Маленькая голубка

Глава 25. Беззаботное веселье

Джульетта

Несмотря на все свои пороки и грехи, Вегас действительно был прекрасен.

Своей масштабностью улицы напоминали мне Таймс-сквер в Нью-Йорке. Как и большинство жителей Нью-Йорка, мы редко бывали там или в других местах, которые считались туристическими. Но однажды бабушка с дедушкой взяли меня покататься на колесе обозрения внутри бывшего магазина “Toys R' Us”, и я была поражена грандиозностью всего этого.

Яркие огни, огромные здания и большее количество людей, чем казалось возможным, — вот что можно сказать о Стрипе²¹ и Таймс-сквер.

Когда Максимо остановился на красный свет на бульваре Лас-Вегаса, я наблюдала за людьми на надземных переходах. Одни позировали для фотографий, другие спешили из одного казино в другое.

Когда я смотрела в окно, меня охватил приступ зависти, но он был гораздо меньше, чем обычно. Вместо этого мое кислое настроение было вызвано тем, что наши выходные закончились. Я надеялась, что мы проведем воскресенье в "Moonlight", но мы даже не остались на завтрак. Вместо этого, умывшись, я вышла из ванной комнаты и обнаружила, что моя сумка собрана, а Максимо ждет меня с рогаликом и кофе на вынос.

Я была уверена, что у него много работы, но все равно было неприятно, что все закончилось.

Погрузившись в размышления, я не обратила внимания на то, что мы свернули, пока машина не остановилась. Парковщик мгновенно оказался рядом и открыл мою дверь.

Я нахмурилась, глядя на Максимо, но увидела только его спину, когда он выходил из машины.

— Мэм, — позвал парковщик, когда я не двинулась с места.

Смущенная, я вылезла и пробормотала:

— Спасибо.

Максимо открыл багажник и достал две небольшие дорожные сумки. Другой работник в форме взял их и поспешил внутрь, даже не спросив, куда им нужно.

Когда Максимо оказался рядом со мной, я не отрывала взгляда от возвышающегося стеклянного здания.

— Где мы?

— Космополитен.

— Зачем?

— Я взял выходной на сегодня и завтра. Я подумал, что мы останемся здесь на ночь.

Мои расширенные глаза метнулись к нему.

— Что? Зачем?

Протянув руку, чтобы закрутить конец моего хвостика вокруг своей руки, он притянул меня к себе.

— Для веселья.

Мои внутренности превратились в кашицу, а сердце сжалось.

Он был так чертовски заботлив.

Словно вены наполнились шампанским, волнение бурлило, оставляя меня легкой и счастливой.

— Что мы будем делать?

— Все, что захочешь.

Это не очень помогает.

Правильно поняв мои мысли, Максимо потянул меня в хвост так, что моя голова откинулась назад.

— Пока я провожу с тобой день, а ночь заканчивается тем, что ты скачешь на моем лице, мне плевать, что мы будем делать.

Вокруг были люди.

Они были достаточно близко, чтобы услышать его непристойно сладкие слова.

Но мне было все равно.

Меня не волновало ничего, кроме жара в его нежном взгляде, нашего предстоящего дня вместе и окончания ночи верхом на его лице.

За этим стояло беззаботное веселье.

Он отпустил мой хвост.

— Давай сначала пройдем в комнату.

Войдя в красивое здание, я была ошеломлена его стильной витиеватостью. Массивные хрустальные люстры украшали бар и лаунж-зону, пока люди позировали для фотографий перед ними.

Мы с Максимо прошли через холл, где нас ждал консьерж.

— Мистер Блэк, — мужчина улыбнулся, тепло и профессионально, протянул руку, чтобы пожать Максимо, а затем мою. — Мы очень рады, что вы и ваша гостья остановились у нас сегодня вечером. Провести экскурсию или сразу показать вам номер?

— Все в порядке, спасибо.

Мужчина протянул ему ключ-карту.

— Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу что-то сделать, чтобы ваш отдых был идеальным.

