустилась и поднялась снова. – Вот так?

– Да. – Эйдриан смотрел, как ее грудь поднимается и опускается перед его глазами – опускается почти до уровня его губ, поднимается до глаз, потом опускается снова. Он облизнул губы, глядя, как от движения покачивается ее грудь. Если бы он совсем чуть-чуть опустил голову вперед, он мог бы целовать движущуюся перед ним нежную плоть.

– Это трудно, – заметила Кларисса.

– Да, – согласился Эйдриан, думая, что она говорит о его эрекции. Потом он понял, что она имеет в виду постоянное движение вверх и вниз, что это о напряжении мышц, не привыкших к такой нагрузке, и быстро сказал: – Я имел в виду, да, трудно.

– Но так мы не можем целоваться, не так ли? Когда я двигаюсь вверх и вниз? – Она, видимо, была очень озабочена этим фактом. Но да, ведь Кларисса уже говорила, что ей нравятся его поцелуи.

Положив руку ей на затылок, Эйдриан опустил ее вниз. Он накрыл ее рот своим и стал языком раздвигать ее губы прежде, чем она успела открыть их сама.

Кларисса замерла и со вздохом наслаждения устроилась на его груди. Эйдриан застонал, его плоть двинулась под ней, инстинктивно стремясь вверх. Если бы он опустил руку и убрал мешающую одежду, он мог бы сделать ее своей прямо сейчас, подумал Эйдриан. И в то же мгновение, как у него родилась эта мысль, его руки начали искать подол ее юбки – только чтобы обнаружить, что она сидит на нем.

– А какие есть еще способы? – спросила она, когда он оторвался от ее губ. Он смотрел вниз, пытаясь понять, не сможет ли каким-то образом убрать эту юбку.

Эйдриан помедлил, обдумывая ответ, а потом вдруг ринулся вперед. Кларисса от неожиданности едва не лишилась чувств. Он посадил ее на сиденье напротив, а сам приземлился на колени между ее ног на пол кареты.

– О! Это мило. Так мы легко сможем целоваться, – пробормотала Кларисса, широко улыбаясь.

– Да, – согласился Эйдриан, протягивая руки к подолу ее юбки. Но в этот момент карета вдруг остановилась. Это было так неожиданно, что от небольшого толчка он рухнул на пол, увлекая за собой Клариссу.

Эйдриан застонал от пронзившей его боли – ее бедро задело его пах. Потом он в тревоге взглянул на открывшуюся вдруг дверцу. Они с Клариссой уставились на лакея, который смотрел на них разинув рот. Впрочем, испуг на его лице быстро сменился весельем.

– О... – Кларисса отбросила с лица волосы и смущенно улыбнулась. – Мы упали с сиденья.

– Да, миледи, – сказал лакей.

Эйдриан схватил Клариссу за талию и быстро усадил ее обратно на сиденье, а сам поднялся и выбрался из кареты, безуспешно пытаясь сохранить достоинство. Когда его ноги оказались на земле, он бросил суровый взгляд на ухмыляющегося лакея и обернулся, чтобы предложить Клариссе руку и помочь ей выйти.

Вопреки неспособности видеть Кларисса, должно быть, почувствовала, что лакей смеется, потому что ей захотелось сказать:

– Мы ничего не делали, Джеймс. Лорд Моубри просто показывал мне некоторые... – Она замолчала и нахмурилась. Она поняла, что на самом деле не может объяснить и этого.

– Он показывал вам некоторые?.. – побуждая ее продолжить, повторил Джеймс с весельем, гарантировавшим, что сегодня вечером об этой истории будет знать вся прислуга.

– Некоторые... вещи, – запинаясь, наконец ответила Кларисса.

– А. Он показывал вам некоторые... вещи. – Джеймс едва не умер на месте, пытаясь не расхохотаться. – Да, миледи. Уверен, именно это он и делал.

Эйдриан сдвинул брови. Его слуги не посмели бы так относиться к нему, подумал он и вздохнул. Хотя кого он пытается обмануть? Они бы делали то же самое и даже больше. В наши дни так трудно найти хороших слуг.

– Полагаю, теперь мы должны отвезти вас назад, – сказал лакей Эйдриану, когда он повел Клариссу по дорожке.

– Да, – напряженно ответил Эйдриан. – Я только провожу ее до двери.

– Очень хорошо, милорд.

– Очень хорошо, милорд, – проворчал себе под нос Эйдриан, удивляясь, что лакей даже потрудился изобразить уважение.

– Благодарю вас, милорд, за инструкции, – пробормотала Кларисса, когда они остановились у парадной двери.

