Милые развлечения

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

– Ну, – сказал Найджел; прислонившись к пассажирской дверце джипа, он наблюдал, как Тобиас ведет машину. – Нас здесь как раз четверо. Мы с Синтией просто умираем от любопытства, что там произошло у Попса?

В фургоне передвижной радиостанции они заехали аж в Эверетт, к северу от Сиэтла, где Тобиас оставил свою машину. Тобиасу хотелось, чтобы рядом с ним сидела Перис, а Синтии бы лучше и вообще не было. Но, пока он не довезет Синтию с Найджелом до дома, приходилось мириться с тем, что есть.

– Рассказывай, – теребил его Найджел. – Вы оба и двух слов не сказали с тех пор, как вышли оттуда. Старик как, на смертном одре или нет?

– С Попсом все будет в порядке, – сказала Перис.

– Куда вас двоих отвезти? – спросил Тобиас.

– Ко мне, – потребовала Синтия. – Нам с Перис надо поговорить.

– Я имел в виду, тебя и Найджела, – Тобиас перестроился в левый ряд и прибавил скорость. – К тебе так к тебе. У нас с Перис свои планы.

Тобиас почувствовал, как разозлилась Синтия, и это неожиданно обрадовало его.

– Так и быть, отвези Синтию домой, – сказал Найджел совершенно спокойно. – А я вернусь в офис, мне надо закончить кое-какую работу. Из-за этой увеселительной прогулки я отложил дела.

Во второй раз за этот день Тобиас испытал благодарность к своему сводному брату.

Тобиас не мог поделиться с Перис своими мыслями, но он намеренно отвез сначала Найджела в офис на улицу Стюарт, а потом вернулся к дому Синтии. Вчера вечером Перис говорила о том, что Вивиан Эстесс надела на вечер у Астора Бэркена копию ее ожерелья. Почти в той же фразе, и вряд ли случайно она обмолвилась, что ходят слухи, будто его с Вивиан связывает нечто большее, чем просто знакомство.

Когда же Тобиас напрямую спросил, не Синтия ли выдвинула предположение, что так или иначе не без его помощи у Вивиан появилось это ожерелье, Перис втянула голову в плечи и перевела разговор на другую тему.

Чтобы упредить все попытки Синтии навредить им с Перис, лучше всего пойти на открытую конфронтацию с Синтией в присутствии Перис.

Когда Тобиас возвестил о своем намерении «проводить Синтию до дверей, чтобы с ней ничего не случилось по дороге», Перис весело улыбнулась. Синтия показала ей кулак и первая вошла в дом. У дверей лифта она обернулась к ним:

– Вовсе необязательно подниматься со мной.

– Нам надо, – ответила Перис.

– Нам надо, – повторил Тобиас вслед за ней. – Синтия, мы так долго были врагами. Почему бы не закопать топор войны?

Лифт нес их вверх, а Синтия, нервничая, покусывала остренькими зубками нижнюю губу.

У ее двери лежала длинная коробка из цветочного магазина. Синтия ахнула, подхватила коробку и, разглядывая сквозь целлофановую крышку желтые розы, вошла вместе с Тобиасом и Перис в квартиру, которую занимала после развода.

Тобиас раньше здесь не был. И больше не собирался сюда приходить.

Розы рассеяли нервозность Синтии.

– Помоги мне поставить их в воду, – губки Синтии изогнулись в самодовольной улыбке. – Нам всем надо немного выпить. Сделаешь одолжение, Тоби? – Она зашагала в кухню, которой, судя по царившему там идеальному порядку, никогда не пользовалась, держа коробку, как ребенка, на сгибе руки.

– Вино в холодильнике, – пропела она. – Но сначала достань вон ту хрустальную вазу, дорогой.

Тобиас стиснул зубы. Ей удалось eго задеть. И вдвойне удалось, если она хотела показать Перис, что еще может командовать им.

Перис принесла высокую тяжелую вазу, на которую указала Синтия, и налила туда воды. Тобиас не стал доставать вино.

– Мы хотели поговорить с тобой об ожерелье, в котором Вивиан была у Астора Бэркена, – он присел на низкий столик под висящим на стене телефоном. – У Перис сложилось мнение, что мое имя когда-то было связано с именем Вивиан. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– С чего ты взял? – Синтия, избегая смотреть на них, откинула волосы с лица. Она вынула розы из коробки и положила их на столешницу из черного мрамора рядом с раковиной, достала ножницы из ящичка с металлической отделкой и принялась подрезать концы стеблей.

– То есть до тебя никогда не доходили слухи обо мне и Вивиан?

– Никогда, – отрезала Синтия и уронила цветок в воду.

Тобиас заметил, что она не показала никакого интереса к конверту, приложенному к такому недешевому подарку.

– А ты не хочешь прочесть записку?

