Миг удачи

8

«Чему бывать — того не миновать», — с этой утешительной мыслью Холли вошла в кабинку для переодевания, скинула с себя одежду и, выбрав самый маленький халат (который оказался ей весьма и весьма велик), запахнулась в него и крепко завязала пояс. Сейчас Холли испытывала к Нику такие глубокие чувства, что все ее действия казались ей чуть ли не невинными. Она решилась с головой броситься в красивую сказку или в страшный омут, четко осознавая, что в любом случае обратного пути нет. Ее воспоминания улетели сейчас куда-то очень далеко, и она смела только надеяться, что к ним в скором времени не прибавится что-нибудь невыносимо тяжкое. Холли совершенно не была уверена, что поступает правильно, но на сто процентов уверена, что хочет этого — невзирая ни на что.

В каком-то полугипнотическом состоянии она вышла из кабинки и направилась навстречу Нику, который стоял у самого края бассейна, одетый в халат, который Холли ему подала, прежде чем пойти переодеваться. Он обернулся и как-то по-особенному, очень твердо и в то же время удивительно нежно и маняще посмотрел на нее. И Холли охотно пошла на его зов. Они улыбнулись друг другу. Оглядев ее наряд, Ник добродушно рассмеялся.

— Пожалуй, этот халат тебе немного маловат!

Холли посмотрела на свои рукава, которые начинались где-то у локтей, и шутливо парировала:

— Готова поспорить, что этот бассейн видел немного женщин, одетых так элегантно!

— Немного… — так же шутливо отозвался он.

Подходя все ближе, она жадно разглядывала его. Облаченный в темно-красный халат и освещенный луной, Ник был само совершенство. Такой мускулистый, такой мощный, что даже халат не мог полностью скрыть широкую грудь и могучие мускулы. Полы халата приоткрывали длинные, безупречной формы ноги. «Ну просто бронзовая статуя руки прославленного мастера», — подумала Холли.

Но вот статуя подалась ей навстречу, сразу обретя плоть и кровь. Даже при мысли о том, что сейчас окажется в его объятиях, Холли вся затрепетала.

И она упала в его объятия. Ник крепко прижал ее к себе, и они долго стояли так, не шевелясь.

— Холли, я люблю тебя… — сказал он вдруг и зарылся губами в ее волосы.

Холли даже отшатнулась и недоверчиво взглянула на него.

— Ник, не надо говорить таких слов.

Он отпустил ее и отступил на шаг.

— Это не просто слова, ты ведь знаешь это, — с обидой проговорил он, бросив на нее недоуменный взгляд. — Я люблю тебя. Мне кажется, я полюбил тебя еще в тот момент, когда увидел, как гамбургер падает тебе на колено. — Его взгляд проникал ей в душу. — Я не произношу таких слов просто так. Я бы их не сказал, если бы так не думал.

Холли молчала. Потом, не в силах скрыть свои сомнения, тихо прошептала:

— Давай не будем заходить так далеко — по крайней мере, сейчас.

«Наверное, я веду себя очень странно, — подумала Холли. — но я все-таки не могу поверить, что он действительно любит меня».

Лицо Ника выражало полную растерянность.

— Ты хочешь сказать, что готова заниматься любовью, не произнося этих слов?

Она уловила в его тоне насмешливую нотку. Ничего не отвечая, Холли не сводила с него глаз. Вдруг, словно разгадав ее тайны, Ник спросил:

— Ты ведь сама не понимаешь, чего хочешь, правда?

От близости к нему у нее снова перехватило дыхание, и Холли отвела взгляд. Подойдя к краю бассейна, она неслышно пролепетала:

— Давай немного поплаваем.

И, скинув халат на бетонный бордюр, ласточкой нырнула в темную воду.

Когда Холли вынырнула и, энергично тряхнув головой, вытерла лицо полотенцем, лежавшим на бордюре, она увидела, что Ник не сдвинулся с места и изумленно смотрит на нее. Собравшись с духом, она решительно крикнула:

— Это так здорово! Ты идешь?

До этой минуты Холли еще надеялась, что все это приключение закончится ничем, хотя в глубине души прекрасно знала, что пытается обмануть или, может быть, от чего-то защитить себя. У нее были причины не отвечать ему «я тебя люблю».

Слишком рано… Это снова может принести ей одни страдания. Когда она впервые полюбила, то думала, что это навсегда, а сейчас все это — лишь достояние укромного уголка памяти… Правда, боль, которая посетила ее тогда, осталась в сердце до сих пор. И теперь Холли хотела быть точно уверенной, что полюбила на всю жизнь. Она уже знала, что любовь не дает никаких долгосрочных гарантий, что это просто рулетка — такой любовь всегда была и будет. Вроде бы сейчас перед ней был настоящий мужчина, который предлагал ей свое сердце и тело; но, глядя на его великолепие, ей не хотелось рисковать. Только не сейчас. Она не может поставить на кон свое сердце раньше, чем узнает другого Ника — Николаса Брауна Цунами. А для этого нужно время.

