Мама на фоне измены (СИ)

Глава 10

— Кать? — зовёт Буров, стоит мне пересечь шлагбаум у дома. — Можно тебя на минутку?

Он сколько тут стоял? Час? Два? Скорее всего два. Вон глаза какие злые!

— Нельзя. Катя закончилась.

Я устала. Мне нужен не алкоголь, не разговоры, не вечеринки и не новые лица. Море укачало меня и сняло напряжение. Теперь мне необходим нормальный сон — в кровати, на подушке и с тяжёлым одеялом на плече.

— Всего минута! — требует этот несносный мужик, ловя мою руку.

— Буров, ты можешь выполнить хоть что-то из того, что пообещал?!

Я вырываю пальцы, но без озлобленности, но на последних силах, да так что меня штормит.

— Сделай что-нибудь для меня, пожалуйста, — прошу я, взглянув ему за плечо. — Просто для меня.

Он кивает.

— Хорошо.

Мне достаточно было кивка. Я слышу, как одно единственное слово врезается мне в лопатки, но я не оборачиваюсь. Иду вперёд и просто нахожу свой домик, втыкаю в разъём подзарядку, а потом ложусь спать, проваливаясь в очень крепкий и долгий сон без каких-либо сновидений.

Хороший, словом.

Утром все кажется плохим сном, если бы не обилие растений вокруг и щебет птиц за окном. Их так много, что кажется, что я заснула в оранжерее ботанического сада, но все они красивые, с большими листьями и невероятно глубоким цветом зелёного.

Несколько секунд я размышляю над всем произошедшим накануне, а потом выбрасываю все из головы, вспомнив слова терапевтки.

"Мир жестокое место и потому жизнь не стоит воспринимать слишком уж всерьёз, Катерина. Стоит начать следовать этому условию и тебе уже не будут страшны никакие стрессы и депрессии."

Возможно профессионал прав. Мне следует относиться к Бурову через хи-хи и ха-ха, то есть дать понять ему, что такого как прежде отношения к нему уже не будет никогда.

— Ты рано, — замечает Тома, когда мы встречаемся на ее кухне. — Хорошая акклиматизация?

— Что-то вроде того, — соглашаюсь я, отмахиваясь от очередного неприятного момента. Она просто такой человек, а я раненый на всю голову. Потому и замечаю все на свете.

Я собираюсь сказать ей, что совместный завтрак накануне был последним. Теперь уже не только из-за Бурова, но и из-за инструктора по серфингу, который получил отворот-поворот накануне. Не хочу никаких отношений и даже намека на них.

— Поехали с нами? — предлагает Томка, закончив наносить крем с защитой от солнца. — Вода чистая и туристов очень мало.

— Одни лишь серферы — поддакивает Киря, притягивая к себе жену. — Дадим тебе доску на первое время.

Он смотрит на нее и та дёргает подбородком в ответ на его непрозвучавший вопрос, а меня жалит чувство тоски.

— Самую простую и тяжёлую, — говорит серьезная Тома без тени улыбки на лице. — Чтобы не убегала от тебя.

— Но не ждите от меня чего-то сверх-сверх, — начинаю я, решив поддаться этой идее. — Пока вы будете кататься, я буду взбираться на нее.

Я соглашаюсь с предложением только бы не видеться с Буровым. Но его нет ни во время катания, ни за завтраком, ни после. Из чего я делаю вывод, что он всё-таки уехал, но спрашивать не берусь.

Я же не знакома с ним. Блин!

Становится ли мне легче? Немного.

— Кать, это по-детски, — выдает Олеська несколько вечеров. — Что за принципы такие?..

— Это не принцип, — говорю я, потягивая коктейль с ананасовым соком. — Я просто не хочу объяснять ничего, если возникнут вопросы и тем более давать повод думать, что интересуюсь им.

— Но ты ведь интересуешься.

Я качаю головой, рассматривая посетителей заведения. На их столах нет ничего кроме слабой выпивки в самой разнообразной посуде и снеков. Ресторан уже закрыт и обслуживает только тех клиентов, которым хочется пить в эту невероятно влажную ночь.

— Нет.

— Да. Тебе не даёт покоя его ребенок.

— Лесь, не душни, — просит Люба, взлохмачивая челку. — Даже мне интересно, а есть ли он у него.

— Вот видишь!

— Но это не значит то, что я влюблена в него по уши.

— Ну так ты и не спала с ним! — возражает Лида, до этого не проронившая ни слова.

— Подумаю в следующий раз прежде чем рассказывать вам что-то, — говорю я, сначала забавляясь разразившейся перепалкой.

Последние слова я говорю так, словно пленку в кассете потянуло. Причина тому вошедшая в зал компания, а если конкретнее, это женщина, которую до недавних пор я ненавидела всем сердцем.

