Месть моя сладка

Глава 9

— Дэвид, — с места в карьер заявила я, едва бывший жених открыл дверь, — хочешь поехать со мной на Антигуа?

— Антигуа? — с недоумением переспросил он. — А где это? С чем его едят?

— Это остров в Вест-Индии, дурень, — сказала я. — Мне удалось победить в конкурсе и получить потрясающий приз — двухнедельную путевку на двоих на Антигуа. По системе «все включено». Хочешь поехать?

— Спрашиваешь! — Дэвид в восторге приподнял брови. — Это же мечта моей жизни! Когда летим?

— Ориентировочно в следующий четверг. Но если хочешь, можем отложить на пару недель.

Дэвид мысленно прикинул что-то и кивнул.

— Нет, четверг меня вполне устраивает, — произнес он. — Какая же ты умница, Эли! Но скажи, как тебе удалось выиграть?

— О, для этого мне пришлось всего-навсего ответить на пару вопросов и придумать рекламный слогам, — бойко соврала я, не желая пока раскрывать перед ним все карты. Еще чего доброго перепугается насмерть, узнав, что его собираются выставлять напоказ в качестве сильной половины самой счастливой пары в мире.

— Вот уж не ожидал, что ты способна на такие подвиги, — восхищенно произнес Дэвид.

— Мне просто некуда было девать время, пока дырка в животе заживала.

— Но ты и в самом деле готова взять меня с собой? — неожиданно спросил он. — Несмотря на то что в последнее время я вел себя не самым идеальным образом? — Он погладил меня по груди, надеясь тем самым вымолить прощение. — Ты ведь могла бы и с Эммой поехать.

— Конечно, — кивнула я. — Но я предпочитаю пригласить тебя. Что мне делать с Эммой на райском острове целых две недели? К тому же она храпит. Да и отношения у нас с ней сейчас не самые хорошие.

— Райский остров! — мечтательно воскликнул Дэвид. — Это именно то, что нам с тобой нужно, Эли, чтобы восстановить отношения. До чего же здорово вырваться хоть на какое-то время из нашей обыденной и серой жизни!

Мы разлеглись на софе и принялись мечтать вслух о том, как будем блаженно валяться на золотом песке, подставляя тела ласковому солнышку.

— Говоришь, «все включено»? — уточнил Дэвид. — И выпивка тоже?

— В брошюре, которую мне прислали, сказано, что платить не надо только за напитки местного производства. Но никто не помешает тебе при желании купить твое любимое пиво.

— Это ничтожная цена за две недели в раю в обществе женщины моей мечты! — возликовал Дэвид, любовно целуя меня в лоб. — Какая же ты умница, Эли! А что за слоган ты придумала?

— Точно не помню. Речь шла про какое-то средство для загара.

— Быть не может, чтобы ты не помнила, — засомневался Дэвид. — Давай колись, Эли, ведь ты должна гордиться своей выдумкой. Если бы не твой слоган, не видать нам Антигуа как своих ушей. Ну скажи, будь человеком!

— Нет, — запротестовала я. — Мне за него стыдно.

— Эли, говори!

Дэвид схватил меня за лодыжку, и я поняла: настроен он серьезно. Если я не придумаю лозунг, он защекочет меня до полусмерти.

— Ну ладно, — сдалась я. И тут меня осенило: — «Позабыв меня забрать, и не думай загорать!» Нечто в этом роде, — торжествующе закончила я.

Глаза Дэвида полезли на лоб. Но лодыжку мою он отпустил.

— Только и всего? — недоверчиво спросил он.

— Наверное, остальные еще хуже придумали, — смело предположила я.

— Наверное, — с сомнением произнес мой бывший жених. — Ну и Бог с ними. Главное — мы победили!

И он зычно затянул «Вива, Испания!».

— Вообще-то мы на Карибские острова летим, — напомнила я. — А не в Испанию.

— Про Карибы я песен не знаю, — сказал Дэвид, разводя руками. — Так ты уверена, что я тебе ничего не должен за эту поездку?

— Не то чтобы совсем ничего, — промурлыкала я, обольстительно переворачиваясь на спину. — Кое-чем ты меня вознаградить можешь…

Заснула я в ту ночь довольная, как хрюшка в навозной куче. Дэвид, свернувшись, лежал рядом, голова его покоилась на моем плече. Я залюбовалась его прекрасным, до боли родным профилем, и вдруг мне показалось, что в моей жизни вновь засияло солнце. Неужели весь этот рождественский кошмар мне только пригрезился? Я снова с Дэвидом. И связывающие нас узы стали, похоже, даже крепче, чем прежде.

— Все, Дэвид Уитворт, — прошептала я, вдыхая аромат его волос. — Больше я тебя никогда не отпущу. Ты слишком много для меня значишь. Я люблю тебя так, как никого и никогда не любила.

