Мой босс – рыбы

Глава 7

Опираясь на стол голым животом, я не могла отдышаться. Поймав свое кривое отражение в стеклянной панели духового шкафа, я увидела себя со стороны: глупо улыбающуюся рыжую девушку с замыленным взглядом.

Тогда по спине прошла оторопь. Медленно выровнявшись по струнке, я отряхнулась и в панике вернула блузку на место. Некоторые пуговицы были оторваны, потеряны на полу, но некоторые все же удалось застегнуть.

– Довольна собой? – тихо спросила я у самой же себя, с трудом давя пренебрежение. Сглотнув ком, скопившийся в горле, я бросила взгляд на дверь, за которой скрылся Баринов. Внутри заплясало волнение, защекотало под ложечкой. Тогда я, наконец, в полной мере осознала масштаб бедствия трезвым здравым рассудком: кто-то открыл дверь Юрия Владимировича личным ключом. И чтобы встретить этого «кого-то» он заботливо закрыл все возможные двери. Я грустно расхохоталась: – Твой босс считает тебя полной идиоткой, видимо…

На носочках я вышла из кухни-гостиной в коридор, он оказался пуст. Начальнику пришлось вытолкать гостя на лестничную площадку, лишь бы мы не встретились. «Великолепно, Лиза! – шептал внутренний хейтер. – Ну ты и вляпалась!».

Входная дверь была массивная, звуконепроницаемая и будто бронированная. Я не надеялась, что смогу приоткрыть ее бесшумно, но все же попыталась. Тихо, аккуратно, медленно прогнула ручку, и та покорно поддалась. Повезло, что Баринов не закрыл ее на защелку.

Просунув один глаз в образовавшуюся щель, я увидела странную картинку: огромный подъезд с красивой витиеватой лестницей по середине. Именно у перил лестницы Баринов и держал свою гостью… «Гостья, Лизонька, – язвительно подметила я про себя, – здесь именно ты. Потому что у нее ключи от квартиры, а у тебя блокнот с рабочими записями…».

– Мы на одиннадцать договаривались, – услышала я стальной голос босса. Уперевшись одной рукой в стену, а другой – об перила, он словно создавал некую преграду между мной и дамой.

– Все правильно, сладкий… – от ее елейного голосочка у меня во рту все сразу слиплось. – Всего час остался. Это ведь хорошо, на час больше потр…

– Дина! – устало и немного нервно рявкнул Баринов. – Я ведь просил не называть меня своими гадкими прозвищами.

Я увидела, как тонкая женская ручка упала на плечо Баринова и ритмично замяла:

– Ты много чего просил не делать, но по итогу тебе это всегда нравилось, котеночек.

Начальник испустил усталый вздох и ударил рукой по лбу, размашисто проведя ею по волосам, стягивая те обратно в тугой жгут с помощью резинки на запястье. В этот момент он сделал шаг в сторону стены и освободил мне обзор.

Мое сердце разбилось. Нет… Его растоптали в труху. Эта была та самая рыжая эскортница, с которой Баринова когда-то сфотографировали в клубе.

– Нет-нет-нет… – шептала я себе под нос, словно это магическое заклинание. Мечтала, чтобы мои желания стали правдой. – Он не мог спать с ней все это время…

Я чувствовала, как задыхаюсь без кислорода… Как легкие сжимаются, и сердце перестает биться… Как голова идет кругом, а мир вокруг словно рушится.

– Послушай, – звонкий голос Баринова острыми иглами впился мне в голову, – сегодня у меня никак не получиться встретится. Уйма работы.

– Уйма работы? – недоверчиво переспросила девушка. – Но почему ты тогда приехал сюда? Врешь, Юра, и не краснеешь.

…«Приехал сюда»…

«Это даже не его квартира! – с ужасом осознала я и попятилась назад, ища опоры под спиной. – А что тогда? База, где он трахает любовниц? Или вообще местожительство одной конкретной любовницы Дины? Не похоже… Женских вещей я точно не видела».

– Дина, – строгим предупреждающим тоном попустил девушку Баринов. – Не забывай свое место. Не лезь, куда не нужно. Я сказал, что сегодня занят. Это все, что должно тебя волновать.

– Но, пусик… – мерзко-слащаво запела она.

Баринов зарычал от злости:

– Нет сил и времени это терпеть, – вытянув руку перед собой, он злобно отчеканил: – Живо верни ключи.

Дина опешила, ее лицо прямо побелело:

– С чего это вдруг?

– Ключи. Живо, – Баринов едва сдерживал праведный гнев.

