Мишень

Глава 34

Молли вошла в великолепный кабинет отца и тихо прикрыла за собой огромные двойные двери. Мейсон поднялся из-за стола, вопросительно глядя на дочь.

– Молли? Я тебя не ждал! Надеюсь, все в порядке?

Лорд, как всегда, был безупречно одет. Только очень хорошо знавшие его люди заметили бы, что он похудел, кожа туго обтянула скулы, а лицо чуть пожелтело. Вероятно, ему следовало бы недели две лежать в постели.

Похоже, рана еще давала о себе знать.

– О, у нас все хорошо, – улыбнулась дочь. – Ты прекрасно выглядишь. Майлз сказал, что сегодня ты на ногах уже три часа. Он за тебя тревожится Боится, что ты чересчур переутомляешься. Правда, радуется, что вчера ты съел большой кусок шоколадного торта.

– Да, с домашним ванильным мороженым. Я просто заплесневел в этой кровати. Ничего, не развалюсь. А где Рамзи?

– Рамзи и Эмма у Майлза на кухне. По-моему, там же пристроился и Понтер. Уписывает за обе щеки пирожные с шоколадной крошкой. Собственно говоря, я хотела побеседовать с тобой наедине, – помедлив, призналась Молли.

– О чем именно? И чем вызван столь внезапный визит?

«Интересно, – подумала Молли, – форма его бровей совсем как у меня».

Почему она впервые обратила на это внимание? Не забыть спросить у Рамзи, заметил ли он сходство.

– Признаться, – сообщила она, – я делаю тебе одолжение.

Мейсон снова нахмурился: видимо, такой дерзости он не ожидал. И даже представить не мог. Но ничего не поделать: все-таки дочь. Надо выслушать.

Он жестом показал Молли на огромное кожаное кресло.

– Мое любимое. Только пока сам сидеть в нем не могу. Слишком трудно из него выбираться.

– Почти как беременной женщине.

– Молли, я просил бы тебя воздержаться от подобных сравнений. И так, в чем дело?

И, видя, что она не торопится с ответом, углубился 8 бумаги, намеренно игнорируя ее Но теперь Молли этим не проймешь. Старый трюк! Сколько раз ей приходилось наблюдать, как отец практикует его на посетителях Один из вернейших способов унизить человека, поставить его в позу просителя. Странно, как она раньше этого не понимала. Молли так и подмывало сказать отцу, что он прекрасный актер.

Терпеливо позволив ему перевернуть страницу, она наконец объявила:

– Мама мне все рассказала о тебе и Руле Шейкере.

О том, что вы много лет дружили. А потом ты выгнал ее, после того как якобы застал с Шейкером.

Отец резко вскинул голову:

– И Алисия, безусловно, наплела тебе, что невинна, а Шейкер пытался ее изнасиловать?

– Да. И добавила, что всегда его терпеть не могла, поскольку он напоминал ей типичного гангстера. Что всю жизнь любила только своего мужа. Но тебе, разумеется, на это наплевать. Ты вышвырнул ее из дома, отобрав предварительно сына.

Мейсон пожал плечами и чуть поморщился от боли.

– Это случилось сто лет назад. Не понимаю, зачем ей понадобилось исповедоваться именно сейчас. Что же до Шейкера.., поверь, все эти годы я без особого труда справлялся с ним. Возможно, последнее время мне плохо это удавалось, – признался отец, вертя в руках острый, как стилет, нож для разрезания бумаг. – По правде говоря, за последние два года он перехватил у меня гораздо больше сделок, чем хотелось бы, но все это временные трудности. Он превратился в настоящего мафиози. Кроме того, он всю жизнь безумно завидовал мне и тому, что я имею. В молодости у него были безобразные зубы. Теперь он наверняка обзавелся вставными челюстями".

Он внезапно замолчал и уставился куда-то вдаль, словно вспоминая прошлое.

– Я принял его, удостоил своей дружбой. И, как видишь, обманулся. Но ничего не подозревал, пока не поймал его и Алисию на месте преступления. И в довершение всего он дважды пытался меня убить. Ну что же, придется разделаться с ним раз и навсегда. Не желаю жить с оглядкой. И Гюнтер нервничает. Ему все это не по душе.

– Вот тут ты ошибся. Отнюдь не Шейкер покушался на тебя.

