Мой любимый босс

7

Слушая гудки вызова в телефоне, Адриан думал о том, что конечно же не должен позволить Кэтрин Крэнфилд занимать столько места в его жизни. Однажды он уже обжегся и не горел желанием повторять свои ошибки.

Тогда он еще не имел такой весомой репутации, бизнес забирал все его время и силы, а его финансовое состояние не было стабильным и легко могло рассыпаться, поэтому требовательная и капризная женщина резко и бесповоротно прервала их отношения.

Переговорив с дежурным в офисе и узнав, что там все в порядке, он позвонил Реджи. Кэтрин тем временем куда-то вышла из кухни. Когда она вернулась, Адриан сидел на прежнем месте и хмурился.

– Что такое? Что-то еще случилось? – всполошилась Кэтрин.

– Я разговаривал с женой Реджи, – пояснил Адриан. – Ты была права насчет того, что ему следует обратиться в больницу. У него начались сильные боли, и его отправили в отделение интенсивной терапии.

– Ему так плохо? – испугалась Кэтрин.

– Подозрение на аппендицит. Вот глупец! Нельзя так пренебрежительно относиться к своему здоровью, как это делает Реджи.

– Значит, ему предстоит операция.

– Да, и по меньшей мере дней десять придется полежать в постели.

Кэтрин почувствовала, как учащенно забилось сердце. Она не ожидала столь скорых изменений в своей карьере. Она надеялась на мистера Хардвика, как на своего рода амортизатор, стоящий между нею и Адрианом. Теперь же все неожиданно изменилось, и ей требовалось время, чтобы прийти в себя.

– Ну, – возвестила она наигранно бодрым тоном, – думаю, с временными трудностями мы справимся. Есть еще какие-нибудь проблемы?

– Нет, в остальном все спокойно.

Адриан встал и подошел к Кэтрин, затем протянул руку и погладил ее щеку. Его пальцы мягко сжали распущенные локоны, падающие на плечи. Он испытующе смотрел в ее голубые глаза, думая о том, как сложно ему будет избавиться от этого наваждения, завладевшего им. Быть может, работая бок о бок с Кэтрин в течение нескольких недель, ему удастся найти приемлемый выход из создавшейся ситуации.

– Ты не передумала? Мы по-прежнему одна команда? – тихо спросил он.

– Нет, я не передумала, мы по-прежнему одна команда, – твердо ответила Кэтрин, хотя все внутри у нее таяло и плавилось под жарким взглядом Адриана, под его ласковыми прикосновениями. Она ждала, и каждый нерв в ее теле был натянут. Губы сами собой раскрылись, полные томления и страстного желания.

Но Адриан, к ее огорчению, вдруг отвернулся, чем вызвал у нее импульсивное желание стукнуть его чем-нибудь по голове.

Рабочая неделя началась с короткого визита в больницу, в хирургическое отделение. С ними пошла жена Реджи, Маргарет.

Несмотря на то что Реджи еще не вполне оправился от наркоза, он аккуратно и деловито продиктовал Адриану и Кэтрин свои инструкции. Кэтрин должна была замещать Реджи в его отсутствие, что было нелегко, правда Адриан сказал, что он выделит ей несколько помощников, чтобы ей не пришлось снова работать по ночам. Кэтрин сочувствовала Реджи и переживала за него, но втайне радовалась тому, что теперь им придется работать с Адрианом в более тесном контакте, чем она представляла себе.

Кэтрин погрузилась в столь привычную для нее напряженную работу: отбор фотоматериалов, чтение писем, редактирование статей, подборку заголовков, верстку полос. Однако вся ее деятельность строилась в совершенно новом ракурсе еженедельной газеты. Она понимала, что болезнь Реджи стала для нее дополнительной возможностью вплотную приблизиться к раскрытию секретов редакционной работы еженедельника.

На долю Адриана выпали бухгалтерия с бесконечными счетами и расчетами, встречи с рекламодателями, улаживание мелких и крупных конфликтов и недоразумений и общее руководство. Отчеты распространителей подтверждали его подозрения о затеянной против его газеты подрывной кампании.

