Мой любимый дикарь

Глава 19

Леопарды — одиночки. Они рыскают ночами поблизости от мест, где пасутся стада потенциальной добычи, или прячутся на деревьях, подстерегая ничего не подозревающую жертву. Известно, что львы убивают людей каждый год, но я подозреваю, что леопарды утаскивают значительно больше человеческих особей. Куда легче увидеть приближающийся прайд, чем заметить одного затаившегося хищника.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

— Говорю тебе, у нее нет поклонников! Дэвид Лэнгли прислонился к стене в бальном зале «Олмака» и пристально изучал свои ногти.

— У нее есть один поклонник, Брэдли. — Губы Дэвида медленно растянулись в самодовольной улыбке. — А в данный момент — два.

К нему подошла, чтобы поболтать, стайка девиц — уже третья с тех пор, как он вошел в зал. Они были почти неотличимы друг от друга, шумно восторгаясь встречей с таким известным человеком. Он не так давно потребовал, чтобы Брэдли и остальные приятели называли его Покорителем Конго, но пока прозвище не привилось.

Он написал свое имя на карточках самых красивых девушек, другим сообщил, что его собственная карточка уже заполнена.

В зал вошли лорд и леди Лидс с дочерьми. Взгляд Лэнгли немедленно переместился на обворожительную блондинку — старшую сестру. Она дебютировала в свете в том году, когда он уехал в Африку, и он успел несколько раз с ней потанцевать. Он не имел понятия, почему такая красотка до сих пор не замужем, но ни минуты не сомневался, за какой из сестер приударил бы, имей он выбор.

— Я пойду, поздороваюсь, — пробормотал он, отходя от стены. Спустя несколько секунд к нему присоединился Фриззел. Лэнгли всегда нравились прихлебатели, но в данной ситуации они действительно были жизненно важны. Вулф мог появиться в любой момент, и Лэнгли не собирался больше рисковать.

Приблизившись к леди Филиппе, Лэнгли почувствовал искреннее недоумение. Он не мог понять, почему Вулф остановил свой выбор на этой сестре. Да, она была довольно привлекательна, но рядом со своей сестрой с тем же успехом могла быть сухим пнем. Он не была такой тонкой и грациозной, как нравилось Дэвиду, но с весьма аппетитными округлостями. Фриззел сказал, что у нее нет поклонников? Интересно, чего ей недостает? Изящества? Утонченности? Образования?

Все это было, конечно, любопытно, хотя, в сущности, ничего не меняло. С ней поддерживал отношения Беннет Вулф. Только это имело значение. Лэнгли провел в компании этого человека три долгих года, и если и мог сказать что-то определенное о нем, то только одно: он не сдается. Удастся ему увести девчонку или нет, было не важно. Главное заключалось в следующем: необходимо убедить, очаровать или обмануто ее, чтобы она раскрыла ему все о планах и намерениях Вулфа.

Больше всего на свете Лэнгли хотелось сжечь проклятые дневники и наброски, но он пока не был готов отказаться от единственного рычага давления, имевшегося в его распоряжении.

— Добрый вечер, леди Филиппа, — сказал он.

— Капитан Лэнгли! Вы все-таки пришли! А я думала, что вы просто пошутили. — Девушка игриво похлопала его веером по руке. — Вы знакомы с моей семьей? Позвольте представить вам лорда и леди Лидс и мою сестру Оливию. А это капитан Дэвид Лэнгли. — Она восторженно хихикнула. — Покоритель Конго.

Превосходно. Значит, прозвище начало распространяться. Очень довольный, он склонился и поцеловал девушке руку.

— Я только надеюсь, что капитан Вулф не завладел вашим сердцем целиком, и там осталось немного места для меня.

— Продолжайте говорить такие же приятные вещи, — прощебетала Филиппа, — и я забуду его совсем.

«Надеюсь, все же не совсем». Лэнгли улыбался так широко, словно желал продемонстрировать все свои зубы.

Уголком глаза Филиппа заметила, что члены семьи взирают на нее с таким изумлением, словно у нее выросла вторая голова. Она сделала вид, что ничего не замечает. Ей и без того сложно было изображать легкомыслие. Что ни говори, а поднатореть в пустой болтовне она не успела. А тут еще беспокойся, что подумают близкие.

Беннет еще не приехал. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Она сама просила его не появляться до половины десятого. Ей все же требуется время, чтобы очаровать капитана, а Беннет будет его отвлекать. И ее тоже. Если же он появится перед началом первого вальса, это будет как раз вовремя. Хотя, конечно, она бы предпочла потанцевать с ним, да и смотреть на него было приятнее, чем на Лэнгли.

