Малышка для большого босса. Любовь не продаётся

Глава 41

Вздрагиваю и случайно замахиваюсь рукой. Благо, вовремя реагирую, понимая, что передо мной босс, а не кто-то другой. Облегчённо выдыхаю и опускаю ладонь на грудную клетку, ощущая под ней настоящий тайфун.

– Босс, вы… – сдерживаю весь мат, который знаю. Слышу игривое мычание, означающее вопрос. Врезать бы ему за то, что подкрался незаметно. – Вы бы так не пугали!

– Что поделать, если подвернулся хороший момент. Так что, кормить будут? – Руслан, все ещё не отпрянув, продолжает говорить эти слова мне на ухо. На затылке появляются мурашки и разбегаются в разные стороны, покрывая плечи, спину, поэтому я подпрыгиваю с дивана, как ужаленная.

– Да-да, точно, – нервно и неловко огибаю широкую спинку и пулей лечу на кухню. – Сейчас всё сделаю.

Странно, что Руслан не идёт за мной. Остаётся в зале, видимо, решив почесать за ухом Лаки, как он всегда любит делать по возвращении.

Но каково же моё удивление, когда я, накрыв на стол, замечаю в дверном проёме Руслана с чуть ли не плачущей Варей на руках.

– И он обижал тебя? – с нотками сожаления и печали спрашивает босс. А моя девочка, поджав губки, вдруг кивает, качнув хвостиком.

– Дя. Воть, – и протягивает крохотную ладошку, показывая царапину от когтей Лаки. Такую маленькую, что даже не заметить. Заигрались, наверное. Но она даже не закричала. Не думаю, что из-за этого недоразумения нужно их ограничивать друг от друга…

Маленькая актрисулька.

Руслан пальцами касается её кулачка, который выглядит таким крохотным на фоне его лапищи, что у меня между рёбер что-то шевелится. Хочется улыбнуться, когда я вижу этих двоих вместе, да ещё и… такими семейными, что ли. Босс не знает, что Варя – его дочь, но всё равно хорошо и внимательно к ней относится.

Юсупов заботливо прокручивает её ладошку, рассматривая ранки на бархатной коже.

– Какой плохой мальчик, – качает головой. И сурово, в его манере, чеканит: – Я его накажу. Гулять не будет три дня.

– Ниняня, – слезливо просит. Сама обижается, но друга защищает. Чёрт, вижу слёзки в глазах-бусинках, и хочется отобрать дочь, самой пожалеть её. Булочка втягивает сопельки и продолжает отговаривать босса от наказания Лаки: – Аки хоёфый.

За ними, радостный, не понимающий, что о нём говорят, бежит щенок, виляя хвостиком.

– То есть, ругать не будем? – Руслан переспрашивает, опускаясь на стул. Сажает Вареньку себе на колено.

– Неть, – и кулачком вытирает покрасневший носик. – Погадим.

– Погладим? – уточняет.

– Дя, – уверенно кивает. – Погадим.

Я тихонько смеюсь и прикладываю палец к губам, пытаясь скрыть улыбку. У меня плохо получается. Босс отвлекается на меня и осуждающе припечатывает взглядом:

– Дай ребёнку яблоко. Они же из-за него поругались.

Ух ты, как грозно.

Я на автомате оборачиваюсь, достаю из холодильника яблочко, уже порезанное. Даю кусочек Лаки, раз уж его «добыча» непонятно где теперь, и ещё один – Варе. Сидит, хрустит, довольная.

– Вот тебе смешно, а я детей не понимаю.

– Я тоже не понимала, – признаюсь честно. – Но с опытом придёт. Давайте её мне.

Пытаюсь забрать дочку с рук Юсупова, но Варя тычется личиком в его плечо, зарывается под руку, чуть ли не прячется подмышкой.

– Варь, ты чего? – недоумённо шепчу, не веря, что моя дочь ко мне не идёт! Моя булочка! Мамкина булочка! Сидит там и мычит что-то Юсупову. – Варюш, солнышко, дай дяде Руслану поесть. Ням-ням сделать.

А она – ни в какую. Продолжает сидеть, прижавшись к его груди. Даже яблоко уже не нужно, просто держит его в крохотных пальчиках.

– Пусть остаётся у меня, – выносит свой вердикт Юсупов. И кивает на противоположную часть стола. – Садись.

Я не знаю, под воздействием какой магии или гипноза, но я послушно следую его приказу.

– Да я думала начать собираться… – говорю, как есть. Посиделок никаких я не планировала. – Спасибо вам огромное за праздник, за то, что пригласили к себе в гости, но нам домой пора.

