Маленькая скандальная история

16

— Ты располагайся тут, а я пойду переоденусь, — по-хозяйски распоряжаюсь я, скидывая обувь. — Чай будешь?

— У тебя ведь теперь черный есть, — шутливо отзывается Антон из-за моей спины. — Как тут отказаться.

Пообещав организовать кино и чаепитие в самое ближайшее время, я спешу в спальню, где на кровати дожидается мой домашний пижамный комплект. Внутри царит волнение, которому я отказываюсь находить объяснение. Не собралась же я с ним переспать? Нет, конечно. Скорее всего, нет. Но носом в подмышку тыкаюсь на всякий случай. Душ я с утра принимала, но мало ли? На улице-то жара.

Убедившись в готовности к совместному времяпрепровождению, я возвращаюсь к Антону, скромно расположившемуся на диване. Скромно — потому что занял место у подлокотника, а не сел посередине.

— Чай! — весело восклицаю я, стреляя в него указательными пальцами. — Я помню. Джаст ван момент!

Не смотрел бы Антон на меня сейчас, от души шлепнула бы себя по лбу. Джаст ван момент?! Откуда взялись тон детского аниматора и пенсионерские приколы?

Чай получается настолько крепким, что им можно было бы организовать отпадную вечеринку на зоне. В спешке я бухнула в чайник полпачки.

Однако Антон не подает вида. Отпив немного, он делает паузу, очевидно, чтобы прийти в себя и после с фальшивой улыбкой выговаривает:

— Вкусно.

Тут уже я не выдерживаю и хохочу в голос:

— Да это же пить невозможно. Извини. Пыталась быть радушной хозяйкой и переборщила. Но твою попытку быть милым учла.

— Уф, спасибо. — Улыбка на его лице теперь выглядит настоящей. — Не знаю, насколько глотков меня хватило. Чай действительно крепкий.

Как обычно, смех меня расслабляет, и я снова могу позволить себе быть смелой. Рядом с Антоном это несложно. Он смотрит на меня с восхищением.

— А ты всегда такой милый?

Это совсем не тот вопрос, который стоит задавать боссу, но с боссом так же не стоит созваниваться каждый день без повода и приглашать его к себе. Так что чего уж тут?

— Совсем нет. Настолько милый я только с тобой.

Внутри меня победно щебечут птицы и порхают бабочки. А кому бы не хотелось такого услышать? Признания своей исключительности.

— Ладно, давай выбирать кино, — сменив тон на беззаботный, я плюхаюсь на середину дивана с пультом. — Комедия, боевик, мелодрама?

— Что угодно. Но желательно не мелодрама, — добавляет Антон с извиняющимся смешком. — Не люблю ваниль.

В итоге я выбираю комедию, так как боевики представляются мне чересчур тупым жанром. Нажимаю кнопку «Проиграть» и расслабленно вытягиваю ноги. Антон по- прежнему сидит на безопасном расстоянии, прижавшись к подлокотнику так плотно, словно его приклеили.

Поначалу мне кажется это даже комфортным. Я ведь не готова к сексу, и приставания скорее меня оттолкнули. Но после получаса честного и молчаливого кинопросмотра чувствую легкие непонимание и досаду. И это все? Так и будем сидеть как школьники в метре друг от друга? Все-таки мы, женщины, очень противоречивые существа.

— Сто лет кино не смотрел, — задумчиво произносит Антон, продолжая смотреть в экран. — Вообще забыл, как это.

— А чем ты вечерами занимаешься? — интересуюсь я, ухватившись за возможность поговорить.

Он пожимает плечами.

— В ноутбуке сижу. Обычно по работе.

— Расслабляться значит не умеешь?

— Наверное забыл, как это. Вот с тобой пытаюсь.

Наверное, так чувствовала себя героиня Джулии Робертс в «Красотке», когда вынудила Ричарда Гира отложить все важные дела и ходить босым по траве. Всемогущей вдохновляющей музой. Есть мальчик, который выжил, а есть женщина, которая смогла.

— Как насчет второй попытки выпить чай? — собрав с журнального стола чашки, я встаю. — Обещаю сделать не таким крепким.

Антон согласно кивает. Я чувствую на себе его взгляд, даже когда скрываюсь на кухне. Зачем я предложила чай? Не могла больше сидеть на месте. Сосредоточиться на кино не получается — я слишком запуталась в своих желаниях.

— Держи. — Я ставлю на стол чашку с разбавленным кипятком ассамом и опускаюсь на диван. Чуть ближе к стороне Антона, но не так, чтобы это было явным.

— Спасибо. — Не притронувшись к чаю, он вдруг встает. — Ванная направо, да?

Теперь утвердительно киваю я. Он в третий раз у меня дома. Неужели забыл? Почему-то мне кажется, что Антон нервничает, хотя внешне в его поведении ничего не изменилось.

В его отсутствии экстренно пытаюсь вникнуть в суть фильма, но снова проваливаюсь. В голове творится какая-то каша. Одна часть меня говорит, что нужно отодвинуться на другой конец дивана и желательно прикрыться пледом, а другая, более испорченная, твердит, что стоит расстегнуть рубашку как минимум еще на одну пуговицу и в разговоре с Антоном тренировать соблазнительный взгляд Анджелины.

— Ты ничего интересного не пропустил, — весело сообщаю я, когда он возвращается в гостиную.

Антон застывает перед диваном на несколько секунд, и потом, глубоко вздохнув, словно принял какое-то сложное решение, садится рядом. Его бедро прижимается с моему, рука уверенно обнимает плечи.

Сердце срывается вскачь, позвоночник деревенеет.

— Перешел в наступление? — бормочу я в попытке скрыть волнение за шуткой.

— Вроде того, — шепотом отвечает он и давлением ладони поворачивает мою голову к себе. Его губы соединяются с моими. Нежно, но настойчиво.

Я закрываю глаза, отдаваясь во власть этого поцелуя. Будь, что будет, — мелькает в голове. Слава богу, с чужим языком во рту думать получается гораздо меньше.