– О, я поняла! Это все из-за той дамочки, да? Любви всей твоей жизни?? – не унималась Дина. Я наивно, по глупости почему-то решила, что Баринов рассказывал любовнице обо мне. Вот же дура! Идиотка в розовых очках! Пощелкав пальцами в воздухе, она вдруг вспомнила: – О, точно! Блондиночке Кристине! Той самой, что выбрала более серьезного и домашнего Соболева вместо тебя. Молодец девушка! Зачем кому-то такой кобель, как ты? Трахаешь все, что движется. Ни одну телку не пропускаешь. Я одна, Юрочка, тебя такого терпеть буду, пойми! Но и мое терпение не вечное!

Босс грубо выдернул ключи из рук Дины и указал ей рукой на лифт, расположенный буквально в метре:

– Пошла вон. У меня на истеричек не встает.

…«Кристина»… …«Трахаешь все, что движется»… … «Пошла вон»…

Слова, голоса, мысли, чувства… Все смешалось внутри в один огромный ком боли. Метая глазами из стороны в сторону, я пыталась сообразить план дальнейших действий. Делать что-то нужно было срочно, пока платину не прорвало, и я не затопила «базу для траха» своей истерикой. А, как известно, наш царь такое не любит.

– Малыш… Мой колобочек… Ну прости! Прости меня. А? Давай все забудем, ладно? А у тебя когда-то было на лестнице, а? Экстрим еще тот!.. – не дослушав, я тихо закрыла дверь и быстро забегала по квартире, собирая обратно свои вещи.

Затем прикрыла дверь в кухню-гостиную и затаилась в коридоре. Прижалась к стене во тьме и прекрасно видела, как Баринов вошел обратно со счастливой обворожительной улыбкой. Даже думать не хотелось, что там такого он делал на лестнице с эскортницей…

– Лизонька, – с явным предвкушением продолжения вечера пропел мужчина, направляясь прямо в то место, где меня бросил всего пару минут назад, – ты там в порядке? Мама моя приходила. Мы договаривались вечером семейный ужин провести. Но ты не переживай, я ее отправил домой. В другой раз вас познакомлю, сегодня ты только моя.

«Как складно врет!», – хмыкнула я про себя, сжимая сумку так, что ручки треснули.

Как только Баринов вошел в кухню, я быстро юркнула к выходу. Успела добежать до лифта ровно до того, как двери с рыдающей эскортницей закрылись.

– Простите, – миролюбиво окликнула я девушку, входя внутрь, – вы случайно не Дина?

– Да, Дина… – девушка уставилась на меня с интересом.

– Там вас мужчина какой-то окликнул, вы не слышали? Что-то говорил о том, что вечер освободился и все такое… – изобразив дурочку, я пожала плечами.

– Ой, отлично! – девушка радостно взвизгнула, обняла меня и зачем-то чмокнула в щеку. Мне оставалось только надеяться, что таким образом она не передала мне болячку. – Побегу тогда. Спасибо, милочка. Хорошего вам вечера!

Дина буквально рванула прочь из лифта в сторону секс-штаба, но я вдруг, неожиданно для себя самой, ее окликнула:

– Вы, пожалуйста, передайте кое-что моему соседу… Юрию Баринову. Ладно?

Глядя на Дину, я словно видела свою копию. Только взрослую, потрепанную жизнью и временем. Стало вдруг снова больно и горько, рыдания подступили к самому горлу.

– Конечно, обязательно, – заверила меня та воодушевленно.

– Скажите, что что-то изменить у него уже не получится. Поздно. Раньше надо было… – я увидела недоумевающий взгляд девушки и улыбнулась. —…На пианино в холл скидываться. А теперь это пианино будет стоять в другом подъезде.

Эхом по подъезду разлился звук открывающейся двери. Следом послышался голос Баринова. Точнее, отборный русский мат и гневное рычание. Я тут же нажала кнопку, и лифт отправился на первый этаж.

Ночью я плакала и жалела себя. В прямом смысле затопила подушку. Но под утро опомнилась, сделала парочку масок и убрала с лица последствия слабости. Надела лучший, темно-зеленый костюм, натянула милые черные сапожки на шпильках, уложила длинные рыжие волосы мягкими прядями и даже заморочилась над естественным «свежим» макияжем. Впереди ждало главное испытание – встреча с Бариновым на работе. Потому что не прийти – значило бы признать свои чувства к начальнику.

Взглянув на себя в зеркало, я сделала глубокий вход и едва слышно прошептала:

– Ты сейчас придёшь в офис и будешь вести себя, как ни в чем не бывало. Поняла меня?

Подташнивало от нервов, потряхивало, чувство тяжести никуда не делось. Но я проглотила эмоции и, натянув спокойную улыбку, вышла на лестничную площадку. Еще до того, как вставила ключ в замочную скважину, взгляд зацепился за что-то темное на полу.

Медленно повернувшись, я увидела мужчину, сидящего прямо на плитке. В черном пальто и какой-то несуразной шапке. Закутавшись в синий шарф.

«Пьяница, – тут же решила я. – Лучше поспешить, пока ко мне не пристал!».