Мужчина смотрит себе в тарелку, изучая содержимое. А там вместо домашней еды моя первая попытка в ресторанную. Я даже оформила, ну… Красиво. Правда, совершенно не поняла, как маленькими порциями можно наесться, поэтому наложила целую горку. Да, выглядит странно, совсем не как в ресторане, но! Это вкусно.

Руслан пробует… и вроде продолжает есть.

– И куда вы собрались? – холодно, без эмоций.

– Так домой же, – неловко отзываюсь.

Вообще, не совсем. Снежка написала мне, пока я накрывала на стол, что зовёт нас в гости. Я думала оставить у неё Варю и начать искать квартиру. Нам бы переехать за эти дни. И вещи перевезти ещё нужно. В тот дом я вернусь только за ними.

– Странно, – он закидывает кусочек мяса с миндалём в рот. – А я только что слышал, что ваш дом сносят.

Капец, у него слух…

– Ну да, – не отнекиваюсь. – Но не завтра же. Вот буду искать квартиру пока, вещи потом перевезём.

– И ты вернёшься туда, где тебя ударили?

Поджимаю губы, невольно дотрагиваюсь до щеки. Опухлость пропала, но слабые синяки остались. Всего пара, маленьких. Заметных, конечно, но это не страшно. Заживёт.

– Только за вещами, – вздыхаю. – Пока мы поживём у подруги.

– Что вам мешает остаться у меня?

Сглатываю от волнения. Почему-то я ждала, что он предложит нечто подобное. Поэтому не хотела говорить про подругу. Но босс у меня – бестактный! Лезет в мою личную жизнь. А я уже настолько привыкла, что даже противиться не могу.

– Мы и так вас немного ущемили. Всё же, наверное, это хлопотно, когда по дому бегает ребёнок. Кричит, отвлекает. Особенно если учесть, что вы привыкли жить один.

Вдруг Варя вылезает из своего укрытия, поворачивается ко мне и смотрит злым взглядом, будто понимая, что происходит. Воинственно выдвигает губки вперёд. А взгляд такой…

Будто вопит: «Мать, ты чего, охренела?».

Немного. Прикрываюсь ребёнком.

Но мне правда… Неловко. Руслан уже столько для нас сделал, что я ощущаю себя какой-то нахлебницей.

Юсупов мне даже ребёнка подарил! Везде влезть успел!

– Нет, – хмыкает. – После десятого января я выйду на работу. И вас не замечу. А до этого времени вы мне ни капли не помешаете. Наоборот, я буду рад, если составите мне и Лаки компанию. Бедняге одиноко.

– Ну вот, мы вам весь отпуск испортим…

– Веста, – уже не так дружелюбно говорит. Приобнимает Варю, не давая ей соскользнуть с колена. У меня такое ощущение, что все вокруг сговорились. И сейчас против меня воюют дочка, её отец и его белый компаньон.

И я, на другом конце стола. Одна… Беззащитная… Брошенная…

Блин, не время ударяться в драму!

– Я вспомнил, что у меня есть для тебя наказание, – усмехнувшись, босс наклоняет голову набок.

Варя, услышав это слово и вспомнив, что я частенько повторяю его, когда она балуется, дублирует его заразное движение, будто спрашивая, что она сделала и кого вообще будут наказывать.

Боже…

Передо мной – две капли воды. Если присмотреться… Они реально похожи.

У Вари на попе пятнышко родимое есть… Интересно, у Юсупова тоже?

Чуть не бью себя по горящим щекам, представляя обнажённый смуглый зад Руслана.

– Так вот, я хочу тебя наказать. Раз тебе это в тягость, то «наказание» – самое правильное название. Я хочу, чтобы вы жили у меня, пока мы вместе не найдём вам подходящую квартиру.

– Да вы…

Я осекаюсь.

Хитрый лис!

Вместо этих слов я тихо шепчу:

– Что для вас значит «подходящая»?

– Недалеко отсюда, – хмыкает. – Чтобы садик рядом был, и тебе было недалеко ходить ко мне на работу. Это, кстати, экономия на проезде.

Он почёсывает задумчиво бороду и смотрит в потолок.

А я чувствую в каждом его слове жуткий подвох…

– Но все квартиры недалеко от вашей… Как сказать… Райончик не из простых. Тут всё богато и дорого.

– Ну, – улыбнувшись, наконец, смотрит на меня. И с неожиданной насмешкой выдаёт: – Поиски будут трудными. Возможно, затяжными. Но мы когда-нибудь и что-нибудь найдём тебе по карману.

