Любовь в огне

Глава 10

Капрал Андерсон и не подозревал, что Рианнон столь живо воспримет его вдохновенный рассказ о лесном ручье и так сильно полюбит это место.

Она пришла туда ближе к вечеру полюбоваться закатом. Рианнон казалось, что красивее места нельзя найти на всей земле. Солнце висело низко в небе огромной оранжевой каплей, плавно скользя по верхушкам деревьев и играя всеми цветами радуги. Оно дарило свое последнее и самое жаркое тепло. Рианнон подставила ему лицо, наслаждаясь тишиной, покоем и разноцветной мозаикой, плясавшей перед полузакрытыми глазами. Розовые, красные, синие, желтые, золотисто-зеленые круги…

Как жаль, что это мгновение нельзя остановить! Замереть в нем. Пить его прелесть, не думая ни о чем, не помня ничего…

Она вдруг поняла, что рядом кто-то есть. Подняла голову, повернулась… Ну конечно! Джулиан стоял, привалившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Он молча наблюдал за ней. Смутившись, Рианнон потупилась и спросила:

— Как он?

— Хоть сейчас запрягай в плуг.

— Он же только-только перенес сложную операцию.

— А ему все нипочем.

Он оторвался от дерева, подошел к ней и присел рядом. Она по-прежнему чувствовала на себе его взгляд, но старательно избегала встречаться с ним глазами. Ей стало неловко. Ну почему всегда так в его присутствии?.. Рианнон смотрела на рябь на воде, боясь думать, но мысли сами лезли в голову. Так странно. Ей казалось сейчас, что этот человек всегда будет находить ее, всегда будет рядом, всю жизнь… Хочет она того или нет.

— А вы молодец, — проговорил он.

Рианнон, не поворачиваясь, ответила:

— Вы же делали операцию…

— Да, и как будто все получилось, — согласился он. — Но я вряд ли мог рассчитывать на удачу, если бы вы мне не помогли. У вас не дрожали руки. Такое достигается или упорной тренировкой или… Знаете, ваши пальцы чувствуют… Это редкий дар. Вы все делали правильно, даже когда не видели, что делаете…

— Повезло.

— Нет-нет… — Он не спускал с нее пристального оценивающего взгляда. — Дело в другом.

— В чем же?

— Повторяю, у вас дар. Не каждый врач может этим похвастаться.

— Но у них есть образование…

— Образование? Ха, образование! Между прочим, Йен всегда хотел стать пианистом. У него были отличные учителя, он прочитал кучу книг и выучил наизусть многие тома нот. Но играл, признаюсь вам, скверно. Чувству музыки нельзя научиться. Это дается от рождения. Либо есть, либо нет. Так и в медицине, целительстве. Если у вас есть природный дар, с вами не сможет тягаться ни один ученый профессор.

— Что ж, если у меня действительно есть такой дар, я очень рада. Только…

— Что?

Она невесело усмехнулась.

— Хорошо бы все ограничилось целительством… без снов.

— Без снов?

Рианнон по-прежнему неотрывно смотрела на воду.

— Вы не поверите, я знаю. Но мне снятся сны… и я вижу людей, разные места, даже события, которые на самом деле произошли… или еще произойдут.

Джулиан молчал.

— Не верите, я же говорила. Впрочем, мне многие не верят.

— Почему же не верю? Вы видели во сне Джерома. — Он покосился на нее. — Скажите, а когда закончится война?

Она пожала плечами:

— Я не могу загадывать то, что мне приснится. Все происходит само собой. Если я увижу во сне окончание войны, я вам обязательно расскажу.

— И давно вы видите эти сны?

Она улыбнулась и, поджав ноги, положила подбородок на колени.

— Всю жизнь… наверное. Сколько себя помню, во всяком случае. До войны они были почти всегда хорошие… м-м… полезные. Однажды в Святом Августине потерялась девочка. Она гуляла на берегу и запуталась в сушившихся там рыбачьих сетях. Родители с ног сбились. А потом ее мать вспомнила про меня. Тогда уже ходили разные слухи… Ну вот. Она пришла ко мне и сказала, что я смогу найти ее дочь. И я смогла. Я была тогда так счастлива… А потом началась война, и сны превратились в кошмары. Теперь я вижу только кровь, смерть, разрушение…

— Не всегда. Вы видели моего брата, сказали, что его везут сюда.

Она опять пожала плечами.

— Видели, видели. Вы сразу узнали его в лицо, я наблюдал за вами.

— Он очень похож на вас.

— Не очень.