Через несколько дней Кэтрин услышала разговор Сары и Холли о том, что какой-то тип крутится возле редакции и снимает сотрудников газеты и мальчишек-разносчиков на камеру. Кэтрин вспомнила, что Адриан уже упоминал о чем-то подобном. Говорили об этом и в больнице у Реджи. Видимо, дело тут серьезное, хотя Адриан и пытался убедить ее в обратном.

Кэтрин восхищалась Адрианом, но она понимала, насколько трудно ему будет отразить все удары и выпады беспощадных соперников и остаться на плаву.

Все происходящее с ним Кэтрин принимала очень близко к сердцу, сама дивясь тому, как сильно ее это волнует. Но дело было не только в ее особом отношении к владельцу газеты. Ее не меньше волновали дела газеты, она переживала вместе со всеми и болела душой за общее дело не меньше других.

Сегодня она решила поработать подольше и осталась в редакции после того, как Сара с Холли ушли. Однако ее работа то и дело перебивалась беспокойными мыслями, не дающими покоя. Неужели справедливость не восторжествует? Ведь и слепому видно, что Адриан не старается набить свой кошелек, а стремится к тому, чтобы другим людям жилось лучше. Издатель «Городских новостей» участвовал в работе Благотворительного центра, который занимался оказанием различного рода помощи людям, попавшим в затруднительные ситуации, к тому же принимал участие в строительстве недорогого жилья. Благодаря заботам этого центра дети из малообеспеченных семей могли получить несложную работу в ресторанах, на складах, в редакциях газет.

Кэтрин тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли и пытаясь вернуться к работе. Ей не требовалось слышать похвалы других о том, какой Адриан замечательный. Она уже и сама прекрасно это знала. Кэтрин успела проникнуться уважением и любовью к этому мужчине, но между ними продолжала стоять какая-то невидимая преграда, за которую он ее не пускал.

Внезапно в опустевшем коридоре редакции раздались шаги. Вскоре дверь открылась, и вошел Адриан. Незадолго до этого он звонил ей с какой-то встречи, и она честно призналась ему, что намерена немного задержаться после работы, так как у нее много дел. Адриан сказал, что как только встреча закончится, он заедет за ней и отвезет домой. И чтобы никаких возражений.

Адриан устало опустился на вертящийся стул по другую сторону стола Кэтрин и признался, что здорово вымотался.

И тут Кэтрин словно прорвало. Она обвинила его в том, что он пренебрегает ею, отгораживает от своих дел, заставляет сидеть в офисе в то время, когда вокруг газеты творятся темные дела.

Адриан молча выслушал темпераментный поток ее обвинений, только взгляд его с каждой минутой становился все темнее. Наконец, по-прежнему не говоря ни слова, он встал, обошел стол, вытащил Кэтрин из кресла и, подхватив на руки, направился с ней к лестнице, ведущей в его квартиру.

Удивление, испуг, радость – все смешалось в сознании Кэтрин, парализовало волю. Широко распахнув глаза, она обмякла у него на руках. А когда оцепенение прошло, она обвила руками шею Адриана и с улыбкой прошептала:

– Я, наверное, ужасно тяжелая.

Адриан резко остановился, и, когда взглянул на нее, в его темных глазах промелькнуло что-то похожее на испуг. Неужели он уже жалеет о том, что поддался этому порыву чувств?

– Ты не тяжелая, – возразил он, и черты его лица заострились.

Ну и какого дьявола я делаю?! – мысленно вопрошал он себя. Что дальше? Проклятье! Ведь если я сейчас не остановлюсь, назад дороги уже не будет. Желание и воля боролись в нем.

Глаза Кэтрин гневно сверкнули. Черт бы его подрал, он снова намерен остановиться! Ну нет, на этот раз она ему этого не позволит. Ей наплевать, что там будет у них дальше, но эта ночь принадлежит ей.