Отец взглянул на нее с насмешливым пренебрежением.

– Неужели? Ты, кажется, его защищаешь?

– Вовсе нет, – раздельно выговорила она, будто обращаясь к неразумному дитяти. – У него и в мыслях не было тебя убивать. Это твоя жена постаралась.

Отец, неудержимо бледнея, вскочил, покачнулся и схватился за край стола. Молли заметила пробегавшие по лицу волны боли и бросилась было на помощь, но тут же остановилась, сообразив, как ненавистно ему, должно быть, выказывать малейшее проявление слабости. Он предостерегающе вытянул руку, запрещая ей приближаться.

– Ив? Ты утверждаешь, что это Ив? Пытаешься ее очернить? Какой абсурд! – Мейсон с трудом повернулся и начал набирать номер:

– Сейчас посмотрим! Какого черта ты явилась сюда со своими обвинениями! Просто ненавидишь Ив, потому что в ней есть все, чего недостает тебе, маленькая…

– Она и Луи отправила на тот свет.

Мейсон медленно выпрямился и, приглядевшись к Молли, бросил трубку.

– Нет, это Рул. Он хотел вашей смерти, чтобы припугнуть Луи. Эта глупая сучонка, дочь Шейкера, мечтала заполучить рок-звезду себе в мужья. Рул убил Луи по ошибке, но мне пришлось мстить, поскольку на карте стояли жизни Рамзи, Эммы и твоя. Око за око. Ну а теперь довольно этой чепухи, Молли. Надеюсь, ты излила весь свой яд? Я запрещаю тебе нести всякую чушь.

Сейчас позову Ив.

– Ее здесь нет. Уехала… – Молли посмотрела на часы. – ..Минут десять назад. И никогда не вернется.

Но ты не станешь ее искать.

Она могла поклясться, что правая рука отца слегка дрожит. Однако голос оставался спокойным и властным.

– Может, объяснишь в чем дело, Молли? – холодно осведомился Мейсон.

Молли, сама того не сознавая, поднялась, подошла к столу и, опершись ладонями о столешницу, подалась вперед:

– Слушай внимательно, па. Ив – дочь Рула Шейкера. После смерти своей матери она продолжила образование в Европе, а потом поступила в Гарвард. И никогда не жила с отцом и младшей сестрой, поэтому ты остался в блаженном неведении о ее прошлом. Твоя жена, папа, магистр экономики, а ее специализация – финансовый анализ. Она вместе с отцом решила разорить тебя. Ты сам не скрываешь, что чересчур много потерял за последние два года. И это не простое совпадение. Ив постоянно снабжала отца информацией.

В этот момент она вдруг осознала, что Мейсон поверил. В безжалостно ледяных глазах сверкнула искорка мысли. Она словно воочию видела, как у нею в мозгу пришли в движение хитрые шестеренки и все теории, предположения и догадки превратились в уверенность.

– Ты не убьешь Ив, – тихо предостерегла она. – Все кончено. Все. Никто больше не поднимет на тебя руку, но и ты не станешь мстить.

Мейсон, побагровев, тряхнул головой.

– Но это невозможно! Я знаю Ив. Ты что, меня за идиота принимаешь? Перед тем как жениться, я велел завести на нее подробное досье. Она шведка, родом из маленького города Упсала к северу от Стокгольма. Отец – инженер и даже позволил ей сохранить один из его дипломов. Он висит в нашей спальне. Мать – учительница французского. У Ив две младшие сестры. Ив прекрасно говорит по-английски, потому что в детстве у нее была няня-англичанка. Я точно знаю, что она никогда не училась в колледже и…

– Ее настоящее имя – Дженис Клер Шейкер. Ты, разумеется, видел ее в детстве, но тогда ей было всего четыре года. Кто мог запомнить девочку в таком возрасте? Когда Рул развелся со своей женой, Дженис уехала с матерью в Бостон, а вторая дочь, Мелисса, осталась с отцом. В восемнадцать лет она вышла замуж за шведского инженера, который год спустя погиб в аварии на строительстве плотины. Все ее так называемые шведские родичи, очевидно, позаимствованы у семьи мужа, так же как и диплом, висящий на стене твоей спальни.