Быстро заперев дверь, я зацокала каблуками к лифту. Внезапно знакомый, заспанный голос заставил меня сотрястись от шока:

– Лиза?..

Не веря своим ушам, я обернулась и узнала в «пьянице» Баринова. Он же, потянувшись, заразно зевнул и нехотя встал с места. Глаза едва не выпали из орбит, а с губ срывались невнятные обрывки фраз:

– Вы что тут?.. А как?!.. Всю ночь что ли?.. А Дина как же?.. Почему не постучали?..

Проведя руками по лицу, он несколько раз от души пошлепал себя по щекам. Тут же пришел в чувство и знакомо обворожительно усмехнулся. Его цепкий взгляд внимательно изучал меня с ног до головы снова и снова:

– Не постучал, потому что ты бы меня не пустила. Ведь правда?

Я уверенно кивнула. И пусть в душе творилось не пойми, что, лицо оставалось беспристрастным:

– Конечно. У вас свой дом, у меня – свой. Зачем спать в подъезде?

Словно и нет в этом ничего странного, мужчина повел плечом:

– Вы, женщины, народ непредсказуемый. Хотел точно удостовериться, что ты никуда не сбежишь.

Состроив гримасу полного непонимания, я недоумевающе выдохнула:

– А чего мне куда-то бежать, Юрий Владимирович. У нас сегодня с вами важный день: презентация линейки молодежной косметики.

Серые глаза налились кровью, радужки потемнели. Сжав губы, Баринов словно осунулся. Его ранее спокойное лицо вдруг превратилось в оскал зверя. И этот самый зверь был в ярости.

– Решила сделать вид, что ничего не было? Глупо и не дальновидно, – отчеканил он от зубов, словно пытаясь пригвоздить меня своими словами к стенке. Но я и не шевельнулась. Слова не вымолвила. Тогда он, более раздраженно, затараторил. – Потому что БЫЛО, Лиза. Было. И я не дам тебе забыть, поняла меня?

– Простите, господин Баринов. Но меня не устраивают условия сотрудничества с вами в данном плане. Точнее, большая конкуренция за место. И раз так вышло, что на данного рода работу я пока не подписала никаких адских контрактов, то заранее говорю вам четкое и ясное – нет, – деловым тоном отчеканила я от зубов. Сама не ожидала, что ни один мускул на лице не шевельнется.

Баринов замер в недоумении, но его брови уверенно ползли ко лбу. Он молчал, дышал тяжело и часто. А потом внезапно зарычал и ударил кулаком прямо в железную дверь запертых счетчиков. Я вздрогнула и попятилась. Коридор развез дикий рык:

– Что ты хочешь от меня, Лиза? Чтобы я соблюдал целибат? Так мне не восемнадцать, девочка. Мне, как взрослому и очень занятому мужчине нужен регулярный секс.

– Очень за вас рада, – тут же отреагировала я. Баринов зашипел, словно ошпарился моими словами. Словно не такой реакции ждал. А чего? Слез и истерики, как у Дины? Только вот, спасибо холодному и равнодушному отцу, я давно научилась держать боль внутри под замком.

– Да, у меня были другие, – достав из кармана пачку сигарет, мужчина не сразу смог зажечь зажигалку. Палец дрожал и соскальзывал. – Но хотел я всегда только тебя.

…«Всегда только тебя»… Мое глупое девичье сердце больно дрогнуло, потянулось на встречу к мужчине. Как мотылек на губительный свет! Я тут же отряхнулась и строго сказала себе: «Фу, Лиза! Фу!».

– Плохо, потому что я вас – нет, – тяжело вздохнув, я с сожалением похлопала Баринова по плечу. Затем и вовсе забрала подкуренную сигарету и затушила прямо об зажигалку. – А еще здесь не курят.

Мужчина таращился на меня странным взглядом, словно пытаясь разгадать загадку. Развернувшись на каблуках, я спокойно направилась к лифту.

– Стой, – его пальцы до боли сильно сжали кисть моей руки. – Скажи, чего ты хочешь?

Я искренне не поняла вопроса, сведя брови на переносице:

– В смысле?

– Давай забудем прошлое. Если со мной будешь ты – других женщин не будет, – мягко улыбнувшись, он нежно погладил мою ладонь, медленно притягивая меня в свои объятия. – Скажи, сколько стоит твоя маленькая амнезия?

Я опешила, ноги буквально приросли к полу:

– Вы имеете в виду, сколько денег?!

По выражению лица Баринова стало ясно – именно это он и хотел сказать. Мол, диктуй список подарков. Не удивительно, ведь с такими, как Дина, только так решаются амурные проблемы.

– Хочешь, машину? – вдруг выпалил он снова. Я потеряла дар речи. Баринов воспринял все неправильно и решил, что я уже на крючке, продолжая накидывать варианты вкрадчивым голосом: – Или личную квартиру в центре столицы? А могу вообще тебе маленькую пекарню подарить. Хочешь легкий пассивный доход, а? На всякие безделушки там, косметику…

– Миллион, – произнесла я, неожиданно для себя самой.

