Мой милый доктор

Глава десятая

Кит очень понравилось водить джип. Он принадлежал брату Джареда, и сейчас им никто не пользовался. Джаред настоял на том, чтобы она ездила на этой машине, пока остается в горах.

Кит остановила джип у парадного входа в большой дом и перенесла все, что привезла с собой. Необычная для февраля оттепель превратила снег в слякоть, и, чтобы не пачкать полы, Кит первым делом стянула с ног сапоги…

Она жила здесь уже пять недель, и ее любимыми комнатами стали спальня и кабинет Джареда. В них были огромные венецианские окна, обрамлявшие, словно роскошные рамы, прекрасный вид на покрытые снегом горные вершины.

Кит превратила кабинет Джареда в свою лабораторию. Буря, вызванная, ее исчезновением, утихла, и жизнь постепенно вошла в новую колею. Окрыленный известием о том, что Кит в безопасности, Джереми приезжал раз в неделю, якобы для обсуждения проектов «Стрэджи-Корп».

Когда же он стал пропадать у нее весь день и настойчиво приглашать поужинать где-нибудь, Кит пришлось положить этому конец. Проведя рядом с Джаредом ту невероятно счастливую неделю, она многому научилась. В частности, тому, что необходимо быть честной и с самой собой, и с окружающими — то есть вести себя так, чтобы невозможно было неправильно истолковать ее поведение.

Кит откровенно объяснила Джереми, что он ей очень нравится, как начальник, как коллега, но не более того. Она даже сказала ему, что, по ее мнению, он все еще любит свою бывшую жену и с этим надо что-то делать.

Джереми долго молчал, но в конце концов, согласился. Вооруженная собственным опытом, Кит предложила ему подвергнуть свои чувства проверке, и Джереми ответил, что подумает, но заставил пообещать, что они останутся друзьями. Кит испытала огромное облегчение.

Еще один человек стал считать ранчо своим вторым домом. Росс приезжал или звонил каждый день: ему необходимо было говорить с Кит о жене, о будущем ребенке, обо всем, что стряслось. Он чувствовал и себя виноватым, перед Кит, хотел оказать ей хоть какую-то поддержку, успокоить ее.

Когда врач сказал Лоре, что знает об угрозах, которыми она изводила свою сестру, Лора совсем расклеилась. Похоже, она действительно не осознавала всей мерзости своих поступков и теперь была подавлена тем, что оказалась способной на подобную жестокость. Заставив Лору оценить свое поведение, врач смог перейти к лечению. Он также предложил Россу и Лоре обратиться к психологу, занимающемуся вопросами брака и семьи. К удивлению Кит, ее родственники последовали мудрому совету. Более того, Росс отказался баллотироваться на пост губернатора и вышел из предвыборной гонки, поставив на первое место в своей жизни жену и будущего ребенка.

Самыми приятными новостями из всех, что привозил Росс, оказались надежды врача на полное выздоровление Лоры. Росс был в восторге, и — впервые за все время знакомства с ним — Кит стала относиться к нему, как к члену семьи, ощутив, что их действительно связывают родственные узы.

Но самым удивительным результатом ее исчезновения стала неожиданно проявившаяся любовь друзей и знакомых. Посыпались открытки и письма, зазвенели телефонные звонки. Все выражали ей свое сочувствие.

С помощью Дарта разрешилась и еще одна проблема. Прессе намекнули, что Кит пришлось исчезнуть из-за поступающих ей угроз. К счастью, преследователь, имя которого, названо не будет, установлен, пойман, и дело официально закрыто. Таким образом, мысль о причастности Лоры ко всему этому никому даже в голову не пришла.

Кит хотела расплатиться с Дартом и попросила у него счет, но бывший полицейский только улыбнулся и сказал, что, поскольку дело доставило ему огромное удовольствие, было бы несправедливо брать за него деньги. Однако он принял ее приглашение на ужин. Приглашение включало жену Дарта и доктора Джареда. Они вчетвером провели прекрасный вечер. Джаред был так красив и обаятелен, его близость казалась такой естественной, что у Кит буквально сердце разрывалось. Ей было нестерпимо горько думать, что скоро они расстанутся навсегда.

Если не считать того вечера, она большей частью оставалась одна, но не испытывала ни неловкости, ни горечи одиночества. Уборщица, как и при Люси, приходила раз в неделю, так что дом оставался безупречно чистым. Каждый день к ней заглядывали работники ранчо. Возможно, по указанию Джареда.