Рианнон вновь улыбнулась:

— Нет, правда, похож.

— Как Йен?

— Да, только…

— Йен не такой доходяга, как я, да?

Она покраснела. Джулиан совсем не походил на доходягу. Худощавый, явно недоедающий, но тем не менее крепкий и жилистый. Несмотря на все военные лишения, он остался… очень красивым мужчиной. И дело было не только в мускулах. Нет. Скорее в лице и, главное, в глазах. Часто суровые, строгие, даже сердитые, они притягивали к себе. Его взгляд всегда приводил ее в смущение. А еще она любовалась тем, как он работает. Пальцы длинные и очень ловкие, а движения уверенные, резкие, но экономные…

А когда он прикасался к ней…

— Знаете, Рейчел очень привязалась к вашему Пэдди. Она решила, что ему полезно немного развлечься, и вот уже несколько часов кряду читает «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера.

Джулиан улыбнулся:

— Да, я был там. Из нее вышла бы прекрасная сестра милосердия. Она вообще очень милая девочка. Не забывает о том, кто она есть и в кого верит, но при этом полна сострадания к тем, кто в этом нуждается. Она даже не обиделась на нас, когда поняла, что мы солгали…

Рианнон не отрывала глаз от воды.

— Да, вы солгали. А я не Рейчел. Я послала за северянами в форт. И благодарите Бога, полковник, что на мой зов явился ваш брат.

Он усмехнулся:

— А вы тем временем уединились…

— Я очень устала тогда.

— Только ли?

— Прошу вас, не мучайте меня опять. Я и сейчас чувствую усталость, пришла сюда отдохнуть… Зачем вы?..

— Рано или поздно вам все равно придется признаться. Хотя бы самой себе.

— Я не собираюсь ни в чем признаваться, полковник Маккензи!

— Вы признаетесь.

— Никогда!

— Что ж, может быть, мне придется держать вас при себе до тех пор, пока это не произойдет.

Рианнон испугалась собственной реакции на его голос. Боже… что за наказание! Ричард… Ричард… Ричард… Он погиб, и совсем недавно…

Но Господи! Столько времени прошло с тех пор, как он дотрагивался до нее и она до него. Все это происходило лишь в ее снах, навеянных настойкой опия. А в действительности… Боже… как давно! И этот Маккензи… дьявол… Во всем, что бы он ни говорил, ни делал… даже в своей суровости… даже в грубости… он был настолько притягателен.

Рианнон покраснела еще больше.

Мужчина… Мужчина во всем. Ему даже не нужно прикасаться к ней, чтобы ее смутить. Достаточно одной его близости, его голоса…

— Перестаньте, прошу вас!

— Что?

— Не смотрите на меня так…

— Вы хотите, чтобы я ушел?

— Да! То есть нет! Нет… вы тоже устали после операции и хотите отдохнуть, я не имею никакого права… Я… Расскажите о вашей семье. — Она набралась духу и встретилась с ним глазами. Все эти Маккензи так похожи друг на друга, и все же каждый по-своему уникален. — Он ведь индеец, да? Я имею в виду Джерома.

Джулиан усмехнулся:

— Семинол. Индейская кровь на всех нас оказала большое влияние. Ваш генерал Шерман получал свои первые уроки войны именно в этих местах. Армия конфедератов истребляла семинолов везде, где только могла до них добраться. Но их дух так и не сломила, хотя фактически занималась уничтожением. — Она уловила горькие нотки в его голосе и не решилась пока ничего говорить. А он продолжал:

— Собственно, в этом заключается одна из причин того, что мои дядя и двоюродный брат никогда не склонят головы перед северянами.

— Но ведь… — робко начала она. — Но ведь неприязнь к индейцам есть не только на Севере. В армии конфедератов также есть те, кто терпеть их не может.

— Есть. И немало. Но от таких людей гораздо меньше вреда, чем от северян. Особенно сейчас.

— Так вот почему вы так хорошо плаваете и ориентируетесь в лесу…

— Да, я хорошо знаком с этими местами и, можно даже сказать, вырос на ветках. — Он улыбнулся. — Йен у нас самый старший, а мы с Джеромом одних лет. А есть еще кузен Брент, он моложе меня. Тиа вы уже знаете, а есть и младшая сестра Джерома, Сидни. Разумеется, в детстве мы всегда играли в белых и индейцев. Но не так, как играют на Севере. Каждый из нас норовил показать сноровку, храбрость и стойкость краснокожих, ибо в наших жилах текла их кровь. Тетя Тила и мать гоняли нас, но мы не обращали внимания. Мы жили одним племенем и готовы были постоять друг за друга. А потом пришла война…

Рианнон тоже улыбнулась.