– Легко. Ерунда, – хмыкнул он с таким видом, словно может решить любую проблему в этом мире.

– Евро. Я имела в виду – миллион евро, – я затаила дыхание в ожидании реакции Баринова.

Он закашлялся, засомневался, но в конечном счете все же кивнул, не отпуская при этом из захвата мою уже порядком ноющую кисть:

– Идет. Тебе наличной или на карту?

На этом мое терпение лопнуло окончательно. Резко дернув руку, мне все же удалось вырвать ее из захвата. Прижав к груди сумочку, я буквально побежала к лифту.

– Вы – сумасшедший человек, Юрий Владимирович! – в голове до сих пор не укладывалось, что босс только что пытался купить мое расположение за деньги. Точнее, закрыть глаза на трах с другими телками солидными купюрами. И все же сердце вырывалось из груди, как сумасшедшее. Адреналин в крови зашкаливал. – Мне не нужны ваши деньги, поймите. Главное в отношениях – доверие. Вы свое уже безвозвратно потеряли.

Он догнал меня у лифта, преграждая путь к кнопке. Сжав плечи, мужчина заставил таращиться прямо ему в лицо:

– Доверие, говоришь? И что я, по-твоему, должен сделать.

«Одолжений, Юрочка, мне не нужно!», – прыснула я про себя, в голове представляя, какая жизнь нас ждет в будущем. Я – безмозглая куколка в дорогих платьях, всегда в боевой готовности для ублажения моего господина. И он… Тот, кто меня купил. И купит еще много раз, когда в очередной раз решит пойти налево ради развлечения.

– Отпустить меня и дать вернуться к работе, – взмолилась я, опуская взгляд и не желая больше играть с начальников в гляделки.

– Ты все усложняешь, Лиза, – торопливо и нервно выдохнул тот. – Ты хочешь меня, я хочу тебя. Давай просто…

– Нет! – устав от шоу вокруг, я буквально взорвалась. Чайник внутри меня закипел, крышечку сорвало. – Нет и еще раз нет. Все кончено, ясно? Между нами впредь только работа, ничего другого. Думаете, вы такой первый? Да папочка постоянно пытается подсунуть меня под влиятельных мужчин. И всем им нужно только одно! Я хочу любовь до гроба. Того самого и единственного. Чтобы вместе и на века. Чтобы готов был ради меня на поступки, понятно?

Внезапно лифт за спиной Баринова щелкнул. Низкорослая бабуля вышла на этаже вместе с белой болонкой. Она прошла мимо нас, старательно делая вид, что не замечает происходящего.

Пока Баринов задумчиво молчал, я воспользовалась ситуацией, проскользнула через его руки и запрыгнула в лифт. Увы, мужчина вошел следом.

– Поступки, говоришь… Репутация… – босс смотрел на меня пристально, выжидающе. Выглядел ровно так же, как на мозговом штурме во время большого совещания. Но сейчас, вместо принятия очередного нововведения, он вдруг снял со своего пальца кольцо и протянул мне. Оно было беспритязательное, без камней и изысков. Я недоумевающе разглядывала слишком уж простое для миллиардера золото, когда его ровный уверенный голос заставил меня вздрогнуть: – Лиза, ты выйдешь за меня замуж?

****

Кто-то великий в свое время написал умную вещь: «Все самое прекрасное в мире сделано нарциссами. Самое доброе – депрессивными. Невозможное – психопатами. Здоровые не вносят вклад в историю».

Стоя в подвенечном платье перед зеркалом, я нервно трепала пальцем белые розы в свадебном букете и задавалась известным вопросом:

– Кто же я? Уж точно ненормальная.

Легкая атласная ткань держалась на плечах с помощью тонких бретелей и как бы ниспадала вниз, мягко обтекая изгибы тела. Снизу выглядывали белые лаконичные босоножки. На голове – высокий пучок с модным нынче хвостиком. Вокруг – самый элитный, желанный, востребованный и красивый ЗАГС столицы. Одно «но» все не укладывалось в голове:

– Я выхожу замуж за Баринова…

Каждый раз, произнося это себе вслух (для пущей убедительности), удивлялась, как впервые. Но потом, когда шок немного стихал, улыбка все равно появлялась на губах. Коварная, кровожадная, ничего хорошего не обещающая улыбка.

Стряхнув ненужные мысли, я вдохнула побольше кислорода и вышла из комнаты для приготовлений в общий зал. Мне следовало пройти по длинному коридору, который частично отделялся от соседней комнаты ожидания декоративными деревянными ширмами.

– Так держать, – услышала я голос отца и замерла. Судя по звукам, он похлопал кого-то по плечу и расхохотался. – Кто бы мог подумать? Я-то уже поставил на Лизе крест… А тут такое счастье!

