Любовь в огне

Глава 3

Сколько она себя помнила, Рианнон всегда любила Ричарда Тремейпа. Он родился в Виргинии, совсем недалеко от Вашингтона. Она родилась и выросла в северной Флориде. Но зато их отцы знали друг друга с детства — оба были родом из небольшого городка в Уэльсе. Отец Ричарда по приезде в Америку заделался литератором и журналистом, а ее отец занялся соляным производством и плантациями. Но несмотря на это, они остались близкими друзьями. Отец Рианнон до конца оставался ярым приверженцем единого американского государства, он был категорически против выхода из него Флориды, как бы его за это ни поносили. В 1860 году, когда угроза войны уже витала в воздухе, Рианнон счастливо вышла замуж за Ричарда. Скромная свадебная церемония прошла в Вашингтоне. В первую же брачную ночь она проснулась от дикого ужаса и своим криком разбудила Ричарда. Ей приснилось поле боя, затянутое пороховой гарью и заваленное трупами солдат. Сон был навеян тем, что она ежедневно слышала на улицах. «Мы переломим южанам хребет в считанные недели… Мятежники быстро пожалеют, что все это затеяли, мы преподадим им жестокий урок…» Но в ночном кошмаре Рианнон уже не было пустых слов, там ее взору явились последствия… Горы искромсанных, изувеченных, изрубленных тел и повсюду кровь…

Долгое время она ничего не говорила Ричарду, но он и сам чувствовал, что ей снятся кошмары. Он не смеялся над ее видениями, он верил и всегда прислушивался к ее предостережениям. А когда ей было страшно, он неизменно приходил на помощь, пытался отвлечь от черных мыслей, осыпал ее ласками, заставлял забыться на брачном ложе, разливал по бокалам легкое вино, без конца шутил, потом снова уносил се в постель…

И все же она чувствовала неумолимое приближение войны. Когда Ричарда призывали, ей впервые приснился сон про него… самый страшный. Со слезами на глазах она умоляла его не уходить из дома, но он только разводил руками и отвечал, что у него нет выбора. А потом Флорида объявила о выходе из состава Штатов.

Кошмары…

Сколько раз она молила Бога о том, чтобы он пощадил ее и избавил от них раз и навсегда! Но они никуда не уходили, и теперь она боролась с ними в одиночку. В трудную минуту ей всегда вспоминались советы Ричарда. Он говорил: «Думай только о хорошем, не подпускай к себе черные мысли и черные сны, ничего не бойся».

К тому времени она уже поняла, что в некоторых снах ей являлись события, которые еще можно было предотвратить.

Ричард.

Сейчас он лежал с ней рядом. Она чувствовала тепло, исходившее от его тела. Его не могло здесь быть, ведь он погиб. Она видела его смерть во сне. Но вдруг это был обман? Или всего лишь предостережение?.. Как ей не верить в то, что он рядом? Она могла дотронуться до него, и он не исчезал, она даже слышала, когда он поворачивался или пытался отодвинуться от нее… Почему он это делает? Почему пытается отодвинуться? Ему неудобно так лежать?..

Надо думать о хорошем…

А хорошее — это Ричард. Оказывается, сны могут не только пугать, но и быть светлыми. Ей приснилась смерть Ричарда, но вот же он тут… рядом… Значит, если она не отпустит его от себя, он не погибнет…

Она коснулась его ладонью и почувствовала тепло кожи, ощутила, как перекатываются под ней налитые мышцы. Отчего в нем такое напряжение? Она начала медленно гладить его рукой по груди, наслаждаясь ощущением его близости…

Я не отпущу тебя, ты не погибнешь. Я сделаю так, что ты останешься со мной.

Она прижалась губами к его теплому плечу, а потом принялась покрывать легкими поцелуями шею и грудь. Одновременно ее ладонь продолжала блуждать по его крепкому телу, лаская кожу.

Он не шевелился. Как мертвый…

Рианнон прижалась к нему еще плотнее, а ее поцелуи стали более настойчивыми.

И он не выдержал.

