Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу

Глава 21

Ульяна

Порталы? У Бойцова были порталы? Все это время я мучилась, не ведая, что так легко и просто можно перенестись из одного места в другое? Я-то предполагала, что они действуют только в местах силы, а оказалось…

Честно признаться, я собиралась заорать в ухо мужчины. Накричать, требовать и капризничать. Сколько проблем могло бы решиться, если бы артефакты были у меня на руках.

Посмотрев на решительное и чуточку злое лицо Славы, со своей воспитательной речью остановилась.

Знаете, у каждого человека на одном плече сидит демон-искуситель, а на втором ангел-хранитель. У меня эта святая парочка отсутствовала напрочь. Вместо них на меня водрузились два орущих, седых, крылатых старика со вздыбленными волосами. В этот момент они вопили во все горло: «Остановись, мать твою! Хорош! Хорош, я сказал!»

По-моему, я довела своего преподавателя до белого каления. Он молчал, не говорил ни слова, а просто подтолкнул меня в спальню, где я проживала в момент своего вынужденного изгнания. И его молчание пугало куда больше, чем истеричная и обещавшая прикончить меня Майя Вольфовна. Та, по крайней мере, о своих планах сообщала вслух.

Вздохнув, Слава приказал.

– Сядь! – тыкнул пальцем в старое и облезлое кресло, находившееся вблизи столика для чая.

В кои-то веки послушавшись, я начала торопливо объясняться.

– Слав, все не так, как кажется. Я хотела помочь ребятам, а потом их забрали, а потом…

Договорить он не дал. Что-то произнес, скинул с ладони искру, и на моей руке образовался наручник, приковывавший меня к чугунному основанию стола.

Подергав рукой, издавая отвратительные звуки, я подняла на профессора свои глаза.

– Это не смешно.

– Ты видишь, чтобы я смеялся? – Серьезный Бойцов сел в соседнее кресло.

– Мы же можем поговорить, как взрослые люди, – залепетала я, не оставляя попыток освободиться. – Для чего это?

– Для чего? – опешил Вячеслав Алексеевич. – Чтобы я, наконец, мог выспаться, знать, что ничего не приключится, и что тебя я найду в том месте, где оставил. Что может быть прекраснее?

–Ммм, – мотала я головой. – Свобода? Отпусти меня.

– Нет, Ульян, – он улыбнулся и явно торжествовал, нисколько не смущаясь положения. – Университет в безопасности, ты тоже. Будь я умным человеком, давно бы тебя привязал.

– Будь ты умным человеком, ты бы со мной не связался, – пробубнила себе под нос. – Слав, что теперь будет? Юсупова накажут?

– К сожалению, нет, – мрачно отозвался он. – У князя достаточно власти, чтобы выйти сухим из воды. Его поддерживает вся знать Тридевятого царства. Он и действовал согласно протоколу. Скорее меня в темницу отправят.

– За что? – свободной рукой я схватилась за сердце. – Ты и Дмитрий Игоревич нас спасли. А эта ведьма, между прочим, планировала водоем отравить. Нужна Кощею война с отцом Милы?

– За то, что не вызвали вовремя подмогу, – судорожно вздохнул мой мужчина. – За то, что преступница долго была на свободе, хотя я ее подозревал и ни с кем не поделился своими опасениями. Да много за что, Ульян. Кощей поступит правильно.

– Нет, – оторопела я. Жутко раздражало, что Бойцов винит себя во всех грехах. Он и меня до сих пор воспринимает как неразумное дитя. – Тебя не за что наказывать. Если бы вы не появились, мы бы были мертвы.

Хотелось прижаться к нему, пересесть на колени, зарыться в его короткие волосы, но мешали клятые наручники.

– Ульян, не хочу больше поднимать этот вопрос, – Слава будто догадался о моих желаниях. Оковы спали с моего запястья и рассыпались черным песком по полу. – Просто я не понимаю, как тебя удержать. Говорю тебе одно, ты поступаешь по-своему, ничего не говорю, ты делаешь еще хуже. Я не привык к подобному. В первые чувствую себя таким слабым.