Джаред… Единственный человек на свете, кого Кит действительно хотела видеть.

После чудесного вечера в ресторане он приезжал в Хибер дважды, но лишь затем, чтобы провести прием в клинике и уладить свои дела.

Оба раза ей не было известно, что Джаред находится в Хибере, пока он часам к шести вечера не завозил ей свои магнитофонные записи для распечатки. Ей было очень больно сознавать, что он, находясь менее чем в двух милях от нее, не предлагает приехать в клинику помочь ему.

Ей становилось все труднее скрывать от него свою боль. Когда он расспрашивал, как она себя чувствует, как проводит время, как идут ее дела, Кит заставляла себя отвечать бодро, хотя ее сердце обливалось кровью.

Он ни разу не показал, что нуждается в ней или скучает без нее. Как будто никогда не было тех безмятежных дней в его клинике в Солт-Лейк-Сити. То потрясающее ощущение близости, казалось, совершенно испарилось, и Кит убедила себя, что Джаред хоть и получал удовольствие оттого, что помогал ей, но его сердце отдано Люси. Он, несомненно, с нетерпением ожидает ее возвращения из Калифорнии.

Работа, больше не служила для Кит панацеей от сердечной боли. До встречи с Джаредом она могла уйти с головой в проблему и забыть обо всем на двенадцать-четырнадцать часов.

Теперь же в самый разгар занятий ее взгляд вдруг начинал скользить по кабинету, останавливаясь на его книгах, его картинах, дорогих ему вещицах. Она представляла себя его женой. И тогда мысли ее становились столь интимными, что она краснела и пыталась сосредоточиться на работе.

Так протекали ее дни, таким мог стать и сегодняшний день.

Кит вставила новый лист бумаги в принтер, надеясь, что сможет выбросить Джареда из головы хоть на пару часов.

Затрезвонил телефон, однако она не сразу сняла трубку.

— Ранчо «Ловкий конокрад».

— Кит?

— Лора! — воскликнула Кит, и тут же услышала рыдания сестры. Прошла минута, а может быть, больше.

Наконец Лора взяла себя в руки.

— Я… я пойму тебя, если ты никогда больше не станешь разговаривать со мной.

— Не думай так, Лора. Я люблю тебя.

— Врач сказал, что виноваты мои гормоны, разбушевавшиеся после выкидыша, но это меня не оправдывает. Я могу только молиться, что когда-нибудь ты простишь меня.

Теперь уже Кит не могла остановить слез.

— Я уже простила! Бедняжка. Ты столько пережила.

— Нет. Это ты страдала. Я до конца жизни не забуду этого. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину. Кит, я правда люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе представить. Но я всегда завидовала тебе. Мне так стыдно, я так сожалею.

— Не надо. Все позади, Лора. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Что касается Росса и ребенка, то вряд ли я когда-либо была счастливее, чем сейчас. Но как только я вспоминаю о том, что сделала… — Лора говорила с такой искренней горечью, что отголоски боли, еще таившиеся в душе Кит, куда-то исчезли.

— Ты не отвечала за свои поступки. Ты ничего не могла поделать с собой. Давай больше не вспоминать о прошлом.

— Тогда вернись домой. Пожалуйста, Кит. Вернись домой. Я хочу, чтобы мы стали друзьями. Настоящими друзьями. Навсегда. Я так хочу обнять тебя. — Лора снова разревелась.

Кит тоже хотелось заплакать.

— Я вернусь, Лора. Я скоро вернусь, — сдавленно произнесла она и повесила трубку.

Как чудесно, что Лора выздоровела. Но Кит почувствовала себя такой несчастной, что не смогла сдержать охватившую ее дрожь. Джаред сказал, что она может оставаться на ранчо, пока Лора не поправится. Этот день настал…

Все кончено. Бесповоротно. Слезы побежали по ее вмиг осунувшемуся лицу и закапали на футболку. Безумные мысли метались в мозгу. Нет, она больше не станет делать глупостей. Достаточно ее экстравагантного бегства из театра. Не дожидаясь вечера, она уберется из этого дома, из жизни Джареда.

Чтобы не передумать, Кит быстро схватила трубку и позвонила в юридическую фирму Росса. Затем написала письмо Джареду, в котором сообщила, что, поскольку Лора выздоровела, она, Кит, возвращается в Солт-Лейк-Сити, в свою квартиру.