Не знаю, у кого возникла идея кинуть тебя: у Дженис или ее отца. Во всяком случае, им это удалось. Она сама призналась, что убила Луи, потому что ненавидела его и не хотела, чтобы он испортил жизнь сестре. Мы с Эммой вообще были ни при чем. Но когда ты расправился с Мелиссой, Ив так осатанела, что дважды пыталась прикончить тебя. Возможно, в третий раз ей бы это удалось. Впрочем, она не делилась своими планами. Но теперь это и не важно. Отныне вендетте конец.

Мейсон сел прямее, хотя она заметила, каких усилий это ему стоило. Он долго молчал, не шевелясь, словно окаменел.

– Если ты сказала правду и она действительно предала меня, разве это может так просто оборваться? – вкрадчиво промурлыкал он наконец. Молли предпочла бы взрыв ярости, а не это неестественное спокойствие.

Неизвестно, откуда у нее взялись силы одарить отца широкой жизнерадостной улыбкой.

– Папочка, я спасла тебе жизнь и намереваюсь прекратить эту бессмыслицу. Попробуй только пальцем тронуть Шейкера или Ив, и я не задумываясь сдам тебя полиции. Прямых улик у меня, понятно, нет, но я знаю достаточно, чтобы последующие несколько месяцев тебе жилось не слишком уютно. Если ты не согласишься, можешь навсегда распрощаться со мной и Эммой. Я не позволю, чтобы Эмма стала очередной жертвой в твоей войне с Шейкером. Больше никаких покушений ни на тебя, ни на членов твоей семьи. Ив и ее отец дали слово.

Ты взял жизнь одной из его дочерей и за это откажешься мстить другой. Луи мертв, и ты едва выкарабкался.

Они оба знают, что в случае чего им несдобровать, потому что я записала на диктофон разговор по душам с Ив. Одна кассета у Диллона Савича, другая – в офисе окружного прокурора Сан-Франциско. Так что, поверь, другого выхода у них нет.

Отец размахнулся, и Молли на секунду показалось, что он вот-вот даст ей пощечину, но она не отпрянула.

Не отвела глаз. Мейсон нерешительно опустил руку.

– Ты моя дочь и смеешь угрожать мне этим? – прошептал он.

– Представь себе. Это единственный способ защитить тебя и Эмму, дороже которой у меня никого на свете нет. Ты мой отец, и я хочу тебе долгой жизни. А сейчас поклянись, что оставишь Шейкеров в покое.

Мейсон смотрел на дочь, так похожую на свой бабку. Как она не хотела, чтобы Алисия выходила за него замуж! Как смотрела на него.., словно на грязь под ногами. Она с первого взгляда раскусила, кто он такой. Он видел это в ее серо-зеленых, таких же, как у Молли, глазах, и возненавидел тещу всеми фибрами души И вот теперь перед ним стоит Молли, точна)! копия той, давно умершей женщины, и смеет указывать ему, что и как делать. Да что же это творится? Она всего-навсего женщина. Какой мужчина прислушивается к бабьим наставлениям?

Ему хотелось раз и навсегда приструнить ее, но с языка неожиданно слетело:

– Я убрал ту шваль, что издевался над. Эммой.

Да он, никак, обороняется?! И в голосе звучат едва уловимые жалобные нотки?!

Пораженная, Молли мгновенно смягчилась:, – Верно. Поэтому я и не обратилась в полицию. И знаешь что, па? Не такой уж ты плохой. И по-своему пытаешься уберечь семью. Это довод в твою пользу.

Очень веский довод. Ты согласен прекратить войну?

Мейсон посмотрел на свои длинные белые пальцы. За эти недели руки стали совсем старческими, и кожа, казалось, обвисла. Он неуверенно поднял голову. Молли стояла перед ним, гордая, спокойная и.., и очень красивая.

Уши. уши точь-в-точь как у Алисии. Он всегда восхищался крохотными розовыми раковинками жены.

– Ты согласен, па? – тихо повторила Молли. Молчание нарушила назойливая трель телефонною звонка. – Поговори с ним, – попросила Молли, снова взглянув на часы. – Это Рул Шейкер. Как раз вовремя. Покончи со сварами, па.

Может, она права. И у нее нашлось мужество прийти сюда и положить его на обе лопатки. Что же, видно, так тому и быть.

Мейсон взял трубку и сказал человеку, с которым вот уже двадцать лет не перемолвился ни единым словом:

– Рул? Это Мейсон Лорд.