Она услышала, как он вздохнул, а потом повернулся к ней, коснулся рукой ее лица и провел большим пальцем по ее губам. Она затрепетала от возбуждения. Ее захлестнуло желание невиданной силы. Может, это оттого, что он ей снился?.. Во сне все приобретает особенную, живую остроту… Она поцеловала его палец, обхватила его губами. Лицо горело, она еле владела собой.

Он наклонился и поцеловал ее. Сначала его губы лишь скользнули по ее влажным губам, потом накрыли их. Его поцелуй стал глубоким. Она почувствовала, как в ее рот вошел его язык. Она принялась ласкать его, а потом ответила на поцелуй своим, еще более глубоким и страстным. Желание все возрастало… Сдерживать его дольше было уже невозможно, оно стало почти болезненно острым… Тем временем его ладонь скользнула вниз и накрыла ее левую грудь. Он чуть сжал ее, и по телу Рианнон словно прошла молния. Уже не думая о том, что делает, а лишь повинуясь слепому желанию, она скользнула рукой вниз по его телу и обвила узкой ладонью скипетр его мужской власти. Шумный вздох, сорвавшийся с его губ, поощрил ее. И она принялась нежно ласкать самую чувствительную часть его сильного тела.

Вскоре она услышала собственный стон, ибо почувствовала, как его рука оказалась между ее бесстыдно раскрытыми бедрами. Так странно… Ей не было стыдно, как в их первую ночь, она испытывала только желание и наслаждение… Ричард быстро научил ее тому, что любовь не признает светских рамок. Ей разрешено все, в первую очередь страсть и даже вожделение. Ричард хотел, чтобы его жена любила его, а значит желала…

Боже, как долг; у нее не было этого… Только сейчас Рианнон поняла, как ей не хватало Ричарда…

Боже…

Ласка его пальцев сводила с ума. Рианнон непроизвольно выгнула спину, каждый раз подаваясь ему навстречу, желание близости с ним затмило в ней все… Она была уже не в состоянии ни о чем думать, ею управляла страсть. Он вновь принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею… Ночная рубашка поднялась до плеч, и он припал губами к се груди. Каждый новый поцелуй, от которых у нее кружилась голова, спускался все ниже и ниже…

Рианнон тихонько стонала, прижимая к себе его голову, но ей все было мало. Наконец он снова навис над ней, силуэт, освещенный луной. Он лег сверху, и она почувствовала, как он вошел в нее… Поначалу он двигался размеренно, но она быстро достигла пика чувств. В тот момент, когда ей казалось, что она вот-вот умрет от необыкновенно сладостных ощущений, он резко ускорил ритм, и она окончательно потеряла голову…

Кошмары исчезли без следа. Она не видела ни крови, ни трупов, ничего из того, что вызывало в ней боль. Он помог ей побороть страшные видения смерти…

Она вскрикнула и обмякла. На тело накатилась сладкая усталость, напряжение страсти схлынуло, она утолила свой голод. Господи, как же ей его не хватало… Но он пришел, и боль исчезла, а душа вновь наполнилась ощущением божественного покоя…

Прижимая его к себе, она шепнула в полубеспамятстве:

— Ричард…

Он не ответил.

Он проснулся от сильного стука в дверь. Кто-то буквально ломился в комнату, но не в эту, а в другую…

— Полковник!

Джулиан сел на постели, пытаясь собраться с мыслями. Вино няни Нор все-таки сделало свое дело. Он спал как убитый.

— Полковник!

Джулиан потер руками виски, но отогнать пелену сладкого сна оказалось не так просто. Боже, как хорошо было еще минуту назад! Столь крепко он не спал уже несколько лет… Прохладный ветер, залетавший в комнату через раскрытые двери балкона, наконец привел его в чувство. Он осмотрелся вокруг, и глаза его округлились. Он понял, что рядом с ним на постели лежит хозяйка этого дома, а сам он совершенно голый.

Няня Нор обещала ему сон, но чтобы такой…

Стучали в соседнюю комнату. Подобрав с пола полотенце, он бегом бросился в выделенную ему накануне спальню.