Поблагодарив его за все, она закончила письмо такими словами:

«Надеюсь, теперь мы в расчете. Желаю Вам счастья, которое Вы заслужили больше, чем кто-либо другой на всем белом свете. Кит».

В конверт с письмом она вложила чек, покрывающий арендную плату за время, проведенное в его клинике и на ранчо, и затраты на все, что он купил ей.

Письмо, ключи от дома и джипа Кит решила оставить управляющему, с которым Джаред постоянно держал связь.

Покончив с самым главным, она принялась собирать свои вещи. Когда Росс приедет за ней, и она покинет этот дом, ничто не должно напоминать Джареду, что она когда-то жила здесь. Конечно, и костюм лебедя она тоже заберет с собой.

* * *

— Эй, Кит! Там кто-то в приемной хочет поговорить с тобой.

Как некстати! Отчет должен лежать на столе Джереми к концу обеденного перерыва! Продолжая печатать, Кит пробормотала:

— Арни, кто бы там ни был, я не могу сейчас все бросить.

— Она сказала, что ее имя — Люси Бэннинг.

Кит в панике нажала не ту клавишу, уничтожив все, что успела сделать с утра. Она вскочила и бросилась к двери.

— Арни, пожалуйста, найди Лори. Она здесь единственный техник, и только она знает, как залезть в эту штуковину и извлечь оттуда все, что я потеряла. Иначе Джереми убьет меня.

— Кажется, она и Билл ушли обедать.

— Хватай ее, как только вернется. Пожалуйста, сделай это для меня, а я отредактирую твой статистический отчет.

— Договорились!

Взвинченная до предела, с трудом сохраняя самообладание, Кит бежала по лабиринту коридоров.

Одетая в джинсы и свитер свой обычный рабочий наряд она почувствовала робость, как только увидела соперницу щеголявшую роскошным калифорнийским загаром в элегантном шелковом костюме-тройке кофейного цвета с молодежной стрижкой, с позолоченными солнцем прядями волос. В общем, Люси мало напоминала не оправившуюся после потери мужа женщину, покинувшую Хибер более двух месяцев тому назад. Она выглядела еще более красивой и, уж точно, более самоуверенной.

Несомненно, в этом заслуга Джареда. Господи, любая женщина, которой повезло завоевать его любовь, преобразилась бы.

Что могло привести сюда Люси?

Прошло три адских недели после побега Кит из Хибера. Все это время было заполнено сверхэмоциональными визитами к Лоре, чьи угрызения совести разрывали сердце Кит, и попытками снова приспособиться к бешеному ритму работы в «Стрэджи-Корп». Она с трудом добилась хоть какого-то подобия нормального состояния. Ее жизнь только-только стала возвращаться в прежнее русло.

И за все эти три недели ни слова от Джареда! А ведь управляющий не мог не передать ему письмо. Значит, Джаред согласен: они больше ничего не должны друг другу. Конец сказке…

— Привет, Кит! — Люси взяла инициативу в свои руки. — Я уверена, что вы не ожидали увидеть меня, и, вероятно, выбрала не самый удачный момент. Но я боялась, что вы не захотите объясняться со мной по телефону.

— Что вы! Ни в коем случае! Похоже, вы чудесно отдохнули. Как дети?

— Прекрасно. Хотелось бы сказать то же самое о Джареде.

Кит охватила паника.

— А что с ним?

— Вероятно, то же самое, что и с вами.

Ошеломленная, ответом Люси, Кит не знала, как реагировать.

— Джаред, по уши влюблен в вас. Это было видно сразу, когда я с детьми ворвалась в его дом.

— Что?.. — Кит не поверила своим ушам.

— Если бы я до такой степени не расклеилась после смерти Грейсона, думаю, вы уже были бы миссис Джаред Бэннинг.

— Но…

— Кит, можете не лукавить со мной, — прервала ее Люси. — Я прекрасно знаю, что значит влюбиться в Бэннинга. У вас все признаки налицо. Предупреждаю, болезнь неизлечима. Однако в Калифорнии я встретила человека, который заставил меня понять, что мне предстоит как-то прожить остаток жизни. И для этого недостаточно воспоминаний о Грейсоне. Джаред — не Грейсон, хотя в нем много тех качеств, которые я так любила в своем муже. То есть я пытаюсь объяснить, что пришла извиниться за свое поведение. Дети уже влюблены в вас. Если нам предстоит породниться, я хочу, чтобы мы стали друзьями.