Воля Адриана проиграла в неравной битве, и, внеся Кэтрин в спальню, он сел на кровать, не выпуская ее из рук. В одно мгновение желание растеклось по телу, заставляя кровь кипеть, а сердце биться с неистовой силой. Кэтрин одним движением стянула с себя пуловер и отыскала губы Адриана, которые вначале были жесткими, как если бы он намеревался отразить внезапное нападение. Но постепенно она почувствовала, как он расслабился, а его губы и руки стали горячими и настойчивыми. Кэтрин вздохнула от облегчения и удовольствия. Она поняла, что победила. Теперь перед ней был не сдержанный, благоразумный Адриан, а Адриан, пылающий жаром страсти, стремящийся к близости.

Поцелуи стали неистовыми, ласки нетерпеливыми и собственническими, произносимые шепотом слова звучали моляще.

– Как чудесно, – горячо прошептала ему на ухо Кэтрин, – просто потрясающе. Я ведь нужна тебе, правда? О, пожалуйста, скажи, что я нужна тебе!

Адриан поднял голову, и их взгляды встретились.

Это не просто взрыв страсти, с некоторым удивлением подумал Адриан. Это нечто большее. Что-то происходит между нами. Что-то, чего он не испытывал уже давно и даже успел забыть, что такое бывает. Эта женщина вернула его к жизни, вернула ему ощущение собственных сил, бьющей через край энергии.

Его руки двигались и скользили по ее телу, словно руки скульптора, вылепливающего свой шедевр. Став абсолютно беспомощной под его умелыми настойчивыми ласками, Кэтрин выгибалась навстречу его рукам. Он позволил и ей удовлетворить свое пылкое желание касаться его, гладить, пробовать на вкус.

– Сейчас? – пробормотал он.

– Да. О да! – выдохнула она.

Полувздох-полустон сорвался с губ Кэтрин, когда они впервые слились воедино, став единым целым. Она осыпала дождем поцелуев лицо, губы, шеи, ключицы возлюбленного, скользя по его бархатной коже, вплетая пальцы в волосы. Она отдавалась ему полностью и безоговорочно, желая получить много, но ничего не требуя.

– Адриан! – вскрикнула Кэтрин, когда он подвел ее к долгожданной вершине, с которой они вдвоем взмыли к небесам, а потом вместе полетели в блаженную манящую пропасть. – О боже, Адриан…

– Я здесь, радость моя, – отозвался он. – Я с тобой.

Потом он еще долго держал ее, не выпуская из своих объятий, словно бесценное сокровище.

Лежа в теплых, уютных объятиях Адриана, Кэтрин чувствовала себя так, словно ее тело стало невесомым.

– Господи, это было так прекрасно, – удовлетворенно, как сытая кошка, промурлыкала Кэтрин.

Адриан довольно улыбнулся.

– Это только начало, уверяю тебя, – пообещал он ей. Выражение глаз Кэтрин сказало ему все, что она об этом думает, заставив Адриана почувствовать себя на вершине блаженства.

Почувствовав, что проголодались, они отправились на кухню. К счастью, в холодильнике нашелся холодный цыпленок, сыр, свежий хлеб и фрукты, а белое вино дополнило их пиршество. Они не спеша ели, тихо переговариваясь обо всяких пустяках, обменивались улыбками.

Покончив с едой, они снова занимались любовью, потом снова разговаривали, после чего вновь любили друг друга, и с каждым разом огонь страсти не угасал, а разгорался с еще большей силой.

– Разве ты не слышала, что я говорил об осложнениях, Кэтрин? – нахмурился Адриан.

– Я все прекрасно слышала, – парировала она. – Ты говорил что-то о проблемах с доставкой и распространением, но это мне и так известно.

– Черта с два! Не хитри со мной, детка. Я вижу тебя насквозь.

– Неужели? – усмехнулась Кэтрин. – И что же ты видишь, позволь спросить?

– Не позволю. К тому же ты и сама все прекрасно понимаешь, так можешь не делать невинного лица.

– О, босс решил напомнить, кто здесь главный? – съязвила Кэтрин.