— Полковник!

Одеться он не успевал, поэтому сразу же распахнул дверь и выглянул в коридор. Там стоял капрал Лайл. Было видно, что в ожидании его он весь извелся.

— Конный отряд, сэр, человек пятнадцать. Они едут сюда с востока.

— Янки?

— Так точно.

— Ты уверен, что они едут именно сюда?

— Дорога, по которой они скачут, заканчивается у этого дома, сэр.

Ясно. Недаром ее зовут колдуньей. Она догадалась, что ее гости вовсе не северяне. Да, она приютила их, возможно, она даже не желала им зла. Но факт остается фактом — она донесла. И вот результат.

— Сколько у нас времени?

— Минут десять, может, пятнадцать, не больше. Через четверть часа нам придется с ними поздороваться.

— Что Пэдди?

— Пока не знаю.

— Быстро к нему!

Он отшвырнул полотенце и натянул на себя штаны, брошенные около ванны. В таком виде, без обуви, без рубашки, он бросился по лестнице вниз и через полминуты влетел в комнату Пэдди. Ирландец уже проснулся. Он полулежал на постели в чистой одежде, а Рейчел перевязывала ему бедро.

— Пустите, — без церемоний сказал Джулиан, оттесняя девушку в сторону.

Рана была чистая, на швах ни кровинки. Что ж, Пэдди, похоже, тебе повезло, и ты еще походишь по земле на своих ногах…

— Я сам сяду на коня, сэр. Все нормально. На крайний случай Ривер помажет меня своей индейской мазью.

— Будь осторожен.

— Обещаю, сэр.

— Твоя задача — добраться до нашего лагеря как можно быстрее. Когда я там появлюсь, чтобы ты лежал в лазарете, понял?

Джулиан сам занялся перевязкой, затягивая ногу Пэдди потуже.

— Так точно, сэр.

— С ним все будет хорошо, полковник, — подала голос Рейчел. — Вы мастерски его заштопали. Лучше белошвейки.

— Спасибо, девочка, вы умеете польстить. Вы, конечно, уже тоже догадались, что мы…

— Мятежники? Да, я догадалась. Вам нужно торопиться. Джулиан нашел глазами капрала, который мялся в дверях, ожидая приказаний.

— Скажи Риверу, Теду и Бену, чтобы они захватили Пэдди и ехали в лагерь по южной дороге. Немедленно. Ривер знает эти места как свои пять пальцев. Надеюсь, что эти янки не из наших мест, а откуда-нибудь из Огайо или Мичигана. Езжайте, не теряя ни секунды. Мы же пойдем на юго-восток. Если будет погоня, то она увяжется за нами, и вы сможете без проблем добраться с Пэдди до лазарета.

— Так точно, сэр.

— Не вздумайте ввязываться в перестрелки. Идите тихо.

— Понял, сэр, понял.

Джулиан вновь бросился наверх, забрался на чердак и выглянул наружу. Северян еще не было видно, но на горизонте уже поднималась пыль от копыт их лошадей. Десять минут на спасение, и ни секундой больше. Он вернулся в свою спальню и лишь там вспомнил, что его револьвер остался на постели у хозяйки. Одевшись, Джулиан осторожно приблизился к выломанной накануне двери. Она была прикрыта. Из комнаты Рианнон не доносилось ни звука. Возможно, она еще даже не проснулась. Тогда у него будет меньше соблазна придушить ее за то, что она им всем устроила…

Но Рианнон не спала, а стояла возле кровати все в той же ночной рубашке. Она вновь поразила Джулиана своей красотой. Поймав себя на мысли, что любуется ею, он чертыхнулся про себя и поморщился. Дьявол, лучше бы он ее вообще не видел. Рианнон, высокая, стройная, с прямой спиной, сосредоточенно смотрела на револьвер, валявшийся в ногах кровати.