– Ой, – она кокетливо прикусила язычок. – Я знаю, от кого эти цветы, – и заговорщически улыбнулась.

Тобиас думал, что она уже не сможет испортить мнение о себе в его глазах; оказалось, он ошибался.

– Почему бы тебе не поделиться с нами своим секретом? Мы с Перис хотим знать каждый счастливый момент в твоей жизни, правда, Перис?

Милая Перис, Плакса в запыленных сандалиях, – все ее чувства ясно читались в ее взгляде. Она не заслужила этого, особенно после того, что ей пришлось пережить.

– Ну да ладно, – поспешно сказал Тобиас. – Что-то в словах Перис натолкнуло меня на мысль, что ты можешь знать, откуда у Вивиан ожерелье.

– Перис! – Синтия резко повернулась к ней. – Ты ему ничего не говорила?

– Нет… – Перис округлила глаза и отступила на шаг. – Наверное, он догадался, что мы с тобой обсуждали это. Ты с Вивиан больше не говорила?

– Ты же обещала, – Синтия надула губки.

Перис нетерпеливо вздохнула.

– Говорила или нет? Ты просила меня ничего не делать, пока не поговоришь с ней.

– Что, при нем говорить будешь?

Тобиас встретился с Перис глазами. Она выпятила подбородок.

– И скажу. А ты говорила с Вивиан?

Разъяренная Синтия кое-как обломала концы стеблей и сунула розы в вазу.

– Я никогда и не считала, что ты на моей стороне, – пробормотала она. – Всегда только и ждешь, как бы поставить меня в дурацкое положение.

– Синтия…

– У меня были дела! – Она пристально смотрела на Перис. – У меня есть своя жизнь. Пока ты трахалась с моим бывшим мужем, я писала книгу.

Перис побледнела и закрыла ладошкой рот.

– Ты…

Тобиас оттолкнул Синтию и обнял Перис за талию.

– Мы с Перис собираемся пожениться. И раз она хочет и дальше поддерживать с тобой родственные отношения, я сделаю все, что в моих силах, чтобы не наставить тебе синяков прямо сейчас. Но попадись ты мне еще раз, и я, боюсь, не смогу с собой совладать.

Теперь побледнела Синтия. Кожа вокруг рта стала совсем белой. Она невидяще посмотрела на них, потом на коробку, в которой уже не было ничего, кроме длинного узкого конверта, на лицевой стороне которого было напечатано ее имя.

Когда она поднимала конверт, он дрожал.

– Нет, – произнесла она тихо. – Ты этого не сделаешь, – она разорвала конверт и сунула руку внутрь.

– Ну, пожалуйста, – сказала Перис, – неужели мы не можем по-хорошему?

Глаза Синтии полыхали гневом.

– Лгунья, – ответила она. – Обманщица. Разыгрываешь невинность, а в душе – лгунья.

Тобиас шагнул к ней. Перис едва удержала его.

– Да что ты, Синтия? – спросила Перис.

Тобиас, нахмурившись, посмотрел на Синтию. По ее лицу словно проходили волны, меняя выражение. Взгляд помутился. Губы тряслись. Кожа на скулах обмякла под тяжелым взглядом Тобиаса. Она медленно вытащила руку из конверта.

Перис вскрикнула.

– Черт, – пробормотал Тобиас; он подскочил к Синтии, схватил ее за запястье, рванул конверт и, подтащив к раковине, встряхнул ее руку.

В конверте лежал пластиковый пакет, который Синтия проткнула своими длинными ногтями. На сияющую стальную поверхность раковины потекла темная старая кровь, выскользнул перепутанный клубок внутренностей какого-то животного. Кровь стекала по подолу темно-зеленого платья и по чулкам Синтии. Капли растекались по белому кафелю пола, как густой желатин.

– Что там написано, Перис?

Перис вытащила из конверта открытку и прочла:

– Врагов надо выбирать более тщательно, чем друзей, – держа открытку за уголок, она рассеянно посмотрела на Тобиаса и спросила: – Что это значит?

– Это угроза! – заверещала Синтия, дрожа всем телом. – Вуду. И вы думаете, я буду разговаривать с этой женщиной?

Тобиас открыл кран и подставил скользкие руки Синтии под струю воды.

– С какой женщиной? – спросил он по возможности ласково.

– Вивиан! Кто же еще занимается черной магией?

– Я вообще никого не знаю. А с чего ей угрожать тебе? – Тобиас понял, что Синтия потеряла голову от страха.

– Она ревнива. Она догадалась, что Биллу сейчас нужна я. Она понимает, что он придет ко мне, как только отделается от нее.

– Если она не убьет тебя раньше, – сказал Тобиас голосом, каким обычно читают надписи на могилах. – Перис, наверное, Синтии надо дать побыть одной.