– И не думал даже, а не мешало бы. Тебе легко удается выходить сухой из воды, плутовка, потому что ты восхитительная, забавная, живая и действуешь из самых лучших побуждений, но я-то знаю, что на самом деле ты дерзкий чертенок и с тех пор, как ты училась быть послушной, прошло много времени. Так что вот тебе распоряжение на закуску, мой неустрашимый редактор. Завтра, перед тем как я улечу в Сан-Франциско, ты отдашь мне ключ от офиса. И это приказ.

Кэтрин заметно побледнела и уставилась на Адриана.

– Ты что, увольняешь меня? Для тебя такая проблема то, что ты переспал со мной, поэтому ты решил поскорее от меня избавиться, даже несмотря на то, что тебе сейчас отчаянно нужен редактор?

Неправильно истолковав его слова, Кэтрин застала Адриана врасплох, но в глубине души он был даже доволен тем, что сумел вывести ее из равновесия. Шоковая терапия иногда бывает очень полезна. Может, теперь ему все-таки удастся заставить ее хоть немного прислушаться к голосу разума.

– Господи, Кэтрин, ну что за глупости? Разумеется, я тебя не увольняю. Как тебе вообще могло такое прийти в голову? Мне просто нужен твой ключ и все. Кажется, это единственный способ убедиться, что ты не будешь торчать в редакции по ночам.

– О, – чуть слышно выдохнула Кэтрин, чувствуя себя глупо из-за того, что могла сделать такие неверные выводы.

Приподнявшись на локте, Адриан наклонился и поцеловал Кэтрин долгим поцелуем, после чего произнес:

– Так и быть, придется мне все-таки поведать тебе, что это за осложнения, раз ты так хочешь знать. Я постоянно беспокоюсь о тебе, о твоей безопасности, и это отвлекает меня от работы. – Он коснулся губами ее виска, погладив ладонью шею. Мягкая дымка, туманящая голубизну ее глаз, говорила ему, что Кэтрин, как и он, все еще полна желания. Но вначале он должен убедиться, что она понимает серьезность ситуации и не станет попусту рисковать. – У меня и без того хлопот полон рот, – ласково проворчал он, – а тут еще приходится присматривать за милой непоседой, которая сует свой хорошенький носик куда не следует, рискуя, что ей его оторвут.

– Тебе вовсе не обязательно присматривать за мной, – возразила Кэтрин, впрочем в ее возражении не хватало настойчивости. Прикосновения и ласки Адриана сбивали с мысли и заставляли позабыть обо всем на свете, кроме этого восхитительного мужчины.

Удостоверившись, что продвигается в правильном направлении, Адриан удовлетворенно улыбнулся.

– Не думаю, что это приходило тебе в голову, но каждую минуту, когда тебя нет рядом, я боюсь, что Дирк Стоддард с дружками подловили тебя где-нибудь с намерением преподать урок нам обоим.

– Глупости, – отрезала Кэтрин, погладив мускулистые плечи возлюбленного. – По-моему, ты преувеличиваешь. Эти громилы наверняка уже и забыли о моем существовании.

– Милая, тебя не так-то просто забыть. – Адриан поцеловал ее в уголок рта, пальцы скользнули к нежной груди, поглаживая шелковистую кожу. – Но Дирк с его дружками не единственная проблема. У меня душа уходит в пятки, когда я думаю, что кто-нибудь из стриптиз-клуба или земельного агентства, во владении которого он находится, может заинтересоваться, зачем ты там крутилась.

– Значит, ты беспокоишься о моей безопасности? – спросила Кэтрин, обнимая его за шею. – Следовательно, причина этих осложнений я?

– Ну, не совсем так, – признался Адриан. – Учитывая обстоятельства, забота о твоей безопасности была бы нормальной реакцией ответственного работодателя. Но я говорю о том, что совсем потерял покой. У меня иногда возникает желание засунуть тебя в карман и везде носить с собой. Или сцепить наши руки наручниками, чтобы куда я, туда и ты. Или запереть в надежном месте, пока я не разберусь с теми безобразиями, что творятся вокруг газеты. Вот что я подразумеваю под осложнениями. – Он нахмурился, когда Кэтрин заерзала. Ему показалось, ее что-то беспокоит.

– Я слишком тяжелый для тебя?

Кэтрин покачала головой.