Поблагодарив его, Максимо проводил меня к лифту. Как только мы оказались внутри, я спросила:

— Как ты думаешь, они собираются послать за нами шпионов, чтобы убедиться, что ты не приехал сюда переманивать их сотрудников?

Он посмотрел на меня с весельем.

— Сомневаюсь.

— Черт. Шпионаж за отелями был в моем списке дел на сегодня.

Он усмехнулся и притянул меня к себе так, что я оказалась спиной к его груди, а затем обхватил руками мою талию.

— Посмотрим, что я смогу организовать.

Поднявшись на свой этаж, мы подошли к двери в конце коридора. Он отпер ее и открыл для меня.

Господи.

Вау.

Это нереально.

— Как тебе удалось забронировать этот номер в последнюю минуту? — спросила я, медленно поворачиваясь, чтобы рассмотреть все вокруг. Перед рядом окон от пола до потолка висел гамак. Снаружи была терраса, и вид был столь же прекрасен, сколь и ужасающ.

— Сюда можно попасть только по приглашению, — губы Максимо дрогнули в улыбке. — И у меня есть связи.

Конечно, это так.

В шортах и выцветшей футболке я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. И даже не одной из тех красивых неоновых рыбок. Я была гуппи. Или рыба-капля.

Однако меня это не смущало — ну, не очень сильно, — потому что Максимо был одет еще более неудачно в свои серые джоггеры и черную футболку. Полуголый, но горячий.

Думаю все знают, что серые треники — это аналог мужского нижнего белья.

Зазвонил телефон, и он взглянул на экран.

— Черт, я должен ответить.

— Уверена, я найду, чем заняться, — отмахнулась я.

Он коснулся экрана и поднес телефон к уху.

— Блэк, — он вышел на террасу и закрыл за собой дверь.

Оставшись наедине с собой, я осмотрела место.

Даже прожив в доме Максимо целый год, мой мозг не мог охватить роскошь и пышность жизни второй половины населения. В Вегасе так много всего интересного, что большинство людей используют свой номер только как место для ночлега. В номере же был мини-спа, театральная комната и еще больше пространства, чем можно было использовать. Было непостижимо тратить огромное состояние на номер с бессмысленными удобствами, которые, скорее всего, останутся неиспользованными. А если бы они и использовались, то какой смысл приезжать в Вегас, чтобы просто посидеть внутри?

Вернувшись в гостиную, я посмотрела на свежие фрукты в миске на кухонном острове.

Держу пари, этот банан стоит сорок баксов.

Рядом с ним стояла бутылка шампанского со льдом и миска с клубникой.

Шампанское стоит шестьсот, не меньше.

И пять баксов за клубнику.

Дверь открылась, и Максимо шагнул внутрь. В его теле появилось напряжение, лицо нахмурилось, и он смотрел странным взглядом.

— Все в порядке? — спросила я.

— Нормально.

Лаааадно.

Меня не удивил его пренебрежительный ответ, ведь он никогда не говорил о работе. И я не винила его за то, что он не хочет обсуждать ее в свой редкий выходной. Поэтому я сделала то, что не требовало слов.

Я поцеловала его.

И после долгого, застывшего мгновения он поцеловал меня в ответ. А потом он взял себя в руки и, схватив меня за хвост, наклонил мою голову, чтобы просунуть в рот язык.

Отстранившись через минуту, он прижался лбом к моему.

— Как ты узнала, что мне это нужно?

— По счастливой случайности.

Опустив голову к моей шее, он провел по ней языком.

— Идеальная случайность, — он укусил меня достаточно сильно, чтобы я вскрикнула, и между бедрами появилась влага. — Ты уверена, что хочешь выйти?

— Нет, это лучше. Определенно лучше.

Если Максимо был одной из главных достопримечательностей этого номера, я бы поняла, почему люди выбирают его.

Но он не принадлежал никому другому. В тот момент он был только моим.

— Пойдем, пока я не передумал, — проурчал он, отпуская меня.

— Ладно, — сказала я с долгим драматическим вздохом.

— Дразнилка.

— Контролирующий маньяк.