Кит никак не могла прийти в себя. Сердце билось где-то в самом горле.

— Я… я тоже этого хочу, но вы ошибаетесь насчет чувств Джареда ко мне. Он ни разу не позвонил с тех пор, как я уехала с его ранчо.

— Ну… вы не оставили ему ни шанса. Мы виделись вчера вечером, и он бормотал что-то о вашем отце, о том, что не должен ни к чему принуждать вас и что вы не желаете иметь с ним ничего общего. Ну, конечно, он слишком много выпил, но я смогла понять, что он хочет сказать. А вы понимаете, что он имел в виду?

— Да! — с горечью воскликнула Кит. — Но это безумие. Я люблю его и…

— Тогда, полагаю, вам лучше сказать это ему самому. И вы должны знать кое-что еще. Врачи славятся тем, что умеют диагностировать любые болезни, кроме своих собственных, а как пациенты они вообще невыносимы. — Женщины улыбнулись друг другу. Люси наклонилась, погладила руку Кит и снова стала серьезной. — Джаред пережил две страшные потери: смерть жены и Грейсона. Но я считаю, что если он потеряет еще и вас, это станет для него полной катастрофой.

— Люси… — Кит попыталась выразить словами свою благодарность и не смогла, как не смогла сдержать дрожь. Она порывисто кинулась к Люси и поцеловала ее.

Часы на приборной доске такси показывали десять сорок пять. Кит изображала, что испытывает сильнейшую боль после падения, и незаметно для водителя напряженно вглядывалась в темноту.

Свет горел лишь в одном-единственном окне, — в спальне Джареда. Кит с надеждой приняла этот одинокий огонек, как доказательство того, что Джаред дома.

— Вы уверены, что это клиника? — спросил таксист.

— Да. Я бывала здесь раньше. Доктор принимает в любое время и берет недорого. Я была бы вам благодарна, если бы вы помогли мне подняться по ступенькам.

— Конечно, помогу.

Через пару минут пожилой водитель такси уже нажимал кнопку звонка. Кит навалилась на него всем телом и с тихими стонами, положила голову, на его худое плечо.

Как только дверь открылась, Кит бросилась к Джареду и обхватила его руками.

— Доктор Бэннинг! Какое счастье, что вы дома. Помогите мне. Я теряю сознание.

Она не солгала. Но это было вызвано тем, что Джаред прижал ее к своей широкой крепкой груди, и она услышала биение его сердца.

— Я расплачусь, как только уложу ее, — сказал Джаред водителю.

— Нет-нет, я уже расплатилась.

Дверь захлопнулась, и Джаред включил электронный замок. Кит ждала только этого звука, означавшего: они одни! Именно об этом она так мечтала!

Он взглянул в ее лицо.

— Боже милостивый! Кит! Неужели это вы? — прохрипел он, быстро ощупывая ее в поисках повреждений. — Какого черта вы так вырядились?

Кит не хотелось отвечать ему. Пока не хотелось. Она опустила голову на его плечо и мертвым грузом повисла на его руках.

Чертыхаясь, Джаред подхватил ее и чуть ли не бегом помчался в ближайший кабинет. Правда, на этот раз он совсем не походил на невозмутимого, методичного врача.

Тяжело дыша, он нащупал пульс, пробежал дрожащими руками по ее телу, закутанному в пелерину.

— Джаред… — тихо позвала она.

— Слава Богу, вы в сознании. Что случилось, дорогая? Скажите мне!

«Дорогая»! Какое чудесное слово!

— Вы такой замечательный врач. Я просто поражаюсь, что вы до сих пор не поставили диагноз.

Он осторожно снял с нее белую шапочку, и его пальцы скользнули в черные кудри в поисках шишки. Жаркие искры желания обожгли ее оголенные нервы.

— Вы не там ищете, доктор.

Побледнев, он распахнул накидку и стал обследовать ее ноги. Из-под полуопущенных век, она следила за быстрой сменой чувств на его суровом лице. Его тревога и нежность растопили лед в ее сердце.

Долгие недели она пыталась представить его руки на своем теле. Потрясающее ощущение. И терпение ее лопнуло.

С дерзостью, которой она никогда от себя не ожидала, Кит подняла руки и обняла его за шею.

