Мой нежный завоеватель

Глава 13

Роксана была уверена, что рассказы о переправе Александра через Инд будут передаваться из поколения в поколение. Гигантская армия медленно и методично преодолевала раскачивающийся мост. Тяжелая кавалерия, лучники, повозки, табуны лошадей, женщины и дети шли вместе с огромными слонами, которые постоянно упирались, так что их приходилось то упрашивать и угощать лакомствами, то подгонять палками и криками.

На второй день переправу усложнили дождь и ветер. Александр приказал Роксане ждать, пока войска укрепят противоположный берег и разобьют лагерь, заявив, что только тогда она сможет проехать по плавучей дороге. Большая часть сопровождавших ее женщин уже находились на другой стороне. Они занимались благоустройством жилища принцессы в ожидании ее приезда, в то время как сама она оставалась на попечении Бондура и отряда охраны.

Роксана скучала без Волка. С разрешения Александра Оксиарт послал ее телохранителя со срочным сообщением для правителя Бактрии. Вспыхнувший там мятеж быстро угас, когда местные патриоты узнали о том, что Роксана жива, здорова и ожидает ребенка, которому предстояло стать наследником трона Бактрии и Согдианы.

Тем временем, под присмотром Бондура она наслаждалась свободой и общалась с простыми воинами и их женщинами. Солдатские жены, слишком робкие, чтобы приближаться к царственным особам, спокойно сплетничали с просто одетой согдианкой. Скромно скрыв под покрывалом заплетенные косы, Роксана восхищалась толстощекими малышами и спрашивала совета по поводу предстоящих родов у опытных матерей.

Ребенок в ее животе начал шевелиться, и она ощутила, что полностью поглощена восхитительным чудом жизни. Александр был прав — беременность сделала ее мягче, но и слабее. Она готова была яростно защищать свое дитя и всем сердцем жаждала очутиться в безопасности в горном царстве, вместо того чтобы находиться в этой чужой стране с ее незнакомыми обычаями.

— Госпожа! Госпожа!

Роксана повернулась и увидела, что к ней бежит маленький мальчик со спутанными светлыми волосами. На пятилетнем Джеме, сыне прачки и только Мудрый Бог знает кого еще, не было ничего, кроме грязной набедренной повязки и слишком больших для него сандалий, подвязанных бечевкой.

— Что у тебя есть для меня? — Он протянул к ней запачканную ладошку.

— Где это тебя носило? — спросила она. — И почему ты думаешь, что заслуживаешь чего-либо, кроме хлыста? Ты неделями не являешься на уроки.

Темные глаза, почти скрытые всклокоченными волосами, сузились, и мальчик стал сосредоточенно изучать большой палец своей левой ноги.

— Мне ни к чему это проклятое чтение, — пробормотал мальчишка на ломаном греческом. — Хочу стать солдатом.

— Даже солдат должен уметь читать и знать, как следует обращаться к царственным особам. — Она достала из седельной сумки засахаренную сливу. — Придешь завтра утром или… смотри мне!

Ухмыляясь, Джем схватил сладость и понесся вскачь, увернувшись от колес повозки и выхватывая на ходу дыню из корзины.

— Стой, гнусный воришка! — завопил возница-перс.

Роксана не могла скрыть изумления, наблюдая за образом жизни простых людей. Джем продаст украденную дыню первому же солдату, у которого найдется лишняя монета в кошельке. Ни он, ни его распутная мамаша не желали себе лучшей доли. Джем редко появлялся в школе, организованной Роксаной для детей из обоза, а одежда, которую она ему покупала, исчезала на следующий же день.

Роксана покачала головой. Ее отец часто говорил: «Парень рожден, чтобы быть повешенным как разбойник!» Возможно, Оксиарт был прав, но ей все равно нравился этот маленький мошенник.

Мимо прошествовала группа слонов, включая Туму, личную слониху Роксаны. Ее маленькие глазки сверкали, а сама она, подойдя к мосту, зафыркала и раздраженно замотала хоботом. Когда она заартачилась, ее погонщик-индиец вначале выругался и начал колотить ее, а потом стал упрашивать упрямое животное. Наконец, после общего замешательства и горячей перепалки между солдатами и махоутами, следующий за Тумой слон слегка подтолкнул слониху, и инцидент был исчерпан. Тума ступила на мост, и вся колонна людей и слонов двинулась вперед.

Роксана была рада идти по мосту пешком, а не ехать в качающейся башенке. Она была совершенно уверена, что ее желудок не способен выдержать одновременно и колебание моста, и раскачивание слона.

Внезапно прямо перед Роксаной сломалась ось повозки, и из нее прямо перед упряжкой следующих за ней волов вывалились пассажиры и груз. Лошади стали шарахаться в разные стороны, завопили погонщики, а женщины принялись выкрикивать проклятия. Один из последних слонов, вступавших на мост, поднял хобот и тревожно затрубил, заставив молодого мерина понестись среди этого хаоса галопом.

Роксана крепко удерживала поводья своей лошади и говорила ей успокаивающие слова. К моменту ее появления на другом берегу ее шатер должны были уже приготовить, и она мечтала о свежей одежде и горячей еде.

Солдаты сдвинули повозку в сторону, и шествие по мосту возобновилось. После того, как прошла, казалось, целая вечность, наступила очередь и Роксаны. Она спешилась, замотала голову своей лошади платком, чтобы она не видела воды, и повела ее на дорогу, построенную поперек реки.

На мосту уже кое-где виднелись повреждения, свидетельствующие о прохождении множества людей и животных. Мастера направляли рабочих со связками тростника, чтобы те заполнили им ямки, а другие рабочие занимались привязыванием новых канатов для увеличения надежности крепления лодок. Устеленный рогожей путь был неровным и грязным и таким же зыбким, как и болотистая местность. Хотя переправа и оказалась настолько прочной, что выдерживала даже вес слонов, Роксана была уверена, что испытает облегчение только после того, как ступит на твердую землю.

