Мистресс из трущоб

Глава 24.

К новой жизни привыкаю тяжело, хотя тетя и окружила всяческим комфортом. Моя комната стала теплой и просторной. Появилась мебель, на полках нашлись книги, а на столике и комоде приютились разные милые мелочи. Но ничего не радует. Том и Сокар приходят каждый вечер. Мы ужинаем, потом проводим время по парам. Тетя с любовником обычно уходят куда-нибудь, я же упрямо отказываюсь покидать дом. Стараюсь бывать на улице как можно реже. Только обязательные прогулки для здоровья малыша. Прошло два месяца, а я по-прежнему плачу ночами в подушку и шарахаюсь от Тома. Живот стал заметен, но под зимней одеждой еще можно как-то спрятать. Соседи давно поняли, что насовсем вернулась, а не в гости приехала. Кое-кто прознал и про беременность. Не могу сказать, что раньше у меня было много друзей, сейчас же и вовсе стороной стали обходить. Людей можно понять – опальная любовница Министра, лучше держаться подальше. Но мне очень одиноко, и попытки Тома развлечь и отвлечь не помогают. Про ребенка я ему так и не сказала. Наверняка знает, а слов как-то не нашлось. Все еще не представляю, что между нами могут быть отношения. Внутри такая тоска, Эшар снится ночами, и будто что-то тянет к нему. Но я борюсь, борюсь изо всех сил. Ни шагу в сторону города, хотя тетя Вэл пытается то на рынок заслать, то с Сокаром в помощь отправляет. Просто отказываюсь и ухожу к себе.

Министр все это время лютует. Казни, пытки, выслеживание заговорщиков. Еще несколько дальних родственников Императора были найдены мертвыми. Но мне все равно. Все безразлично, кроме одного. Кажется, начала понимать про нашу связь. В целом вроде терпимо, хотя и выть хочется порой. А только Том коснется, намеренно или случайно, меня буквально выворачивать начинает. Это не похоже на страх или брезгливость, что-то иное. Глубоко внутри моей сущности, под сердцем, в самой крови и в каждой мысли. Дрожью прошибает, а перед глазами Эшар. И как ни гоню мысли о нем, едва Том притронется, будто рычаг какой-то срабатывает. И мне так плохо от этого. В сам момент и долго после. Поэтому стараюсь держаться подальше от друга, но выходит плохо. Они с Сокаром всю тяжелую работу по дому делают. Подозреваю, что и деньгами складываются на наши с тетей нужды. Как ни крути, а Тому меня пообещали. А я даже не знаю, как разговор об этом начать.

Вчера странно потеплело и будто весной запахло. Кругом птицы поют, и так пригревает солнышко, что даже меня на улицу выманило. Тетя постоянно говорит, что хватит затворницей сидеть. Советует почаще показываться соседям, чтобы привыкли и перестали дичиться. Но что делать, если теперь не могу спокойно на родню Кары и Мисси смотреть? Я не виновата, но знаю об их дочерях больше них самих. Весну в этом году не сильно жду - только сниму меховой плащ, и слухи превратятся в факты. Тетка талдычит, что надо поскорей с Томом все обговорить. Чтобы нас вместе видели и соответственно подумали, что отец он. Но поверит ли кто в это?

Гуляла долго, вернулась по темноте. Дома только Том, испуганный и заполошный.

- Майра! Я тебя потерял! Уже идти на поиски собирался!

- Прости, - попыталась по стеночке его обойти. – Не знала, что ты ждешь.

- Как не знала? – все же нагнал и помог раздеться. – Вэл разве не сказала, что они с Сокаром уезжают на все выходные в соседний городок?

- Что-то такое говорила. Вроде. Как-то вылетело из головы…

- Майра, ты такая рассеянная стала. Это, наверное, нормально для твоего положения. Ужинать будешь?

Вот, значит, как… Тетя решили меня с Томом на все выходные оставить. Конечно, она говорила, что уезжает, а надолго ли не уточнила.

- Буду. Сейчас, только руки помою и накрою на стол.

- Мой руки и садись. Сам все сделаю. Где была, расскажешь?

- Просто гуляла. Задумалась, не заметила, что солнце садится.

- Майра, будь внимательней, пожалуйста. За то время, что ты жила в замке, трущобы не стали безопаснее.

Смолчала, кивнула. Не стану же рассказывать ему, что совсем перестала чувствовать страх. Я и Министра давно не боюсь, а ничего ужасней в моей жизни не случалось. Не представляю, что кто-то намеренно захочет причинить мне вред. Денег я с собой не ношу, одежда дорогая по меркам квартала, но именно поэтому ко мне вряд ли полезут. Беспокойство Тома почему-то не греет, а лишь вызывает желание отмахнуться. Поели почти в полном молчании. Потом друг собрал и помыл тарелки. Мне позволил вытирать, чем и занялась, стараясь ни о чем не думать. Понятно же, неспроста он здесь.

- Майра, давай поговорим. Хватит отмалчиваться.

- О чем? Думала, тебе тетя Вэл все рассказала.

- Рассказала, но вряд ли все. Разве не помнишь, как мы обсуждали, что будет, когда Министр потеряет к тебе интерес?

- Очень смутно, - действительно припомнила нечто подобное.

- Мы ведь ждали этого. Ребенок не помеха. Пусть мой будет для всех.

- Пусть, - пожала плечами.

- Забыла? Совсем не хочешь быть вместе? Нормальной семьей? Или не гожусь после него?

- Том, не говори ерунды! – отчего-то вспылила моментально. – И о нем не говори! Все, нет его больше! И не спрашивай, чего хочу! Вы с тетей давно все решили за моей спиной. Ее я могу понять, но ты! Почему не посчитал нужным поинтересоваться моим мнением?! Больше двух месяцев сюда таскаешься и ведешь себя так, будто я обязана радоваться этому!

