Маленькая скандальная история

22

— Жена улетает на отдых, — сообщает Антон, придвигая к себе порцию картофельного пюре с отбивной, приготовленной мной по рецепту мамы. — На две недели.

Я поджимаю губы. Интересно, какой реакции он ждет? Что я начну трястись в победном танце, прикрикивая: гип-гип, ура?! Наконец твоя благоверная свалила из города?

— К чему эта информация? — сухо уточняю я, не до конца понимая, почему раздражение во мне с каждой секундой растет.

— Просто решил сообщить, — Антон смотрит на меня с недоумением. Мол, ты чего это вдруг завелась?

— Я уже говорила, что твоя измена супруге — только на твоей совести, — чеканю я, тщетно пытаясь взять себя в руки. — И как женщина я в каком-то смысле ей сочувствую. Никто не заслуживает быть обманутым. Поэтому я действительно не понимаю, для чего ты сообщаешь о ее отъезде. Радости я по этому поводу не испытываю.

— Я понял, — лаконично заключает Антон и, поймав мою руку, тянет к себе. — Не злись, пожалуйста. Я просто сообщил факт. Если тебе неприятно — то я больше не стану этого делать.

— Не делай, — буркаю я, позволяя ему обнять себе за бедра. — Если мне захочется узнать больше о твоем браке — я сама спрошу. Тебе чай сделать?

Уткнувшись лбом мне в живот, он кивает, и пока я разливаю заварку по чашкам, ловлю себя на мысли, что в наших отношениях без отношений все чаще испытываю когнитивный диссонанс. Кажется, меня начинает раздражать тот факт, что Антон, такой хороший, чувственный, эмпатичный, способен так бессовестно лгать. И напоминание о том, что я об этом знала еще после первого нашего секса, не помогает. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Вот и мои запросы к Антону по мере продолжительности нашего так называемого общения растут.

— А как вы общаетесь дома? — спрашиваю я, когда мы в очередной раз лежим в обнимку, отдыхая после очередного секс-забега. — Много разговариваете?

— Жена говорит. Много. Я делаю вид, что слушаю.

— Делаешь вид?

— Да. Она говорит обо всем подряд и у меня не получается сосредоточиться.

— Я тоже часто говорю обо всем подряд. Но ты вроде бы слушаешь. Или притворяешься? — я грозно свожу брови.

— Тебя я всегда слушаю, — Антон гладит меня по бедру. — Мне интересно все, что ты говоришь. Правда.

Мое предыдущее раздражение, и без того изрядно размытое полученным оргазмом, полностью исчезает. Знаю, что он не врет. Антон действительно очень внимательно меня слушает. Я проверяла, пересказывая некоторые вещи по второму разу. И он терпеливо выслушивал, а потом признавался, что уже это слышал. Это казалось мне очень милым.

— Ну что? Поедем на работу? — потянувшись к журнальному столику, Антон проверяет телефон. — У меня еще встреча сегодня.

— Поехали, — соглашаюсь я. — Но сначала поцелуй.

Навалившись сверху, Антон проникает языком мне в рот. Его член твердеет с каждой секундой, что добавляет поцелую особую пикантность и возбуждает ничуть не меньше, чем занятия сексом. С Арсеном мы перестали целоваться очень давно.

— Мне так нравится с тобой целоваться, — признаюсь я, запуская пальцы ему в волосы.

— Мне тоже. Это, кстати, странно. Раньше я не любил.

Мое женское эго снова поет. Да у кого бы оно и не запело, получая каждый день напоминания о собственной исключительности.

Одевшись, мы садимся в машину Антона и едем на работу. За два месяца наших отношений алгоритм отработан до автоматизма: он высаживает меня возле кафе через дорогу, поднимаясь в офис первым. Я появляюсь через пятнадцать минут со стаканом кофе. Коллегам мои долгие отлучки объясняются получение дополнительного образования. Не знаю, верят ли они. Хотя Даша вроде бы верит, судя по регулярным расспросам о том, что я изучаю. В такие моменты я стараюсь перевести тему, особенно, когда она начинает восхищаться моей целеустремленностью, коря себя лень. Знала бы она, что ее соседка по кабинету деградирует со сверхзвуковой скоростью, посвящая тренировкам интимных мышц гораздо больше времени, нежели тренировке мозга. Исходя из утверждения «Куда внимание — туда и энергия», еще через пару месяцев я не сумею связать и пары слов, зато с легкостью буду колоть орехи промежностью. Из офиса придется уволиться и наняться в гастролирующий тайский цирк.

По обыкновению взяв стакан латте и поулыбавшись симпатяге-баристе, который теперь встречает меня не иначе как «А вот и снова вы!», я иду к офисному крыльцу, помимо воли заглядевшись на ярко-красный внедорожник, припаркованный рядом с машиной Антона. Внутри призрачно екает, но я отмахиваюсь от этого ощущения. Мало ли кого сюда принесло.

— Капитолин, я забегу к тебе попозже, — окликаю я коллегу, спешно марширующую по коридору. — Нужно кое-что распечатать.

Сделав заговорщицкое лицо, она прикладывает палец к губам и косится на кабинет Антона.

— И что там? — пряча смешок, уточняю я. Директорскую давалку, ясен пень, мало чем можно испугать.

Отвечать Капитолине не приходится, потому что дверь кабинета Антона в этот момент распахивается и из нее выходит женщина в песочного цвета брюках и бежевой рубашке, никоим образом не оттеняющей ее не слишком выразительное лицо без признаков макияжа. Еще до того, как я вижу Антона, выходящего следом, я уже знаю, что это она есть. Его жена Вероника, которая уже завтра на четырнадцать дней улетает в Объединенные Арабские Эмираты.

Что я чувствую? Да ничего особо. Ревности точно не испытываю. А вот желание поскорее уйти — да. Хочется защититься от того, чтобы их семейная жизнь вдруг стала слишком реальной, заставив чувствовать себя соучастницей морального преступления.

— Ладно, пока, — долетает до меня ее голос. Абсолютно нормальный голос, без каких-либо неприятных нот. — Я за городом сегодня заночую.

Я не слышу, что отвечает Антон, но не могу недоумевать: если завтра она улетает на две недели, не правильнее ли провести время с мужем?

Может быть, в этой семье не один обманщик — как знать.