По шею в воде Холли медленно переступала по дну бассейна, вопросительно глядя на Ника. Он по-прежнему стоял на том же самом месте, в той же самой позе. Просто стоял и смотрел на нее, окруженный ночной тишиной — глаза темные, без блеска, холодный рот.

Вдруг на губах Ника заиграла мягкая улыбка, глаза потеплели. В ту же секунду халат упал к его ногам, он сделал шаг вперед и нырнул в воду. Разлетевшиеся капли брызнули Холли в лицо, и она замерла в воде, словно завороженная, ошеломленная его красотой, широкой мускулистой грудью, стройным литым торсом, сильными, скульптурной лепки ногами.

Он пробыл под водой целую вечность, а когда вынырнул, то оказался совсем рядом… А потом между ними исчезло и расстояние, и противостояние. Ник обнял ее, и они вместе поплыли к дальнему концу бассейна. Ноги их коснулись дна, и они бесшумно пошли туда, где могучие деревья склонили ветви к самой воде.

Свежий запах воды смешался с благоуханием ночных ароматов. Холли и Ник держали друг друга в объятиях, ее руки скользили по его влажной спине. Обнявшись еще крепче, они поцеловались — губы соединились в жарком вихре.

Стоило Холли закрыть глаза, как весь мир вокруг мгновенно исчез. Чуть заметные волны, омывающие ноги приятной прохладой, перерастали в обжигающий водоворот.

Натиск его губ был тяжел, потом немного ослаб, и вдруг его рот обрушился на нее с такой сокрушительной мощью, что Холли невольно застонала, чтобы тут же утонуть в нескончаемом поцелуе. Руки Ника гладили ее влажную спину, бархатные бедра. Соски ее напряглись и своей твердостью словно пронзали его грудь.

Ник так легко, как пушинку, поднял ее на руки, что от неожиданности она откинула голову назад, и он стал жадно целовать ее шею. Потом он будто пришел в себя и начал покрывать мягкими осторожными поцелуями ее влажные волосы, лоб, уши. Холли ласкала пальцами его могучие плечи, мускулистую спину. Он поднял ее еще выше, и его рот опустился на ее груди. Мягко касаясь сосков, язык с бесконечной нежностью поглаживал обнаженную кожу.

Холли обвила руками его шею и прижалась к нему: она чувствовала, как что-то пробудилось в ней и все растет и растет в ответ на эти пьянящие ласки. Ник медленно разжал объятия, и она стала мягко скользить вниз, касаясь губами его плеч, груди, бедер.

Снова подхватив Холли на руки, он вынес ее из бассейна. Она страстно стискивала его плечи, а он не переставая целовал ее лицо, рот, крепко держа ее в своих сильных руках. Опустив Холли на землю под деревьями, Ник прошептал:

— Я сейчас вернусь…

Она видела, как он исчез в темноте и через минуту снова появился, держа в руках плед.

Прежде чем он успел взять ее за руку, Холли отпрянула.

— Давай куда-нибудь уйдем, Николас.

Он удивленно посмотрел на нее, затем улыбнулся, крепко сжал ее руку в своей ладони, и они стали медленно спускаться по склону. Дом уже исчез из виду, когда Ник расстелил плед на траве под сводами высоких дубов. Холли никогда бы не поверила, что будет чувствовать себя с мужчиной так легко и раскованно. Быть его Евой, нисколько не стесняясь наготы, казалось ей сейчас таким же естественным, как и наступление этой ночи, которая приютила их. В этой обволакивающей тьме не существовало ничего, лишь они и огонь их тел.

Они опустились на землю, и ее сердце забилось учащенно под его руками, которые нежно и сладострастно изучали ее тело. Ник склонился над ней и прошептал:

— Ты очень красивая, Холли.

Она ответила ему улыбкой, не в силах выразить свои чувства словами. Сквозь листву и кроны деревьев Холли видела отсвет луны — не желтое блюдце, а лишь отблески, исходящие от него. В это мгновение ужасная мысль пронзила ее: начав этот роман без любви, ты обрела отблески, но не свет, жар, но не огонь.

Но все эти мысли исчезли, лишь только губы Ника прижались к ее губам в дерзком поцелуе. Она нуждалась в его объятиях, в его прикосновениях и в своем обмане.

Его новый поцелуй погасил свет над ее головой, раздув огонь страсти. Неодолимое желание охватило Холли, и она обняла Ника.