– Может, – я приподнялась и села на подлокотник его кресла, – не надо за мной следить? Я же не маленький ребенок?

– Хорошо, – закатил он глаза, – дурная, вздорная девица.

Ну, с такими комплиментами далеко не уедешь.

Я бы повела беседу дальше. Мне было, что поведать своему угрюмому упырю, в конце концов, у меня из юбки то и дело вылетали записки с письмами, честно стащенные из дома Леонида Валентиновича, но я предпочла несколько иное занятие.

Как говорится, «тварь я дрожащая, или у меня планы имеются?»

– Слав, – прошептала ему на ухо. – Дурные и вздорные девицы так делают?

Нежно проведя ладонью по его голове, я удобно устроилась на его ногах и крепко поцеловала.

Отмерев, Бойцов с томным взглядом и немного заплетающимся языком сообщил:

– Какой бы ни был ответ, я попаду в ловушку.

Юрист, мать твою. Все читает между строк.

Коснувшись моего лица, он снова притянул меня.

– Ульян, – между поцелуями он не переставал задавать вопросы. – Ты же понимаешь, что обратной дороги не будет?

– Какой? Чего? Какая дорога? – искренне недоумевала я, ворчавшая, что он отвлекается на какие-то никому не нужные мелочи.

– Ульян, – насупился Бойцов. – Я не юный мальчик. Пусть у нас разница в возрасте, но если случится то, что ты очень стараешься приблизить, – он, будто издеваясь поерзал подо мной. – То тебе не отвертеться.

– И? – у меня-то мозг в самом начале атрофировался.

– Придется становиться невестой, Ульян, – усмехнулся Слава, поглаживая меня по волосам. – И женой очень быстро.

– Женой? – переспросила я, но притянувший меня профессор практически не оставил мне выбора.

Как в этот момент нормально соображать? Я даже сделку с дьяволом подпишу.

Да и черт с ним, сегодня я возомнила себя героиней одного известного романа, решила думать обо всем завтра.

Бойцов, наоборот, не унимался.

– Ты хорошо подумала? Если захочешь потом уйти, я не смогу отпустить. Никогда, – с каждым мгновением его голос становился все тише.

Меня стиснули еще крепче и сразу отодвинули, словно боялись будущей реакции.

– Не отпускай, – призналась искренне. – Не надо.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Потом Слава подался вперед и…

Я потерялась, полностью растворилась в новых ощущениях. У меня ведь никогда не было близких отношений с мужчинами. Все затмило щемящее чувство, что я кому-то нужна, что меня не хотят отпускать, что у меня в ином, волшебном мире все получилось, и я нашла свое место.

– Я люблю тебя, – задыхаясь, заговорил профессор.

– Я тоже, – переставая смущаться, отвечала я.

Связь с реальностью была утрачена. Очнулась я только под утро, утомленная, чуточку истерзанная и невероятно счастливая.

***

Бойцов спал и обнимал меня. Вольно, по-хозяйски, медленно приходило осознание вчерашних событий.

– Слав, – подскочила я на месте. – Письма!

– Какие письма, – заворчал он, накрывая меня одеялом и утягивая в тепло.

Поцеловал спросонья, убрал мои пряди. Млея от удовольствия, меня снова отрезвило.

– Да письма же! – настаивала я. – Где моя одежда?

В чем-то я своего профессора понимала. Оно ему надо? Бежать из постели спозаранку. Подушка, покрывало и девушка под боком. Такой совокупности ничего не стоит человека завалить.

Смутившись, заалев, я, наконец, отыскала юбку и рубашку. Они валялись на полу, словно подтверждая, что между мной и Бойцовым все состоялось. Возле них разлетелись и записки, найденные мною в ящике Юсупова.

Быстро натянув тряпки и создав между нами бастион, все-таки раздеть ведьму сродни искусству, я подогнула колени, легла головой на грудь Славы и начала перебирать записи.