Яна Смородина нисколько не изменилась с нашей последней встречи. Что тогда, что сейчас она транслирует в мир беспечность, веселье и совершенство образа. Ее кожа не блестит как у многих, а светится, длинные светлые волосы вьются кудряшками, а не превратились в пух, короткий комбинезон смотрится идеально на стройной фигурке и подчеркивает длину ног. А ещё она в окружении мужчин. Как всегда.

Сначала ревновала, признавая, что долгие отношения не отпускают так просто. Ненавидела за то, что она сделала. Она прекрасно знала о наших отношениях с Буровым. Сейчас я презираю это ограниченное в своей злобе существо.

— Она не похожа на рожавшую, — шепчет Лидка и тут же шипит. — Заметила!

Она шипит ещё что-то сквозь зубы, как и все остальные наблюдая за тем, как Смородина приближается к нам, чтобы поприветствовать и позлорадствовать, конечно же. Это ее самый большой недостаток. Речь не идёт о стервозном характере. Все мы понимаем, когда женщина знает себе цену. Суть Яны укладывается в другое слов из четырех букв и оно заключается в том, что этой девице ужасно не по нутру, когда "ее" вдруг прекращает принадлежать ей.

— Тебе можно поздравить, Ветрова? — говорит она, улыбаясь самой невинной из всех видимых мной улыбок. — Говорят тебе наконец удалось захомутать Бурова всерьез и надолго?

Уж и не знаю как смогла не проявить удивление в ответ на этот сучий интерес. Не понимаю, что не так в этой бабе при всем том, что у нее есть. А у нее реально есть все. Хотя, может в этом и секрет? Она просто избалованная дрянь?

— Как назвали спиногрыза? — не унимается Янка, продолжая сыпать отравой из рта. — Кстати, кто у вас? Девочка? Мальчик?

— Это не твое дело, Яна, — говорю я, принявшись тереть безымянный палец. — Ступай!

Хочется сказать другое. Чтобы она шла на три весёлых буквы. Но я не владелица этого заведения и не могу подставить девчонок, зная тягу Смородиной к скандалам.

— Не тебе указывать мне куда идти и, что делать — откликается Яна, продолжая шарить по мне взглядом. — Не доросла ещё…

Судя по промедлению, она ищет слово каким можно было бы задеть меня. Но у нее не выйдет ничего Если бы не выходка Бурова, то можно было бы сказать, что меня вообще не способно задеть чтобы то ни было.

— Значит это можно сделать мне? — тянет Лидка со слышимым в голосе весельем. — Пошла отсюда, шваль.

Смородина меняется в лице. И эта страшная метаморфоза. Милое личико превращается в морду разозлившийся обезьяны.

— А ты стала быть хозяйка?! Жить хорошо начала? Я сейчас тебе такое устрою! Просить будешь, чтобы я вернулась обратно.

На наш столик не обращают внимания. На вечерней веранде шумно и весело без нас. Но я знаю, как плохо могут сказаться на репутации заведения истерики и драки.

— Что ты сделаешь? — интересуется Люба, притягивая к себе Олеську. — Пустишь слух, что мы на дух не переносим шлюх?

— Или, наркоманок? — уточняет Леся, явно наслаждаясь возможностью уничтожить кого-то, кто выше ее по положению в обществе. — Так это будет нам только на руку.

— Ян, ты серьезно? — тяну я, искренне забавляясь ее поведением. — Правда станешь вести себя, как дура?

Ей на выручке приходит один из мужиков, в компании которого она появилась на территории заведения.

Они уже успели заказать что-то.

Знойный и мускулистый красавчик, по виду испанец, спрашивает у нее что-то, а потом по очереди смотрит на каждую из нас. Агрессивно.

Мы в свою очередь смеемся. Что за поведение в стиле турецких сериалов.

— Интересно, он ее бойфренд?

— Посмотри как лапает ее, — отзывается Люба. — Не меньше, чем хахаль.

— По-моему, они все ее хахали. А что?

— Ну, Лид! Ну фу!

— Правда? Тебя это удивляет?

— Это мерзость.

— Может быть она теперь снимается в порно? Не осуждай человека за труд каким бы он ни был.

Мы смотрим, как странная компании покидает пределы террасы. Девчонки ещё обсуждают поклонников Смородиной, а также просят официантку принести их заказ на наш столик и это становится новой порцией для обсуждений.

Я же слушаю их вполуха. Люба права — после встречи с Яной у меня всегда остаётся ощущение грязи. Однако сегодня все иначе. Я думаю о Бурове и честно говоря не в силах разделить две совершенно противоположные эмоции из радости и злости.

Они касаются и Яны, и Бурова, и ее слов, и его молчания. Не от великой любви он спал с ней. Иначе, ее бы не принесло к этому столу. Зачем она подходила? Явно не для того, чтобы позлорадствовать, а узнать правда ли это.

— У него всё-таки есть ребенок, — говорит Олеська, кривя губами. — Вот ведь урод!

— Знаешь, он мог его и после завести, — говорит Лида, убирая со стола кальян. — Что сразу урод?

— А то, что песни о любви поет, а сам ахается направо и налево!