— Вы позволите проводить вас к столу с закусками? — спросил капитан. В нем все было безукоризненным — от манер до темно-синих панталон, жилета более светлого оттенка и темно-серого сюртука. Все, кроме пожелтевшего синяка под одним глазом и аккуратной повязки, прикрывающей верхнюю часть уха.

Филиппа задала себе вопрос, не возьмет ли Беннет с собой Керо. Она почти надеялась, что он так и сделает. Хотя, конечно, это не могло пойти на пользу ее — их — плану.

— Это было бы чудесно, — выразила она свой восторг.

В какой-то момент она забеспокоилась, что Ливи увяжется за ними, но тут очень кстати подоспели Соня и Люси и утащили Оливию за собой. Филиппа взяла Лэнгли под руку, чувствуя себя одиноким лазутчиком в стане врага. Хотя одинокой она, скорее всего не была. Наоборот, она бы вовсе не удивилась, узнав, что Беннет следит за ней через одно из высоких окон в ближайшей стене. Она рискнула бросить взгляд в том направлении, но зал был слишком хорошо освещен, чтобы можно было разглядеть, смотрит ли кто-то с улицы.

— Я читала вашу книгу, — сообщила она и, взглянув на своего собеседника, изобразила, как трепещут ее ресницы. При этом она едва не оступилась.

— Да? Утром вы сказали, что искали встречи со мной.

— Конечно. Познакомившись с сэром Беннетом, я спросила, сможет ли он меня вам представить. Он заверил, что сможет, но потом позволил себе несколько язвительных замечаний в ваш адрес. — Она придвинулась ближе. — Я думаю, что ваше мнение о нем, изложенное в книге, очень правильное. Он действительно кажется несколько… простоватым и прямолинейным.

— Прямолинейным?

О Боже! Неужели она допустила ошибку? Надо было выбрать слово с меньшим количеством слогов.

— Я думаю, это правильное слово. Во всяком случае, он подошел прямо ко мне, не ожидая, пока нас представят друг другу, и теперь я никогда не знаю, когда он появится и будет ли у него на плече сидеть мартышка. — Девушка внутренне заколебалась. — Разве Керо не должна быть вашей? — все же спросила она, не в силах удержаться от небольшого укола. — В вашей книге сказано, как она вас любила. Что случилось?

— Ах, вот вы о чем. Керо действительно спас Вулф, но он не знал, как ухаживать за животным, чтобы оно было всегда сытым и здоровым. Все это легло на мои плечи. Она куда-то сбежала в тот момент, когда я уехал, и могу предположить, что он научил ее опасаться всех, кроме него.

— Как это ужасно! — Ей не доставляло никакого удовольствия слышать подобное вранье, но ведь все это было направлено на достижение цели. До правды дойдет дело позже, когда она выяснит, где дневники. — Я так и думала.

— Значит ли это, что вы не заинтересованы в ухаживаниях Вулфа?

Тут следовало соблюдать осторожность. Беннет сказал, что Лэнгли ухватится за возможность увести у него девушку, но нельзя было слишком уж облегчать его задачу.

— Как вам сказать, — медленно проговорила она, как будто действительно обдумывала ответ. — Он довольно красив. И мне нравятся путешествия. К тому же он имеет пять тысяч в год.

— Но вы ожидаете лучшего предложения.

Филиппа глупо хихикнула. Боже, что за ужасное, недалекое существо эта Флип!

— Я же должна позаботиться о себе.

— Безусловно. — Лэнгли протянул ей клубнику в шоколаде. — И я надеюсь, что вы оставили первый вальс мне.

— Вы первый джентльмен, кого я увидела, когда вошла. — Она вытащила из ридикюля карточку и карандаш и протянула Лэнгли. Пока он вписывал свое имя, она откусила сладкую клубнику, постаравшись придать губам форму как при поцелуе — она долго тренировалась, наблюдая, как это делала Оливия. Оставалось надеяться, что сок не потечет по подбородку.

Лэнгли поднял взгляд от карточки.

— Я бы хотел танцевать с вами все танцы. Вот как? Выходит, что трюк с губами сработал.

— Боюсь, это было бы ужасно неправильно.

— Флип?

Девушка так сосредоточилась на своей роли, что голос сестры перепугал ее до смерти.

— Что такое?

Перед ней стояла Ливи. Ее сопровождал лорд Джон. Очевидно, оба считали, что она окончательно рехнулась.