– Здесь все, – твердила я. – Что он нанял банду для драки, что князь сам создал ту ситуацию.

– Я посмотрю, – лениво кивал возлюбленный, но реагировал вяло, чем окончательно взбесил меня.

Я же от милой сиротки до свирепой Яги в один миг разгоняюсь.

– Нет! – требовала, стараясь до последнего скрывать свой истинный характер. – Сейчас посмотри! Он же фактически во всем признается.

Сложив все аккуратно, я пробегалась по написанному, а потом выронила стопку из рук. Мне сильно поплохело. Четыре странички разлетелись в разные стороны.

Заметив мою бледность и молчание, Слава привстал. Натянул брюки с печальным вздохом, собрал вокруг меня разбросанный мусор и впервые за утро проявил заинтересованность.

– Кто-то обращается к нему, мой Л.? – нахмурился мужчина. – Любава?

– Ты дальше читай, – всхлипнула я, не веря, что подобное могло произойти.

Три письма свидетельствовали о вспыхнувших отношениях между юной студенткой и главой попечительского совета. Нет, за это я его не осуждала. Кто я такая, чтобы обвинять в неподобающем поведении великого и родовитого князя, учитывая, что вчера почти согласилась выйти замуж.

– Я слышал о его вкусе, – подтвердил мои опасения Бойцов. – Что он на людях яростный ненавистник магических существ, но на деле завидует им, поговаривали даже, что он с твоей…

– Поговаривали? – прервала я, тыкая в последний, помятый и растерзанный клочок.

Я узнала и мамин подчерк, выучила его, пока занималась поиском смертельных артефактов, и пожухлую, желтоватую бумагу, пострадавшую от сырости. Будто когда-то давно, Юсупов вырвал оттуда страницу, намереваясь скрыть, что он мой отец.

Отец!

Там ведь так и написано было: «У меня будет ребенок. Забери его и позаботься о нем».

Оторвавшись от чтения, Слава смял все записки, скинул их с постели и сел около меня. Он ничего не говорил, просто обнимал и смахивал слезинки с моего лица.

– Ты знал, да? – догадалась по его реакции. – Тебе было известно? И Майю Вольфовну подозревал…

– Предполагал, – покаялся он, – старая ведьма выдала тебе записи Устиньи. Увита бы в жизни их никому не передала, наоборот, она уничтожала все упоминания о неправильном выборе дочери. Твоя бабка всегда была противницей введенных законов, но действовала осторожно и не сгоряча. А когда завхоз прикрыла тебя на кладбище, я окончательно уверился. Ей было важно, чтобы ты получила вторую часть. Никто, кроме тебя ее прочитать не мог.

– И мне не сказал, – грустно заключила я, ерзая и вырываясь из его объятий.

Нет, я, правда, влюбилась, но думала, что будет тяжко построить крепкую семью с человеком, который от меня все скрывает.

– Ульян, – Слава осознал свою ошибку. – Поверь, я бы не стал молчать, даже если бы у меня не было к тебе чувств. Но ты совсем не умеешь нормально лгать. Ты вертишься, ведешь себя как обезьянка. Мне было не подобраться к этой твари. Потом я забрал тебя сюда, – он беспомощно провел рукой, обводя комнату. – Винил себя, что ты пострадала. Надеялся, что мерзкая дрянь не будет тебя использовать, все-таки родство.

– А Юсупов?

Мой куратор отвернулся и посмотрел в окно.

– Он так стремился от тебя избавиться, хотя лично ты ему ничем не мешала. Твоя русалка была куда грубее с ним, но по поводу морской царевны он помалкивал. Конечно, его поведение наводило на определенные мысли, плюс слухи о его предпочтениях.

Вячеславу Алексеевичу было стыдно. Раньше передо мной он своей слабости не показывал, а сейчас боялся в глаза посмотреть. Широкий жест я оценила, не все умеют честно признавать свои повинности. Слава признал, и мне этого хватило.

Подхватив его щетинистый подбородок, я развернула мужчину к себе и приникла к нему.