— И вы продолжаете демонстрировать сноровку, храбрость и стойкость…

— Да, только по-другому.

— Вот и с братом вашим вы ловко меня обхитрили…

— Мой брат до мозга костей янки. Как мы могли обхитрить вас?

— Очень просто. Кровные узы сильнее всяких иных.

— Если бы все так думали, войны бы не случилось.

И вновь она уловила в его голосе горечь. В глазах его на мгновение сверкнула такая тоска, что она еле удержалась, чтобы не протянуть руку и не коснуться его волос. Господи… Что с ней происходит… Как бы не наделать глупостей. Он — мятежник. Враг. Рианнон вновь перевела взгляд на воду, видя, как в ней отражается заход солнца.

— М-м… мне надо бы проведать Рейчел, — проговорила она, поднимаясь.

Джулиан тоже поднялся, чтобы ее проводить, но вдруг лицо его расплылось в улыбке. Рианнон проследила за направлением его взгляда и увидела бегущую в их сторону молодую блондинку.

— Джулиан!

Она была миниатюрна и грациозна и вся светилась, как солнышко. Подбежав, она с ходу бросилась ему на шею. Он крепко обнял ее и прижал к себе. Рианнон смутилась и отступила на шаг. Она была здесь чужая, а Джулиан… Как же все-таки много женщин вьется вокруг него. С сестрой она уже познакомилась, а эта явно не сестра. Белокурая, со светлыми глазами и молочно-белой кожей, она совершенно не походила на родню индейцев-семинолов.

— Джулиан, а он неплохо выглядит! Теперь он совсем поправится, так ведь?

— Время покажет.

— Нет, он не умрет! Теперь он не умрет, это я тебе точно говорю! Риса приехала. Джулиан, слава Богу, что его вовремя привезли к тебе…

— Без доктора Стюарта он не дожил бы до берега, Алана. Рад тебя видеть. Как это вы так быстро добрались?

— Нам сказали, что он ранен и что его везут к вам.

— Йен сказал?

— Ну а кто больше? Риса всех подняла на ноги и потащила нас сюда. А Йена отправили сегодня на Север. Просили мы ему отсрочку, да не дали. Чую, там затевается какая-то очередная крупная бойня. Думаю…

Тут она прервалась, обратив наконец внимание на Рианнон, которая стояла в некотором отдалении и не знала, что ей делать.

— Ой, прошу прощения! — воскликнула Алана.

— Кстати, позвольте представить вас друг другу, — сказал Джулиан с улыбкой. — Алана, это миссис Рианнон Тремейн. Рианнон, это жена моего брата Йена.

— Рианнон?! Ведь… — Алана осеклась, порозовела и виновато улыбнулась:

— Ой, простите меня, пожалуйста! Мы уже слышали, что вы очень помогли Джерому, и потом мне рассказывал о вас муж. Правда, мне очень приятно с вами познакомиться!

— Мне тоже, миссис Маккензи… — проговорила Рианнон, гадая про себя, что же такого мог ей рассказать о ней Йен.

— Так Риса здесь? — спросил Джулиан.

— Здесь она, здесь. Сидит с Джеромом. Кстати, она тоже очень рвалась познакомиться с вами, миссис Тремейн. Чтобы поблагодарить…

— О, не стоит…

— Стоит! Не волнуйтесь, она хорошо представляет себе ваше положение. У нее отец — генерал армии северян. Я тоже ужасно рада, что с Джеромом все обошлось. Почти как за мужа за него переживаю. Хоть муж мой, как вы знаете, тоже янки. Я же выросла на Юге и никогда не откажусь от него. Знаете, что эта война наделала? Я молю Бога о том, чтобы с моим Йеном ничего не случилось и одновременно — чтобы янки потерпели поражение! Вот до чего дошла.

Рианнон могла бы и промолчать, но не промолчала.

— Боюсь, янки не потерпят поражения… — тихо, но твердо сказала она.

Маленькая жена Йена только широко улыбнулась в ответ.

— Вы говорите с такой убежденностью в голосе, миссис Тремейн! Хоть вы и враг, но ваша уверенность все-таки внушает уважение.

— Моя уверенность основана на логике. — Она кивнула на стоявшего рядом Джулиана и усмехнулась:

— Посмотрите, миссис Маккензи, на этого несчастного мятежника. А теперь вспомните, каким упитанным выглядит ваш супруг. Это ли не доказательство?