Максимо шлепнул меня по заднице, но это было скорее игриво, чем наказание.

К сожалению.

Он расстегнул молнию на своей сумке и достал кепку, надев ее задом наперед. На мой пристальный взгляд он подмигнул.

— Придется остаться инкогнито, если за нами шпионят.

Если он думает, что сливается с толпой, то жестоко ошибается.

Мы спустились на лифте вниз, выйдя на другом этаже. Коридор был украшен картинами и статуями. Одна особенно привлекла мое внимание, и чем дольше я на нее смотрела, тем более причудливой она становилась.

— Мне понравились картины в "Moonlight", — начала я, борясь с улыбкой, — но у тебя нет статуи голого человека-собаки и голого человека-зайца верхом на осле.

— Господи, это же безумие.

— Безумно круто. В отличие от отсутствия у тебя гибридной эротики животных и людей, — я подошла ближе, чтобы рассмотреть, удивленная уровнем анатомических деталей. — Должно быть, в тот день было холодно.

Насыщенный смех Максимо раздался вокруг меня, и я тоже начала смеяться.

— Если ты закончила любоваться статуями, — сказал он, — то тебе есть на что посмотреть.

— Не думаю, что что-то может превзойти это, но ладно.

Мы прошли совсем немного, прежде чем я поменяла свое мнение.

Остановившись перед рестораном, я указала на название.

“Eggslut” (прим. пер. — “Яйцеблудница”).

— Я начинаю думать, что этим местом управляет извращенец, — я наклонила голову. — И теперь я не знаю, голодна я или возбуждена.

— Мы можем вернуться в комнату, чтобы я мог позаботиться и о том, и о другом, — предложил Максимо, его тон был игривым, а выражение глаз — совсем нет.

О, это будет веселый день.

Прислонившись к нему, я усмехнулась.

— Позже, папочка.

— Почему у меня такое чувство, что я отшлепаю тебя раньше, чем ты оседлаешь мое лицо?

— Потому что я сама на это напрашиваюсь, — без раздумий сказала я.

Максимо ничего не ответил, но на его лице появилось нежное выражение, которое приятно ранило.

— Пойдем? — спросила я, не выдержав напряжения.

Он ответил на мой вопрос своим собственным:

— Ты действительно голодна?

— Нет, я в порядке.

Обнимая меня, Максимо провел экскурсию по обширному зданию. Было слишком много интересного, чтобы тратить время на витрины, но я все же зашла в магазин очков, где купила потрясающие серебряные авиаторы для себя и черные для Максимо.

Когда мы вышли на улицу, я была благодарна за импульсивную покупку, потому что солнце слепило. Я опустила свои очки, чтобы прикрыть глаза, пока Максимо надевал свои.

Как ему удается становиться еще более горячим?

Это должно быть какое-то колдовство.

— Космополитен находится недалеко от центра Стрипа, так что выбирай, в какую сторону нам идти, — сказал Максимо.

Я посмотрела в одну сторону, потом в другую, прежде чем увидела то, что хотела.

— Сюда.

— Магазины в "Crystals?

Поскольку я была почти уверена, что они проверяют наличие чековой книжки, чтобы просто переступить порог магазина, я покачала головой.

— Еще лучше.

Мы прошли еще немного, пока наконец не добрались до нужного места.

— Ты хочешь шоколада? — спросил Максимо, глядя на вывеску магазина “Hershey's”, расположенного на территории курорта.

— Нет, — я сделала паузу, прежде чем поправить: — Ну, да. Но я также хочу прокатиться на американских горках, а потом съесть нью-йоркский хот-дог.

— Ты не любишь высоту, — заметил он.

— Именно поэтому я хочу сначала покататься, а потом поесть.

В моем желудке уже бурлила смесь возбуждения, адреналина и ужаса, от которой меня тошнило.

Несмотря на бесконечную очередь на американские горки, Максимо отправил одно сообщение, и мы уже сидели на следующем аттракционе. Я выбрала безопасные места посредине, но безопасности было немного, находясь на американских горках, прикрепленных к стороне здания. К счастью, Максимо пожертвовал своей рукой, чтобы я могла вцепиться в нее до смерти.

