Мираж цвета индиго

Глава 14

Алеша Ветров справлялся со стрессами, пользуясь собственным проверенным рецептом. Неприятность следовало оттеснить в ограниченный уголок памяти и заполнить мозг другими впечатлениями. Это всегда срабатывало, парень даже не догадывался, как ему повезло: мысли не задерживались в его голове. Они там были не дома. И в этот день он проснулся в своей московской квартире в два часа дня. Сел на огромной круглой кровати, потряс головой, чтобы определить степень похмелья. Зевнул с протяжным звуком, добрел до бара, плеснул себе чего-то в стакан. Затем наполнил водой «джакузи», но в последний момент зябко поежился, закутался поплотнее в халат, осторожно побрызгал теплой водой в лицо и поводил во рту зубной щеткой без пасты. Он такие бешеные деньги платит стоматологу, что может не мучить себя каждый день этой тошнотворной дрянью. Он провел ладонью по лицу, но побриться и не подумал. Наоборот, вспомнил, что какая-то телка восхищалась его щетиной. Вроде бы небритость придает ему мужественности. А что? Точно придает. Он позвонил шоферу Семену, натянул тонкую шелковую водолазку, дорогой серебристо-серый костюм, надел туфли ручной работы, спустился во двор элитного дома на Фрунзенской набережной и сел в подогнанный водителем темно-синий джип «Ниссан». Семен мельком взглянул Алексею в лицо и не стал спрашивать, куда они едут. В определенном смысле его хозяин был консерватором. И в такое время дня, в таком виде и настроении он всегда направлялся в казино.

К вечеру Алексей проиграл восемьсот долларов, выпил несколько рюмок коньяка, почувствовал прилив вечерней активности и сильный голод. Стало быть, нужно ехать в свой клуб — поесть, потрепаться с приятелями и снять кого-то на ночь. Алеша уже неделю спал один, не анализируя причин. А дело было в том, что неприятность, оттесненная в ограниченный уголок памяти, все еще не испарилась сама собой.

Он нажал потайную кнопку на дубовой двери «Приюта одиночек», дверь открылась, охранник почтительно склонил голову, но тут кто-то сильно сжал локоть Алексея.

— Да ты че, бля! — грозно развернулся Алексей к двум неприметным типам, выросшим за его спиной.

— Алексей Ветров? — бесстрастно спросил один из них и показал ему удостоверение. Неприятная аббревиатура бросилась Алексею в глаза — «МВД».

— А в чем дело? — возмутился он, но тут же почувствовал, что и второй локоть будто сжали тисками. — Полегче! Что вам нужно? Вы знаете, кто я такой?

— Несомненно, — деловито ответил невозмутимый тип. — Вы поедете с нами для дачи показаний по делу об убийстве. Как свидетель или соучастник.

— Вы че, свихнулись? Какое еще убийство?

Но дверь клуба почему-то захлопнулась перед Алешей, что повергло его в панику.

— Мне нужно позвонить.

— У вас будет такая возможность.

Когда Славе Земцову, капитану убойного отдела МУРа, поручили расследовать убийство лейтенанта Михайлова, он сразу заметил, что в деле существует щекотливое обстоятельство, мешающее работе следователей районной милиции. Следствие наткнулось на сына известного, влиятельного и амбициозного чиновника из администрации президента. Оболтус, прикрытый со всех сторон папиной фамилией — Ветров, — мог быть замешанным в чем угодно, судя по его репутации, а мог в данном случае оказаться совершенно ни при чем. Но без его привлечения разобраться в этом не представляется возможным. Слава послал ребят на задержание Ветрова, а сам погрузился в изучение имеющихся фактов.