— И я люблю тебя, Лайза, — сонно пробормотал он.

Лайза!

Словно ледяной водой меня окатил. Я подскочила, намереваясь испепелить его взглядом, но Дэвид мирно спал. Лицо его было невинным, как у младенца. Я решила проявить снисходительность. Бедняга просто слишком много времени провел с Лайзой и, конечно же, успел к ней привыкнуть. Ничего, на Антигуа он навсегда забудет ее имя.

В противном случае я удавлю его голыми руками!

— Можно от тебя позвонить? — спросил Дэвид на следующее утро.

По моему требованию мы ночевали в моей квартире. Я хотела во что бы то ни стало поутру продемонстрировать Дэвида Эмме. Чтобы ей нос утереть. Представьте себе мое разочарование, когда я поняла, что именно эту ночь нахалка выбрала для того, чтобы провести вне дома. Позже выяснилось, что она решила остаться у Марвина, чтобы я могла в одиночестве поразмышлять над своим поведением. В итоге вышло так, что лишь Пушистик стал свидетелем моего торжества. Не могу сказать, чтобы кот остался доволен нашим воссоединением. Со времени нашей размолвки с Дэвидом он спал на моей постели, и появление соседа его мало порадовало.

— А кому ты собираешься звонить? — простодушно осведомилась я.

— Мне нужно срочно переговорить с боссом.

— Как, ведь сегодня суббота! — изумилась я.

— Он уже на службе. Он оттуда почти не вылезает. А я должен предупредить его, что собираюсь взять двухнедельный отпуск.

— Ах да, конечно! — Я сконфуженно улыбнулась и указала ему на телефонный аппарат в виде Микки-Мауса, который стоял у изголовья кровати.

— Ну и зверюга! — усмехнулся Дэвид. — А другого аппарата у тебя нет?

— Он прекрасно работает, — заверила я. — А кнопки набора — на левом ухе Микки. Сзади.

— Боюсь, не смогу разговаривать с боссом по такому аппарату, — капризно заявил Дэвид.

— Можно подумать, ты впервые им пользуешься! — возразила я.

— Да, но прежде мне не приходилось врать и выкручиваться, объясняя, с чего это мне пришло в голову взять отпуск зимой, когда столько работы. В феврале всегда полно лопнувших труб. и протечек. Страховых случаев хоть отбавляй. И мне нужно спокойно подумать. — И он озабоченно посмотрел на меня.

— Что ж, тогда можешь позвонить из гостиной, — уступила я.

Дэвид вскочил, быстро вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Секунд тридцать я продолжала лежать в постели, наслаждаясь тонким ароматом его лосьона после бритья, и вдруг меня обуяло любопытство. Что он изобретет, чтобы надуть босса? Надеюсь, не примитивную байку про безвременно скончавшихся родственников в Патагонии?

Мой взгляд упал на смешливую рожицу Микки-Мауса. Мне оставалось только поднять трубку и послушать, как мой любимый водит босса за нос.

«Нет, не стоит, — убеждала себя я. — Дэвид вернется и сам мне все расскажет».

И все же любопытство взяло верх. Мне давно хотелось узнать, какой голос у его босса. А Дэвиду и в голову не придет, что я его перехитрила. Я давно научилась бесшумно снимать трубку и слушать, с кем общается по параллельному аппарату Эмма. Это было в тот период, когда я подозревала, что она крутит шашни с Дэвидом. Разумеется, ничего подобного на самом деле не происходило.

— Смотри, Пушистик, не проболтайся, — строго предупредила я кота, лениво развалившегося на коврике. — А то скорняку тебя отдам.

В ответ Пушистик лишь широко зевнул. Да, мол, умрет, но мою тайну сохранит.

— …так что две недели меня не будет, — сказал Дэвид. — Надеюсь, это не очень долго?

Неужто он решил сказать боссу правду? Это меня изумило. На что же он рассчитывает?

— О, Дэвид, без тебя мне будет так одиноко! — раздался в ответ женский голос.

Надо же, а я была уверена, что босс Дэвида — мужчина!

— Пойми же, для меня это едва ли не единственная возможность получить повышение, — продолжил Дэвид. — А моя работа связана с командировками, сама знаешь. Да и потом, что такое две недели, моя сладенькая? Тем более что все это я ради нас с тобой делаю.

— Ах, пупси-купси, ты правду говоришь?

Пупси-купси! Только теперь до меня наконец дошло, что на другом конце провода вовсе не его босс!

— Да, рыбка моя, — ответил Дэвид. — Постараюсь привезти тебе какой-нибудь милый сувенирчик.

Я бесшумно повесила трубку и поразилась тому, что не завопила во всю мочь. Прошло еще минуты три, и мой вероломный любовник вернулся. Должно быть, распрощавшись с этой стервозной потаскухой, Лайзой Браун, он и в самом деле боссу позвонил.

