ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Где же он?

Перис торопливо шла вдоль стены огромного аквариума в вестибюле госпиталя.

«Он получил травму. И мы не знаем, насколько это серьезно».

Нет, нет. Не Тобиас. С ним не может случиться ничего плохого.

За стойкой регистратуры никого не было.

Повернувшись, Перис оглядела стены в поисках какой-нибудь информации и побежала, следуя направлению, указанному зелеными стрелками. Все быстрее и быстрее. В горле стоял комок.

Опять аквариумы. Рыбки и растения – зеленые и оранжевые кляксы цвета. Двери распахнулись автоматически.

Позади нее наступила тишина. А впереди все двигалось – и быстро. Врачи и медсестры были заняты в других драмах ночного города, и их озабоченная беготня, казалось, не допускала никакого вмешательства.

Первое знакомое лицо, которое она увидела, принадлежало Найджелу Квинну. Он шагал вдоль стеклянной стены какой-то комнаты. За стеклом была видна кровать, отгороженная шторами.

– Найджел! – Перис подбежала к нему и тронула его сзади за плечо. – Спасибо, что ты мне позвонил!

Он обернулся; его губы были так плотно сжаты, что кожа вокруг рта побелела. Найджелу она никогда не нравилась, но сейчас было не время вспоминать старые разногласия.

– Найджел?

– Это Тобиас решил тебе позвонить, а не я, – он указал на пару, занимавшую два стула в ряду у противоположной стены. – Ты помнишь Билла Бауи и Вивиан?

Растерявшись, Перис смотрела на встревоженного блондина и женщину, по виду латиноамериканку, которая пыталась успокоить его.

– Нет… Наверное… Мы встречались с вами у Тобиаса?

Женщина подняла глаза.

– Я Вивиан Эстесс, – выпалила она скороговоркой, – Билл и Тобиас – старые друзья. Думаю, что мы встречались на свадьбе Тобиаса и Синтии.

– Да, вспоминаю, на озере Вашингтон. Но это было несколько лет назад. – Перис опять повернулась к Найджелу. – Что случилось? Где Тобиас?

Найджел кивком головы указал на комнату за своей спиной.

– С ним полицейские. Они нас выставили.

– Полиция? – ахнула Перис, и вытянула руки, пытаясь ухватиться за что-нибудь; мужчина, которого звали Билл, вскочил и помог ей дойти до стула. Она попыталась улыбнуться ему, но у нее не вышло. Тогда она закрыла лицо ладонями.

На своей шее она ощутила прохладную руку и, даже не глядя, догадалась, что это была Вивиан Эстесс.

– Наклони голову, – сказала женщина.

– Ты всегда падаешь в обморок при упоминании полиции? – спросил Найджел.

– Спокойно, – властно сказала Вивиан. – Сходи и попроси у кого-нибудь тряпку, намоченную в холодной воде.

– Я не работаю сиделкой.

– Найджел, мы были бы очень тебе благодарны, – заговорил Билл Бауи. Голос у него был самый обычный, но какие-то обертона давали понять, что он не ожидает, да и не потерпит возражений.

Туман в голове Перис немного рассеялся.

– Мне уже лучше… – Она выпрямилась на стуле, но Найджел уже ушел на поиски мокрой тряпки.

Билл Бауи и Вивиан Эстесс сидели по обеим сторонам Перис; в их взглядах смешались любопытство и беспокойство.

– Что же все-таки случилось? – спросила Перис. Билл и Вивиан обменялись какими-то странными взглядами, и Билл сказал:

– Мы ничего еще толком не знаем. Кажется, на него напали.

Перис ухватилась за сиденье стула и смотрела, не мигая, на стену.

– Я и не знал, что вы поддерживаете отношения, – сказал Билл Бауи. – Партизан наш Тобиас.

Перис откинулась на стуле.

– Мы с Тобиасом… Мы знакомы с детства.

Билл изогнул свою седеющую бровь.

– Я знаю. Я просто не думал, что вы до сих пор общаетесь. Откровенно говоря, я…

– Милый, – сказала Вивиан, наклоняясь через Перис к Биллу и лаская его шею манером, не отставлявшим сомнений в характере их взаимоотношений. – Может оказаться, что ты чертовски многого не знаешь о Тобиасе. Есть вещи, о которых не рассказывают даже ближайшим друзьям, – и она заговорщически улыбнулась Перис, которая только сейчас осознала, что сидит рядом с красивейшей женщиной.

Дверь палаты Тобиаса распахнулась, и оттуда вышли два полицейских офицера и медсестра, наступавшая им на пятки.

Перис вскочила.