«Такое счастье!», – я фыркнула и закатила глаза. А ведь когда папа с мамой получили приглашение на свадьбу, то тут же позвонили мне с угрозами. Мол, Баринов слишком «мелкая» для них рыба. Почему мелкая? Потому что папе, в обмен на меня, ничего не дает. Закрывшись на выходные в кабинете, мои родственники-таки нашли свою выгоду и дали добро на брак. Которое, к слову, у них никто не требовал.

– Да, – хриплый голос Баринова звучал громоздко и угрожающе даже в простой, радостной обстановке, – Лиза, конечно, не подарок. Точнее, то еще наказание.

– Ничего-ничего! – заверил его отец. – Я вот свою жену приметил еще в раннем возрасте. Воспитал под себя. Так она у меня идеальная. И Лиза такой станет. Главное, построже с ней. Не жалей девку, а то на шею сядет и ноги свесит.

– Вы мне предлагаете ее бить? – ровно спросил мой жених. По его тону было не понятно: с энтузиазмом он спрашивает или злостью.

– Не то чтобы… По ситуации, конечно. Дело твое, в общем, – растерялся отец. Не понимая, идти ему на попятную или развивать тему домашнего насилия.

Сжав в кулаке букет, я не стала дослушивать и быстро посеменила к гостям. Среди них, естественно, были только самые близкие: семья Баринова (мама, отец и старший брат), мои родственники (сестра, мать, отец). Ну и конечно папарацци. Для семейного архива.

– Детка, – увидев меня, Баринов расплылся в улыбке. Оказавшись рядом по мановению волшебной палочки, он буквально оставил моего отца на полуслове. Его рука обвила мою талию, я сжалась, подавив желание попятиться в сторону. Мягкие горячие губы коснулись моей щеки, с вожделеющим рыком скользнув к уху. Рука с талии плавно и незаметно «упала» на ягодицу, жадно ту сжимая. Сдавленный, измученный хрип сорвался с его губ:

– Знала бы ты, как я жду брачной ночи!

«Да я уж представляю!», – саркастично хмыкнула я про себя. Ведь главное условие союза было: до свадьбы ни-ни. И вообще, минимальное общение. Так сказать, чтобы настроиться и подготовиться.

– Ага-ага, – поспешно закивала я, но тут же отстранилась от мужчины и обратилась к гостям. – Прошу пройти в зал бракосочетания.

Внутри нас ждала женщина, читающая монотонную и скучную речь в модном современном интерьере. За ее спиной располагался огромный экран, где по идее должны были быть совместные счастливые фото жениха и невесты. Но трогательной истории у нас с боссом не было.

– ..Согласен ли вы, жених, взять в жены Елизавету? – я очнулась лишь на вопросе, все это время бездумно пялясь в стену перед собой. Думала, будет весело, но почему-то смеха не было, а лишь какая-то фатальная обреченность.

– Да! – моментально ответил тот, поглаживая мою руку.

– Согласна ли вы, невеста, взять в мужья Юрия? – все взоры обратились ко мне.

Вдох-выдох… Шагнув в сторону от Баринова, я увеличила расстояние между нами и повернулась к нему лицом.

– Раз такое дело, я тут приготовила клятву, – гости воодушевленно мечтательно заахали, а Баринов внимательно изучал мое лицо. – Видео-клятву.

Не знаю, где я спалилась. Ведь держала себя в узде! Но Баринов вдруг повернулся к девушке, которая уже воспроизводила запись и, вытянув ладонь перед собой, яростно рявкнул:

– Только попробуйте!

Девушка от испуга лишь быстрее кнопку включения нажала. И на экране заиграла запись. Мужчина прикрыл лицо рукой. Там была я.

– Привет, мой будущий муж! – радостно помахала я рукой всем. Гости воодушевленно подвинулись ближе к экрану. Босс расставил руки, высунул один глаз. Видимо, в нем проснулась мнимая надежда. Мол, на записи что-то приличное и нормальное. – Эта запись – гарант того, что я предана тебе и твоим идеалам. Ты просил меня относиться к жизни проще. Ну, я так теперь и буду. Например, – позвав пальчиком гостя за кадром, я пригласила девушку присоединиться к сьемке. Ею оказалась довольная Дина. Улыбаясь до ушей, она махала замершим в недоумении родственникам, – я подружилась с твоей любовницей. Она оказалась очень милой девушкой. Мы с ней сделали таблицу, в которой расписали график дежурств. Ой! Точнее, график любовных встреч. Пятница и воскресенье пусты. На тот случай, если ты устанешь от нас двоих и решишь найти кого-то более свежего.