Джулиан перехватил этот взгляд. Еще секунда, и она овладеет его оружием. Зачем? Чтобы прикончить его? Или чтобы застрелиться? Вчера он не дал ей убить себя, сегодня она предоставила ему новый шанс совершить благородный поступок…

Его охватило бешенство. Она донесла на них и преспокойно улеглась в кресле-качалке на своем чертовом балконе, предварительно как следует накачавшись опием и вином. А если бы янки приехали ночью? А если бы в доме началась пальба? Неужели ей настолько все равно, что с ней будет?

Или тут что-то другое…

Она поняла, что ее гости всполошились. Возможно, выглянула в окно и увидела, как Лайл и Ривер помогают бедолаге Пэдди влезть на лошадь. А ее друзья-янки еще далеко. И она решила задержать хотя бы его, своего спасителя. Она услышала, как он вернулся в комнату, и надеялась наставить на него его же собственный «кольт». Прелестно… Но он ее немного опередил. Ах, какая жалость, миссис Рианнон… Уж извините…

Они долго смотрели друг на друга. Потом Рианнон опустила глаза и вдруг метнулась к «кольту». Джулиан схватил ее за плечо и резко оттолкнул. Она вскрикнула, едва не потеряв равновесие. Он не спеша взял револьвер с кровати и перезарядил его.

— Не покушайтесь на то, что вам не принадлежит, мэм, — спокойно сказал он, не глядя на нее.

— Хорош доктор, вооруженный до зубов! — воскликнула она. — Воображаю, сколько жизней вы спасли с помощью этой штуки!

— В настоящий момент я просто спасал свою шкуру.

— Никто не собирался вас убивать!

— Зачем же вам понадобилось оружие?

— Чтобы… задержать вас…

— Понимаю. Ваши друзья-янки еще далеко.

Рианнон опустила глаза. Она тяжело дышала, пытаясь собраться с мыслями. Распущенные волосы струились по узким девичьим плечам, руки подрагивали, голова кружилась. События последних часов слились в сплошное месиво, в котором невозможно было разобраться. «Интересно, она хоть помнит, что случилось?» — подумал Джулиан, перехватив ее растерянный взгляд.

— Если бы вы воевали на стороне Севера, сэр, вам не стоило бы бояться моих друзей, — заметила она. — Но вы не янки.

— Я не припомню, чтобы хоть раз назвал себя янки в вашем присутствии, — с издевкой отозвался Джулиан. — Но кем бы я ни был на самом деле, благодарю за оказанное гостеприимство, теперь мы уезжаем. Всего хорошего.

Она подняла на него глаза.

— Вас поймают.

— Я понимаю, что вам этого очень хочется. Таков был ваш план, но нас не поймают. Мы у себя дома, а они, ваши друзья, в гостях. Мы пройдем у них под самым носом, они и не заметят. Если же это проявление заботы с вашей стороны, спасибо.

Он повернулся и решительно направился к двери.

— Полковник!

Джулиан остановился.

Господи, как бы она хотела промолчать… Кто просил ее окликать его?..

— Вы спали сегодня в своей комнате? — спросила Рианнон еле слышно.

Джулиан внимательно посмотрел на нее. Вино няни Нор оказалось чертовски крепким, а он еле держался на ногах от усталости. Может ли статься, что ему все приснилось?.. Нет. Он засыпал в горячей ванне, а проснулся в ее постели. Как джентльмен, он, конечно, мог бы сказать ей сейчас то, что она больше всего хотела услышать…

А сказать правду у него не повернулся бы язык…

— Моя комната находится за много миль отсюда, мэм. Рианнон поняла, что он издевается над ней. Она смертельно побледнела.

— Я не очень хорошо помню… события… этой ночи. Помню только, что вы вошли и отняли у меня… пузырек… Больше ничего.

— В самом деле? Совсем ничего? Кстати, надеюсь, вы уже не обижаетесь на меня за то, что я не отдал вам опий? Новая доза могла убить вас. Вы заснули бы и уже не проснулись.

— Мне так было бы легче…

— Повторяю, это трусость. Вам опий не нужен. Он нужен сотням раненых солдат, но не вам.

— Полковник, отчего вы так упорствуете в своих нотациях? Мы же договорились, что вы не будете вмешиваться в мою жизнь.