Женщина, появившаяся в ночь с первого на второе марта в отделении милиции, где служил Михайлов, приехала на такси. Таксиста нашли, и он показал, что взял пассажирку у ночного клуба «Приют одиночек». Никаких особых примет он не рассмотрел, сказал лишь, что девушка была ярко накрашена и броско одета. И при ней была корзина, которую дают в ресторанах для выносимых продуктов. Та самая корзинка, которая запомнилась и дежурному отделения. Метрд— отель клуба сообщил, что в эту ночь к нему обратился постоянный посетитель Алексей Ветров с просьбой собрать подарочный набор для своей девушки, которая вроде бы собралась кого-то навестить. Девушка уехала, через какое-то время вернулась и присоединилась к компании Алексея Ветрова. За его столиком сидели парень и еще одна девушка, давняя гостья клуба — Ксения Бройдо, дочь нефтемагната из Уренгоя. Парня метрдотель и официанты видели впервые. Девушку, для которой заказывали корзину с едой, Ветров с друзьями называли Инессой, но одна танцовщица стрип-балета узнала в ней проститутку Дашу, промышляющую в ночных клубах. Охранник видел, как ночью все четверо сели в машину Ветрова. Охранники дачи Ветрова в Малаховке подтвердили, что хозяин приехал на рассвете с тремя гостями — мужчиной и двумя женщинами, — а около семи утра в таком же составе компания уехала в Москву. После той ночи ни одну из девушек в клубе не видели. В своей московской квартире Ксения, как сказали соседи, появляется редко. Консьержка сказала, что несколько раз видела, как Ксения с очередным бойфрендом загружали ее вещи в машину, отправляясь, скорее всего, в путешествие. Так что застать ее дома проблематично. А у проститутки Даши дома нет вообще, равно как и постоянных друзей и подруг. Последнее странно. Обычно приезжие девушки, выбравшие такой род занятий, держатся своего круга.

Скорее всего, размышлял Слава, Алексей Ветров заявит о том, что компания в ту ночь подобралась случайная, он всех видел в первый и последний раз и понятия не имеет, где они сейчас. И для него это будет самой верной политикой в любом случае — имеет он отношение к тому, что произошло в отделении милиции в ту ночь или нет. Его придется отпустить, а папины слуги постараются сделать невозможным наружное наблюдение. Стало быть, нужно так построить разговор, чтобы парня не испугать, не разозлить, не дать замкнуться. Чтобы он успел о чем-то проболтаться до приезда своего адвоката. А еще лучше будет, если Ветров решит, что ему адвокат и папина помощь не нужны.

— Вы знаете, в связи с чем я вас вызвал? — спросил Слава, когда крупный парень в дорогом костюме развалился в кресле перед его столом.

— Откуда? — буркнул тот.

— Мы расследуем убийство. В ночь с первого на второе марта на своем рабочем месте был убит лейтенант милиции Михайлов. Есть все основания подозревать в этом преступлении девушку, которая была с вами в клубе «Приют одиночек». Метрдотель и официант показали, что вы пригласили ее за свой столик, называли Инессой, а затем заказали для нее подарочную корзину с едой. Вы проводили ее до выхода, а через час-полтора она к вам вернулась. Меня интересует: кто эта девушка, когда вы с ней познакомились, о чем говорили и куда она ездила? Что она вам сказала об этом своем ночном визите?

Алексей молчал, его круглые небольшие глаза с красноватыми белками застыли в изумлении, рот был приоткрыт.

— Вы поняли вопросы? — мягко спросил Слава.

— Старик, я не понял. Кого убили? И кто?

Странное ощущение появилось у Славы. Не такой уж большой артист этот Ветров, чтобы так искренне изображать удивление. Дело в том, что это было похоже не просто на удивление. Он испытал облегчение! Он ждал других вопросов. Что же еще натворил этот нетрезвый отпрыск государственного мужа?

— Это такой геморрой, все эти чертовы отпрыски, — говорил Славе через час в пивном баре знакомый следователь городской прокуратуры Коля Кузнецов. — Вокруг них можно рыть, пасти их полжизни — и все псу под хвост. Дело ни в каком случае не дойдет до суда. Только в процессе слишком ретивый следак, а то и целая группа окажется на улице. Ты слышал про убийство Павла Селиванова, сына депутата Госдумы?

— Конечно. Тоже почерк то ли маньячки, то ли маньяка-гомосексуалиста. Какие-то садистские аксессуары и все такое.

— Да там такое в этой милой квартирке в триста квадратных метров. Плети, наручники, наборы ножей, бритв. Спиртное, марихуана. Короче, у паренька, мягко выражаясь, была страсть к приключениям на собственную задницу. Соответственный круг общения. И как ты думаешь, кто больше всего мешает расследованию и поиску убийцы?

— Тут, Коля, и думать нечего. Конечно, папа-депутат. И его можно понять. Газеты распишут все эти художества, и всем будет уже неважно, кто кого. Главное, при каких обстоятельствах.

— Да, это правда. Кстати, ко мне недавно приходил бывший участковый этого района. Его выперли без выходного пособия, знаешь, из-за чего? Он следил за этим Павлом Селивановым! Он подозревал его в причастности к исчезновению девушек. То есть эта жертва маньяка, возможно, сам был маньяком. Как этот отставной опер считает. Он даже мне изложил вполне вменяемую версию, показал перечень улик. Но мне это надо, как ты думаешь?