Я обернулась, чтобы оценить реакцию наших родителей. Репортер, снимающий все на камеру, таращился на экран с широко распахнутым ртом, но объектив не опускал. Мои ушлые родители, готовые подстроиться под кого угодно, оборачивались по сторонам, чтобы понять, как им реагировать на происходящее: радоваться или негодовать. А вот мама Баринова вдруг яростно закричала:

– Сын, ты что за притон тут устроил?

– Выключите это, – холодно произнес босс с каменным тоном. – Бегом.

– Не могу, – застонала девушка, тыкая на всевозможные кнопки. Потом вовсе закрыла экран, но запись продолжилась. – Заело что ли? Чертовщина какая-то.

Запись тем временем продолжалась. Еще раз позвав жестом, я пригласила в кадр высокого красивого парня и радостно чмокнула его в щеку:

– Что уж говорить о пустом? Вот – прямое подтверждение твоих учений жизни. Мой новый постоянный любовник – Федечка, – зеленоглазый не двойственно обнял меня за талию и чмокнул в щеку. – Ты не переживай. Я составила график встреч с ним таким образом, что вы никогда не пересечетесь.

– Буду заботиться о вашей жене в ваше отсутствие, господин Баринов, – почтительно и уважительно кивнул Федя, и я одобрительно погладила его по прессу, который он намеренно оставил голым для кадра.

– Ну, пожалуй, все, милый, – заканчивала свою речь я. В это время мать Баринова уже вовсю плакала, а он быстрыми широкими шагами шел к проводу, который девушка не додумалась выдернуть из сети. – Любви до гроба не обещаю. Да и вообще любви не обещаю. Какая к черту любовь? Пф-ф! А вот секс будет, как ты и хотел. Надоешь? Разведемся. Что уж, пять секунд делов. Как-то же мы поженились за три дня. Всем чмоки!

Экран погас, вокруг зазвенела оглушающая тяжелая тишина. Развернувшись к «родственничкам», я первым делом обратилась к ошарашенной семье Баринова. Они, на удивление, оказались глубоко приличными людьми.

– Мне очень жаль, что вы все это увидели, – искренне прошептала я, с трудом подавив слезы. Его мама смотрела на меня так проникновенно, чувственно. Захотелось ее обнять и утешить. Но это уже делали муж и брат моего недо-жениха. – Но, если говорить в общем: никогда в жизни я не выйду за такого, как Баринов. Ад должен замерзнуть! Но, чтобы не пропадать помещению и банкету… – я громко похлопала в ладоши, и в комнату вошла Дина. На ней было ровно такое же платье, как на мне, только на парочку размеров больше. Радостно улыбаясь, она сразу кинулась обнимать жениха. Тот даже не шевельнулся. Я старалась не смотреть на Баринова… Не нравится мне его взгляд. Совсем не такой, как я ожидала. Там не было злости, ярости или даже кровожадности. Он выглядел… Раздавленным? Так что отвернувшись, я кинула букет новой невесте и пошагала к выходу. – Всем счастливого праздника!

«Разве не этого ты хотела? – шептал внутренний голос, который не понимал, почему на душе скребут кошки. – Разве не мечтала унизить его? Растоптать?».

Я проходила мимо отца, когда он резко остановил меня, сжав кисть. Я инстинктивно подняла на него взгляд, но не успела среагировать, когда оказалось, что его ладонь летит мне прямо в лицо.

– Ну ты и тварь. Просто сука! – зарычал он лютой, утробной ненавистью. Моя щека пылала, ныла, болела. Я знала, что будет синяк. Но не от этого сорвались слезы, нет… Мой отец меня ударил, впервые. От стыда загорелись уши. Повернувшись к Баринову, тот предложил: – Хочешь, я договорюсь и ее?..

Он не успел отреагировать, потому что Баринов уже был рядом. Его мощный тяжелый кулак врезался в его лицо. Беспощадно и мощно повалил на пол. Затем снова, снова и снова…

– Мне стыдно, что ты моя сестра, – тонкий голосок Фелисии за спиной заставил меня вздрогнуть.

Повернувшись, я увидела когда-то родные и любимые глаза сестры, только теперь они были наполнены призрением и ненавистью. Ее муж, влиятельный бизнесмен, смотрел на меня, как на ничтожество.

«А ведь это моя семья… Опора», – с ужасом подумала я, и тут резко начало мутить. Схватившись за горло, в общей суматохе, я бросилась прочь из зала. Уборная находилась в другом конце помещения. Пока я добралась к ней, позыв к испражнению желудка пропал. Захотелось вдохнуть прохладного воздуха, словно это вопрос жизни и смерти.

Выйдя на морозный ливень, я не могла сделать полноценный вдох. Легкие жгло, парализовало. Я оттягивала платье, которое и так не могло ничего сдавить и не являлось причиной проблемы.

– Черт, черт, черт… – в отражении стеклянных дверей я увидела, как к выходу из здания идет Баринов. Воспользовавшись тем, что он меня не видит, быстро спряталась за колонной. Мужчина вышел, огляделся и сконцентрировал внимание на отъезжающем такси. Впечатался кулаком в двери и зашел обратно.

