Осознание того, что Ромео предлагал мне мир, заставило меня вернуться к таверне. К месту, где я убил Меркуцио и где сейчас лежу сам, умирая.
По правде говоря, я вернулся только для того, чтобы выразить свое сожаление и признать вину, ибо я хотел лишь пустить плуту Меркуцио кровь, но не намерен был его убивать. Но Ромео был не в себе. Он решил, что я вернулся для того, чтобы поглумиться над его горем.
И, зная меня, кто мог бы его в этом винить?
Мы боролись.
Я упал.
И Ромео бежал. А мне осталась последняя молитва, которую я трачу на то, чтобы он однажды узнал правду.
Горожане кружат вокруг наших тел, как коршуны, и в праведной ярости призывают явиться герцога.
Интересно, во что меня оденут на похороны? Хотелось бы, чтобы наряд был поизящнее и подчеркивал мертвенную бледность моего лица.
Мое дыхание становится слабым, но тем не менее я все еще не испустил дух. Смерть, похоже, не торопится принять меня в свои объятия. Но мне уже не терпится отпустить душу на волю и преследовать Меркуцио на небесах, чтобы продолжить наш бесполезный и славный спор и там.
Но как долго еще ждать?