- Вэл сказала, что ты сама все расскажешь, когда будешь готова. Но я устал ждать, Майра! От тебя ни слова, ни полслова. Думаешь, приятно сюда ходить и каждый вечер наблюдать, как ты по бывшему сохнешь?!

Том не остался в долгу. Прожигаем друг друга взглядами, не думая о последствиях. Ох, и влетит мне от Вэл…

- А я не знаю, что сказать. Беременна я, Том. Рожу месяца через три. Что дальше, понятия не имею. Как жить, как быть матерью, как на жизнь зарабатывать с младенцем на руках? Тетя все время зудит, что за тебя держаться надо. А я не могу, не думается об этом. Что она тебе пообещала? Зачем ходишь сюда?

- С тобой хочу быть, Майра. Зачем бы мне еще это? И ничего мне Вэл не обещала. Рассказала через время о ребенке, попросила не трогать тебя пока, не лезть с расспросами. Но сколько ждать-то можно?! Родишь, конечно. Все рожают, и ты родишь. На жизнь зарабатывать я буду. Решить надо, где жить будем. Здесь или у моих. Там нам комнату уже приготовили. Про ребенка сказал. Все только твоего решения ждут. А ты говоришь, никто мнением не интересуется…

Хлебнула отвара из кружки, попыталась успокоиться, дух перевести.

- Том, зачем тебе все это? Я ребенком буду занята. Какая из меня любовница и хозяйка пока?

- Люблю тебя. Беременные и родившие все примерно одинаковые любовницы и хозяйки. Не страшно. Не навсегда же это. Майра, давай в храм сходим. Благословение получим. Пусть по-людски все будет.

На законный брак я не рассчитывала, задумалась. Неужели для Тома все настолько серьезно? Попыталась представить, как идем просить разрешение на брак у всесильной девы. Платок белый, руки сомкнуты, алыми нитями перевязаны. И слова заветные, которые все знают, но сказать только одному единственному нужно. И так ярко вообразила все это, что даже не сразу поняла, что автоматически тру палец, на котором кольцо Эшара было. Я его оставила на столе в нише. Мне не нужно, а ему память о матери. А теперь кожа буквально горит. Чешу, а не помогает.

- Все нормально? – Том заметил мои движения.

- Да, - улыбнулась неуверенно. – Палец что-то разболелся. При беременности чего только не случается. Знаешь, думаю, в храм рано. Давай пока так попробуем. Жить будем здесь. Не хочу тетю одну оставлять. Да и мне плохо без нее будет. И не сердись на меня, пожалуйста, я ненамеренно. Просто так сложилось. Не знаю, что и как дальше.

Я еще что-то говорила, извинялась, оправдывалась. О том, что Вэл собралась к Сокару перебраться, не сказала. Потом разберемся, а пока я прямо мечтала, чтобы Том ушел, наконец. Хочется тишины и одиночества, и чтобы палец болеть перестал, напоминая. Но друг не ушел. Я сама попрощалась и сбежала в комнату. Утром выяснилось, что Том всю ночь провел на лавке. Не знала, что сказать на это. Даже когда сообщил, что будет в доме, пока тетя не вернется. Никак не могу предложить ему тетину кровать. К себе позвать тем более. Прогнать хочется. Насовсем. Чтобы не докучал. Не понимаю, откуда это. Том ко мне всей душой, а я…

Промучилась все выходные, выдавливая приветливые улыбки и поддерживая разговоры. И как только тетка вернулась, ушла к себе и больше не спустилась. Даже на ужин. Тетя Вэл пришла сама. Поскреблась, ожидая приглашения. Но я молчала, уткнувшись в подушку, и делала вид, что сплю.

- Майра, ну прости. Пожалуйста. Я не хотела плохого.

- Он спал внизу на лавке две ночи! – выкрикнула со слезами, сев на постели. – И это твоя вина!

- Знаю. Но я и не обещала, что его на перину уложат. Он сам так решил.

- В храм с беременной тоже он решил?

- Конечно. Или ты полагаешь, кого-то можно насильно туда отвести?

- Я отказалась!

- Можно войду? – спросила тетя после продолжительного молчания.

- Да. Если хочешь, - мне теперь все безразлично, дел я уже натворила.

Тетя вошла, присела рядом, вытерла мои слезы.

- Майра, я тебя очень люблю. И желаю тебе только добра. И Том тебя любит. Что с тобой? Расскажи мне. Я думала, что прошло достаточно времени.

- Достаточно не пройдет никогда. Я ношу его ребенка. Малыш всегда будет напоминать об Э… - осеклась. – О Министре.

- Не понимаю. Было и было. Ребенка Том признает, сердце твое глупое успокоится понемногу. Ну почему не в храм?

- Сначала в храм, потом в спальню. А я не могу, понимаешь! Думать даже об этом не могу. Мне плохо физически становится. Не хочу его и не верю, что любит. Никогда не верила.

- Какая разница, Майра?! Он хочет жить с тобой. Многие здесь могут похвастаться благословением девы?

- Вот именно. Не многие, и мне не надо. Не переживай так. Я на остальное согласилась. Попробовать быть парой, чтобы его отцом ребенка считали. Жить здесь хочу. Не выгонишь?

- Нет, конечно! – тетя заметно повеселела после моих последних слов. – Живите, я только рада буду.

Больше я ничего не сказала. Не стала портить настроение тетке. Да и не поймет она моих страхов и сомнений. Не знает ведь всего о Министре и наших отношениях. А в храм не пойду, не могу. Говорил же Эшар, что ему я жена. Не обманул, похоже… А проверить только один способ есть.