Я прощаюсь с девчонками, потому что приезжает заказанное такси. Я только сажусь в него, а напряг в виде хамоватого инструктора уже тут как тут.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию?

Он спрашивает, а сам называет адрес Кирюхиной виллы.

— Вообще-то я против, — возмущаюсь я такой откровенной наглости. — Вылезай давай!

— В одном же направлении едем! — удивляется мужчина, посмотрев на меня, как на инопланетянка.

— И? Мне что теперь всех подбирать кто едет со мной в одном направлении?

— Почему всех?

Он улыбается так как мне не нравится. За версту чую мужиков, укладывающихся во фразу "на словах он Лев Толстой, а на деле куй простой". Они мачо лишь с виду, а вот когда выпьют из них прёт.

— Потому что я тебя не знаю. Ты может психопат. А ещё хуже — пьяный!

Я показываю ему на дверь.

— Вылезай!

— Меня Валерой зовут, — выдает он, взлохмачмвая выжженные на солнце волосы. — Я живу с тобой на одной вилле.

Таксист спрашивает, а можно ли уже двигаться в путь.

— Можно считать, что мы познакомились? Или, высадишь меня в ночь?

— Вызовешь другую машину.

— Девушка, ну, пожалуйста, — просит он, сбавив обороты окончательно. — Сжальтесь над бедным фрилансером — не заставляйте побираться у местных.

Я сдаюсь, а все потому что мне смешно. Угадала с его именем* и с тем, что он клоун.

— Так уж и бедный, — говорю я, дав отмашку водителю. — Живёшь у Прохорцева, а у него жилье не из дешёвых.

— Потому и бедный, что с ума сойти как дорого, — откликается серфер и не тянет кота за яйца. — Я, кстати, ищу соседку.

Не тянет, а двигает свои ко мне. Образно, конечно же. Сам он остаётся на месте.

— А ты времени даром не теряешь, да? — спрашиваю я, оглядываясь на него.

Смотреть на ночные, почти спящие улицы острова неинтересно.

— Жизнь слишком коротка, Катерина Сергеевна, — отвечает Валера, глядя на меня с весельем в глазах. — Ты одна и я свободен.

Я задыхаюсь от возмущения и смеха. Он так шутит? Он шутит и не иначе!

— Так почему бы не совместить приятное с полезным!

— А ты наглый!

Он улыбается, закрывая глаза.

— Это работает.

— Но не со мной.

— Именно, что с тобой, — отвечает Валера, как будто погружаясь в сон. — Ты же смеёшься, а значит получается.

Он замолкает. Я не говорю, что причина моего хорошего настроения в совершенно другом мужчине. А я через мгновение начинаю беспокоиться. Не хватало только, чтобы он уснул. Что я потом буду делать?

— Не вздумай уснуть, — говорю я, вновь отворачиваясь к окну. — Я не потащу тебя в дом.

— Я не сплю. Просто глаза болят. Я целый день в море. На солнце. Сейчас я думаю о том как быть с тобой.

Мило. Поездка продолжает и забавлять, и возмущать меня. По-моему, Буров, по сравнению с этим, был просто скромняшей, когда позвал пить кофе в начале нашего знакомства, перед этим раскатав моего "пыжа" по асфальту.

— Со мной не надо ничего делать.

— Надо, — продолжает гнуть свое этот малый.

Я тянусь к сумке, достав оплату за проезд. Расправив купюры, я передаю их водителю.

— Я же говорил, что напополам, — замечает Валера, узревший мои телодвижения.

— А там половина, — отвечаю я не сразу, а перед тем как выйти из авто. — Пока!

Я спешу уйти подальше от этого любителя современных решений.

— Кать! Ну подожди!

Я прибавляю шагу, злясь на то, что не надела вьетмнамки. Танкетка удобна только на асфальте, а вот на газоне через который я скачу уже нет.

— Подожди! — Валера быстро догоняет меня. — Кать, дай мне минуту.

Я считаю, что он не совсем трезв, а это плохое начало, что для разговоров, что для отношений.

— Я объясню! — настаивает инструктор, пятясь передо мной

— Не надо. Дело не в тебе. Я приехала отдыхать, а не искать приключения.

— Ты мой криптонит. Понимаешь?

Я мотаю головой. Выходит все веселее и веселее. Теперь он не просто инструктор, дельфин, альфач, но и супергерой!

— Мне обычно напрягаться не приходится. Я нравлюсь девчонкам. Но только не таким, как ты! Не тебе! Понимаешь?

Не знаю, что сказать на это откровение. Не в курсе, что у него с другими, но в конкретно моем случае — он просто не мой типаж. К тому, что я думала выше еще можно добавить особенности внешности — атлетичные парни не мое.

— Давай я помогу тебе, мужик?! — рявкает Буров, вынырнув из темноты. — Я считаю, что ты урод и думаю, что тебе пора домой, ясно?

*Катька вспоминает мем" не впускай людей в свой океан — они стащут дельфина Валеру"