– Ему надо отдохнуть еще час-другой, – сказала медсестра, подходя к Бауи. – Доктору Нолану обязательно надо взглянуть на него еще раз перед тем, как его выписать.

Полицейский направился к выходу.

– Можно я войду? – спросил Бауи.

– Если вам удастся его успокоить, – ответила медсестра, слабо улыбнувшись. – Ему не очень нравится находиться под градом вопросов. Входите к нему, пожалуйста, по одному, пока доктор Нолан не посмотрел его. Вивиан подалась вперед.

– То есть, в госпитале вы его не задержите?

– Похоже, нет, – медсестра вышла, столкнувшись с Найджелом в дверях.

– По одному, – сказал Билл Бауи, показывая Найджелу, что он может войти в палату. – Скажи ему, что мы здесь.

– И я тоже, – отважилась сказать Перис.

Найджел глянул на нее, опять плотно сжав губы, вручил мокрую тряпку и полотенце и пошел к брату.

Перис села и стала терпеть, пока к ее шее, а потом ко лбу прикладывали холодный компресс. Рука у Вивиан была нежной, но твердой. В любое другое время Перис было бы очень приятно испытывать на себе заботу таких уютных рук. Но сегодня все ее внимание было направлено на человека, отделенного от нее стеклянной больничной стеной.

Найджел появился через несколько минут. Билл уже направился к Тобиасу, но Найджел взял его за руку:

– Сначала он хотел поговорить с ней, – указал он на Перис.

– Давай, моя милая, – тихо сказала Вивиан. – Не обращай внимания на заботливого младшего братца. Он тоже изрядно напугался.

Избегая злобного взгляда Найджела, Перис осторожно вошла в дверь.

– Тобиас… – робко сказала она, подойдя к шторам, закрывающим кровать.

– Закрой дверь и подойди ко мне, – он откашлялся. – Скорее.

Она справилась с дверью, пробралась сквозь шторы, но остановилась как можно дальше от кровати.

– Я не укушу.

Но выглядел он так, словно мог и укусить. Черные волосы разметались по подушке. Блеск его глаз выдавал нетерпение, смешанное – может быть – со злостью? Бледность несколько высветлила его загар, но он по-прежнему выглядел неприлично здоровым и совершенно не к месту на этой стерильной кровати. На его груди были сложены синие пузыри со льдом.

– Я же сказал – подойди сюда, – произнес он на этот раз едва слышно.

Перис подошла.

– Мне сказали, что на тебя кто-то напал. Где это случилось?

– Ближе, – велел он.

Еще один шаг – и она оказалась в пределах досягаемости его сильной руки. Он усадил ее на кровать рядом с собой.

– Медики не любят, когда посетители сидят у пациента на кровати, – объяснила ему Перис. Ее сердце сильно колотилось.

– Чушь собачья! Чем это плохо? Ты никогда не видела, как новоиспеченные папаши ложатся в постель вместе со своими женами и новорожденными детками?

Перис смотрела на него с подозрением.

– Нет, – почти серьезно сказала она. – У меня еще не было ребенка. Позвать сиделку?

– Нет, если хочешь остаться в живых.

– Тобиас…

– Сегодня ночью меня пытались убить. Когда я вернулся домой, «Зодиак» нарочно был отвязан так, что мне пришлось наклониться над водой, чтобы подтянуть его к борту. Тогда-то я и получил по голове чем-то достаточно тяжелым, чтобы убедиться, что парень дело свое знает, – он тронул лед у себя на груди и поморщился. – Ублюдок не попал по голове, но на плечах у меня огромная ссадина.

– Слава Богу, он промахнулся, – сказала Перис. Она представила, как он падает на палубу, и ей стало нехорошо.

– Слава Богу, он не доделал свою работу до конца. Я упал в воду и каким-то чудом мне удалось ухватиться за кранец и не показываться. Я понял, что он подождал, не появлюсь ли я снова над поверхностью воды. Я слышал, как он уходил. Если бы я упал на палубу, во второй-то раз он бы не промахнулся. Не помню толком, как мне удалось выбраться из воды и позвонить в полицию.

Перис взглянула на его руку, лежащую на ее запястье.

– Ты просил Найджела сообщить мне, что ты в госпитале?

– Да. Думаю, кому-нибудь надо было треснуть меня немного пораньше. В голове прояснилось.

Похоже, он нес чушь, но Перис подумала, что ей все равно – главное, что она была здесь, а он был более или менее в порядке.

– Найджел, кажется, на меня сердит, – Перис никак не ожидала, что Тобиас улыбнется. – Почему ты улыбаешься? – спросила она его.

– Знаешь, что я думаю?

Она покачала головой.