— Ну как? — спросила я, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе. — Удалось провести его?

— Да, как последнего простофилю, — с довольной ухмылкой похвастался Дэвид, проскальзывая под одеяло и по-хозяйски запуская руку под мою ночнушку. — Он даже ничего не заподозрил. А сейчас я бы с удовольствием чашечку чаю перехватил. А то немного понервничал. Ты, случайно, на кухню не собираешься, пупси-купси?

— Пупси-купси? — переспросила я, едва сдерживая гнев.

— Это новое прозвище, которое я для тебя придумал, — поспешно ответил Дэвид. — Подходит, да?

— Не уверена, — ответила я, соскользнула с кровати и, пошатываясь, встала. Прежде Дэвид никогда не называл меня иначе, как по имени. Более того, сказал однажды, что подобные словечки придумывает лишь тот, кто боится попасть впросак, в решающий миг перепутав настоящее имя.

— Хорошо, я заварю чай, — сказала я, торопясь покинуть спальню. В противном случае постель обагрилась бы кровью. Причем не моей.

— С молоком, пожалуйста, — добавил Дэвид. — И с двумя кусочками сахара. Моя карибская королева!

— Чай, молоко, два сахара, — бубнила я себе под нос, спускаясь по лестнице шаткой и неуверенной, словно меня только что пыльным мешком по голове стукнули, поступью. Я поставила чайник на плиту, чувствуя, как постепенно и сама закипаю. Дело принимало совершенно неожиданный оборот. Из подслушанной мной беседы недвусмысленно явствовало, что Дэвид не намерен объявлять Лайзе о разрыве отношений. Более того, похоже, что сразу по возвращении он навострит лыжи к этой лахудре.

Послать бы этого двуличного гада куда следует!

С другой стороны, вряд ли следовало ожидать, что Дэвид может порвать с ней отношения по телефону. Тем более пока она проходит курс психологической реабилитации в Гастингсе. Возможно, он решил отложить выяснение отношений с Лайзой до нашего возвращения? Или вознамерился отправить ей письмо с Антигуа?

Нет, поездку, пожалуй, все-таки отменять не стоит, решила я.

С другой стороны, на кой черт Дэвиду Уитворту проявлять столь неуместную тактичность? Ну проходит Лайза — черт бы ее побрал — курс психологической реабилитации, и что из того? Я, между прочим, еще не знала, выживу ли после операции, когда он сбежал от меня.

Нет, все-таки надо показать этому негодяю, где раки зимуют!

Очевидно, он намеревался воспользоваться двухнедельным отдыхом, чтобы сделать окончательный выбор. Но мне вовсе не улыбалось две недели проводить в томительном ожидании. Я хотела услышать ответ немедленно. Могла ли я наслаждаться отдыхом, каждую минуту думая о том, что сразу по возвращении мой неверный любовник нырнет в жаркие объятия демонической Лайзы Браун? Нет, это неминуемо превратит сказочный отдых в ночной кошмар. Не говоря уж о том, что в глубине души меня грызло ужасное предчувствие: Дэвид уже сделал выбор! Понятно, не в мою пользу. А мне достался утешительный приз — две недели секса в обмен на вечное одиночество.

Чайник наконец вскипел, и я залила крутым кипятком два пакетика в чашках. Дэвид был помешан на хорошем чае. Никаких пакетиков и чашек он не признавал. Чай, причем непременно листовой, следовало заваривать исключительно в фарфоровых чайниках. Но в том состоянии, в котором я пребывала, мне меньше всего на свете хотелось потакать его капризам.

«А вдруг, — спросила я себя, подливая в чашку молока, — я тоже еще не приняла окончательного решения? Может, мне самой стоит использовать две недели на Антигуа исключительно для самого разнузданного секса, а потом, использовав Дэвида, бросить его жалкие, измочаленные останки сопернице?»

Нет, ни за что, решила я, размешивая в чашке два кусочка сахара. Все-таки Дэвид был мне когда-то небезразличен, чтобы так его использовать. Не могла же я уподобиться Эмме, которой ничего не стоило, проведя с парнем бурную ночь, улизнуть рано утром, оставив тому в утешение вымышленный номер телефона. Примостившись на табуретке, я с грустью уставилась на тюбик мази «Огненный перчик». Эмма называла ее «жгучкой» и использовала для растирания противно ноющей коленки.

— Ну как, пупси-купси, готов чай? — послышался голос Дэвида из спальни.

— Да, уже несу! — откликнулась я. Кротко, как прежняя Элисон, которой еще не вырезали аппендикс и которая пока не знала о предательстве своего возлюбленного. Сама же, вне себя от злости, схватила ни в чем не повинный тюбик «жгучки» и стиснула так, что он едва не лопнул.