— Думаю, нет.

— Я и говорю этому правдолюбу: — ты жив? А твой подозреваемый уже нет. Забудь все, тем более заняться есть чем — работу искать. Потому что, если твоя версия сейчас всплывет, живые родственники Селиванова позаботятся о том, чтобы ты составил компанию их милому мальчику. Я прав?

— Конечно. Дело в том, что наша жизнь настолько упростилась в определенном смысле, что быть правым легче всего. Нужно беречь рот для еды, а мозги — для разглядывания снов. Глядишь, так и доживем до естественной смерти.

— Ты среди ментов самый умный. — Коля восторженно посмотрел Славе в глаза. — Я горжусь знакомством с тобой. И если мы сейчас скинемся на бутылку коньяка, я расскажу тебе о своем чувстве подробно.

— Зачем вам все это понадобилось? Увозить меня в милицейской машине, арестовывать документы. Вы без меня все равно не разберетесь. Я бы на рабочем месте все объяснил вашим сотрудникам. Поверьте, вы не найдете никаких нарушений, тем более фальсификации. Все в рамках закона.

Павел Иванович не мог, как обычно, прямо и пристально смотреть на задержанного Олега Маланцева. В парне чувствовался очень крепкий стержень, уверенность в своей правоте. Моральная сила. Исключительно моральная. В чем только она держится. Калинин прикинул на глаз — веса в этом Маланцеве не больше 40 килограммов. Тело изуродовано так, как будто его вытащили из-под катка. А лицо умное, тонкое, только очень бледное. И глаза страдальческие.

— Но вы согласны с тем, что последовательность фактов выглядит более чем подозрительно? Нормальный человек в расцвете сил и деловых успехов вдруг дарит свою фирму неизвестной женщине, переписывает на нее завещание, которое было составлено на жену. И тут же становится жертвой убийства.

— Да, я понимаю, что все выглядит странно, мягко говоря. Но это просто несчастливая случайность. Такое роковое совпадение… Хотя у меня, конечно, мало надежд, что вы мне поверите. По крайней мере, до тех пор, пока не поймают убийцу. А вы ищете убийцу?

Павел Иванович снял очки, провел рукой по лбу.

— Есть один человек, бомж, у которого нашли вещи Вадима Коркина. Бумажник, ключи. Но дело в том, Олег Маланцев, что вас опознал официант ночного клуба, где был в свою последнюю ночь Вадим Коркин с девушкой. Вы сидели недалеко от них и вышли вслед за ними. Вот это вам придется объяснить и рассказать, что было дальше.

Дина с утра заехала к Тамаре Коркиной.

— Ничего, что я с собакой? Мы с Чарли несем невидимую вахту в том доме, где погиб ваш муж. Это идея Сергея. Он, наверное, свято верит в то, что убийца возвращается на место преступления.

— Да, он мне говорил, что вы ему помогаете. Диночка, я вам очень благодарна. А вашему Чарли с удовольствием пожму лапу. Проходите, пожалуйста, я как раз сварила кофе. А для Чарли, если он не против, порежу колбаску и сыр.

— Он всегда соглашается с разумными решениями.

Тамара провела гостей в свою небольшую, уютную кухню, усадила, угостила и устало улыбнулась.

— Вы не представляете, как я рада, когда прерывается мое собственное постоянное, бессмысленное расследование. Не могу заставить себя не думать, не пытаться связать события, понять причины.

— Сергей звонил мне. Он ночью приехал из Брянска. Он сказал, что у Вадима вроде бы есть сводный брат. И что это Олег Маланцев, главный бухгалтер его фирмы.

— Ах да. Калека. Точно. Я почти не знакома с ним, только видела мельком. Вадим ничего не рассказывал. Никак не могу понять, почему. И об этой Марии Ильиной. О том, что их связывает.

— А что, по-вашему, их связывает?

— Олег, конечно. Кажется, она его сестра.

— Вам что, тоже Сережа звонил?

— Нет, это не Сережа. Я сама так подумала. Она тоже родом из Брянска, как и Вадим, и Олег. Я подумала, может, она родственница Олега? Скажем, сестра по матери.

— Вам пришла в голову такая мысль? Извините, Тамара, но я немного удивлена. Такое предположение на основании того, что все родились в Брянске? Но это большой город. И фамилии у них разные. Ладно, это все вопросы для Сергея, а нам пора на вахту. Хотела вас удивить, но, кажется, не получилось.