— Ни о чем таком мы не договаривались. Впрочем, мне некогда, мэм, пререкаться с вами. Я ухожу.

— Погодите! Вы должны сказать мне… Я ничего не помню…

— Прекрасно, я помогу вам. Что именно вас интересует относительно прошлой ночи?

Он знал, что янки приближаются. Еще пара минут, и они будут здесь. Он понимал, что задерживаться дольше нельзя, и все же не мог так просто уйти.

Он не мог бросить ее в таком состоянии.

— Вы еще не отказались от мысли задержать меня до приезда ваших друзей?

— Нет, я… я…

— Это вы послали за ними?

— Да…

— Вы догадались, что мы южане.

— Да.

Он улыбнулся:

— А говорите, что ничего не помните.

— Я плохо помню, что было после… Впрочем, ничего не было!

Она покраснела.

— Хорошо, думайте так, если вам от этого легче. Всего хорошего.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Рейчел стояла внизу, в холле. Проходя мимо нее, Джулиан задержался и сказал:

— Прошу простить нас за то, что мы оказались не теми, за кого вы нас приняли. Я искренне сожалею об этом.

— Пэдди уже увезли, остальные ждут перед домом. Северяне вот-вот подъедут. У вас мало времени, сэр.

— Спасибо.

Он направился к выходу.

— Полковник, подождите!

— Вы сами сказали, что у меня мало времени.

— Да, я знаю. Я просто хотела сказать вам, что вы всегда можете вернуться. Если захотите… то есть… Если вам понадобится. У Рианнон много лекарственных трав, а вы ведь доктор. И не важно, на чьей вы стороне… Вы спасаете жизни людей, а не забираете их.

— Спасибо, девочка.

— Да хранит вас Господь, сэр, будь вы хоть трижды мятежником…

— Да хранит вас Господь, Рейчел.

Он взял в ладони ее лицо и по-отечески поцеловал в лоб, затем повернулся и быстро вышел из дома.

Лайам Мерфи держал под уздцы его коня. Капрал Лайл, Кайл, Кейт, Дэниел и Джим терпеливо ждали у крыльца. Джулиан вскочил в седло и молча кивнул Лайлу, когда тот в очередной раз напомнил ему, что янки уже близко. Джулиан направил коня на задний двор, откуда кривая тропинка вела в лес. Как только они оказались в спасительной тени, он остановился.

— Капрал, езжайте без промедления в лагерь. Никаких приключений.

— А вы?

— Я задержусь. Если будет возможность, я вернусь в дом за лечебными травами миссис Тремейн. Через несколько часов, Бог даст, я вас догоню.

— Хорошо, сэр.

Капрал и остальные вскоре скрылись за деревьями, а Джулиан выехал на опушку и стал следить за домом. Они разминулись с северянами на считанные минуты. Судя по всему, те уже осмотрели дом, поняли, что мятежников, которых им было велено арестовать, там нет, и теперь ждали указаний от своего командира. Им оказался высокий темноволосый полковник.

— Может, попытаемся их догнать, сэр? — спросил один из его людей.

Полковник сбежал с крыльца и повернулся лицом к опушке леса. С минуту он внимательно приглядывался, потом покачал головой:

— Мятежникам знаком здесь каждый куст, каждый камень. Мы можем гоняться за ними до скончания века и все равно не догоним.

Полковник смотрел прямо на него.

«Не знаю, как твои люди, а ты, пожалуй, мог бы попытаться нас найти. И наверняка нашел бы», — подумал Джулиан и повернул коня в лес.

