Мама на фоне измены (СИ)

Глава 4

— Не делай глупостей, — просит сестра, прежде чем посадить меня в такси.

— Это не глупости, а отношения, — возражаю я, касаясь ее щеки. — У тебя двое детей между прочим.

— То-то и оно, — отвечает она, послав мне воздушный поцелуй в открытое окно автомобиля.

Это в духе времени.

Я почти что не насилую себя, наступая на горло собственным убеждениям.

Костя показал себя с исключительно положительной стороны — он терпеливый, внимательный, чуткий и надёжный. Для меркантильных и практичных особ я бы добавила, что он состоятельный.

Минусы у него тоже есть — он долго остывает и, как на мой вкус, чересчур рьяно полагается на мнение матери.

— Гандон, — восклицаю я, вспомнив с чего начались наши отношения с Образцовым. — Извините, пожалуйста, это я не вам.

Я отворачиваюсь к окну, виновато улыбнувшись водителю, которому нахамила, сама того не желая.

Приехавший из Питера, Костя был свидетелем со стороны жениха.

Он все звонил Бурову, договаривался с регистраторшей, чтобы та задержалась ещё на чуть-чуть и просил подождать меня немного. Пока он выясняет все обстоятельства случившегося. Свадьбу в тот день пришлось отменить, платье снять и, вместо того, чтобы реветь в подушку, приняться ждать, писать и звонить. А через час встретить Костю с отравившими мое сердце новостями. Буров женился без гостей и без свидетелей, пока я позорилась перед своими и его друзьями. Он расписался в ЗАГСе с чудесным видом на собор Спас на Крови.

— Вы уже определились с заказом? — спрашивает официант, наполнив бокал аперетивом.

— Нет. Я ещё подумаю. Хотя, подождите!

Отрезвление пришло очень быстро, оставив после себя невероятное чувство голода.

— Принесите что-то, в чем есть мясо и картошка.

Официант уходит, но я недолго остаюсь одна. Все время подходит кто-то — то клиенты, то их подруги, то официанты с других ресторанчиков, неся на своих подносах, то бокалы, то бутылки, то ведёрки от кого-то ужасно благодарного клиента, впечатленного посетителя и очарованного завсегдатая.

Не знаю, что делать с этим. Жду официанта с едой. Он уберет со стола это безобразие.

Сама я думаю о том, что скажу задерживающемуся Образцову. Приходится достать блокнот, чтобы структурировать мысли, которые так и норовят утечь в сторону случившегося.

Первый вариант, просто рассказать Косте обо всем и положиться на Господа Бога.

Второй вариант, исполнить задуманное раннее, то есть отдаться, а потом рассказать все.

Ставлю жирный-прежирный минус напротив этого пункта в духе Бурова. Не представляю как оно будет. Не понимаю, как смогу расслабиться. Не знаю, а захочу ли вспоминать после.

Третий вариант, рассказать все и взять тайм-аут, не ожидая немедленного ответа. Потому что так правильно и достойно всех без панического требования немедленного ответа.

Четвертый вариант, не говорить ни о чем и подождать. Если Буров решится прийти к Косте со своей дешёвой режиссерской работой, мне всего-то и останется, что сделать очень удивленный взгляд и так двинуть губами, как делают некоторые мои клиентки.

Если бы Буров дал мне не сутки, а хотя бы неделю, то быть может я бы смогла натренировать себя на подобную реакцию, но сейчас мне хочется кричать в голос.

Жизнь не готовила меня к этому.

В сериалах с первого мужики возвращаются к любимым с поджатыми хвостами. Вот только Буров не поджал хвост и не вернулся. Он поставил ультиматум.

— Мы что-то празднуем? — спрашивает Костик, коснувшись моей щеки губами, а уха теплым дыханием. — Знал, что это случится.

— О чем ты? — спрашиваю я, вспыхнув до самых кончиков волос.

Мне показалось о том, что он все знает, потому что Буров не стал дожидаться меня.

— Я про этот фуршет — продолжает Образцов, укладывая салфетку на коленях. — Ты ведь не ешь после семи.

— Я не ем по вечерам, чтобы влезть в платье в котором ты хочешь видеть меня на нашей свадьбе, а не потому что я из мандалорцев, а значит таков путь.

Костя, как и я выглядит взвинченным, словно и на его горизонте появилась шантажируюшая его бывшая. Как бы я отнеслась к чему-то подобному? Я бы хотела честности по отношению к себе.

Но все куда проще, Костю очень сильно любит работа. Кресло гендиректора такой лакомый кусочек, но именно в нем сидит тот на кого летят все шишки.