— Хочешь повторить это в очках виртуальной реальности? — спросил он, когда мы сошли.

Мой желудок опустился и перевернулся.

— Нет, одного раза было достаточно. Я просто хотела сказать, что накаталась.

Он дернул меня за хвост, но в его глазах читалось беспокойство.

— Ты все еще хочешь хот-дог?

— Определенно.

Может быть.

Прогуливаясь по извилистым коридорам здания, мы словно попали в старый район Нью-Йорка. Здесь был даже гастроном, который выглядел почти так же, как и тот, что находился на соседней улице от дома моих бабушки и дедушки.

Запахов, доносящихся из ресторанов, было достаточно, чтобы у меня потекли слюнки. Я остановила свой выбор на хот-доге, а Максимо взял кусок пиццы пепперони, которая была вкусной, но не нью-йоркской.

— Похоже на настоящее? — спросил Максимо, когда мы выбросили свой мусор и прогуливались по остальной части поддельного района.

— Я помню, что он был больше, — пошутила я. — Но вроде того.

Я родилась в Нью-Йорке и переехала в город, когда была совсем маленькой. Большая часть моей жизни прошла там, но я никогда не чувствовала себя жительницей Нью-Йорка.

Я никогда не чувствовала себя кем-то, кроме кочевника.

Временной.

Это не изменилось, но, по крайней мере, я впервые почувствовала некое подобие стабильности.

— Сфотографируйся со мной, — неожиданно проговорила я, желая получить на память что-то помимо боли в животе, которая уже утихала.

Удивительно, но Максимо не колебался. Он достал свой телефон, навел камеру и протянул его прохожей женщине средних лет, чтобы та сфотографировала нас на фоне поддельного крыльца.

— Прекрасно, — сказала женщина с нотками восхищения в голосе. — А теперь с поцелуем.

Прежде чем я успела рассмеяться или что-то сказать, Максимо обхватил мою голову и поцеловал.

Может, это и было быстро, но очень интенсивно.

И не только мне так показалось, судя по женскому вздоху:

— Вау.

Поддерживаю.

Максимо забрал свой телефон у женщины с широко раскрытыми глазами и положил его в карман.

— Спасибо.

Она лукаво улыбнулась.

— Счастливая девочка. Веселитесь, дети.

Когда мы шли через оживленное казино, я заметила витрину с рекламой шоу “Cirque du Soleil” с новыми озорными номерами.

— Мы можем пойти посмотреть на это?

— Нет, — он обхватил меня за плечи, его рука легла на мою талию, кончиками пальцев он дразнил чувствительную кожу. — Но мы можем пойти домой и создать свою собственную версию.

Так, во всяком случае, звучало лучше.

Зайдя в магазин “Hershey's” за клубникой в шоколаде, мы вышли на улицу.

— Раньше я думала, что Стрип — это всего лишь пара кварталов тесных отелей, — поделилась я, поглощая свое лакомство.

— А что ты подумала, когда увидела его впервые?

— Возненавидела, — я пожала плечами. — Ничего хорошего здесь со мной не происходило.

— Мы это исправим.

Мы уже исправляем.

Максимо вытер остатки шоколада с моей нижней губы.

— Что ты хочешь увидеть дальше?

Я на мгновение задумалась, прежде чем дать ему единственный ответ, который у меня был.

— Все.

Так мы и сделали. Конечно, возможно, это было не совсем все, потому что за один день мы не могли сделать многое. Но мы сделали все возможное, включая посещение акульего рифа в “Mandalay Bay” и близкое, но пугающее знакомство с фламинго, злыми лебедями и черепахами.

Когда наступило время ужина, мы остановились перекусить на променаде возле “The Linq”. Я удвоила количество съеденных хот-догов — на этот раз с добавлением картофеля фри.

— Тебе весело? — спросил Максимо, как раз когда я запихивала в рот свой калифорнийский хот-дог.