– О, я... – Эйдриан заморгал, увидев, во что превратилась прическа Клариссы. Половина волос выбилась из пучка и теперь свисала вниз спутанной волной. Другая половина угрожающе кренилась в противоположном направлении.

Эйдриан вздохнул и поднял руку, чтобы совсем распустить их. Ее шелковые локоны волнами заструились по ее щекам и выглядели очаровательно, несмотря на беспорядок, заметил он. Они будут смотреться восхитительно, рассыпавшись по его подушкам.

Эйдриан наклонился, чтобы поцеловать ее, задержавшись всего на мгновение, когда дверь рядом сними вдруг распахнулась.

Вздохнув, он шагнул назад и пробормотал:

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, милорд, – ответила Кларисса и повернулась, чтобы войти в дом.

Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Эйдриан направился назад к карете.

– Миледи!

Дверь ее комнаты резко распахнулась, и Кларисса, моргая, села на постели.

– Что такое? – в тревоге спросила она, когда Джоан вбежала в комнату.

– Прибыли ваши очки! – Горничная говорила так возбужденно, как будто очки были ее собственные.

– О! – Кларисса радостно отбросила одеяла. Джоан, подбежавшая в этот момент к кровати, ойкнула. Кларисса услышала стук о стену справа от себя, за которым последовал звон, заставивший ее замереть.

– Что случилось? – в ужасе спросила она.

Горничная издала тихий стон. Потом, помолчав, заговорила сдавленным голосом:

– О, миледи, вы выбили очки у меня из рук, когда отбрасывали одеяло.

У Клариссы поникли плечи.

– Они разбились о стену, да?

– Боюсь, что так. – Джоан обошла кровать. Кларисса неохотно смотрела, как служанка подошла к стене и нагнулась, чтобы подобрать очки. Когда она стала собирать осколки, Кларисса расстроенно опустила голову на руки. От ее очков остались осколки. И все это только ее вина.

– Простите, миледи, – пробормотала Джоан, и Кларисса подняла голову и увидела, что девушка стоит сбоку кровати, сложив ладони лодочкой, а в них, несомненно, было то, что осталось от очков.

– Это была не твоя вина, Джоан.

– Если бы я крепче держала их или...

Кларисса махнула рукой и покачала головой, вставая:

– Это была не твоя вина. А теперь, пожалуйста, помоги мне одеться. Сегодня леди Моубри ведет меня к модистке для последней примерки моего свадебного платья.

– Да, миледи. – Джоан положила осколки на прикроватный столик и стала помогать ей одеваться.

Все это время Кларисса молчала, думая только об очках, которые только что разбила, и о своей неуклюжести, из-за которой все произошло. Случившегося было достаточно, чтобы расстроить ее. Она пыталась не допустить этого. Очки можно заменить. Она могла заказать новые, возможно, даже быстро – но ей очень хотелось иметь их прямо сейчас. По крайней мере одна часть ее хотела. Другая часть не так горела желанием. Может быть, это и глупо, но Кларисса беспокоилась, как отреагирует Эйдриан, увидев ее в них. Лидия устроила такой шум из-за ношения очков, что она обнаружила, что все-таки нервничает из-за его реакции. Вдруг он испугается и убежит далеко-далеко?

На самом деле Кларисса не думала, что он так сделает, но ведь правда, по ее мнению, в очках нет ничего привлекательного, и ей бы очень хотелось, чтобы ей вообще не надо было носить их.

– Все готово, миледи, – пробормотала Джоан.

Горничная подавленно молчала все время, пока умывала и одевала ее, и Кларисса знала, что она винит себя во всем случившемся. Что было просто глупо. На самом деле это не было ее виной. Это был просто несчастный случай, такой же, как многие случайности, преследовавшие ее с тех пор, как Лидия забрала у нее первую пару очков.

– Теперь мне свести вас вниз, миледи?

– Да, пожалуйста, Джоан, – пробормотала Кларисса и встала, чтобы взяться за руку, которую ей протянула горничная.

Коридор второго этажа был пуст. По пути вниз они не встретили никого, ни одного человека до тех пор, пока не дошли до первого этажа. И надо же было, войдя в холл, наткнуться на Лидию, шедшую по коридору.

– Вот ты где, – сказала мачеха, направляясь к ним. – Фоулкс сказал, что доставили твои очки. Почему ты не надела их?

Кларисса почувствовала, что рука Джоан напряглась, и она ободряюще похлопала по ней, когда сказала:

– Боюсь, произошел несчастный случай, и я разбила их.

– Что? – взревела Лидия и сразу же повернулась к Джоан: – Как ты позволила этому случиться?

– Это не вина Джоан, – твердо сказала Кларисса. – Я случайно выбила их у нее из рук, радуясь, что их привезли.