– Поразмысли немного. Я думаю, что мы с тобой каким-то образом связаны. Мне кажется, кто-то хочет сделать нас публичными врагами. Или лучше сказать – врагами на публике?

– Разве тебе не пора отдохнуть?

Тобиас взял ее за руку и рассматривал пальцы, на которых не было никаких украшений.

– Я хочу сделать предложение. Ты готова меня выслушать?

– Сегодня утром мы угрожали друг другу, – напомнила ему Перис, надеясь, что удар по голове несколько изменил его намерения, и опасаясь, что нет. – Я по-прежнему сердита на тебя и даже злюсь еще больше.

– Понимаю. Ты упряма, как и этот старик.

– Не разговаривай. Ты ранен. Я подожду, пока ты встанешь на ноги, а потом возобновлю военные действия. Я здесь из гуманных соображений. В память о старых временах. Как в доме твоей мамы, – слишком поздно Перис пожалела о том, что напомнила ему о женщине, которая бросила мужа и сына, чтобы отправиться на край света за другим мужчиной.

Если Тобиаса и задели ее слова, он хорошо это скрыл.

– Забавно, – произнес он задумчиво. – Мне трудно представить тебя в роли матери.

– Тобиас, Попс ни с кем не разговаривает. Даже с бабушкой. Она так же сердита на тебя, как и я.

– Очень жаль это слышать. Я всегда очень любил Эмму. И сейчас скучаю по ней.

– Не уходи от разговора. Нам надо решать, что делать.

– Не сейчас, любовь моя, – Тобиас поднес ее руку к губам и перецеловал кончики всех пальцев по очереди. Сердце Перис сладко заныло. – Перис, мы пересекли черту, откуда назад уже не повернуть.

Она встретила его взгляд.

– Ты понимаешь, о чем я?

Перис закашлялась.

– Не думаю… Не совсем пересекли…

– Технические подробности, – в его улыбке сквозил умудренный опытом цинизм. – Начиная с данного момента, это уже вопрос времени, а не образа действия.

– Как бы мне хотелось тебе верить! – Слова вырвались помимо ее воли.

Тобиас потянул ее на себя, обвил рукой ее шею и поцеловал.

На вдохе она пыталась бороться с ним. Потом сдалась. Закрыв глаза, она позволила прижать себя к его мощной груди.

– О, что вы делаете со мной, мадам, – сказал он, когда их губы на мгновение расстались. – А ко мне сюда не хотите забраться?

Пытаясь вдохнуть, Перис положила пальцы ему на губы.

– Тобиас, нам надо сконцентрироваться. То, что случилось сегодня вечером, – очень плохо. Происходит что-то нехорошее. Не забывай, что…

– Что пару дней назад на тебя тоже напали? Разве можно об этом забыть? Одни и те же ребята работают.

Чтобы сесть прямо, она ототлкнула его и вздрогнула, увидев, как гримаса боли исказила его лицо.

– Прости, – сказала она, тронув его щеку, на которой начала пробиваться щетина. – Что ты хочешь этим сказать?

– Чуть не забыл. Помнишь запах сигаретного дыма?

Перис вздрогнула и съежилась.

– Никогда не забуду.

– Этот, который напал на меня сегодня, тоже курил французские сигареты. Многовато для простого совпадения, ты не находишь?

Она отвернулась.

– Что мы будем делать? Ты сказал об этом полиции?

– Сказал. Им про нападение на тебя еще ничего не известно. Они сделают все, что могут, но здесь, Перис, действовал не дилетант.

– Возможно… Пожалуй, я с тобой согласна. Это не может быть простым совпадением.

– В любой момент кто-нибудь может войти. Послушай меня, пожалуйста. Как ты сюда попала?

– Вормвуд, слава Богу, был дома. Он-то меня и подбросил.

– Хорошо, – сказал Тобиас, сплетая пальцы ее правой руки со своими. – Я попрошу, чтобы Билл и Вивиан тебя подвезли. Билл поднимется с тобой и проверит, все ли в порядке. А потом ты запрешься на чудный новенький замочек и не будешь выходить, пока мы обо всем не переговорим.

– Я не могу…

– Я ранен. Не расстраивай меня.

Пришлось ей улыбнуться.

– А что, если ты неделю здесь пролежишь?

– Еще утро не наступит, а я уже буду дома. Но ты еще не выслушала мое предложение. Мы будем всех убеждать, что ненавидим друг друга до глубины души.

Перис нахмурилась:

– Объясни.