Прожевав вкусное и полуздоровое лакомство, я решительно кивнула. Я сглотнула и вытерла рот, прежде чем сказать:

— За вычетом лебедей, — я преувеличенно вздрогнула. — Я думала, что они должны быть элегантными и грациозными, а не агрессивными засранцами.

— Они жестоки, потому что защищают свою вторую половинку, — один уголок его губ поднялся. — Я могу это понять.

Его признание в том, что ради меня он готов на насилие, не должно делать меня счастливой.

Однако это так.

Я сделала глоток и спросила:

— А ты? Тебе весело?

Кивнув, он признался:

— Больше, чем я ожидал. Я прожил здесь всю жизнь, но никогда не утруждал себя туристическими поездками.

— Даже когда ты был ребенком?

Я попыталась представить его маленьким мальчиком, но это было невозможно. Все, что я видела, — это мрачного мини-взрослого или задумчивого подростка-хулигана — и что-то говорит мне, что это было недалеко от истины.

Он пожал плечами.

— Ты не единственная, кто раньше ненавидела Стрип.

— Почему? — спросила я, желая узнать о нем побольше.

— Долгая история, — уклонился он, и я не стала настаивать.

Иногда — возможно, в большинстве случаев — прошлое должно оставаться в прошлом. Небеса знали, что я не хотела бы копаться в своей истории.

Я откусила еще кусочек, и половина начинки вытекла на другую сторону булочки.

— Я возьму вилку, — сказал Максимо, уже стоя на ногах.

— И салфетки.

И, возможно, слюнявчик.

Наблюдая за тем, как Максимо пробирается сквозь толпу, можно было и не догадаться, что сейчас он не в одном из своих курортов. Люди все равно реагировали на его властный вид, его размеры и опасную энергию, которая исходила от него. Мне было бы лучше без того, чтобы некоторые женщины останавливались, чтобы уставиться, но поскольку он даже не взглядывал на них, мне было все равно.

Он был горяч. Не заметить его было невозможно.

Потянувшись за картошкой, я остановилась и замерла. Волоски на моей шее встали дыбом, а по спине пробежал холодок. Я не мог избавиться от ощущения, что за мной наблюдают.

Незаметно я оглянулась через плечо, но ничего не заметила.

Это ощущение не покидало меня весь день. Вся эта история с Максимо — королем мира — привлекала много внимания. Как и его частые проявления любви, которые выходили за рамки привязанности и граничили с непристойностью.

Мы, вероятно, были хорошим объектом наблюдения.

Ощущение угасло, и еще один осмотр местности подтвердил, что ничего страшного не произошло, так что я вернулась к тому, что имело значение.

Еде.

После ужина и быстрой остановки, чтобы съесть кекс, покрытый посыпкой, Максимо спросил:

— Теперь, когда ты поборола страх американской горки, мы пойдем на “High Roller”?

Вкуснятина, которую я поглощала, застыла в моем желудке, как цемент, при одной мысли о том, что мне придется взойти на гигантское колесо обозрения.

Прочитав мое выражение лица, он усмехнулся.

— Не думаю.

Он обнял меня за плечи, и мы пошли дальше по улице, чтобы покататься на гондолах перед посещением магазина “Bauman Rare Books”. Я почти не дышала, пока сканировала полки со старыми, безумно дорогими книгами.

Когда я наконец оторвалась от сокровищ, мы вернулись на Стрип.

С заходом солнца ночная жизнь ожила и превратила Вегас из семейного города в город грехов. Теплый воздух был пропитан возбуждением и развратом. Люди были готовы веселиться, перескакивая с одного курорта на другой.

Добравшись до Белладжио, я ощутила разочарование — фонтаны не работали. Огибая дорожку, нам приходилось лавировать между растениями и пьянчугами, направляясь к лобби.

Войдя внутрь, я невольно прошептала: "Вау!"

Стеклянные цветы, словно в невесомости, свешивались с потолка, озаряя пространство взрывом света и красоты.