– Мне надо было их крепче держать, – расстроенно сказала Джоан, и Кларисса готова была шлепнуть ее за то, что она заговорила. Она была уверена, что в противном случае Лидия оставила бы ее в покое, но слова горничной обратили гнев Лидии на нее.

– Ты глупая, глупая девчонка! – раздраженно закричала она. – Собирай вещи. Я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда!

– Да, миледи. – Джоан попыталась высвободить руку из пальцев Клариссы, но Кларисса удержала ее.

– Джоан моя горничная, Лидия. Я собиралась просить разрешения забрать ее с собой, когда выйду замуж, но поскольку вы увольняете ее, полагаю, спрашивать нет необходимости. – Она повернулась к Джоан и мягко сказала: Тебе действительно нужно собрать вещи, Джоан. Если ты хочешь поехать со мной, тебе придется это сделать.

– Она не останется под этой крышей. Она...

– Лидия! – Джон Крамбри появился в дверях утренней столовой, его лицо было мрачно. Очевидно, он слышал все и был недоволен.

Лидия медленно и неохотно повернулась к нему.

– Да? – угрюмо отозвалась она.

– Достаточно, – твердо сказал отец Клариссы. – Если Клари хочет забрать Джоан с собой, она, разумеется, может это сделать. Джоан останется здесь до отъезда Клариссы, а потом поедет с моей дочерью в ее новый дом в Моубри. – Он обратился к горничной: – Ты хочешь поехать с ней?

– Да, милорд, для меня это честь, – быстро ответила Джоан.

Джон Крамбри кивнул:

– Тогда тебе лучше начать собирать вещи. Свадьба всего через два дня.

– Спасибо, милорд. – Джоан помедлила и повернулась к Клариссе: – Я еще вам нужна, миледи?

– Нет. Со мной все будет в порядке. Я просто выпью чая с тостом, пока буду ждать леди Моубри, – ответила Кларисса, похлопывая ее по руке. – Ты иди, занимайся делами, которые должна сделать до нашего отъезда.

– Да, миледи. Спасибо, миледи.

Кларисса смотрела, как туманная фигура девушки поспешно удаляется, и потом повернулась к отцу и Лидии. Она неуверенно ждала. Мачеха стояла, неподвижная и молчаливая, но Кларисса чувствовала исходящие от нее волны ярости.

– Иди сюда, Клари, – спокойно сказал ее отец. – Тебе нужно что-то посерьезнее тостов с чаем, если предстоит целый день примерок.

Кивнув, Кларисса пошла к нему, все время думая о Лидии. Она подозревала, что та пыталась уволить Джоан, назло ей. Если бы только Кларисса знала, как наладить отношения между ними. Лидия, видимо, невзлюбила ее с самого начала, и эта нелюбовь с годами, похоже, лишь возросла. Кларисса понятия не имела, что было причиной такого отношения, как не знала и способа это исправить.

Она съела три сосиски, два яйца, кровяную колбасу, жареный хлеб и выпила тричашки чая прежде, чем приехала леди Моубри. Отец сидел с ней все время, пока она ела, болтая о новостях, о погоде, о предстоящей свадьбе и множестве всякой всячины, чтобы занять ее. Когда объявили о прибытии леди Моубри, Кларисса встала, поцеловала на прощание отца и поспешила присоединиться к матери Эйдриана в холле.

Предположительно бывшая в своей комнате, Лидия спустилась по лестнице сразу же вслед за Клариссой. Подозревая, что ее настроение ничуть не улучшилось, Кларисса не остановилась, чтобы попрощаться с ней, а поспешила со своей будущей свекровью прочь из дома.

– Боже мой, – пробормотала леди Моубри, когда они садились в карету. – У леди Крамбри лицо мрачнее тучи. Она, случайно, не в трауре?

Кларисса вздохнула и уже хотела сказать, что нет, но потом решила, что правда будет лучше, и порадовала леди Моубри историей о своих разбитых очках и о том, что Лидия обвинила в происшедшем Джоан.

Леди Моубри посочувствовала, но согласилась, что тут нет чьей-то вины. В конце концов, такое может случиться с каждым. Потом она произнесла загадочную фразу:

– Эйдриан будет доволен.

Кларисса заморгала, услышав такое странное замечание, и быстро отвернулась к окну, чтобы скрыть свою тревогу. Значит, ему настолько не нравятся очки? Ему отвратительно ее решение носить их? Она надеялась узнать у леди Моубри, нельзяли ей сделать новые в городе, но теперь побоялась спрашивать об этом. Нахмурившись, она думала, что ей делать дальше, пока они ехали по городским улицам.