Перис не возражала. Они вышли из квартиры, и Тобиас закрыл за собой дверь.

Потом они услышали, как визжит Синтия. Она визжала и визжала. Перис потянулась к дверной ручке, но Тобиас ее остановил.

– Переживет. Мы с тобой оба знаем, что она вечно верещит, чтобы снять напряжение. В истериках она поднаторела. Уж я-то знаю. Думаю, пора нанести визит Вивиан.

Как сказала им горничная, Билл был в городе по делам, а мисс Эстесс находилась у бассейна.

Многоэтажный особняк Билла Бауи всего в миле от дома, в котором теперь жил Найджел, тоже был обращен фасадом к заливу. Комнаты были уставлены антикварными безделушками, которые Вивиан привезла с собой из Нового Орлеана. Интерьер, подернутый патиной времени, полностью соответствовал старинной наружной кирпичной кладке, увитой плющом.

Пышные белые розы в вазах, расставленных в большой элегантной гостиной, дверь из которой вела во внутренний двор, отражались в блестящей поверхности рояля, в крышке стола черного дерева на ножках в виде львиных лап и в огромном зеркале, обрамленном золоченой рамой, висевшем над камином.

Розы наполняли влажный послеобеденный воздух густым ароматом.

Шагая по бесценным шелковым коврам и сияющему паркету, Перис думала о своих пыльных ногах в простых сандалиях.

Горничная привела их во двор и удалилась.

Тобиас взял Перис за руку и шагнул вперед.

Большую часть двора, вымощенного зеленой плиткой неправильной формы, занимал круглый бассейн. Кирпичную стену украшали вазы, в которых рос виноград и вьющиеся цветы. За стеной в солнечных лучах поблескивала вода озера Вашингтон.

Перис почувствовала себя, как маленькая девочка из бедных кварталов, которая вдруг оказалась в рождественской сказке.

В шезлонге у края бассейна раскинулась Вивиан – высокая, соблазнительно стройная; загар на ней по цвету напоминал мед. Ярко-розовый купальный костюм без малейшей морщинки обтягивал ее тело. Лак на пальцах (на руках и на ногах) был того же цвета. В тон купальнику и лаку была и помада на губах. Она подняла взгляд от книги, которую читала, сдвинула на лоб солнечные очки и помахала им рукой.

– Тобиас, – и Вивиан, отбросив книгу, поправила соломенную шляпу на голове. – Кто это с тобой?

– Гадкий утенок, – тихонько сказала Перис.

Тобиас посмеялся и обнял ее за талию своей крепкой рукой.

– Это моя невеста, – сказал он. – Перис Делайт. Вы встречались в госпитале, да и в других местах, Вивиан.

– О-о! – Вивиан медленно поднялась. – Как чудесно, милые мои. Ах, свадьба! Ах, как жаль, что Билла нет дома! Мари! – Вивиан босиком прошлепала к двери, откуда появилась служанка, впустившая их в дом. – Пожалуйста, Мари, шампанского. И три бокала. Побыстрее.

Отдав приказание служанке, Вивиан взялась обнимать и целовать Тобиаса и Перис.

– Может, я сама и не верю в брак, но идея свадьбы мне нравится. Это так романтично.

Перис чувствовала себя совершено подавленной в присутствии этой блистательной особы.

– Спасибо, – сказал Тобиас. – Я рад, что ты не возражаешь. Это не ты послала Синтии пакетик с цыплячьими потрохами?

Вивиан так и замерла с распростертыми объятьями.

– М-мм…

Она опустила руки и вернулась к своему шезлонгу.

– Садитесь, друзья, устраивайтесь поудобнее.

– Отправляла?

– Ты думаешь, такая милая девочка, как я, способна на подобную гадость?

Перис заметила, как нелегко далась Тобиасу улыбка.

– У тебя определенная репутация, которой ни у кого больше нет в наших краях.

– Хм, – Вивиан разглядывала ногти. – Это означает, что в любом случае – делала ли я это, или нет, подозрение упадет на меня.

– Логично.

– И, – прибавила Вивиан, глядя на них поверх очков, – если эта грязная проделка чему-нибудь научит Синтию, не все ли равно, кто это сделал? Я не удивлюсь, если она опять неверно выбрала себе врага, а вы?

Перис села в шезлонг, который пододвинул для нее Тобиас.

– И я не удивлюсь, – сказал он. – Но мне бы хотелось быть уверенным, что все это было затеяно только с целью напугать ее…

– До истерики? – закончила за него Вивиан. – Не забивай этим свою красивую голову. Вам с Перис предстоят гораздо более приятные заботы. Оставь ты в покое Синтию. До нее и так дойдет. Я надеюсь, она исправится.

Иными словами, не отрицая их предположения, Вивиан признала, что это она отправила Синтии ужасный букет.