— Мама хочет тебе кое-что сказать. Лэнгли поклонился.

— Встретимся перед началом вальса.

Филиппа направилась к родителям, по возможности обходя толпу. Никто не должен слышать то, что Ливи хочет ей сказать.

— Что, в самом деле, с тобой случилось?! — возмущенно воскликнула Оливия.

Пожав плечами, Филиппа отвернулась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Капитан Лэнгли… Беннет… — Ливи еще больше понизила голос. — Беннет Вулф практически сделал тебе предложение. Они же враги!

— Значит, теперь ты ничего не имеешь против ухаживаний Беннета Вулфа. Приятно слышать.

— Он не тот человек, с которым можно играть, Флип, — сказал Джон, и выражение его лица было куда более серьезным, чем обычно.

Филиппа вздохнула. Совершенно очевидно, они были встревожены и намеревались спасти ее от нее самой. Ей придется что-то им сказать. Через минуту. А пока ей хотелось в полной мере насладиться своей неожиданной славой. Хотя бы недолго.

— Ты уверена, что не завидуешь тому, что за мной увиваются два самых знаменитых в Англии путешественника? — вслух спросила она.

— Я уверен только в том, что кто-то будет убит, и более чем, вероятно, это буду я. — Джон положил руку ей на плечо. — Ты имеешь хоть какое-то представление, как сильно Беннет тобой дорожит?

Что ж, судя по всему, развлечения закончились.

— Прежде чем я отвечу или произнесу хотя бы еще одно слово, вы должны дать мне обещание. Вы оба.

— Что мы должны пообещать? — удивилась Оливия и недоуменно огляделась по сторонам.

— Обещайте, что поможете мне и не станете мешать.

— Помочь разбить сердце Беннета? Вступить в связь с человеком, разрушившим его будущее? Я не стану этого делать.

— Прекрати, Джон. Все это ради Беннета. Молчание.

— Теперь я совсем сбит с толку, — признался Джон.

— Я пытаюсь выяснить, где капитан Лэнгли прячет дневники Беннета. А чтобы это понять, мне необходимо с ним разговаривать. Следовательно, я должна быть милой и очаровательной. — Филиппа нахмурилась. — И заставить его поверить, что он уводит меня от Беннета.

— Ты не сделаешь этого, — прошипела Оливия.

— Я уже это делаю, так что, будь добра, не мешай.

— Флип, ты можешь пострадать.

— Я знаю.

Да, конечно, она может пострадать, но не так, как воображает Оливия. Потому что, добившись успеха, ей придется выбирать. Она должна будет решить, имеет ли хоть каплю смелости. По сравнению с этим поводить пару дней за нос Дэвида Лэнгли… казалось легкой задачей.

— Полагаю, ты должна нам объяснить немного подробнее.

— Сначала дай мне обещание.

— Если Беннет меня не убьет, обещаю. Ливи выглядела так, словно проглотила жука.

— Я обещаю, если дело будет безопасным для тебя. Если нет — я ничего не обещаю.

— Тогда лучше проводите меня к маме, а то Лэнгли что-то заподозрит. Но идите медленно. И, ради Бога, Оливия, перестань хмуриться.

Филиппа не любит, когда он ругается в ее присутствии, поэтому Беннет вдоволь попрактиковался во всех бранных выражениях на всех известных ему языках, вышагивая вблизи «Олмака». Он мог сколько угодно ругать себя за то, что позволил любимой девушке впутаться в отношения между ним и Лэнгли, но не все зависело от него.

Он справился с крокодилом с помощью приклада своей винтовки и охотничьего ножа. Он прошел сотни километров по джунглям, пустыням и саванне. А эта хрупкая женщина ослепила, одурманила и скрутила его так сильно, что он не знал, на каком свете находится.

Это была ее идея. Но проблема заключалась в том, что и риск был ее. Это ему не нравилось. Очень. Он в сотый раз открыл свои карманные часы. Двадцать две минуты десятого. Достаточно близко к назначенному ею времени. Пора.

Пройдя мимо лакеев у входа, Беннет вошел в бальный зал. Он чувствовал себя скованно, стараясь выглядеть щеголем, которого вот-вот бросит любимая девушка. Но врываться в зал, словно атакующий носорог, наверное, все же не стоило. Это могло кончиться предложением немедленно уйти.

Он был, настолько одержим своими мыслями, что бросился искать и нашел Филиппу раньше, чем успел даже подумать о Лэнгли. А этот идиот стоял в центре зала, окруженный многочисленными поклонниками, точнее — поклонницами, которые ворковали и чистили перышки, как голубки.