Она продолжала размышлять и когда терпеливо стояла, пока портниха суетилась, собирала в складки и подкалывала платье, которое, как заверяли ее все вокруг, было очаровательно. Как только они закончили и портниха занялась платьем леди Моубри, которое шила для свадьбы, Кларисса вышла прогуляться перед ателье, все еще погруженная в свои мысли.

– Могу я что-нибудь для вас сделать, миледи? Может быть, чаю, пока вы ждете?

Кларисса узнала голос помощницы портнихи и поэтому остановилась, чтобы спросить:

– Здесь поблизости есть магазин, где продают очки?

– О да. Всего через два магазина отсюда, – сказала девушка, довольная, что может помочь.

– Спасибо. – Взгляд Клариссы скользнул по двери в глубине ателье. Там портниха наверняка одевает леди Моубри, суетясь вокруг ее платья. Поэтому, когда помощница ушла, Кларисса колебалась всего мгновение, а потом выскользнула за дверь. Там она остановилась. Девушка сказала, что нужно пройти два магазина, но не сказала, в какую сторону. Кларисса помедлила, потом пошла налево. Она сначала двинется в одну сторону, а если не повезет – пойдет обратно.

Клариссе повезло, и она выбрала верное направление. Она останавливалась у каждой витрины и прижималась лицом к стеклу, чтобы увидеть, что выставлено внутри. Через два магазина она обнаружила то, что искала. Уже оттого, что она вошла в магазин, она почувствовала себя гораздо лучше. Она была близка к тому, чтобы снова начать видеть.

– Могу я помочь вам, миледи?

Вздрогнув, Кларисса обернулась и сощурилась на мужчину, который двигался так тихо, что она не слышала, как он подошел. Заставив себя успокоиться, она сказала:

– Мне нужны очки.

– Ну, тогда вы пришли туда, куда надо, миледи. У меня широчайший выбор.

И все оказалось невероятно просто. Несколько минут спустя Кларисса вышла из магазина с парой новых очков на носу и широкой улыбкой на лице. Это было чудо. Это было блаженство. Она снова могла видеть!

Кларисса посмотрела в обе стороны улицы, глядя на прохожих, замечая мельчайшие детали их одежды и черты лиц, потом стала рассматривать лошадей и экипажи. Чудесно! У нее вырвался довольный вздох. Через минуту она быстрым шагом отправилась назад в ателье, желая вернуться до того, как леди Моубри заметит ее отсутствие. Честно говоря, она пока не собиралась сообщать ей о своем маленьком путешествии. Только не о ее новых очках. Клариссе хотелось сначала узнать, что думает по этому поводу Эйдриан. Если он действительно питает отвращение к очкам, она немного подождет, прежде чем надеть их при нем... до тех пор, пока пройдет достаточно времени, чтобы он полюбил ее. Когда он полюбит ее, он, конечно же, не будет сильно возражать, чтобы она носила очки.

По крайней мере она на это надеялась. У Клариссы не было желания провести всю жизнь слепой.

Остановившись перед ателье, Кларисса последний раз посмотрела на четкий и ясный мир вокруг, со вздохом сняла очки и сунула их в маленький мешочек в складках юбки. Пока они будут ее маленьким секретом. Она будет наслаждаться ими, оставаясь одна, а в остальное время будет прятать их, пока не узнает, что на этот счет думает Эйдриан.

Снова став полуслепой, Кларисса вошла в ателье и как раз двигалась к куску ткани на боковом столике, когда из задней комнаты появилась леди Моубри.

– Вы готовы идти, моя дорогая? Я подумала, мы могли бы сегодня выпить чаю у Эйдриана. Так вы сможете познакомиться со своими слугами.

Кларисса удивленно подняла брови:

– У Эйдриана есть собственный дом в городе?

– О да. Он купил его, когда был молод и необуздан, и ему было нужно место, где он мог бы плохо себя вести. – Леди Моубри весело покачала головой. – Думаю, сейчас он сохраняет его, только чтобы позлить меня. И чтобы избежать моих надоедливых предложений посетить какой-нибудь бал или пьесу.

Кларисса улыбнулась:

– Чай с Эйдрианом – это замечательно, миледи.

– Ну тогда идем. – Мать Эйдриана взяла ее за руку, чтобы вывести из магазина, и добавила: – Кларисса, дорогая... Я знаю, что вы не очень хорошо ладите с Лидией, и хочу, чтобы вы знали, что если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится – все, что угодно, – или просто будет нужно с кем-то поговорить, мне бы хотелось, чтобы вы, не стесняясь, обращались ко мне. Мне очень приятно считать вас своей дочерью, и мне бы хотелось обращаться с вами как с дочерью.

Кларисса сглотнула вдруг появившийся в горле комок и кивнула:

– Благодарю вас, миледи. – Это было все, что она смогла сказать.