— Вы меня поражаете, доктор Бэннинг, — шепнула она. — Такой прекрасный диагност. Как же вы не распознали явных признаков моей пылкой любви к вам?

Синие глаза потемнели.

— Кит…

И в том, как он произнес ее имя, она услышала все, что хотела услышать.

— Дорогой, мне необходимо срочное лечение. Немедленно, — прошептала она. — Не заставляй, меня больше ждать ни сек…

Его губы жадно впились в ее рот, заглушая слова. Кит так долго ждала этого! Ее губы раскрылись навстречу ему, призывая, заставляя немедленно утолить ее голод.

Кит застонала, и это уже не было игрой или притворством, эти тихие стоны сами собой рвались из ее горла. Каждое прикосновение, каждая ласка усиливали ее возбуждение, и она все крепче прижималась к нему.

— Джаред! — повторяла Кит снова и снова. — Я люблю тебя, — шептала она в лихорадке поцелуев. — Если бы ты только знал, как я тебя люблю.

— Давай выясним, как, — предложил он, приподняв ее и прижимая к себе.

Кит никогда раньше не влюблялась и не была готова к такой буре чувств души и тела. В охватившей ее страсти она сознавала лишь одно: Джаред обнимает ее и целует так, словно она самая большая ценность на всем свете. Она была счастлива, и ей было необходимо дарить счастье ему.

— Я хотел поцеловать тебя еще в ту первую ночь, — признался он, осыпая поцелуями ее шею и плечи. — Я влюбился в тебя, как только взглянул в твои затравленные зеленые глаза. Я хотел стать тем, кто излечит тебя от страха.

— И ты им стал, — прошептала она, целуя его, впитывая вкус его кожи, аромат его волос.

— Тот медосмотр превратился для меня в мучительнейшую пытку. Врач должен думать только об исцелении больного, а я представлял, что почувствовал бы, если бы обнял твое прекрасное тело. Я готов был нарушить все законы морали и затащить тебя в свою постель. В любой момент я мог бы целовать твои изумительные губы, и ты была бы в полной безопасности.

Его сильное тело дрожало.

— Почему же ты этого не сделал? — воскликнула она.

— Не спрашивай меня, — простонал он, лаская ее спину, бедра и все более, пылко прижимая ее к себе.

— Дорогой… — она обхватила его лицо ладонями. — Теперь моя очередь признаваться. В тот первый вечер, когда ты распахнул на мне пелерину и посмотрел на меня, я бы позволила тебе делать все что угодно. Я со страхом ждала конца осмотра.

— Кит… — потрясенно прошептал он.

— Это правда. Никогда бы не поверила, что смогу почувствовать такое. Послушай, я была охвачена ужасом, мне пришлось бежать. И вдруг — надо мной возвышается невероятный мужчина. Он трогает мое тело и волосы, ласкает и, сам того не понимая, возбуждает меня. Мое тело превращается в одно пылающее желание… которое, между прочим, ни на секунду с тех пор не утихало…

Джаред судорожно вздохнул.

— Я был охвачен таким же желанием, оно сводило меня с ума. В тот день, когда ты плакала на моей кровати… Кит… — его голос дрогнул, — я не раздумывая обнял тебя. Я просто ничего не мог с собой поделать.

Она едва не задохнулась от нахлынувших чувств.

— Джаред, я чуть не поцеловала тебя тогда. А та ночь в мотеле? Ни за что не поверишь, скольких усилий мне стоило не постучать в твою дверь. Я готова была молить тебя о любви, хотя думала, что тебе нужна Люси.

При упоминании этого имени он замер и удивленно посмотрел Кит в глаза.

— Мне никогда не нужна была Люси.

— Теперь я это знаю. И никогда больше не стану думать о ее чувствах к тебе.

Он нахмурился.

— Что случилось?

— Она пришла ко мне на работу. Извинилась. Короче говоря, она решила, что мы должны подружиться, раз уж нам предстоит стать родственницами.

Кит снова приникла к его груди.

— Слава Богу, что я отправил Люси в Калифорнию и привел в порядок ее мозги. Если бы не она…

— Не надо больше об этом, милый. Теперь мы вместе, и только это важно.

— Кит, выходи за меня замуж.

— С удовольствием, только поскорее.

— Завтра, — прошептал он, пряча лицо в ее волосы.

Кит удовлетворенно вздохнула.

— Я так рада, что ты это сказал. Я не хочу ждать.

— Как насчет шикарной свадьбы, которую устроил бы твой отец?