— Ха, упитанным! — воскликнул Джулиан и расхохотался. — Ну, это все же не так обидно звучит. Сказали бы, что он просто нагулял себе жирок. Спасибо, мэм, вы доказали свою точку зрения, обойдясь без личных оскорблений.

Они все улыбнулись, но затем Алана вновь посерьезнела:

— Знаете, миссис Тремейн, по большому счету ведь все мы хотим одного, не так ли? Чтобы это поскорее закончилось. Только, увы, конца пока не видно…

— Джулиан! Джулиан!

К ним по тропинке бежала еще одна женщина. Она едва не налетела на доктора Маккензи, и ему пришлось обхватить ее руками, чтобы она не поскользнулась и не упала в воду. Он весело засмеялся и закружил ее вокруг себя. Она была выше Аланы, с каштановыми волосами, глазами цвета морской волны и правильными чертами лица.

— О, Джулиан! — вновь вскричала она и бросилась целовать мятежного полковника. — Он не умрет, слава тебе, Господи, не умрет! Пожалуйста, скажи мне, что с ним все будет в порядке!

— Во всяком случае, операция прошла вполне успешно, Риса.

— Я бы не пережила! Вот клянусь, я не пережила бы! Господи… до сих пор сердце колотится! Я никогда прежде не ведала такого страха!..

Тут она заметила Рианнон. Когда они встретились взглядами, Рианнон сразу поняла, что Риса уже знает про нее почти все. Даже то, что у нее погиб муж.

— Это вы! — воскликнула она и подбежала к Рианнон. — Господи, я такая неблагодарная, целуюсь тут с этим разбойником, а вам-то и словечка еще не сказала! Спасибо вам огромное за то, что вы сделали для Джерома. Я уже все знаю. Вы просто чудо!

— Право, все это излишне… — смущенно проговорила Рианнон. А поймав на себе внимательный взгляд Джулиана, она смутилась еще больше. — Я уже давно перестала желать смерти мятежникам только по той причине, что мой муж погиб… Честное слово, я очень рада за вас и за Джерома Маккензи.

Риса одарила ее искренней и теплой улыбкой. Давно уже Рианнон никто так не улыбался.

— Спасибо… Спасибо вам. Сейчас он заснул… это ваша настойка помогла. Я понимаю, каково вам здесь, честно, понимаю. Тем больше я вам благодарна за все, что вы сделали для Джерома.

— Ее отец — генерал Маги, — хмыкнув, сказала Алана.

— Генерал Маги? — удивилась Рианнон.

— Да, да, генерал Маги… — подтвердила Риса. — Вот поэтому-то гражданские войны меня так бесят! Грустно, очень грустно. Когда отца ранило, нам пришлось тайком провезти Джулиана в Святой Августин, чтобы он спас ему ногу. С тех пор, между прочим, отец проникся к Джулиану большой симпатией. И моего мужа он, разумеется, очень уважает. А мы… Что ж, нам остается только молиться, чтобы никто из нашей родни не пострадал. Война — отвратительная штука. Кстати, эти несчастные мятежники так подозрительны, вы уже заметили? Ужасно, ужасно! Никто из них не удостоил меня даже приветливым словом до тех пор, пока я не родила ребенка с фамилией Маккензи. Единственный способ втереться к ним в доверие. Но это, конечно, радикальная мера. Вряд ли вы решите к ней прибегнуть.

— Господи, Риса, ну что ты такое говоришь! Постыдись! И потом, ты все равно все сочиняешь! Знаете, Рианнон, мы ведь были с ней подругами еще до того, как он забеременела! — с улыбкой воскликнула Алана. — Мы вовсе не такие плохие, миссис Тремейн, правда.

— Да я все понимаю, — отозвалась Рианнон.

Она действительно все понимала. Но эти отношения между женщинами и Джулианом… Они так близки между собой. Нечто вроде узкого семейного круга, в который она не входит… — Прошу прощения, я вас оставляю. У вас, конечно, накопились сотни вопросов друг к другу. Мне очень приятно было с вами познакомиться…

— Нет, пожалуйста, не уходите! — взмолилась Риса. — Это мы свалились вам на голову, прервали…

— Ничего, ничего. Я все же пойду, если вы не против.

— Мы решительно против! — воскликнула Алана. — Я привезла из дома рыбу и кое-что из продуктов. Рядовой Левеллин вызвался помочь нам с обедом.

— Останьтесь, пожалуйста. Мы запремся в палатке Джулиана и устроим настоящий пир. Присоединяйтесь к нам, — сказала Риса.