Домой я шла пешком, решив проветрить мозг. Лишь спустя пару километров, немного успокоившись, вдруг осознала, что все это время сжимаю в кулаке какую-то коробку. В ней оказался тонкий серебряный браслет с одним крупным камнем.

– Когда он успел мне ее всучить? – ахнула я в недоумении, падая на лавку.

Надев последний подарок, я вдруг в полной мере осознала главное: все кончено. Теперь мосты сожжены окончательно. И пока мозг кричал: «Все правильно! Молодец! Так держать!» Сердце… Оно ныло, страдало, кровоточило…

Это была тяжелая ночь, невыносимая. Слез, истерики не было. Казалось бессмысленным. Обреченность – вот, что поселилось в сердце. Я больше не видела красок вокруг, все казалось серым, безжизненным, блеклым.

Но утром, словно по будильнику, собрав себя в кучу, я надела свой самый строгий черный костюм и отправилась на работу. «Теперь он точно тебя уволит!», – прекрасно понимала я. Но, что удивительно, мысль о свободе радовать перестала.

Не сразу у центральных ворот офиса мне удалось разглядеть Баринова. Потому что это был не тот Юрий Баринов, с которым мне представилась честь познакомиться: самовлюбленный миллиардер; молодой красавец; дерзкий и надменный хладнокровный тип.

– Привет, – хрипло поздоровался он, поймав мой облик, лишь когда я подошла вплотную. Сфокусировал взгляд, навел резкость и косо усмехнулся. Только улыбка эта казалась мне вымученной, вялой и безжизненной. – Хорошо выглядишь, Лиза. Свеженькая, отдохнувшая. А я вот чего-то устал.

Поморщившись от резкого алкогольного амбре, я сделала шаг назад и неосознанно прикрыла лицо руками. Потому что глаза буквально заслезились! Взгляд начальника метнулся мне на кисть и палец. Там были подаренный им браслет и то самое кольцо, что дал он мне в лифте при помолвке. Я натянула его на большой палец и думать забыла.

– Вы не отдыхали, – это был не вопрос, утверждение. На мужчине все еще был вчерашний костюм, только изрядно потрепан. Несмотря на срывающийся снег, никакой верхней одежды. В руке почти допитая бутылка дорогого шотландского виски, а в другой – дешевая подкуренная сигарета из соседнего ларька.

– Да как-то не представилось такой возможности… – он устало пожал плечами, после чего одним махом досушил сигарету. Кинув ее себе под ноги, мужчина затушил ту каблуком туфли.

– Я хотела сказать вам кое-что… – голос запинался, сердце вырвалось из груди, а мысли путались. – Насчет вчерашнего…

Баринов поморщился, словно и слышать ничего не хотел. Вытянув распахнутую ладонь передо мной, он быстро сжал ее в кулак. Давая этим четко понять: помолчи.

– Я тоже. Уступи очередь мне, как старшему. Ладно? Пока я кое-как мыслю… – бросив на меня краткий взгляд, Баринов дождался краткого кивка и тогда продолжил. – Я понимаю и принимаю твое решение, Лиза. Мой образ жизни… Так скажем, он не каждой девушке подходит.

– Я могла… – попыталась вставить слово, но мужчина отмахнулся.

– Ты много раз давала мне понять, что не заинтересована в этих отношениях. Я же перешагнул грань, даже не почувствовав этого. Мне искренне жаль, что слушал только себя, – его бархатный низкий бас проникал колкими вибрациями мне прямо в сердце.

– Послушайте… – внутри сквозило отчаянье.

– Ты ведь умная девушка и правильно мыслишь, – босс так и не дал мне высказаться, торопливо перебив. – Я сделал предложение, руководствуясь исключительно желанием трахать тебя в любое удобное время. Думал членом, как это современно говорится. Но ни на какую верность ты рассчитывать, конечно, не могла бы. Никакой любви между нами нет.

Я содрогнулась, поперхнулась воздухом. Слова больно резанули по ушам, впились острым колом в сердце. Слезы неистово просились на волю, горло сжалось в приступе подступающих рыданий. «Не смей ныть!», – приказывала я себе, неистово сжимая кулаки.

– Я-ясно… – только и смогла вымолвить спустя вечность.

– Если хочешь, я отпущу тебя прямо сейчас. Без неустоек. Буду и дальше платить за учебу. Квартира остается закрепленной за тобой столько, сколько тебе потребуется. Никакие вещи, естественно, возвращать не нужно. В качестве компенсации ты получишь зарплату за два следующих месяца, – сделав мощный глоток виски, мужчина поморщился. Но, сделав секундную паузу, он повторил свое действие снова.

– А что если я не хочу уходить? – не веря собственному голосу, вдруг произнесла я.