Рианнон умылась ледяной водой. Голова гудела. Хуже того, она никак не могла избавиться от воспоминаний о сне. Наконец, ей просто-напросто было страшно. Он отнял у нее пузырек с настойкой, и она лишилась покоя. А он ушел. И сон ее был не более чем сном. Но, Боже, насколько живо она переживала его снова… Нет-нет, ничего не случилось, не могло случиться…

На столе у кровати стоял тот злосчастный пузырек. Рианнон остановила на нем взгляд, и ей стало дурно. Сколько она вчера приняла? Очень много. А потом еще добавила вина…

Рианнон опустилась на краешек постели. Ей стало жалко себя до слез. Это он виноват! До сих пор она жила одна, спала одна и ей было хорошо. А что делать теперь?.. Образ этого лживого мятежника никак не шел из ее сердца. Добрые глаза, красивые черты, мягкий голос, теплые руки… Она любила Ричарда и скорбела о нем совершенно искренне. Эта боль, наверное, останется в ней до самой смерти. Но она же сделала ее такой уязвимой…

Это все он виноват, он!

Или нет?..

Она давно уже принимала настойку. Иногда позволяла себе и чистый опий. Рианнон отлично знала, что злоупотребляет этим. Она принимала по чуть-чуть, но каждый день и полностью отдавала себе отчет в том, что делает…

Это все он, он виноват. Он сбил ее с толку. Теперь из-за него она вновь будет мучиться своими страхами и своим одиночеством… Господи! Правда, она тоже хороша. Хотела принять малую толику настойки в надежде, что лекарство ее успокоит, избавит от тяжелых переживаний и мыслей, но выпила слишком много.

А потом? Она не могла четко вспомнить событий прошлой ночи.

Сон. На редкость приятный. Такие ей давно не являлись. Она вновь была с Ричардом.

Но ведь Ричард погиб… А в этом сне все казалось настоящим.

Вино няни Нор. Вино и настойка сделали свое дело…

Рианнон обернулась и внимательно оглядела постель. Подушки смяты, словно на них порезвился слон, простыня наполовину слезла вниз. Ну что же, это еще ничего не доказывает. Она знала за собой привычку ворочаться во сне. Кошмары. Немудрено. Она уже забыла, когда в последний раз спала спокойно. Рианнон вновь ощутила дрожь в руках. На ней была все та же ночная рубашка, от которой исходил какой-то легкий запах…

Его запах! Господи… Мужской запах. Запах мятежника.

Рианнон закрыла лицо руками и застонала.

В следующее мгновение в дверь постучали, и она услышала голос Рейчел:

— Рианнон! У нас янки.

В голосе девушки ей послышался упрек. Рейчел узнала, что это она послала в форт за солдатами, чтобы те схватили мятежников, остановившихся на постой в ее доме.

— Я сейчас!

Рейчел ушла. Рианнон сняла ночную рубашку и наскоро обтерла тело влажной губкой, затем стала переодеваться. Руки по-прежнему дрожали, при малейшем движении в глазах темнело, а головная боль так и не прошла.

Все это плод ее воображения и не больше. Боже мой, ну и ночь!.. Почти все ее события подернулись пеленой тумана, за которую невозможно заглянуть, но отдельные мгновения вставали в памяти совершенно отчетливо. Рианнон вздрагивала всякий раз, когда это происходило. Ричард вернулся… Он был с ней вчера ночью… И они любили друг друга…

Рианнон торопливо одевалась, проклиная свое платье за то, что на спине так много мелких пуговиц. Ей вообще не хотелось шевелиться. Хотелось замереть без движения и закрыть глаза. Впрочем, так она все равно не смогла бы спрятаться от этого дьявольского сна…

Не думай об этом, не думай!

Рианнон заставила себя обратиться мыслями к отряду северян, которые прибыли из форта на ее зов. Сейчас они внизу и ждут. Почему они ехали так долго? Судя по всему, мятежникам все-таки удалось сбежать, а янки не пустились в погоню.

Она направилась к выходу из комнаты, но вдруг остановилась и обернулась, вновь заметив пузырек с настойкой опия, из-за которого они с полковником вчера едва не подрались… Или подрались? Сильная дрожь прошла по всему ее телу. Господи, сколько же она успела вчера выпить? И сколько ей еще нужно выпить, чтобы заснуть навсегда и избавиться от душевной боли?