Рианнон смутилась. Джулиан выжидающе смотрел на нее. Она не знала, что ей делать. Она была чужая всем этим людям, но они так настойчиво ее зазывали…

— Простите, мне надо проведать Рейчел… Честное слово, я…

— Рейчел? О, она такая милая! — вскричала Риса. — Она сейчас сидит с Джеромом, пока он спит. Пожалуйста, приходите обе. Мы будем очень ждать. Джулиан, уговори ее. Алана, пойдем найдем Тию, Левеллин там один не справится, надо ему помочь. Господи, я не ела уже лет сто! С тех пор как услышала про ранение Джерома. Итак, Джулиан, делай что хочешь, но чтобы Рианнон и Рейчел были сегодня с нами!

С этими словами Риса взяла Алану под руку, и они удалились. Джулиан продолжал смотреть на Рианнон. В уголках его губ угадывалась легкая улыбка.

— В самом деле, присоединяйтесь, — наконец проговорил он. — Это не будет похоже на военное совещание южан, и секреты противника у вас никто выпытывать не станет.

— Я действительно не хочу вам навязываться. Вы очень близки со своими родственницами, не так ли?

— Алану я знаю еще с тех пор, когда она была сопливой девчонкой. К тому же они с Рисой время от времени помогали мне с ранеными. Они славные подружки.

Рианнон вдруг поймала себя на неприятной мысли. Интересно, если их мужья погибнут на этой войне, не станут ли они искать утешения у Джулиана?..

— Я рада за них и за вас…

Он пожал плечами:

— Впрочем, они не всегда так дружили. Поначалу терпеть друг друга не могли, чуть не дрались по каждому поводу. И потом, Риса ведь когда-то чуть не выскочила замуж за Йена. Я как-нибудь расскажу вам эту историю.

— А еще ваша сестра…

— Да, сестра. Истая южанка. Самый горячий сторонник Конфедерации, — сказал он задумчиво. — И кстати, Риса не лукавила. Тиа действительно не доверяла ей до тех пор, пока не родился Джейми. Воистину только этим она заслужила себе право считаться членом нашего семейства. У женщин-северянок нет иного пути завоевать наше доверие, кроме как родить ребенка от кого-нибудь из Маккензи. Алана, кстати, столкнулась в свое время с похожими проблемами. Янки ей до сих пор не очень доверяют, зная, кому она симпатизирует.

— Что ж, понятно. Позвольте мне уйти к себе. Не забывайте, что я тоже янки и не заслуживаю вашего доверия…

С этими словами она повернулась и пошла по тропинке в сторону лагеря, но через мгновение ее остановил голос Джулиана:

— Вы-то янки, но…

Рианнон замерла на месте, потом вернулась к нему и холодно спросила:

— Но что?

Джулиан улыбнулся. Он держался спокойно, даже вальяжно. Во взгляде его сквозил тот же холод, что и в ее глазах.

— Возможно, вам еще повезет родить ребенка от Маккензи.

Рианнон хотелось залепить ему пощечину, вытрясти из него наконец всю правду о той ночи и расстаться на всю жизнь. Но она не могла. Джулиан был хитер. Он, как змея, заполз в ее душу и уже не хотел из нее выходить. Рианнон сама не заметила, когда все это произошло. Но она понимала, что теперь уже поздно. Один его голос приводил ее в трепет, а прикосновения рук… Она вдруг осознала всю его притягательность. Это пугало, но Рианнон уже ничего не могла сделать. У нее не было сил стряхнуть с себя наваждение, хотя она и повторяла без конца: я не могу, не могу вновь испытывать к мужчине чувство, которое испытывала к мужу, не могу, не могу, не могу…

— Полковник, моя фамилия Тремейн. Мой муж погиб. Я никак не могу родить ребенка с фамилией Маккензи. Запомните это!

Джулиан отошел от дерева и приблизился к ней. На губах его играла все та же усмешка.

— Вы сами сказали, что ваш муж погиб. Вы видите его теперь только в снах. Но от одних снов забеременеть невозможно. Зато можно забеременеть от живого человека, миссис Тремейн. — Он сделал паузу, а потом добавил:

— Если вы не хотите к нам присоединиться, если вам настолько неприятно наше общество, что вы из-за этого даже готовы отказаться от хорошего обеда, воля ваша. Но я лично проголодался как пес. Так что дуйтесь на меня, сколько вам влезет, а я пойду есть!

С этими словами он повернулся и быстро зашагал по тропинке к лагерю.