Мама на фоне измены (СИ)

Глава 1

— Кать, ты такая красивая! — восклицает Сашка, прижав руки к лицу.

На ее лице читается восторг, но я никак не могу разделить его.

— И такая толстая, — говорю я, повернувшись к ней спиной.

Платье от жутко модного и следовательно дорогого дизайнера, которое выбрал Образцов, не налезает на меня даже спустя полгода спорта и всех моих ограничений в еде.

Я худая везде, кроме груди.

Это проклятье семьи, о котором мечтает едва ли не каждая женщина на планете, не даёт мне влезть в платье, выйти замуж и зажить счастливо, забыв наконец о предсказании одной старой ведьмы из Таганрога.

— Ты не толстая, — отвечает сеструха, поднимаясь с тахты и подходя ко мне. — Давай помогу?

Ее старания увенчались успехом, но выгляжу я, как та тетка из передачи на первом канале — словно пришла в салон прямиком со съёмок порно-весело задорно. А ещё я красная, как помидор. Ужас!

— Может можно найти похожее платье? — спрашивает Сашка, перестав хохотать вместе со мной. — На рынке полно реплик.

Я переступаю через шедевр, сдерживаясь от того, чтобы ни пнуть его. Платье правда красивое и вдобавок ко всему дорогое.

— Костя, хоть и зануда, но вряд ли заметит разницу.

— Ты не видела список гостей, — говорю я, а сама киваю девушке-консультанту, чтобы та унесла его. — Обязательно найдется кто-то кто заметит подделку.

Если это дойдет до помешанного на дорого-богато Кости, то его хватит инфаркт.

— Но не разведется же он с тобой из-за этого, — замечает сестра, глядя на меня.

Я одеваюсь, не комментируя это.

— Это обман.

— Это ерунда, — парирует сестра, поправляя лямку на моем плече. — Что он лезет на женскую территорию?

Сестра права. Но у нас Костиком договор. Тоже смешной на первый взгляд. Но моя часть очень важна для меня — я, когда ответила ему на предложение, сразу сказала, что у нас не будет ничего до свадьбы.

Условие странное, особенно, если учесть, что в моей жизни уже были мужчины, но тогда я еще не могла отойти от прошлых отношений, что закончились тотальным трандецом. Потом я додумала, естественно, убедив себя в том, что так и поступают сознательные люди — не бросаются галопом в постель, а присматриваются, проверяя серьезность своих намерений.

Образцов подумав, согласился и озвучил своё — все будет так как хочет он и его маман.

— Тогда может купим его и отнесем в ателье? Пусть разошьют…

— А потом он предложит продать его? — спрашиваю я, ощутив сопротивление.

— А ты не соглашайся. Ваш смешной договор не касается того, что будет после свадьбы. Скажешь, что хочешь хранить его до старости, как делали наши предки.

Смешно, но в этом предложении тоже есть изъян и я уже озвучивала его — дотошные и очень зоркие гости, среди которых полно модниц, которые заметят всё.

— Знаешь, по-моему он специально придумал это, чтобы ты сдалась и уступила ему, — замечает сестра, цепляя очки на нос. — Давай зайдём сюда?

Я тоже думала об этом, но Костя за все время наших отношений вел себя достойно и попыток по совращению не принимал. Меня должно было это задеть?

Нет.

Я ведь вижу, как он смотрит и чувствую, как реагирует на меня.

Я должна была задуматься, как он, половозрелый взрослый мужик переживает целибат? Да. Но я поняла, что после Пашки меня мало трогает факт измены. Он нагадил мне так, что выжег ревность и чувство собственности напрочь. Клятвы и слова любви не дают никаких гарантий от того, что тебя не предадут, не разобьют сердце и не причинят боль.

— Кать? Ты опять?

Я помотала головой, заставив себя улыбнуться.

— Так мы зайдём? Пожалуйста! Я только померю! Не буду ничего покупать!

Сестра клянётся, что уйдет без покупок. У неё мания на нижнее белье, как у меня на обувь.

— Давай ты примеришь что-нибудь? А ещё лучше купишь? Порадуешь себя.

Не сказать, что это помогает. Я выгляжу хорошо и только. Ленты комплекта облегают, подчёркивают и приподнимают все что нужно. Но это не радует меня.

Проклятый!