Вдруг она поняла, что не хочет умирать. Ричард погиб. Она горячо любила его и не мыслила без него жизни. И одновременно ей не хотелось умирать. Нет-нет! Но ей также не хотелось, просыпаясь утром, мучительно и безуспешно пытаться отличить сон от яви.

— Больше никогда! — воскликнула она и взяла в руки пузырек. — Больше никогда! Клянусь!

Она уже хотела швырнуть злосчастный сосуд в камин, но удержалась, вдруг вспомнив о том, какая острая нехватка медикаментов наблюдалась у воюющих сторон. Она очень хотела, чтобы верх в этой бойне одержал Север, пусть и тяжелой ценой. Но она не могла бросить этот пузырек в огонь, зная о том, что, может быть, в этот самый момент он так нужен в другом месте… в каком-нибудь полевом лазарете, где раненых оперируют без всякого обезболивания и они истирают зубы в порошок от непосильной муки.

Рианнон быстро вышла из комнаты, но в коридоре ей опять стало дурно. Рейчел ждала ее на лестнице. Она никогда прежде не видела свою родственницу в таком жалком состоянии. Рианнон подняла глаза на девушку и поняла, что та сердится. Но отчего? Рейчел родилась и выросла на Севере. Она души не чаяла в своем брате Ричарде, которого убили мятежники. И все-таки она не могла простить Рианнон того, что та донесла на худого доктора и его товарищей…

— Рейчел, почему ты здесь, а не встречаешь солдат? Помогла бы Ангусу и няне Нор.

— Отчего же? Я их встретила, — суховато отозвалась девушка. — А сейчас мне очень интересно…

— Что?

— Как встретишь их ты.

Рианнон вздохнула.

— Рейчел, наши вчерашние гости были враги. Да, это я велела Ангусу донести на них. Или ты уже забыла, на чьей стороне воевал Ричард? Забыла, что с ним сделали мятежники?

— Его убили не мятежники, а война. Она не знает жалости ни к тем, ни к другим. Наверное, его убил человек, который таким образом просто пытался сам выжить, — на редкость рассудительно заметила Рейчел.

— Не дуйся на меня…

— Я вовсе не дуюсь.

— Тогда в чем же дело?

Рейчел пожала плечами:

— Ни в чем. Мне просто интересно, как ты отнесешься к тому, что увидишь внизу. Иди посмотри.

Рианнон ступила на лестницу. В ногах была такая слабость, что немудрено и упасть. Перед глазами плыла зыбкая дымка, словно воздух плавился.

— Что с тобой, Рианнон? Ты неважно выглядишь… — забеспокоилась Рейчел.

— Ничего-ничего, все хорошо.

— Ты очень бледна.

— Я просто устала. Плохо спала.

Ей вновь стало дурно, но она продолжала медленно спускаться. Она надеялась, что солдаты ничего не заметят и им не придется ничего объяснять. Сейчас ей все было трудно, даже говорить.

Спустившись, она оглядела холл, и сердце вдруг бешено заколотилось в груди.

Господи, он!..

Он вернулся.

В холле стоял только один человек. Высокий, темноволосый, с голубыми глазами и в форме офицера-северянина. Он явно поджидал ее, сминая шляпу в больших ладонях. Его удивил устремленный на него потрясенный взгляд хозяйки. В первую минуту он даже немного растерялся.

Он вернулся.

Господи, от него теперь нигде не скрыться. Он всюду будет преследовать ее, во сне и наяву. Всю жизнь. До тех пор, пока не сведет с ума…

У нес закружилась голова. Этого еще только не хватало! Она попыталась вздохнуть и крепко вцепилась рукой в перила лестницы. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла.

— Миссис Тремейн! Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно задать вам несколько вопросов относительно ваших недавних гостей. Видите ли, мой брат…

Все поплыло перед ее глазами. Ноги подогнулись. Она никогда прежде не лишалась чувств и не знала даже так называемых женских обмороков. Но сейчас это произошло. В глазах потемнело, и Рианнон медленно сползла по перилам вниз.

Молодой полковник вскрикнул. Затем она услышала, как застучали за ее спиной каблучки Рейчел. Потом все померкло, и все звуки ушли…