– Думаю, что ты оказалась втянутой в заморочку, которая касается одного меня. Случай с Попсом – только повод, не больше. Он один не мог додуматься до интриги, направленной на то, чтобы разорить меня. Кто-то весьма профессионально пытается вывести меня из игры. И, очевидно, все шло не так быстро, как им хотелось бы, поэтому они решили, убив меня, ускорить дело.

– Если ты прав… – В этом Перис не была убеждена. – Почему же тогда напали на меня? Какое я ко всему этому имею отношение?

– Сначала я не знал, а теперь мне кажется, что знаю. Когда мне явилась блестящая идея прийти к тебе под дверь, я подсказал моему Макиавелли отличную мысль. Ему открылось новое поле деятельности. Мы должны подозревать друг друга в тайных умыслах. Я запугиваю тебя, чтобы ты заняла мою сторону с борьбе с Попсом, ты с ними, кто бы они ни были, хочешь меня разорить из-за старинной семейной вражды и, полагаю, из-за Синтии. А в результате мы так заняты, строя друг другу козни, что у меня не остается времени на поиски моего настоящего врага.

Перис спросила:

– Синтию не обойти?

– Нет. Я не собираюсь вас ссорить, но давай об этом позже, ладно?

– Ладно, – так и быть. – Наконец, благодаря тебе я могу не опасаться, что мои работы будут копировать.

Тобиас вздохнул:

– Будем надеяться. Что бы ни случилось, ты не одна. Как много угадывалось за его словами!

Тобиас сжал ее руку:

– Больше не одна. Ну, идет?

Теперь была очередь Перис проявить сдержанность.

– Посмотрим.

Должно быть, в ее глазах Тобиас уловил эту сдержанность.

– Пусть пока все идет по-старому. Если я начну сомневаться в твоей безопасности, я помогу тебе переехать.

– Я никуда не поеду, – сказала Перис и добавила: – Нет, Тобиас, нет. Не пытайся простереть надо мной свою тяжелую мужскую руку. Я слишком долго была одна… Охотно верю, что ты нашел ответы на множество вопросов, но я не притворяюсь слабой беспомощной женщиной.

– Обсудим это позже, – ответил он ей, усмехнувшись. – Ты примешь меры предосторожности, о которых я тебя просил?

– Да.

– Пусть все видят, что ты мне по-прежнему не доверяешь. Ты думаешь, что ради наживы я хочу принести Попса в жертву.

– Я и вправду так думаю.

У него хватило ума не перевести все в шутку.

– И чем меньше я тебя вижу или слышу о тебе, тем меньше мне это нравится.

– Звучит неплохо.

– А для меня это как гвоздь в стуле или время, расходуемое впустую. Нам нужен кто-то, кому мы оба доверяем, на случай, если мы не сможем общаться друг с другом.

Не глядя ему в глаза, Перис сказала:

– Найджел меня не любит. И очень сильно.

– Найджел слышал перебранку в Скагите. И подозревает тебя в попытке преднамеренного убийства. Убийства меня. Он появится быстро, если надо, но я думаю, его я тоже заставлю думать, что я вызвал тебя сюда только для того, чтобы хорошенько запугать.

– Он так думает? – Перис от удивления открыла рот.

– Я ему так сказал, и он теперь в этом убежден. Скорее, подойдет Билл. Он, на худой конец, не спросит меня ни о чем, если я попрошу его подвезти тебя. Но у него богатое воображение, и он может поднять суету. – Какой-то звуку двери заставил Тобиаса придвинуться ближе к Перис и перейти на шепот: – Моя секретарша, Глэдис. Она никогда меня не подводила. Если потребуется, мы сможем ей довериться. А ты? Кого ты предложишь?

Перис убрала руку и встала. Потерев глаза под очками, она сказала:

– Тебе не понравится, но я предлагаю Синтию.

– О Господи, нет!

– Она эгоистка… Мы с тобой это знаем. Но она желает мне добра, и я не скажу ей… Я ей не скажу ничего, кроме того что боюсь, – наверное, ей следовало сказать ему, что о самой страшной вещи Синтия не узнает – не узнает, что Перис влюбилась в того, в кого влюбляться было нельзя.

– Эй, Тобиас, – голос Билла Бауи был понижен до уровня, приличествующего больничной палате. – Могу я войти?

Тобиас провел тыльной стороной ладони по бедру Перис сверху вниз.

Перис затрепетала.

– Я не скажу ей ничего, пока не придется объявить, что мы любим друг друга, – прошептала Перис. – Честное слово, я знаю, если надо, Синтия все для меня сделает.

Тобиас хотел что-то сказать, но удержался, посмотрел ей в глаза и принял решение:

– Положимся на твои чувства. Синтия так Синтия. – И добавил громко: – Входи, Билл.

Загрузка...