Хрустальный конь и цветочные сады были сказочными, но абсолютной звездой являлся самый высокий в мире шоколадный фонтан. Жаль, он был за стеклом, иначе я бы нырнула в него с головой.

Максимо взглянул на часы.

— Пора идти.

Проклятье.

Когда я вышла на улицу, мое разочарование возросло еще больше, поскольку фонтаны все еще не работали.

Я остановилась на краю дорожки, где было много народу.

— Мы можем остаться еще ненадолго?

— Нет, — только и сказал он, после чего взял меня за руку и снова пошел.

Дважды проклятье.

Максимо редко говорил мне "нет", поэтому я чувствовала себя неловко из-за своего недовольства. День был долгим, особенно для него, ведь он, скорее всего, встал в свои обычные пять утра. Но это не мешало мне замедлять шаги, как капризному ребенку, тянущему время до сна.

Конечно, он заметил.

— Джульетта.

— Максимо, — передразнила я.

— Тебе повезло, что я не тащу тебя обратно в наш номер, дразнилка.

Меня пробрала дрожь, но я сосредоточилась на его словах, а не на угрозе.

— Я думала, мы туда и отправимся.

Он ничего не ответил, но на его лице я увидела крошечный намек на ухмылку. У тротуара он развернул нас в противоположном от отеля направлении и продолжал идти, пока мы не дошли до охранника, прислонившегося к бетонной стене.

— Блэк, — сказал мужчина, отходя в сторону, чтобы мы с Максимо могли занять его место.

Максимо пожал ему руку.

— Передай своему боссу, что я его должник.

— Он знал, что ты так скажешь, и попросил передать, что вы квиты.

Когда мужчина ушел, Максимо встал за моей спиной, обхватив меня руками по обе стороны от тела и прижав к себе. Опустив голову, его низкий голос прошептал мне на ухо:

— Что тебе больше всего понравилось?

— Мы еще не делали этого.

— Думаешь, фонтаны станут твоей любимой частью дня?

— Нет, думаю, катание на твоем лице станет.

— Господи, надо было просто затащить тебя в комнату. В любую, блядь, комнату, — прижавшись ближе, он обхватил меня за талию, а его другая рука небрежно легла на мою грудь.

Я откинулась на него, счастливо вздыхая.

Вся талая доброта, которая струилась во мне, как теплый шоколадный фонтан, улетучилась, когда вернулось ощущение, что за мной наблюдают.

— Что случилось? — спросил Максимо, и все следы тепла в его голосе сменились настороженностью.

Я наклонила голову, чтобы прошептать.

— Мне кажется, что за нами наблюдают.

— Так и есть.

У меня скрутило живот.

— Что?

— Марко был на дежурстве раньше. Сейчас дежурит Эш.

— Что? — повторила я.

Опустив голову рядом с моей, Максимо на мгновение задумался, прежде чем указать на место, где Эш стоял вдоль бокового ограждения рядом с деревьями.

— Они следили за нами весь день? — я покачала головой. — Как я не заметила?

— Потому что они хорошо делают свою работу.

— Почему они следили за нами? — я подумала о работе Максимо — как легальной, так и нелегальной. Когда беспокойство сжало мое сердце и легкие, затрудняя дыхание, я повернулась и вцепилась в его рубашку. — У тебя есть враги?

— У каждого хорошего бизнесмена есть. Но ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности меня или, что еще важнее, тебя. Они просто выполняют свою работу.

Полагаю, быть телохранителем проще, если ты находишься в непосредственной близости от тела, которое охраняешь.

Я посмотрела туда, где, как я знала, находился Эш, но я едва могла его разглядеть.

— Они всегда следуют за тобой?

— Если только я не дома или не в одном из своих владений. Но сегодня я сказал им держаться на расстоянии, — он повернул меня лицом вперед и снова обнял. — Я хотел, чтобы мы были одни.

У меня чертовски много проблем.

Первый поток воды взметнулся вверх из фонтана. Шоу, синхронизированное с музыкой, было невероятным и завораживающим.

Но, как я и говорила, катание на лице Максимо стало моей любимой частью лучшего дня в жизни.