Я вздыхаю. От того, что сзади ко мне подкрадывается поражение. Тяжело дышит мне в спину, обхватив за плечи и ехидно повторяет: «Ты проиграла».

– Вы ведь уже всё решили, да? – спрашиваю, но, на удивление, без тени печали. Да, мне неудобно из-за всего случившегося, но… Я не чувствую неприязни или одолжения, как раньше, при первой нашей встрече, когда Руслан подарил мне обувь. Я не расстраиваюсь. Абсолютно. Даже наоборот… Варя дольше побудет с отцом.

С другой стороны, это плохо. Надеюсь, она к нему не привяжется.

– Да, – уверенно кивает. Откладывает приборы и откидывается на спинку стула, продолжая обнимать Варюшу. – Я уже забрал все твои вещи из старой квартиры. И через несколько часов их доставят сюда. Так что, Веста, в следующий раз ты подумаешь перед тем, как врать своему начальству.

– Как это понять? – чуть не заикаюсь, растерявшись. Может, я не так услышала его фразу? Или все-таки правильно? – Почему мои вещи привезут сюда?

– Я организовал, – даже не отнекивается.

В голове множество вопросов, и я не знаю, какой задать первым. Умеет же этот мужчина удивить так, что можно потерять дар речи.

– О сносе моего дома объявили в новостях десять минут назад, – щурюсь с подозрением, медленно приходя в себя. – А вы уже собрали и перевезли мои вещи? Мне кажется это, мягко говоря… странным.

– Ну, тебе стало известно об этом десять минут назад, а мне – утром. Вчера ночью я звонил одному хорошему знакомому, который и сообщил мне информацию раньше, чем новостные каналы. А учитывая, что у тебя нет машины и тебе не с кем оставить ребёнка, я решил, что помогу тебе с разобраться с вещами.

Складно поёт. И не придерешься.

Но какой ему толк врать? Думаю, никакого…

Руслан ведь искренне хочет мне помочь. Хоть я и не понимаю его порыва.

Может, он уже сам догадался, то Варя – его дочка? Тогда почему молчит?

Нет, вряд ли. Между ними есть связь – это факт. Но только из-за этого помогать своей домработнице?

В голову приходит шальная мысль, от которой щёки мгновенно вспыхивают яркими огоньками.

Может… Я ему нравлюсь?

Мы вон, целовались два раза. Да и он рядом всегда.

Чуть не бью себя по лбу. Не впадай в сказку! Нет никакой симпатии! Мой босс – просто внимательный и благородный человек.

– Спасибо, – слова благодарности сами срываются с губ. Всё же хорошо, что нам не придётся возвращаться в тот клоповник… И помощь мне не помешает. Это правда. – Я обязательно вам отплачу за вашу доброту.

– Обязательно, – убедительно повторяет за мной.

Казалось бы, обычное слово, а я покрываюсь мурашками.

Ощущение, что я только что подписала контракт с дьяволом.

– Начнёшь сейчас.

– Хорошо.

Надо, значит, надо. Не хочу оставаться в долгу.

Только сидеть мне там всю свою жизнь. Если посчитать все, что сделал для меня Юсупов…

Я до конца дней не верну даже сотой доли.

– Что нужно сделать?

– Рассказать правду.

Рефлекторно закусываю щеку изнутри. Кажется, я догадываюсь, о чём он спросит. И почему-то не боюсь этого разговора. Более того, я готова к нему. Репетировала ещё с ночи. И если раньше трусила, то в данную минуту…

Спокойно рассматриваю мужчину и свою дочь у него на коленях. И только сейчас, когда он поднимает правую руку, чтобы поудобнее усадить Варю, я замечаю красные, сбитые костяшки.

– Почему ты так реагируешь на Славу? – летит первый ожидаемый вопрос – Он твой бывший муж?

Простая фраза – как удар под дых. Но и так было понятно, что Руслан спросит.

И мне есть, что ответить. Но, покосившись на чуть проступившую кровь, я подрываюсь со стула.

Я не буду спрашивать, из-за чего и как это случилось. Хотя мне дико интересно. Юсупов с кем-то подрался? Или ударил в стену от злости?

Если так подумать, я ни разу не видела серьёзного, делового мужчину в гневе.

Да и не хочется мне что-то…

‐ У вас кровь идёт. Надо обработать.

Подскакиваю к верхнему ящику, что находится ближе к окну, и достаю оттуда аптечку. В спину мне вонзаются недовольные и холодные слова:

– Не пытайся увильнуть от вопроса.