— Ты что-то очень копаешься, — капризно пожаловался Дэвид.

Я водрузила на поднос чашки, а также упаковку бисквитного печенья в шоколаде и начала восхождение по лестнице. Дэвид уже унюхал аромат чая, и его ноздри хищно раздулись в предвкушении любимого напитка.

— Восхитительно! — сказал он. — Ты всегда просто отменно завариваешь чай.

— Спасибо.

— Залезай ко мне, — предложил он, приподнимая край одеяла и бесцеремонно сгоняя с кровати Пушистика. — Я уже окоченел без тебя.

Я проскользнула в постель и, как бы невзначай, распахнула халатик, обнажив свои прелести. Дэвид жадно уставился на мою грудь.

— Как насчет тарзаньих страстей и необузданного секса? — спросила я, пытаясь унять дрожь в голосе. И тут же, не дожидаясь ответа, опрокинула опешившего экс-жениха на подушки. Рука моя юркнула в его трусы. Прежде я никогда не проделывала это с такой смелостью.

Глаза Дэвида полезли на лоб.

— Я решила, что пора помочь тебе выбрать, кто из нас лучше — я или Лайза Браун, — заявила я, хватая его член. — Ой, что-то мои руки огрубели. Нужно их немного смазать.

— Смазать! — мечтательно повторил Дэвид, словно я предложила сделать ему минет.

Я полезла в карман халата.

— Закрой глаза! — нараспев протянула я так соблазнительно, как только сумела.

Дэвид с трепетом повиновался.

Я выдавила на ладонь едва ли не все содержимое тюбика «жгучки», после чего снова ухватилась за внушительный инструмент Дэвида. Мне понадобилась буквально пара-тройка движений, чтобы глаза Дэвида широко раскрылись. Судя по его виду, он впервые в жизни осознал, что граница между райским наслаждением и адской болью весьма и весьма условна.

— Твою мать!.. — истошно завизжал он и, стряхнув мою руку, вскочил. — Какого хрена, Эли? Ты что, взбесилась? Мои бедные яйца, что с моими яйцами? Что ты со мной сделала? У меня все горит! Я подыхаю!

Он опрометью кинулся в ванную и пустил холодную воду.

— Ой, блин! — доносились из ванной его вопли. — Мать-перемать твою! Эли, вызови «скорую»! Ой, блин! Ты меня прикончила!

Я неспешно прошествовала к ванной и остановилась в дверях, небрежно прислонясь к косяку.

— В чем дело, Дэвид, дорогой? У тебя что-нибудь болит?

— Чем ты меня намазала, сука ты этакая?

— Ничем, — ответила я, с невинным видом пожимая плечами. — Постой-ка, может, вот этим? — Я извлекла из кармана остатки «жгучки» и воззрилась на мазь с таким видом, будто увидела впервые.

— Ты намазала меня «Огненным перчиком»? — Голос Дэвида сорвался на фальцет. — Мерзавка! Да ты совсем чокнулась!

— А в чем дело?

Дэвид, бережно прикрыв пострадавшие чресла, ринулся в спальню и принялся с бешеной скоростью одеваться.

— Что на тебя нашло, психопатка чертова? — чуть не плача, спросил он. — Ты что, искалечить меня решила?

— Искалечить тебя! — задумчиво переспросила я. — Да ты, между прочим, только что вешал Лайзе Браун лапшу на уши про какую-то зарубежную командировку. И даже не думал рассказать ей, что улетаешь со мной!

У Дэвида отвисла челюсть.

— Что? — тупо спросил он.

— Пока ты звонил из гостиной, я подслушивала по Микки-Маусу, — мстительно пояснила я. — Ты уж извини, Дэвид, но ничего не выйдет. Не могу я взять тебя с собой, зная, что, как только вернешься, ты сразу помчишься к Лайзе. Тебе придется сделать выбор прямо сейчас, не сходя с места. Или я, или Лайза Браун. Что скажешь?

— Я тебе все скажу, — процедил Дэвид, бережно поглаживая свои яйца, словно они были отлиты из чистейшего золота. — Моя жизнь мне во сто крат дороже всех твоих Антигуа и Хрентигуа! Ты просто стерва, Эли Харрис! К тому же бешеная! Твое место в психушке!

— А ты собачье дерьмо, Дэвид Уитворт! — завизжала в ответ я и продолжала поносить его последними словами, высунувшись из окна, пока он несся к стоянке, как заяц. — Нет, ты хуже дерьма! Дерьмо по сравнению с тобой — повидло! Последний гнида благороднее тебя в сто тысяч раз!

Машина Дэвида скрылась за углом. Я уже закрывала окно, когда заметила какого-то мужика, ошалело пялившегося на мою оголенную грудь.

Козел вонючий!

А Дэвида и след простыл.

И почему Эмма всегда права?