Филиппа стояла недалеко от своих родителей в компании Оливии и Джона. Она раскраснелась и теребила сумочку — от волнения или возбуждения, — а ее спутники выглядели растерянными.

Беннет замедлил шаг и направился к Филиппе. На ней было шелковое платье цвета слоновой кости с голубыми вставками, отделанное мерцающим в свете канделябров бисером. Потрясающе.

— Добрый вечер, — проговорил он и поднес к губам ее руку. Но просто коснуться губами пальцев было для него недостаточно — его тело тосковало по ней так же сильно, как сердце.

— Флип говорит, что весь этот вздор — ее идея, — тихо прошептал Джек. — Мне трудно поверить, что ты спокойно на это согласился. Ведь все это только ради тебя!

— А, значит, она вам все-таки сказала. Мы думали, что не стоит вводить вас в курс дела, потому что вы будете всюду соваться и все погубите.

— Если уж говорить о перспективе все погубить, — заговорила старшая сестра Филиппы тихим, но суровым голосом, — неужели вы не понимаете, что заставляете ее изображать привязанность к человеку, которого вы намерены уничтожить? Здесь же надо учитывать ее брачные планы, капитан Вулф. Вы можете уехать в Африку или… в Сибирь, а что будет с Флип?

— Я же сказала, — вмешалась Филиппа, прежде чем ее возлюбленный смог придумать контраргументы, которых не существовало, — что это была моя идея. Я не оставила Беннету выбора.

— Ты? — У Джека от изумления глаза полезли на лоб. — Ты приказала Беннету Вулфу помогать тебе, и он согласился?

Беннет вздохнул. В тот же момент он заметил Лэнгли, покинувшего своих поклонниц и направившегося к ним. Его сопровождали два приятеля. Что ж, один урок Лэнгли определенно усвоил — не приближаться к нему в одиночестве.

— Вы еще долго собираетесь стоять здесь и изрекать банальности? Твой принц на подходе, Филиппа.

— Ой, вы двое, уходите отсюда. Теперь мы с Беннетом должны поссориться.

— Думаю, я останусь, чтобы защитить тебя, — заявил Джон.

— Нет, не надо, — прошипела Филиппа и подтолкнула его поближе к Беннету. — Если ты останешься, лучше защити Лэнгли от Беннета.

— Не хочу!

— Чем раньше Лэнгли убедится, что Филиппа на его стороне, тем скорее мы покончим с этим чер… проклятым делом. — Беннет бросил быстрый взгляд на Джека. — Так что удерживай меня.

— Филиппа, — широко улыбаясь, пропел Лэнгли. — Если вы не передумали, сейчас мой вальс.

— Она передумала, — пробурчал Беннет, искренне сожалея, что они не отрепетировали сцену заранее. Может быть, в нее можно было вставить весьма чувствительный для Лэнгли свинг справа. — Она будет танцевать этот вальс со мной.

— Беннет, капитан Лэнгли пригласил меня первым. Он буквально пригвоздил девушку взглядом к полу:

— Делай то, что говорю я.

Ее глаза вспыхнули, и Беннет испугался, что повел себя неправильно и превратил ссору в настоящую.

— Вы не можете диктовать мне, что делать, сэр. Я буду танцевать, с кем захочу. Сейчас я хочу танцевать с капитаном Лэнгли и…

— Дэвид, — мягко подсказал Лэнгли.

— …с Дэвидом, и если вы не умеете себя вести, как подобает джентльмену, то я вообще не желаю вас больше видеть.

— Я тебе не верю. А этот дурак тебя определенно не заслуживает.

— Успокойся, Беннет, — проговорил Джон исполненным театрального драматизма голосом.

— Леди Филиппа, наш танец вот-вот начнется, — сказал Лэнгли и протянул девушке руку.

Что ж, похоже, Лэнгли не заметил театральности. Филиппа вздернула подбородок и пошла рядом с ним. Она даже коснулась его пальцев, сделав вид, что это получилось случайно. Теперь ей предстоял танец. С Лэнгли.

В одном она не сомневалась: кто-то будет рядом.

— Вы двое, — прорычал Беннет, ткнув пальцем сначала в Джека, потом в Оливию, — идете танцевать. Немедленно.

— Но я… — растерянно заморгала Оливия.

— Он прав, — вмешался Джек и предложил девушке руку. — Мы должны постараться находиться как можно ближе к Флип.

— Ах да, конечно. — Оливия взяла Джека за руку, и они направились к танцующим. Прежде чем закружить свою партнершу в танце, Джек послал Беннету благодарный взгляд.