– Получается, что Вольфовна специально сговорилась с Юсуповым, – мои мысли пошли вразлет. – Выведала его планы, убила русалку, чтобы подозрения упали на него. Тот избавился от улик… почти. А после убил и завхоза, чтобы она не проговорилась.

– Получается, что так, – сжал меня преподаватель.

Стараясь не отвлекаться, я дала себя увлечь на одеяла.

– Его накажут? Мы собрали столько компромата.

Кем бы он мне ни являлся, я не находила общих черт. Подонок, ограниченный тиран и козел, вот он кто. Его место было в тюрьме. Он наврал моей матери с три короба, скрывался и скрывал меня, убил, пусть и виновного, но мага. Я буквально его возненавидела.

Слава, к сожалению, с ответом не торопился.

– Что? – не выдержала я. – Этого мало для справедливого суда?

– Ульян, – он отвлекал меня, целуя шею и, наверное, делал это намеренно. – Мало, очень мало. Доказательства косвенные. Да, репутацию он растеряет, да, кто-то согласится с нами, но суд мы не выиграем. Какое кому дело, что Леонид имеет фетиш на оборотней и ведьм, на юных студенток. Про нас с тобой ему известно, и я, между прочим, ничего скрывать не собираюсь. Молодые годы у него прошли буйно, вполне возможно, что помимо тебя, у него еще пять наследников. А Майя Вольфовна… он убил ее, спасая свою жизнь. Кощей его пожурит, может, временно отстранит от дел, но власти не лишит. В нашем обществе слишком большая зависть к оборотням, лешим, русалкам и Бабам-Ягам. Вы почти всесильны. Становитесь могущественными из-за одного желания, когда богатырям и другим магам приходиться зубрить заклинания, просчитывая свой ограниченный резерв. К тому же дворяне его поддержат. Царю бунт не нужен. Он достаточно поплатился после развода с Василисой Премудрой.

– То есть, – я насторожилась. – Он сухим из воды выйдет?

– Нет, – замотал головой Бойцов. – Я, Дима, да и сам царь будем следить за ним, собирать факты. Рано или поздно князь где-нибудь, да оступится. Ты готова мне довериться?

Он подал ладонь, не просто подал, а ждал, что либо я соглашусь, либо нет с его условиями.

На весах Фемиды зависли моя жажда отмщения к нерадивому отцу и завистливому чиновнику, и вера в ректора, главу Тридевятого царства и своего возлюбленного.

– Да, готова, – вложила свою руку.

– Клянусь, – поцеловал ее Слава, – ты никогда об этом не пожалеешь.

***

Было очень сложно возвращаться в реальность. Бойцов после разговора меня оставил, поехал к Кощею, попросив его дождаться. Лишившись компании и не взяв с собой фамильяров, я страдала от скуки. Даже Анне Петровне помогла с ее огородом.

Старушка перестала остро воспринимать мое происхождение и горячо поблагодарила за лесной полк работников, выкосивших траву и проредив грядки. Накормив меня домашними оладьями, она мило щебетала о семье Славы.

Он не афишировал, но я заметила, что новоявленных жених относится к благородным. Выправка, поведение, манеры прекрасно сообщали о воспитании декана. Его отец был известным воином, не терпящим возражений и противоречий. Мать происходила из рода Репниных. Слава собрал все плюсы и минусы обоих родителей. Твердый как скала, и упрямый как девица в поиске жениха, около меня начал смягчаться. Воспринимал как есть, такую… шуструю и любопытную девчонку, любящую проявлять никому не нужную инициативу. Главное, что воспринимал, пусть и принимал успокоительное.

Вечером перед калиткой встал его экипаж. Первым делом он бросился ко мне и обнял, не обращая внимания на нахмуренные брови свидетельницы нашей встречи.

– Анна Петровна, здравствуйте, – вздохнув, с трудом оторвавшись от меня, он поздоровался с соседкой. – У вас молоко не убегает?