— Джаред… Если бы наши родители были живы, если бы у Люси и Лоры не было сейчас проблем, я бы не желала ничего другого. Но сейчас — ради, наших близких — я хочу скромную церемонию.

Она едва успела закончить свою речь, как Джаред снова целовал ее.

Через несколько минут у него возникло новое предложение:

— Как насчет церемонии в нашей фамильной церкви?

— Неужели надо спрашивать?

— Первым делом я позвоню с утра пастору. Потом получим лицензию и сразу поедем в Хибер.

— Боюсь поверить, что все это происходит со мной наяву.

— Кит… мы должны обсудить еще кое-что, — очень серьезно заявил он.

— Если ты о детях, думаю, следует начать как можно быстрее. — Джаред с трудом проглотил комок в горле, и Кит поняла, как много значат для него ее слова. — Ты будешь таким замечательным отцом, что я хочу как минимум четверых.

— А как же твоя работа?

— С тем компьютером на ранчо я большую часть работы смогу выполнять дома. И здесь можно установить такую же систему. Джереми с удовольствием пойдет на уступки.

— Он любит тебя, — тихо сказал Джаред.

— Он думал, что любит, но мы во всем разобрались. Он знает, что я люблю тебя.

Джаред поднял ее руку и поцеловал в ладошку.

— Мы можем жить здесь с понедельника по пятницу, а уикенд проводить на ранчо.

Кит улыбнулась во весь рот.

— Чудесно, но что скажет Люси?

— Она встретила в Калифорнии мужчину…

— Я так и поняла.

— Мне кажется, она станет все больше времени проводить там.

— Если ему удалось поразить твою родственницу, он должен быть необыкновенным. Знаешь, что она сказала: если влюбишься в Бэннинга, это неизлечимо.

Он улыбнулся.

— Неужели?

— Ты и сам знаешь, — сказала Кит и уткнулась лицом в его шею.

— В таком случае, я думаю, тебе следует сегодня спать здесь, мой раненый лебедь.

— Что?

— То, что слышала. Хоть твоего отца уже нет, я чувствую, что он смотрит на нас, и хочу завоевать его расположение.

— Но, дорогой… — запротестовала Кит.

— Что значит еще одна ночь, когда у нас впереди целая жизнь?

Кит ушам своим не поверила.

— Ты серьезно?

— Кит, — страстно произнес он, — я не хочу рисковать. Я хочу все сделать правильно.

Джаред Бэннинг — образец чести. Вот почему она так им восхищается, но…

— Что ж, — сказала Кит дрожащим голосом, — если ты так действительно считаешь, отправляйся наверх. — Она высвободилась из его объятий, вскарабкалась обратно на смотровую кушетку и натянула на себя простыню. — И, пожалуйста, не забудь выключить свет.

Он стоял словно громом пораженный. Кит удовлетворенно улыбнулась и отвернулась от него. Несколько секунд спустя комната погрузилась во мрак.

Когда стало ясно, что Джаред не покинул помещение, Кит прошептала;

— Если хочешь, можешь поцеловать меня на ночь.

— Куда?

Прикрыв лицо рукой, она улыбнулась:

— В лобик.

— Лучше не буду, — прошипел он.

— Чего вы боитесь, доктор?

— Ты знаешь чего.

Кит сладко потянулась.

— Тогда подойди, я сама тебя поцелую.

— Кит, прекрати немедленно.

— У нас что, вторая ссора?

— Я не совсем понимаю, что между нами происходит, — заметил он после паузы.

— В таком случае я надеюсь, и тебе хватит места рядом со мной. Залезай. Я ничего не попрошу. Просто обними меня. Вообще-то, если ты попробуешь сделать что-нибудь еще, мы отсюда свалимся. Ну?

— Ты и вправду думаешь, что эта кушетка нас выдержит?

— Ты пытаешься сказать, что еще не испытывал собственное оборудование?

Он тихо засмеялся. Самое прекрасное, что она слышала в жизни!

— Я ждал тебя.

— Я уже здесь.

— Я знаю.

— Если это поможет, я считаю до десяти.

— Не поможет.

— Раз… два… три…

Она услышала его вздох.

— Четыре… пять… шесть…

Планы Джареда рушились на глазах, и Кит чувствовала его отчаяние.

— Семь… восемь… девять…

Она выдержала долгую паузу.

— Десять.

— К черту все условности, Кит…