Это, конечно, хорошо, полагал Беннет, если его — и Филиппы — проблемы помогут Джеку, безнадежно влюбленному в Оливию, но другу следовало бы помнить, что его цель в этом танце — другая сестра. Беннет резко отвернулся. К счастью, предполагалось, что он зол и одержим ревностью. Других чувств он все равно сейчас не сумел бы изобразить.

Краем глаза он заметил девушку, стоявшую неподалеку у стены, и подошел к ней.

— Вы позволите?

Она отчаянно покраснела.

— Я… но… нас не представили друг другу.

— Ничего страшного. Я Беннет Вулф. А вы?

— Я… Кэтрин… мисс Паттерсон.

Беннет взял ее руку и положил на свою. Он бы хотел уже находиться среди танцующих, но не мог волочить партнершу силой. Правила «Олмака» были весьма строги.

— Теперь мы знакомы. Ну, так как, вы потанцуете со мной?

Еще несколько мгновений поколебавшись, девушка сдалась и позволила повести ее к танцующим. Больше не тратя времени на церемонии, Беннет обнял ее за талию и закружил в вальсе.

— Я читала ваши книги, капитан Вулф, — выпалила она, пока он пытался пробиться сквозь довольно плотные ряды танцующих к центру зала. Именно там Лэнгли танцевал с Филиппой, держал за руку, обнимал за талию… глазел на нее!

— Правда? — рассеянно спросил он.

— О да, и я не верю, что вы совершили все эти ошибки, в которых вас обвинил капитан Лэнгли в своей книге.

Беннет прищурился. Ни одна из их интриг ни в коей мере не касалась мисс Паттерсон. И у него не было ни одной причины быть с ней невежливым.

— Спасибо, — сказал он.

— Вы можете спросить любого, и вам непременно скажут, что я ваша самая восторженная поклонница. — Девушка энергично кивнула в подтверждение своего заявления.

— Еще раз спасибо. — Теперь между ним и Филиппой было только четыре танцующие пары. Еще один поворот, и пар осталось три.

— Я даже могу процитировать отрывок о том, как вы впервые встретили прайд львов. — Девушка сделала глубокий вдох и заговорила: — «Высокая трава, высушенная безжалостным солнцем, колыхалась волнами — золотисто-желтый океан, который нарушали только невысокие акации и массивные муравейники. Я…»

— Очень впечатляет, — перебил Беннет.

— Но я могу процитировать весь отрывок до конца. Я так часто перечитывала ваши книги, что могу пересказать их без труда. А когда услышала, что вы убиты, вышила на всех своих носовых платках ваши инициалы и даты экспедиций. И еще я носила траур, и перестала носить черное, только когда прочитала в газете о вашем возвращении.

В какой-то момент все это превратилось в кошмар. Филиппа говорила, что читала и перечитывала его книги, но он сомневался, что она сможет по памяти процитировать большие отрывки. Он и сам не смог бы. Когда Филиппа обсуждала его книги, она говорила о чувствах, которые испытывала, о мысленных образах, навеянных словами. Она не превращала его книги в… некое подобие Библии.

Еще один поворот, и Беннет встретился глазами с Филиппой. На мгновение время остановилась, но потом она «сделала лицо» и сказала что-то партнеру — Беннет не расслышал, что именно. Секундой позже он оказался лицом к лицу с Лэнгли.

— Ты жалок, Вулф, — заявил капитан. — И если не собираешься устроить еще один скандал, будь добр, соблюдай дистанцию.

— Ты вторгся на чужую территорию, Лэнгли.

— Ничего подобного. Прелестная девушка сама выразила желание танцевать со мной.

— Не устраивай сцен, Беннет, — сказала Филиппа, окинув мисс Паттерсон оценивающим взглядом. — Танцуй со своей партнершей. Полагаю, у вас с Кэтрин много общего.

— Я больше не буду повторять, Вулф, — с улыбкой произнес Лэнгли. — Держись подальше.

— Да, капитан Вулф, — эхом повторила Филиппа. — Держитесь подальше.

Беннет нахмурился и сказал:

— Мы с тобой еще встретимся. — Потом он энергично закружил мисс Паттерсон, постепенно удаляясь в том направлении, откуда появился.

— Это нехорошо, — заметила мисс Паттерсон. — Я думала, что Флип тоже ваша поклонница.

— Была, — коротко ответил капитан Вулф, мысленно планируя, как и когда встретится с Филиппой после этого проклятого бала. И тогда лучше бы никто не становился между ними.