В машине Дина сосредоточенно размышляла, глядя в окно. Вспомнила лицо Тамары, когда она сказала, что Мария Ильина — сестра Олега Маланцева. Как смутилась, когда Дина спросила, не сообщил ли Сергей ей эту информацию. Что-то тут не то. Не продолжает ли ей колдовать эта колдунья? Эта Оболенская? Если это так, зачем они все стараются, она ведь может в два счета все распутать.

Мобильный телефон Артема все утро не отвечал, домашний был постоянно занят, и Женя среди дня поехала прямо к нему домой. Ей открыла бабушка, попросила минутку подождать и пятнадцать минут прощалась с приятельницей по телефону.

— Женечка, здравствуй, дорогая, — наконец Адель Петровна вырвалась из телефонного плена. — Пойдем со мной на кухню, у меня там сварился настоящий борщ. Ты поешь, и не думай даже спорить. Я тебе все расскажу.

Женя присела к столу и немного испуганно посмотрела на большую тарелку, до краев наполненную ярким и ароматным содержимым.

— Как вкусно пахнет, но такого количества мне хватит на неделю.

— Не говори ерунды. Ты, конечно, очаровательная девушка, но, как говорится, у женщины должны быть восемь лишних килограмм на прелести.

— Именно восемь?

— Не сомневайся. Это точный расчет. Так вот. Мой непутевый внук поехал к Сене решать что-то. Это было вчера, они зарешались до поздней ночи. Позвонил мне и сказал, что приедет утром. Но утро, как тебе известно, у него еще не началось. Так что ешь не спеша, он скоро подъедет. А я тебя до его приезда не отпущу, потому что у нас небольшое бедствие. — Адель Петровна прикрыла дверь кухни и зашептала: — Знаешь, почему он из дома сбежал? Нам тут квартирантка на голову свалилась. В комнате Артема спит.

— В каком смысле?

— В обычном хамском смысле. Понимаешь, он примерно неделю назад ездил к другу на дачу. Ну, ты помнишь. Ты еще звонила в ту ночь. А когда они домой возвращались, одна девица сказала ему, что ей ночевать негде. Хотя уже был белый день. Она полдня храпела у нас в гостиной, так что стены чуть не обвалились. Потом соизволила удалиться, а вечером опять является. Утром я ее завтраком кормлю и говорю так деликатно: пора, мол, прощаться. Артему чужие люди обычно мешают. Так она — ты не представляешь — погром мне в кухне устроила, всю еду на пол вывалила, а посмотрела так, что я потом целый день удивлялась, как живой удалось остаться. Это бандитка, точно тебе говорю. Я Артему намекнула, он сказал что-то типа того, что знать ее не знает и что она больше не появится. Но она появилась. Позавчера вечером свистеть стала под его балконом. И опять напела, что ей ночевать негде. Он ее пустил. Раскладушку поставил у себя, мы оба надеялись, что она утром уйдет, а она спит уже вторые сутки. Просыпается только в туалет сходить и взять поесть что-то из холодильника. Я в это время выхожу из кухни.

— Да, история. Узнаю Артема. Он, конечно, думает, что эта девушка, как все проблемы, рассосется сама собой. А можно я зайду к ней? Поесть принесу и узнаю о дальнейших планах.

— Женя, милая, я буду тебе очень признательна. Особенно если в ее планы входит убраться отсюда.

Когда Женя появилась на пороге комнаты Артема, Даша лежала на животе и смотрела телевизор. Она сначала одобрительно хмыкнула, глядя на поднос с кофе и бутербродами, а затем уставилась, не мигая, Жене в лицо.

— Извините, что не постучала, — сказала Женя. — Руки заняты.

— Да ладно. Фигня все это. Привет. А я тебя видела.

— Серьезно? А я вас нет.

— Ну, это ежу понятно, что ты нас нет.

— И где ты меня видела?

— Не помню. Вроде в кабаке. Ты с Темкой была. А я с одним… Козлом, в общем. Давай жратву. А то я не выхожу, там бабка тусуется полдня. У меня прям желудок усох.

Женя поставила поднос на журнальный столик, с любопытством глядя, как Даша, спустив голые ноги на пол, поглощает гору бутербродов.

— Садись, — гостеприимно указала Даша на стул. Она проглотила последний кусок и вновь уставилась на Женю пристальным и немигающим, как у змеи, взглядом. — Классная ты девка. На сестру мою похожа. Она, правда, еще маленькая, но тоже очень красивая. Я хочу квартиру купить и забрать ее к себе. Мне никто не нужен. Я только с ней хочу жить, с Полинкой.