Останавливаюсь возле мужчины, расстёгиваю молнию на небольшой плотной сумочке. Опускаю аптечку на стол, а сама обхватываю пальцами мощную, широкую ладонь Руслана. Она чуть шероховатая, а в одном месте, на пальце, проступает мозоль. На том самом, которым он держит чашку кофе.

Невольно изучаю пальцы, отмечая, какие они грубые и по-настоящему мужские. У Славы они были… Немного худыми, длинными, как у пианиста, и слегка смахивали на женские.

– Я не увиливаю, – говорю честно, не смотря боссу в глаза. Взгляд направлен только на раненый кулак. – Но вы хотя бы обработали ссадины.

Достаю антисептик и, не скрывая сожаления в голосе, спрашиваю:

– Откуда вы узнали, что Слава – мой бывший муж?

– Он сказал.

Сильнее сжимаю его руку. Попутно достаю ватный диск и смачиваю его в хлоргексидине.

И пытаюсь успокоиться.

Разговор будет тяжёлым.

– Не знаю, поверишь ты мне или нет, – на секунду проваливаюсь в прошлое, как под воду, и следом выныриваю из него, попутно хватая ртом воздух.

– Говори, как есть. Даже если правда окажется суровой. Я сам хочу составить о нем мнение. Он сказал, что Варя – его дочь. Но они совершенно не похожи.

Его.

Его дочь.

Эти слова отзываются сиреной в мозгу и поднимают злость в моей душе. Хочется наслать на бывшего множество проклятий, собственноручно отрубить ему несколько конечностей. Кровожадно, но Афанасьев заслуживает худшего. Не за прошлое. А за то, что снова появился в моей жизни и посмел заявить, что Варя – его.

Идиот.

– Медсестра, вы меня калечите, – слышу откуда-то издалека.

Только сейчас замечаю, что впиваюсь ногтями в горячую ладонь.

Молча и аккуратно дотрагиваюсь ватой до небольших ран.

– Она не его дочь. Слава был бесплоден, и мы решились на ЭКО, – взгляд неосознанно скользит на малышку, что отлипает от отца, и сканирует красные отметины, которые становятся ещё темнее из-за хлоргексидина.

– Сколько тебе было?

– Двадцать, – усмехнувшись, наблюдаю за малюткой. Делает губки трубочкой и выдыхает, как я её учила, чтобы ранки не щипали. Чуть пододвигаю к ней ладонь, и она усердно дует на неё, думая, что Юсупову больно. – Я была влюблена и наивна, поэтому не до конца рассмотрела, каким на самом деле был мой муж.

– В жизни не поверю, что ты когда-то была такой.

– Жалко, но так. Слава горел идеей завести ребёнка. Именно завести. Очень хотел. Но был бесплоден. И я согласилась на ЭКО, любила же. А оказалось… Любовь – не только эйфория, но и смертельный яд.

Глава 42

Руслан

Ясно. Сказанное Вестой помогает мне собрать пазл, который я долго не мог сложить в голове.

– И что дальше? – спрашиваю, умиляясь картиной у себя перед носом. Варюша, опустив пальчики на мое запястье, держится за него и активно дует. А рука совсем не болит. Так, немного пощипывает, но для меня это – всего лишь неприятная щекотка. А я не мешаю малышке «лечить» меня.

– Несколько месяцев подготовки, девять месяцев беременности. Я вышла за него замуж, так мечтала, чтобы Варя поскорее родилась. С нетерпением ждала часа, когда Слава увидит дочь, и…

Она осекается, снова нервно стиснув мою ладонь. Убирает ватный диск, хватаясь за бинты.

– Не надо, – осекаю её.

– Варя так и будет дуть, пока мы ссадины не закроем.

Посматриваю на малышку. И правда, она уже красная от перенапряжения. Поэтому позволяю Весте перевязать кулак.

– В общем, моя красавица ему не понравилась, – с разочарованием и обидой резко проговаривает. – Мол, он хотел блондинку. Но прогуливал в школе биологию!

Её возмущению нет предела.

А я не понимаю, что чувствую. Это звучит… Абсурдно. Я знаю этого парня давно. И совсем с другой стороны. Серьёзно? Оставить ребёнка из-за его внешности? Только потому, что цвет волос не тот?

– С первых часов Слава стал относиться к дочке предвзято. И уже на следующее утро предложил отдать её в дом малютки.