– Добрый вечер, Слава, – она нисколько не смутилась. Улыбнулась, приосанилась, а потом взмахнула ладонью. – Гости к тебе едут. Ты не переживай, я Ульяне помогу, мы мигом стол накроем.

– Вы, что? – застыл он как вкопанный. – Пригласили мою мать? Почему заранее не предупредили?

– Ага, – ухмыльнулась женщина, – чтобы ты сразу замки поменял?

Странно, но я не напугалась. Какая разница, понравлюсь я княжне или нет? Вряд ли суровый дознаватель поменяет обо мне мнение.

– Ты выдержишь? – задергался он словно подросток. – Я вас до свадьбы не намеревался знакомить.

– Ну, – затянула я, – учитывая с какой силой ты настаиваешь, мероприятие все равно бы случилось скоро.

О будущем замужестве я предпочитала не думать. Нет, замуж я, как и большинство девушек в моем возрасте, хотела. Просто в голове до сих пор не уложилось, что со мной все действительно происходит. Я же обычная, детдомовская, нам счастье редко перепадает.

Между прочим, соседка свое слово сдержала. Хитроумная бабуленция со вчера написала Наталье Бойцовой о нашем появлении, проверяла меня, заговаривала зубы и заодно готовила стол, почувствовав, что у юной невесты опыта в готовке нет.

Ко мне она проникнулась, использовала народную мудрость: «Если деву любят лесные зверята, то она наверняка окажется хорошим человеком».

Гоняя и в хвост, и в гриву профессора, Анна Петровна попивала со мной чай и останавливала всякий раз, когда я намеревалась помочь. По-моему, она специально нас разделяла. Все чинные и светские порядки дворян мы нарушили. Жили какое-то время вместе, он мой преподаватель. Она не приветствовала испорченную репутацию кого бы то ни было и сообразила , что лучшая преграда для влюбленных и грешивших, не получивших благословение от старших, она сама.

Около ворот послышалось ржание четверки лошадей. Слава, закатив глаза, открыл калитку и помог гостье спуститься вниз.

– Матушка.

– Сын, – из повозки вышла худощавая женщина в парике и с лорнетом. – Я услышала добрую весть. Неужели ты хотел скрыть от меня грандиозную новость?

– Я ее только подтвердил, – процедил ей мой куратор.

Он наклонился, обнял родительницу и что-то зашептал ей на ухо.

– Говорит, чтобы она тебя не доставала и не пугала, – читала по губам Анна Петровна, взявшая откуда-то охотничий бинокль.

– А может? – всполошилась я.

– Наталья? – переспросила соседка. – Акстись, она внуков дождаться не может. Влюбись твой Славка в преступницу, у нее бы и тогда вопросов не возникло. А тут, пусть и ведьма, но талантливая же.

Похвала от старой перечницы меня взбодрила. Поправив помятую и грязную юбку, я убрала прядки с лица.

– Это моя невеста, Ульяна, – Бойцов подошел ко мне, обнял за талию и представил своей матери. – Она Баба-Яга.

– Очень приятно, – чуточку смутилась я.

Представляю, каким чудовищем выгляжу со стороны. Впопыхах, о моем гардеробе мы не позаботились.

– И мне, – улыбнулась Наталья, подавая руку в белоснежной перчатке. – Ульяна, а как вы относитесь к детям?

Чуть не проговорившись, что непосредственно, я с трудом вымолвила:

– Нормально. Дети – это хорошо.

Княжна просияла.

– Ох, приятно слышать. Анна, – перевела она взгляд на подругу. – Давно не виделись.

Занявшись беседой, матушка Бойцова от нас отстала.

– Мда, Ульян, – некогда суровый и угрюмый воин походил на нашкодившего ребенка. – Зря ты это сказала. Через год она выкатит тебе план по деторождению.

– Знаешь, – я не особенно ужаснулась, но предпочла объявить условия на берегу. – Давай, я хотя бы доучусь? Свадьба свадьбой, но Университет надо закончить. Расскажешь, что решил с Юсуповым?