Зачем подумала о нем? Зачем вспомнила, как было, когда был он? Нафига позволила вырваться из воспоминаний ощущению одной единственной на свете?

— Саш? — зову я, подняв лицо к потолку. — У тебя ножницы есть?

— Есть, — отвечает она из-за ширмы. — А тебе зачем?

— Бирку срезать, — говорю я, решившись на спонтанную покупку. — Пойду в нём.

На самом деле мне лень снимать все это, вновь путаясь в лямках. А ещё я думаю, что мне нужно это чувство уверенности в себе. Я должна быть единственной и неповторимой у себя в голове, а не потому что на меня когда-то смотрел так один лживый козел.

— Что это ты вдруг? — спрашивает сестра, заглянув ко мне в примерочную.

Она застает меня, как раз в тот момент, когда я убираю свое белье в сумку.

— Порадую Костю, — отвечаю я, проскальзывая в платье. — Себя заодно.

— А как же принцип?

Я жму плечами.

— А речь идёт не о нем, — сообщаю я, покривив губами. — А о том, чтобы он подумал: "а какая к черту разница какое платье?!"

Каждый раз в день примерки у меня портится настроение. Сегодня я вспомнила Бурова, который смотрел как-то. В прошлый раз думала о том, что если не нравлюсь Косте, то нафига звал замуж?! Вокруг него девиц на любой вкус! Готовы на все, чтобы попасть в кровать к почти что миллиардеру, политику, меценату с дворянской кровью. Потом вспомнила его маман и успокоилась. Это она заказывает бал, морщит нос и льет сыну в уши.

— Тогда надо было делать это уже сейчас, — говорит сестра, застегивая сумку. — В этих примерочных ужас какой хороший свет и антураж.

Она права.

Выгляжу я просто замечательно — прямо таки свечусь изнутри.

Я делаю несколько снимков, любуюсь им — получилось так как у фотографа, а потом отсылаю один из них Косте.

— Приедет к тебе сегодня, схватит за сиську и ты уже не отвертишься Ветрова, — говорит сестра, когда мы выходим из прохладного бутика в духоту столицы. — Что будешь делать?

— Придется уступить и отдаться, — отзываюсь я, как можно более равнодушно.

— А как же теория завоевания? — ехидничает сестра, напялив очки на нос.

Он уже два года ждёт. Так что можно сказать Костик прошел проверку на надёжность. В этом и заключается теория завоевания.

— Я присмотрела уже несколько объявлений "отдам в добрые руки".

— Обложишься кошками?

Сестра смеётся.

— Да. Они миленькие и не смотрят косо, когда кто-то ест по ночам, а ещё они мурчат и создадут мне необходимый антураж.

Спонтанная покупка и шкодный поступок сделали свое дело — настроение поднялось и выходной день вновь превратился в праздник.

Прогулка по городу, снимки, обсуждение важных и неважных дел, обед в милом ресторанчике по рекомендации Витькофф.

Но есть кое-что что все таки портит мне настроение — волосинка, что щекочет спину и как бы я не отмахивалась от нее и не трясла рукав, она не отстаёт.

— Покажешь, что купила? — спрашиваю я, собрав волосы на плечо, чтобы провести по ним рукой.

— Ты о чём?

Она совсем не умеет врать — выражение лица выдаёт ее. Вот и сейчас она демонстрирует удивление куклы с витрины. Люблю ее, но поворачиваюсь к ней спиной.

— Слушай, посмотри, что там щекочет на спине, — прошу я, а сама продолжаю. — Ты с самого магазина молчишь и я так уж быть поверила бы, что ты приобрела ничего, но, чтобы не поныла…

— Там нет ничего, — отвечает систер, проведя и по ткани, и по вздыбившейся коже.

Хорошо, что мы не ушли из "Нарнии", а зашли освежиться в уборную перед улицей. Можно снять платье стряхнуть его и… Понять, что ощущение никуда не исчезло, а переместилось на поясницу.

— Это могут быть вши, — паникую я, вспомнив об ужасах на складах. — Клопы.

— **"вошки! — поддакивает Сашка не без раздражения. — Кать, не выдумывай!

Я не люблю домашних насекомых и могу удить максимум с муравьями, но не с теми кто ест людей.

— Это Мимикини, — продолжает настаивать Саня, — Уважаемая итальянская фирма.