– Тогда, – Баринов удивленно повел бровью, словно этого совсем не ожидал. Наконец, перестав хлебать алкоголь, словно это вода, он поставил бутылку на землю, – я гарантирую тебе безопасность, без всякого рода поползновений с моей стороны. Честное, объективное, взаимовыгодное сотрудничество.

– А как же наш контракт?

– Заключим новый, – спокойно и легко выдохнул Баринов. Затем, тяжело вздохнув, он поднял обратно бутылку и прошел прочь, в сторону парковки. – В любом случае, сегодня без тебя я никак. У меня выходной.

– Но а как же… – мои глаза испуганно округлились. – Сегодня ведь…

– Плевать. Сегодня меня не беспокоить, – стальной голос заставил на моем теле выскочить мурашкам. Сделав пару шагов в направление авто, где уже была приветливо распахнута дверь водителем, он вдруг замер и повернулся ко мне на половину. – Ты как пацана этого уговорила в ролике сняться?

Я поперхнулась, схватилась за горло. Кто-то словно затолкал туда толченое стекло:

– В обмен на свидание на выходных.

– Не мудрено. Он давно хочет залезть тебе… А, впрочем, не мое уже дело, – осекся мужчина. Сжав губы, он зашипел, словно ошпарился. Затем отхлебнул алкоголя и занюхал пиджаком. – А Дина?

– Ее особо уговаривать не пришлось, – искренне призналась я. До сих пор было удивительно, почему Дина так радостно согласилась участвовать во всех моих авантюрах. Было понятно, что ни о какой любви речи не идет. Никакая любящая девушка не стерпит соперницу. А этой… Словно в радость было! Иногда мне казалось, что та вообще особо шутки не поняла и вправду решила, что мы мужчину одного будем делить.

– Ясно. Идиотка она и есть идиотка, – поджав губы, мужчина снова развернулся и сделал шаг в сторону. Внутри меня что-то безвозвратно отмирало. Чем дальше становился Баринов, тем менее живой ощущала себя я.

Я хотела что-то сказать ему… Хотела так много! Но слова в моей голове от растерянности просто разлетелись в разные стороны, как порванное жемчужное ожерелье.

– Ах да, – мужчина снова замер, но на этот раз не повернулся, – ты ведь тоже что-то хотела. Да?

– Я… Мне просто… – проведя пальцами по лицу, я вдруг поняла, что тело взмокло, стало неприятно липким. Напряжение внутри стало вдруг невыносимо сильным. Задыхаясь от адреналина, я смогла выдавить из недр души лишь одно слово. Но оно было искренним. Настолько, что человеческий язык просто не смог бы передать весь спектр моего раскаянья. – Прости…

Он не шевельнулся, ничего не сказал. А я ведь ждала. Злости, наказания. Но его не было, увы. Из-за этого червячок внутри продолжал грызть меня заживо.

– Я не хотела, чтобы твоя семья… – начала было я.

– Нет, Лиза, – ровно и без претензий произнес мужчина. – Ты хотела, чтобы моя семья и весь мир увидели меня таким, каким я по твоему мнению являюсь. А именно: последней мразью. Я тебя понимаю, – он сделал краткую паузу, а я задохнулась. Не видя лица мужчины, а удостаиваясь лишь видом затылка, мне приходилось лишь догадываться, о чем думает босс. – Но вынужден тебя расстроить. Мне пришлось изъять записи у репортеров. Никто и никогда не узнает об этом бракосочетании.

– Так лучше, – часть меня облегченно вздохнула.

– Правда? – Баринов саркастично рассмеялся. После обернулся и кивнул на мою руку. – Кольцо можешь оставить себе, в качестве подарка. Знаешь, несмотря на все, ты почему-то понравилась моей маме, и она не против, если ты оставишь нашу семейную реликвию на память.

– Семейную реликвию? – я опешила, перешла на фальцет. Мой взгляд опустился на то самое кольцо, что я считала обычным, дешевым, незначительным. – Зачем ты подарил мне такую важную вещь?

– Но это ведь было предложение, – хмыкнул тот.

– Но, – я растерянно заморгала, – ты ведь сам сказал, что руководствовался желанием, а не чувствами. Разве в таком случае дарят семейные реликвии?

– Видимо, – поспешно ответил Баринов. И прежде, чем я успела вставить хоть слово, он деловито поправил. – Елизавета, прошу оставить прошлое позади. Так же настоятельно прошу приступить к работе. Сегодня последний раз, когда мы обсуждаем данную тему. Завтра я вернусь в офис и все будет по новой.

Сглотнув ком, я стянула колечко с большого пальца. Робко шагнув вперед, я закинула то в карман пиджака мужчины. Он почувствовал, едва заметно сжав пальцы рук на бутылке, обхватывая ту плотнее.

– Идет, – хрипло прошептала я… и он ушел.