Почувствовав облегчение, Перис подумала, что она бы не хотела иметь эту женщину среди своих врагов.

Появилось шампанское в серебряном ведерке. Вивиан сама разлила его в плоские бокалы.

– Узких нет, – сказала она. – Дурацкие новомодные идеи. Теперь нужно, чтобы пузырьки побыстрее вышли.

Перис не стала ничего говорить и вежливо улыбнулась в ответ на простой тост с пожеланием любви, здоровья и счастья. Шампанское по вкусу отличалось от того, что она обычно покупала в бакалейном магазинчике.

– Мы с Перис хотели вот еще что с тобой обсудить, – продолжил разговор Тобиас. – Ожерелье, в котором ты была у Астора Бэркена…

– Ах, Господи! – Вивиан выпрямилась, – Перис, вы представляете, я и понятия не имела, что это вы его сделали. У вас получаются чудесные вещи.

Им надо было заранее договориться, как разговаривать с Вивиан. Тобиас слегка покачал головой.

– Мы бы хотели узнать, где ты его купила, – сказал он. – Перис была очень удивлена, увидев его на тебе в тот вечер.

Вивиан сняла очки.

– Это так странно. Я не покупала его.

Перис поставила свой бокал с шампанским.

– И Синтия мне так сказала. Я так поняла, она с вами об этом говорила.

Взгляд зеленых глаз Вивиан стал невыразительным.

– Очень коротко. Вряд ли мы с ней будем впредь разговаривать о чем бы то ни было, – она снова вручила Перис ее бокал и улыбнулась. – Вы мне понравились. Мне кажется, вы очень Тобиасу подойдете.

– Спасибо, – ответил Тобиас. – Мне неприятно на этом останавливаться, но откуда появилось это ожерелье?

– Видишь ли, – Вивиан поежилась, – я думала, что это Билл прислал его, потому что он знал, что я буду в золотистом платье, но это был не он. Мы так и не знаем, кто же его мне прислал.

Перис оказалась непоколебимой, сколько Тобиас ее ни уговаривал. Тогда он положил руки ей на плечи и поцеловал ее долгим поцелуем.

– Ну, пожалуйста, – просил он.

– Нет, не могу, – она открыла ключом дверь в свой дом. – Альдонза, наверное, потеряла меня. И потом, мне надо собраться. И подумать.

– Подумать? – Он помрачнел и нахмурился. – О чем подумать? Не о том ли, чтобы отказаться выходить за меня замуж?

– Нам надо будет это еще раз обсудить, – ответила Перис, но улыбнулась. – Во-первых, демаркационная линия.

Он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Демаркационная линия?

– Между твоей и моей независимостью.

– Мне не нужна никакая независимость.

Перис засмеялась.

– Мне не нужна, – повторил он, подавляя обиду. – Я удивлен, что тебе нужна независимость.

– Только в редких случаях. Например, в ванной – иногда, – или сейчас, когда мне надо собраться.

– Так и быть, ванную, иногда, я тебе уступлю, – он стал серьезным. – Но оставлять тебя сегодня здесь мне бы не хотелось. Перис, это место мне не кажется безопасным.

– А мне кажется. Ничего со мной не будет. Да и вообще, кажется, тебе только пытались помешать.

– Кажется?

– Пытались. Но сейчас уже все открылось. И у нас все будет хорошо. И у тебя. Попс сдался. Скагит-проект может развиваться. У нас даже замок свой там будет!

Он вздрогнул.

– Не напоминай мне.

– Ну, я пошла, Тобиас. Я поговорю с Мэри и со всеми, кто дома. Потом позвоню.

– А потом я приеду и заберу тебя?

– Да, но не сегодня.

Тобиас изобразил разочарование.

– Я не усну без тебя.

– Уснешь.

– Ты в «Голубую дверь» сегодня не пойдешь?

– Нет, старый ревнивец, не пойду.

– Ну почему я не могу побыть с тобой здесь?

Перис поцеловала его так быстро, что он не успел продлить это событие.

– Потому что, если ты останешься, я ничего не сделаю.

– Но я не смогу уснуть без тебя.

Перис открыла дверь и ступила на порог.

– Иди домой. Я позвоню тебе.

– Когда?

– Как раз вовремя, чтобы уговорить тебя поспать, – и закрыла за собой дверь. Тобиас попятился и, задрав голову, посмотрел на здание. Сумерки начали набрасывать тени на грязные кирпичи и зажигать в окнах таинственное мерцание.

Было тепло, но Тобиаса пробирала дрожь.

День оказался бесконечным. Тобиас сел в джип и повернул ключ в замке зажигания.

Здесь, в этом доме, где Тобиас ощущал смутную угрозу, Перис ему не принадлежала. С тяжелым сердцем он отъехал от тротуара.

Домой. Там он выпьет и сядет к телефону ждать ее звонка.