— Считаешь, что у итальяшек не бывает вшей?

— Считаю, что у этой фирмы есть стандарты качества и хранения!

От приступа паники меня спасает Лерка. Соседка по дому, студентка и супер ответственная девчонка подрабатывает у меня секретаршей и никогда не станет звонить просто так. У неё хватает дел и забот без меня.

— Екатерина Сергеевна, а у нас тут клиент, — говорит она тихо-тихо. — Шанин Вадим Викторович.

— Тут? — переспрашиваю я, хотя и так понятно, что шептать без надобности не станут. — Давно?

Он должен быть в Маврикии сейчас. Он ведь присылал фотки с семьей из аэропорта. Так складно врал выходит!

— Если про офис, то минут пять, а если про подъезд, то что-то около пятнадцати минут. Ты приедешь?..

Я приеду не только для того, чтобы высказать Вадиму Викторовичу все, что думаю об обмане и необходимости доверять людям (это не сочетается, но это и правда про него!), но и потому что этот паникер, зануда и очень ответственный человек вдобавок ко всему платежеспособный и, что важно щедрый клиент. За счёт таких я и живу, а также пополняю клиентскую базу.

— Надо вернуться домой, — говорю я, повесив трубку. — Клиент нарисовался.

— Кать! Выходной же!

— Я не могу послать его. Это Вадик! Помнишь я тебе рассказывала?

— А-а-а! Этот душнила!

Возмущение сестры, как рукой сняло. Она знает душнилу Вадика, но не крутого хозяйственника Шанина, почти задушившего меня своим перфекционизмом. Ибо не хорошо.

— Тогда может сходим в клуб после? Я уже тысячу лет не танцевала!

— Давай, — отвечаю я, читая сообщение от Кости.

Он спрашивает с каких пор я желаю его смерти, но по-моему от нехватка витамина Е,В,С ещё никто не умирал. Потом и вовсе прыскаю от смеха, когда он присылает ответное фото, но с куда более забавным ракурсом.

— Давай я схожу в магаз пока ты шаманишь? — предлагает Сашко, когда мы выходим из такси. — Или, предпочитаешь столоваться у меня?

Я очень люблю ходить к ней в гости.

— Давай у меня. Пошумишь на кухне. Авось Вадим додумается до того, что даже у трудоголиков есть личная жизнь и вспомнит о своей.

— Ага-да! Ты сама веришь в это?

— Нет. Он не смог улететь в отпуск!

Я вбегаю по ступенькам, костеря лифтеров и себя за то, что поддалась велению пятки левой ноги. Не надо было напяливать вещь, не постирав ее перед этим!

Не хватало только подхватить простудифилис.

— Где он? — спрашиваю я, оказавшись в просторном коридоре.

— В гостиную его проводила, — шепчет Лерка, косясь на самую светлую из комнат. — Ты не представляешь, как он орал.

Это очень не похоже на Шанина. Но могу ли я знать о человеке всё? Вряд ли. Убеждена, что каждого можно довести до ручки, без обязательного "в момент его рождения Марс царствовал и разделывал Овна".

— Может я пойду? — спрашивает Лера, бросив взгляд на запястье. — Меня ждут вообще-то.

— Конечно. Беги.

Я цепляюсь взглядом за разложенный стол-трансформер, что в выходные прячется во встроенном шкафу.

— А стол зачем разложила? — спрашиваю я, открыв дверь в кабинет. — Кроме него ведь никого не будет.

— А стол зачем разложила? — спрашиваю я, открыв дверь в кабинет. — Кроме него ведь никого не будет.

— Он же клиент.

Ещё утром квартира была больше похожа на жилое помещение, а теперь навевает депрессивные настроения. Я ведь фактически заперта в ней. Провожу иной раз круглые сутки и очень радуюсь, когда попадаю ещё куда-то.

— Ты ведь сама говорила, что важен настрой, — отвечает Лерка, отчего-то жутко покраснев при этом.

— Верно, — отвечаю я, бросив сумку на кофейный столик.

Я машу рукой, думая лишь о том, чтобы наскоро заскочить в ванную, чтобы сразу после вбежать в рабочую часть, чертыхаясь сбросить халат, вытряхнуть содержимое сумки и в момент натягивания белья на лодыжки услышать.

— А ты неплохо сохранилась, Ветрова.