– О нет, нисколько. Мне нравится ощущать твою тяжесть. – Она на мгновение заколебалась, потом все-таки решила задать мучивший ее вопрос. – У тебя ведь нет другой женщины, Адриан?

Так вот что беспокоит Кэтрин.

– Нет, милая, в моей жизни нет другой женщины. Для тебя это важно?

– О да, очень, – призналась она. – То есть это, конечно, не мое дело…

– Теперь твое, – заверил ее Адриан и чмокнул к лоб. – Есть что-то еще, что тебя беспокоит?

Несколько мгновений Кэтрин размышляла, потом неуверенно проговорила:

– Нет… то есть да… понимаешь, – запинаясь начала она, рассеянно водя пальцем по его плечу, – я хочу, чтобы ты знал, что то, что произошло между нами, не является…

– Обязательством? – иронично подсказал Адриан.

Его ирония ускользнула от Кэтрин.

– Вот именно, – согласилась она, в то время как ее рука опустилась ниже и стала поглаживать волосы у него на груди. – Я знаю, что сейчас в твоей жизни нет времени для каких-то сложных отношений.

– Это правда, – подтвердил Адриан, стараясь быть искренним. – Многие говорят, что моя возлюбленная – это моя работа. Однако, с тех пор как ты появилась в моей жизни, мне все чаще начинает казаться, что такая работа требует слишком большой отдачи и почти не оставляет ни времени, ни сил на то, чтобы наслаждаться жизнью.

– Я вовсе не хотела отвлечь тебя от любимой работы, – пробормотала Кэтрин.

– А ты и не отвлекла. Но даже если и так, то я этому рад. Кстати, – он лукаво усмехнулся, – на это можно посмотреть и с другой стороны. Ты верой и правдой служила моей газете-любовнице, а потом явился я и увел тебя. Вернее, не увел, а унес.

– Всего лишь игра слов. Верно лишь то, что я стала больше помехой, чем помощью. Ты бы не стал колебаться… – Кэтрин запнулась, размышляя о том, что могла бы тщательнее выбирать слова. – Ты не стал бы так беспокоиться о Реджи, как беспокоишься обо мне. Тебе пришлось менять планы на выходные, потому что…

– Потому что Реджи болен, а я не оставил бы нового редактора в одиночестве разбираться со всеми делами независимо от своих чувств.

Кэтрин с сомнением взглянула на Адриана, потом кивнула.

– Ладно, я согласна, но не хочу, чтобы ты из-за меня волновался.

– Прости, милая, но вот с этим я не могу ничего поделать. Догадываюсь, что в современном эмансипированном мире не принято считать себя защитником своей… – Адриан замолчал, задумавшись о том, что сказал. Чьим защитником? Своего редактора? Едва ли. Своей подружки? Не в его стиле. Своей женщины? Это уж как-то совсем старомодно. Впрочем, если подумать, то ему нравится. Да, ему, определенно, нравится.

– Твои покровительственные мужские инстинкты просто замечательны, – заверила его Кэтрин. – Даже несколько трогательны. Просто я как-то не привыкла рассчитывать на чье-то покровительство и никогда не ждала его. Более того, я немного дам за обязательства, которые оно налагает.

– Обязательства?

Кэтрин сделала глубокий вдох и решилась.

– Ладно, слушай. Покровительство похоже на клетку, сооруженную из лучших побуждений. Но это все равно клетка. Ты беспокоишься обо мне, значит, я должна поступать так, как ты считаешь нужным. Для моей пользы, конечно. Я не могу пойти туда-то, делать то-то. Почему? Потому что ты будешь волноваться. Мне придется для твоего спокойствия отдать тебе ключ. – Помолчав, Кэтрин тихо добавила: – Я не люблю клеток, Адриан. Из-за них у меня начинается клаустрофобия.

Адриан понимал, что в словах Кэтрин есть доля правды, причем значительная доля, и все равно ее слова больно задели его. Он сознавал, что не должен так вести себя с ней, что должен отпустить ее.

Отпустить?