— Кать, я ненавижу его. Просто не выношу. Он знает, что предприятие в долгах, что каждая копейка на счету, но продолжает набирать в свой департамент людей. Скажи, что мне делать с ним?

Я очень не люблю давать советы ни родным, ни близким. Ограничиваюсь составлением гороскопов потому что слова, написанные на бумаге воспринимаются иначе, чем те, что сказаны вслух. Почему-то разные носители информации дают разный результат.

— Не вступай ни с кем в конфликты. Ещё не время. Работай и продолжай действовать в прежнем направлении.

— Каком?

Я вспоминаю о чем мы говорили с ним в прошлый раз в это же время. О деньгах. О зарплатах. О ребятах из мэрии.

— Находи деньги и расплачивайся с долгами.

— Ты не представляешь, как мне надоело это.

Это так.

Я никогда не занимала должность директора.

Не держала на руках больше трёх миллионов рублей. Тем более не просила помощи у мэра, губернатора или главы банка.

У Образцова, как бы он не жаловался талант к административной работе. Он умеет быть своим в доску рядом с акулами власти, интриг и больших денег.

— Ты первый гендир за последние пять лет с кем продлили контракт ещё на два года, — увещеваю я, поддев на вилку картошку. — Это не показатель того, что твою работу оценили.

Картофель с жареными лисичками в сметанном соусе из жареного и свежего лука, укропа и соленых огурцов просто прекрасен. Я не помню когда в последний раз ела что-то подобное.

— Но если ты останешься простым ресторатором, то я все равно буду довольна.

Взгляд Костика смягчается. Он присоединяется ко мне в поедании картохи. Судя по глазам, ему тоже нравится содержимое и это удивляет его. Тогда как я ору про себя в голосинушку. Как теперь ему рассказать обо всем?!

— Ты же понимаешь, что не я продумываю меню?

— Я понимаю, что ты набираешь людей — улыбаюсь я, отвечая на его картофельный поцелуй. — Кость…

Как бы не было неприятно, но начать стоит.

— Да? Ты, кстати, сама то как? Просто хотела увидеться или случилось что-то?

— Хочу спросить тебя о Бурове.

Настроение за столом падает, словно кто-то приглушил музыку и свет.

— Если бы ты встретил его сейчас, — начинаю я, вздохнув и выдохнув.

— Я бы набил ему морду, — отвечает Костя, блеснув глазами.

Хорошо, если так или, мне придется нанять кого-то, чтобы отомстил за меня этим двум.

Я начинаю говорить и о, чудо! Все сомнения и страхи рассеиваются. Я не сделала ничего плохого и не искала с ним встреч.

Образцов меняется в лице, выслушивая мои повторные объяснения из-за чего случилось все это.

— Если бы не мое нежелание светить голой жопой перед Шанином, которого не было, то и не случилось бы этого всего. Я бы просто выставила его вон.

Костик молчит, а потом встаёт и подаёт мне руку, тем самым приглашая на танец.

— Пусть приходит, — шепчет он, прижимая к себе. — Мне будет даже интересно послушать.

Я не верю, что все прошло во так просто. Больше того, есть что-то что беспокоит меня во второй части нашей встречи. Желание разойтись по углам на какое-то время тоже никуда не делось.

— Я пожалуй тоже засниму это.

— Костя, мне это не нужно — говорю я, растянув губы в улыбке. — Меньше всего мне хочется видеть его вновь.

Я уверена, что ещё увижу Бурова, но даже не представляю насколько скоро это случится.

— У тебя есть решение?

— Я хочу съездить в отпуск, — говорю я, под стихающие звуки музыки. — Хотя бы на недельку.

— Лучше на две, — говорит мужчина, не сводя с меня голубых глаз. — Но только без меня.

У Костика сейчас горячая пора, несмотря на всеобщий сезон отпусков. Кажется, что все складывается так как надо — дорогой мне мужчина выслушал, поверил и поддержал меня, мерзкий же говнюк сядет с часу на час в лужу, но пока что он сидит за нашим столом с огромным сложенным зонтом тэном посередине, попивает подарочное вино и смотрит так, словно стирает нас двоих в порошок.

— А ты, что тут делаешь? — спрашиваю я и тут же прикусываю язык, запрещая договаривать и напоминать про данные сутки.

Я ведь не ведусь на провокации и вообще кремень.

— Ты ошибся, Буров, — говорю я вместо этого, одной рукой держась за Костю, а другой скручивая фак бывшему.

Он видит это и усмехается с самой нехорошей улыбкой.

— Рассказала значит. А он понял?

Я киваю, но победно улыбнуться отчего-то не получается. Его слова откликаются во мне. Непонятно. Противоречиво. Тревожно.