– Вечером, – пообещал Слава. – Провожу маму и все объясню. Ты только не переживай, никуда не сбегай и не совершай ничего необдуманного.

– Да я лапонька, – обвила его руками за шею. – Завтра мы вернемся?

– Да, – подтвердил он. – Завтра поедем.

– Кхм, кхм, – кашлянули подружки.

В целом, все прошло хорошо, и зверь был не настолько страшен, как малевал его Бойцов. Я стоически стерпела все охи и ахи пожилых дам, сетующих на мое слабое знание этикета. Загадочно пообещав, что всему меня обучит, княжна удалилась, предварительно дав подзатыльник сыну.

– Не порти мне невесту, Слава, – капризно заметила она. – О вас сплетни пойдут. Вези ее быстрее в Светлогорье. И, Ульян, – она приветливо обняла меня и, по-моему, ощупала бедра, – если ты не возражаешь, я бы помогла устроить тебе свадьбу.

– Ээээ, – растерялась я, беспомощно и со взглядом щенка оглянувшись на куратора. – Не возражаю, но как скоро вы все спланируете?

Хотелось бы дольше, через год, два, лучше пять.

– Увы, деточка, – матушка Бойцова и без слов все поняла. – Вы достаточно твою репутацию попортили. Самое большое, неделя.

– Мам! – выступил на мою защиту мужчина и был повержен кружевным веером.

Теперь я понимала, в кого у него черта никогда не сдаваться и гнуть свою линию.

– Цыц, – прервала она его. – Неделя. Кощея порадую. В царстве давно праздника не было, все разводы, восстания, война.

Запрыгнув в карету, она попрощалась и с Анной Петровной, а мы с женихом вошли в дом.

Между прочим, он абсолютно не был расстроен. С лица не сходила ухмылка, периодически вводившая меня в состояние глубокого бешенства. Святые единорожки, что же обо мне девчонки подумают? А однокурсники? К счастью, у Вячеслава Алексеевича было достаточно доводов, чтобы я перестала всего бояться.

***

Вернувшись в Университет, у меня состоялся нелегкий разговор с подругами.

– Чего? – Мила перевернулась с тумбочки, на которой сидела. – Серьезно? Через неделю замуж?

После происшествия с завхозом она почти не пострадала и терпеливо выхаживала Злату.

Волкова, получив ипостась, превратилась не в гордого, свободного и одинокого волка, а в склонную к истерикам хомячиху. Ей не нравилось лежать, сидеть, быть одной, а несчастного Андрея Бессмертного она, вообще, к себе не подпускала, объясняя это тем, что желтый цвет глаз никуда не делся, и иногда ее конечности покрывались шерстью. Не должен ее парень в таком состоянии видеть. Зато девушка полюбила стейки с кровью.

– Ага, – кивала я, до сих пор не веря в свое счастье. – У меня ни платья нет. А из приглашенных только вы и однокурсники.

– И мои братья, – начала загибать пальцы Моревна, – и твоя ополоумевшая тетка из коммуны. Какая свадьба без «Эйфории»? А отец мой и вовсе обидится. Слушай, – она наклонилась и стала серьезной, – ты потом подробно мне расскажи, как его окрутила. Может, я тоже буду ресницами хлопать и в истории влипать? Думаете Иванову понравиться?

В последнее время ректор держался от нее подальше.

– Нет, Мила, – замотала головой Златка. – Полагаю, что у ректора более специфические вкусы.

Я смотрела на них и не вступала в едкую перепалку. Оборотница и русалка в выражениях не стеснялись, но именно так они видели свою дружбу. Я безумно боялась им сообщить, что перееду после свадьбы в комнаты, предоставленные Бойцову.

Рядом заластился Борис, а мне на макушку прилетела Машка.

– Ну что? – мяукнул кот. – Ты еще хочешь вернуться домой? Год пока не прошел, ты всегда можешь передумать.

– Мой дом здесь, – подобрала фамильяра с пола и сняла с головы летучую мышь. – Я больше никуда не денусь.