Но как он может ее отпустить, если не только он, но и она удерживает его рядом с собой своим телом, своей нежностью, своей искренностью. Удерживает его своим желанием и своей страстью. Она вызывает в нем такой голод, который только она одна может утолить.

– Извини, дорогая, но я ничего не могу с этим поделать, – хрипло пробормотал он, пытаясь удержать мужскую прерогативу быть защитником своей женщины. Женщины своей жизни. Ведь Кэтрин, нравится ей это или нет, стала женщиной его жизни. – Я… должен знать, что ты в безопасности.

Кэтрин понимала, что нужно поспешить сказать последнее слово в этом споре, пока он не прервался по причине, которая так красноречиво, так настойчиво упиралась ей в бедро. Да она и сама уже снова вся горела от желания.

– А что, если бы я попросила тебя не лететь в Сан-Франциско, так как тоже волнуюсь за тебя? – спросила она. – Ты послушался бы меня и не поехал на конференцию?

– Это не одно и то же, – возразил Адриан, обнимая Кэтрин за спину и прижимая ее к себе. – Нельзя сравнивать одно с другим.

– Разве?

– Именно. Ну по крайней мере, не совсем. – Адриан сердито воззрился на Кэтрин, ибо в данный момент плохо соображал и боялся потерять нить спора и оказаться уложенным на обе лопатки ее непревзойденной логикой. – Нет, все-таки тут существенная разница.

– А я так не думаю, – заявила Кэтрин, которой нравилось наблюдать, как темнеют от желания его глаза.

Однако через секунду она уже не думала ни о чем, кроме бесподобного ощущения единения их тел, изгоняющего из ее сознания все здравые, логичные, разумные мысли и оставляющего лишь пылкое, взрывное, необузданное желание.

Утро пятницы прошло гладко, и Кэтрин закончила верстку так рано, что у нее осталось время прочитать корректуру перед тем, как отправить ее с курьером в типографию. Адриан помогал ей, но не так много, как в предыдущую неделю, и Кэтрин с гордостью поддерживала слухи о своей возрастающей компетентности.

Сара сидела на своем месте и тоже просматривала готовые листы корректуры.

– Надеюсь, на этой неделе не возникнет никаких проблем с доставкой, – тяжело вздохнула она, передавая Кэтрин несколько объявлений на проверку.

– Я тоже надеюсь, – отозвалась Кэтрин, на мгновение оторвавшись от компьютера. – Адриан попросил кое-кого из своих знакомых помочь нам разобраться с этой катавасией. Еще он договорился с одним своим другом, работающим в охранной фирме. Мы будем бесплатно печатать их рекламу, а они выделят нам профессионала, который будет присматривать за редакцией на случай возникновения каких-то внештатных ситуаций.

В этот момент сам владелец «Городских новостей» просунул голову в приоткрытую дверь.

– Кэтрин, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет, – сказал он и сразу исчез.

Настроение у Кэтрин резко упало. Ей вспомнился прошлый раз, когда Адриан вот так же вызвал ее к себе. Тогда причиной вызова был ее послужной список. Что же произошло на этот раз?

– Бедный Адриан, – сочувственно покачала головой Сара. – Он в последнее время такой измотанный.

Кэтрин встала. Адриан бедный? А как насчет нее? Иметь дело с этим мужчиной все равно что кататься на американских горках. Что-то ночью она не заметила, чтобы он был слишком измотан, а когда утром разбудил ее поцелуем или когда затащил ее с собой в душ, не казался таким отчужденным. Глаза его лучились, и нежность перетекала через край, когда он вез ее домой, чтобы она могла переодеться. Он был восхитительно очаровательным в «Ромео и Джульетте», когда присоединился к ним с Дженифер за завтраком. Вплоть до того, как вошел в свой кабинет, удовлетворенный тем, что все находится под контролем, Адриан пребывал в отличном настроении.

Что же случилось теперь?

Потом Кэтрин вспомнила. Ключ. Адриан хочет, чтобы она отдала ему этот чертов ключ от кабинета.

Достав связку ключей из сумки, она отцепила ключ от кольца, вышла из кабинета и направилась по коридору к кабинету босса.