— Ты молодец, Ветрова. А я гондон. И друзья мои, кстати, тоже.

Я не этого ожидала. Хотела, чтобы он встал и ушёл. Никак не думала услышать самоуничтожительные признания.

— Но мое предложение ещё в силе — говорит он, продолжая крутить смартфон.

Меня, словно обожгло от осознания не договоренной фразы.

— Это шантаж.

— А я не к тебе обращаюсь, а к твоему женишку, Ветрова — цедит Буров, метнув в меня колючий взгляд. — Даже не знаю, что меня бесит больше лучший друг или бывшая невеста.

Что?

— А ты ничего не перепутал, Буров? — вновь встречаю я, отчаянно пытаясь убрать ширящуюся брешь в своем сознании. — Мир не крутится вокруг тебя, обязуясь радовать!

Я задыхаюсь от возмущения.

— Тем более после того, как ты бросил меня!

— Ого! — откликается Архипович на это. — Как эмоционально!

Ненавижу его! Откуда столько самоуверенности? Почему он ведёт себя так?!

— Кать, езжай домой, — подаёт голос Костя, сжимая мои пальцы.

— Да, Кать, езжай, я приеду позже, — насмешничает Буров, кивая в сторону выхода.

Самое время, чтобы уехать, собрать чемоданы и вылететь ночным рейсом в сторону море, песка и раскачивающихся пальм.

А я остаюсь, потому что понимаю, что шокирована осознанием того, что Костя вообще только что подал голос, как именно это сделал и… Он не выполнил того, что говорил чуть меньше получаса тому назад.

Еще меня бесит, интригует и по плохому восхищает то, как ведёт себя Буров. Вот это, млять, наглость!

— Или, хочешь послушать, как от тебя отказывается твой мужик? — спрашивает Буров, потянувшись к столу, чтобы крутануть на нем смартфон. — А ты Костя откажешься или, станешь биться несмотря ни на что?

Не понимаю чего он добивается. Он не может не понимать, что я уже не вернусь к нему добровольно. Ему придется связать меня и держать в таком положении, исполняя свои хотелки.

— Кость, о чем он?

— Езжай домой, — говорит Костик, повернувшись ко мне. — Мы разберемся.

— О чем он говорит? — повторяю я, садясь за стол, чтобы показать, что не уйду пока не услышу всё.

Что-то очень важное прячется в этих недомолвках.

— Ну, что, Кость, показывать мне запись нашим общим знакомым? — Буров машет рукой кому-то позади нас. — Привет! Подойду чуть позже!

Он переводит взгляд на Костю.

— Или, ты откажешься от неё? Или, сможешь взять яйца в кулак и расскажешь все?

— О чем? Буров! Костя, о чем он говорит?

Ужасное ощущение, когда тебя игнорируют, делая вид, что тебя нет. Словно я не живой человек, а вещь, которая должна достаться кому-то.

— Сделай так как он хочет, — слышится сбоку.

До меня не сразу доходит сказанное. Сначала наступает тишина. Я поворачиваюсь к Образцову, чтобы убедиться в том, что это он сказал, а не кто-то другой.

— Что?

— Мы расстаёмся, Кать. Извини, но я не могу допустить того, чтобы он разослал запись. Ты знаешь, что он может сделать это.

Я ещё секунду смотрю на Костю, а потом поворачиваюсь к Бурову.

Кажется, я должна его ненавидеть. На самом деле, я перестала чувствовать, чтобы то ни было.

Я просто слышу, как медленно, но невероятно громко ударяется сердце, подсвечивая те или иные мысли, как например, то, что от меня снова отказались; как играючи испортили жизнь; как тупо было верить в отношения с другом бывшего.

— А я думал, что это я урод, — слышится голосом Бурова. — Образцов, ты переплюнул меня.

Я встаю из-за стола, подхватываю с подушки сумку, достаю кошелек и, вынув несколько купюр, бросаю их на стол.

— Серьезно решил, что я буду мстить бабе? Фуя ты конченый.

Буров веселится, одним махом разрушив все. Костя молчит, так и не объяснив ничего. Мне же очень холодно.

— Вы оба — говорю я, с задеревеневшим горлом — уроды.

Я иду через пространство веранды, спускаюсь по лестнице, а потом пересекаю заполненный супер тачками двор. Среди них светится белый внедорожник Образцова с дежурящим возле него охранником.

— Добрый вечер, Екатерина.

— И тебе, привет, Толь, — говорю я, растягивая губы в улыбке.

Я здороваясь и улыбаюсь тогда, как во мне ширится черная дыра, захватывая и сжигая все пространство вокруг.

Но надо дойти до такси, сесть в него и приехать домой.

Там не надо будет держать лицо.