– Из-за внешности? – глупо переспрашиваю. Слов не нахожу. С трудом пытаюсь утихомирить зарождающееся чувство гнева под грудной клеткой.

– Нет. Не совсем. За то, что она орала всю ночь, – хмыкает. Пытается, как всегда, выглядеть сильной, делает вид, что её совсем это не задевает, но глаза… Жутко грустные. Может, Веста уже не злится на Афанасьева, но ей по-прежнему больно. Её ребёнка пытались отдать в детский дом… Я в шоке.

Думал, меня ничем не удивить, но нет. Веста смогла. Одной новостью ударила так, будто прошлась по лицу ладонью наотмашь.

Афанасьев… Я его плохо знал.

– Он сказал, что ты ушла к другому.

– Не удивлена, – едва не закатывает глаза. Бинтом несколько раз обворачивает руку и под конец аккуратно завязывает узелок. – Я ушла. К дедушке. После того, как Слава поставил мне ультиматум.

Не представляю, какой.

Засунуть дочери кляп в рот, чтобы она не плакала?

– Либо я остаюсь с ним, но отдаю Варю в дом малютки, либо ухожу вместе с ней.

Перевязанный кулак сам тянется к девочке, крепче её обнимая. Будто у меня её вот-вот заберут.

Слышу – и не верю.

Нет, я чувствую, что Веста не врёт, но…

Никогда не думал, что существуют такие люди.

– Он тупо предложил её выкинуть сразу после рождения? – вопрос вырывается сам, и я надеюсь, что она меня исправит. Скажет, что всё было не так.

– Да, – с сожалением в голосе она делает шаг назад, опускаясь на стул напротив. – Мы не сошлись во взглядах, и я уехала. Тянула сама Варю с дедушкой. Поэтому, не обижайтесь, пожалуйста, когда я такая вредная. Просто… Боюсь дать слабину, чтобы, если лишусь вашей поддержки, мне не было это в тягость. И я не искала ни у кого помощи. Расслабившись, порой не можешь собрать себя по крупицам и вновь взять в руки.

– Теперь понятно, почему ты такая строптивая, – усмехнувшись, пытаюсь разрядить атмосферу.

Лучше бы я этого не слышал. Сильное и мощное желание приливом бьёт в голову. Хочется пойти и поговорить с Афанасьевым. Сказать, какой он мудак. Но это не мои проблемы. Не моё дело. Да и… Мне не хочется иметь с ним ничего общего. Абсолютно.

Чего уж греха таить – боюсь проломить ему голову.

Не смогу контролировать эмоции.

Не понимаю, почему история Весты выворачивает мою душу наизнанку. А мне самому хочется приблизиться к ней, обнять, утешить, поцеловать.

Млять, ну что за желания? Веду себя как хрен знает кто…

Влюбился, что ли?

Запускаю пятерню в волосы и с трудом проговариваю:

– Спасибо, что доверилась. Я тебя понял. Это всё, что мне нужно знать о моём друге? Если есть что-то ещё, то добивай.

– Нет, – выдыхает. И поднимает голову, врезаясь в меня растерянным взглядом изумрудных глаз. Опять залипаю на них и словно чувствую запах лета. Цвет яркой зелёной травы отражается в её радужках. – Но есть кое-что, что я должна вам сказать.

– Так, – перехватываю Варю, которая всё время внимательно слушала нас.

– Я не знаю, как так вышло, но вы – о…

Веста резко осекается, отвлекаясь на мелодию своего телефона. Она тут же дёргается, спешно ныряет рукой в карман джинсов.

– Извините, дедушка звонит.

Внезапно подрагивающими пальцами прислоняет трубку к уху и бодро произносит:

– Да, дедуль?

Варя у меня на коленке начинает прыгать и тянуть ручки к маме, будто тоже хочет поговорить со своим родственником. Но она тут же прекращает и замирает, когда улыбка сползает с лица Калининой, а глаза становятся по пять копеек.

– Да-да, я поняла, – бесцветно шепчет. – Я скоро приеду.

Отключается, тут же подрываясь с места.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашиваю, следя за семенящей Вестой. Взгляд растерянно мечется по комнате. Беспокойно, нервно.

– У деда проблемы с сердцем, – тараторит она. – И мне нужно к нему. Поэтому мы с дочкой сейчас оденемся и поедем.

Девушка тянет руки к Варе, но я её останавливаю, чуть отворачиваясь и не давая ей забрать у меня ребёнка.

– Езжай одна, – вдруг говорю, а сам мысленно готовлюсь к отказу. Но я умею стоять на своём. – А я посижу с Варей.