Его руки мягко и нежно ласкали ее тело, не давая погаснуть огню страсти. Ласки Ника, его губы вернули к жизни самые глубокие, давно дремлющие чувства, заставляя сейчас каждую клеточку ее тела дрожать от нетерпения.

Кончиками пальцев Холли очертила контур губ Ника, полных чувства и тепла. Прижавшись к нему, она осыпала его глаза, лицо, шею поцелуями. Их дыхания слились в единый стон блаженства.

Ник ласкал упругие груди, не отпуская ее губ, и оба все глубже погружались в эту лунную теплую ночь.

Легкий ветерок прошелся по листве над ними. Под его аккомпанемент они ощущали себя одним целым, отдав все друг другу. Сама мечта сейчас воплотилась в реальность, желание перешло во всепоглощающую страсть, огонь которой, казалось, будет гореть вечно.

Сейчас весь мир принадлежал им одним, познавшим эту страсть, чьи тела поглотил океан волшебной чувственности.

Потом они неподвижно лежали, не в силах пошевелиться. Мысли Ника были бессвязны и путаны. Холли вошла в его жизнь, как только он увидел ее ясные голубые глаза, глядящие на него из окошка кафе. С этого момента она полностью завладела его мыслями, чувствами, жизнью. Холли же думала о том, что должна освободиться от его чар, о том, что виной всему его потрясающая внешность, что она должна быть более практичной и трезвой в своих ожиданиях. Но из всех этих рассуждений ничего не получалось, и на вопрос о том, что будет с ними завтра, ответа у нее не было. Но все ее сомнения вновь исчезли, когда она, повернувшись к Нику, оказалась с ним лицом к лицу.

Ник улыбнулся, и его дыхание обожгло ей губы.

— Я хочу, чтобы это было Любовью. — Он потянулся к ней и нежно поцеловал.

— А если нет, Ник, что тогда?

— Ну я-то, по крайней мере, люблю тебя. И теперь ты можешь говорить что хочешь, Холли, но я не верю, что ты не любишь меня.

Она снова почувствовала прикосновение его губ на плечах, шее, груди.

Ночь опять поглотила их — ночь, которая должна была стать самой пленительной в ее жизни, если только она сможет вырваться из цепких объятий своего прошлого. Но прошлое крепко держало ее, не давая насладиться счастьем этой чудной ночи, заставляя кровь стыть в жилах и возвращая Холли к суровой действительности.

— Ты обворожительна, Холли… — шептал Ник. — У тебя роскошное тело, милое лицо и нежная романтичная душа, которая делает тебя такой трагически прекрасной в этот момент.

А душа Холли разрывалась между двумя мирами: миром разбитых иллюзий прошлого и таким многообещающим настоящим, — и Ник видел это. Ей нравилось в нем именно это: способность понимать без слов ее мысли и чувства.

Ник нежно обнял ее.

— Николас, — прошептала она, — когда ты на ринге лицом к лицу встречаешься с соперником, ты ненавидишь его?

— Нет, Холли, я не ненавижу его. Если я позволю ненависти или злости овладеть мной на ринге, то сделаю ошибку — я потеряю над собой контроль, и самое меньшее зло от этого — проиграть бой. — Его голос стал хриплым. — Если ты когда-нибудь видела бой, то, наверное, заметила, что когда боксер становится злым и жестоким, он безрассудно атакует — и терпит поражение. Для меня бой — прежде всего мастерство и терпение.

Ее рука лежала на его бронзовых бицепсах.

— …и мускулы, и сила…

— Но больше пользы приносят мастерство и терпение. Кстати, не только в боксе, — рассмеялся он, нежно сжав ее грудь.

Холли крепче прижалась к нему.

— Мне никогда не приходилось так плавать.

— Ты имеешь в виду нагишом?

— Нет, я имею в виду без воды.

— Моя дорогая, тебе придется осознать, что мы не плавали.

— Я понимаю… — ее руки обхватили его шею. — Я чувствую себя раскрепощенной с тобой, Ник. Как будто это так естественно — лежать обнаженной на склоне холма. Я не ожидала от себя такого.

Ник усмехнулся.

— Я тоже. Я не ожидал от девушки, которая носится на мотоцикле и носит бутсы, такой женственности. Но, по-моему, я все время догадывался об этом. — Он пристально посмотрел на нее. — Я счастлив с тобой, Холли. А это такое эфемерное ощущение — счастье.

Это было правдой. Она знала, что это, возможно, самые правдивые слова из всех, произнесенных этой ночью.

Они еще долго лежали обнявшись. Холли понимала, что уже поздно и ей пора уходить, но неведомая сила снова толкала ее в объятия Ника. А, может, она боялась, что такая ночь никогда больше не повторится?

Ник обнял ее, и они утонули в новой волне страсти.