Она бросила взгляд на маслянистый коричневый поток. Выше по течению к бесконечной шеренге лодок прибился всякий хлам, в том числе даже труп коровы. Облака сомкнулись, и начался дождь, сильно ухудшивший видимость. Лошадь Роксаны еле плелась, прижав к голове уши, и, казалось, не замечала дождя, уже перешедшего в ливень.

Несколько солдат из легкой кавалерии носились туда-сюда по рукотворной дороге, поддерживая порядок на переправе. Эта задача была поручена Кайану, так что примерно на середине моста Роксане представилась возможность поговорить с ним. Когда брат спешился, чтобы идти рядом с ней, Роксана обернулась и многозначительно посмотрела на Бондура. Тот кивнул и замедлил шаг, заставляя сделать то же и остальных охранников, так что они с Кайаном смогли поговорить в относительном уединении.

— Ты со своими «летучими демонами» действовал выше всяких похвал, — сказала она. — Я раньше говорила Александру, что он не пожалеет о твоем новом назначении.

— Бондур тебя устраивает?

За долгие дни, проведенные в седле, Кайан похудел и загорел. Его ястребиное лицо оставалось невозмутимым, никак не выдавая его истинных чувств.

— Да, — ответила она, — Он мне понравился. Кстати, он намерен жениться на Парвоне, женщине из моей свиты.

— Дай ей хорошее приданое. Семья Бондура потеряла во время войны все свое имущество.

Роксана кивнула.

— Я так и сделаю. — Она заколебалась, но потом все же сказала: — Я скучаю по тебе.

— Лучше, если мы будем держаться подальше друг от друга.

Он произнес это настолько холодно, что на ее глаза навернулись слезы.

— Не нужно делать так, чтобы мне стало больно. Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе… Как я всегда к тебе относилась.

— А что я делаю? — Кайан посмотрел ей в лицо, и в его миндалевидных глазах отразилось страдание. — Разве ты можешь знать, что со мной происходит? Ты замужем за другим мужчиной, беременна от него и спишь в его постели… без принуждения. И все это должно убедить меня в большой любви, которую ты испытываешь ко мне?

— Но тебе хорошо известно, почему я вышла замуж за Александра. — Роксана вымученно улыбнулась, чтобы те, кто их видел, подумали, что она праздно болтает со своим родственником. — Тем не менее, во время свадьбы я дала клятву верности. Я являюсь принцессой Согдианы и не имею права изменять своему мужу. Не ради его чести, а ради моей и ради тебя.

— Этот малорослый мужчина, светловолосый варвар, палач нашего народа, поджигатель наших городов, присвоил себе то, что должно было стать моим.

— Говори тише.

— Скажи, разве ты не беспокоишься о нем?

Она собралась с силами.

— Я никогда не говорила тебе неправду.

— Клянусь Ормуздом, этот спектакль, который мы здесь разыгрываем, является величайшим самообманом.

Роксана смотрела в сторону, игнорируя хлещущие струи дождя.

— Позволь мне закончить. Я солгала бы, заявив, что выполняю супружеские обязанности против своей воли. Любовь ли это? Я не знаю. Но в одном я абсолютно уверена: мои чувства к Александру отличаются от того, что я ощущаю по отношению к тебе. Моя любовь к тебе не ослабевает. — Несмотря на жару, ее стала бить дрожь.

— Ты не должна оставаться с ним. Мы можем повернуть назад и раствориться среди гор. Они не начнут нас искать раньше, чем через несколько часов.

— Просто сбежать, да? Ты полагаешь, что все так легко?

— Бондур и его охранники преданы тебе. Стоит нам добраться до холмов, и люди Александра никогда не найдут нас.

— И куда же мы направимся? Домой, в Согдиану?

— Куда угодно, — сказал он. — Рядом с тобой я был бы счастлив даже пасти овец или…

— Потерять честь, чтобы прожить всю жизнь, скрываясь, как преступники? Неужели тебе не понятно, что Александр, чтобы вернуть меня, способен сравнять с землей Гиндукуш?

— Мы можем подкупить людей, и они скажут, что ты утонула в Инде.

— Он не поверит, пока сам не положит монеты на мои глаза. — Она покачала головой. — Ты не знаешь его, Кайан. Я ношу его наследника, и он никогда не отпустит меня.

— Я приму твоего ребенка как своего.

— Если только я соглашусь и мы сбежим, потом возненавидим друг друга. Ты ведь не пастух. Ты рожден солдатом, а я — царицей.

Теперь уже Кайан покачал головой.

— Я не могу с этим согласиться.

— Ты обязан. Такова наша участь — принести свои чувства в жертву.

Ему понадобились все силы, чтобы не заключить ее в объятия. Как мог он отдать ее другому после стольких надежд и совместных планов? Где-то в глубине души он всегда чувствовал, что в Роксане есть нечто, делающее ее непохожей на всех прочих женщин.

Он сглотнул и посмотрел на нее. Мокрая от швыряемых ветром струй дождя, со спутанными волосами, без оружия и короны, его маленькая сестренка все равно выглядела как царица, а живший в нем солдат салютовал ее величию.

Она стала сорвиголовой с того момента, как начала ходить. Однажды, когда они охотились на волков, она залезла в медвежью берлогу, чтобы похитить медвежонка. Ему пришлось тогда рисковать собственной шкурой, отгоняя трехсотфунтовую мамашу, пока Роксана карабкалась на дерево. Чтобы спасти девочку, понадобилось вмешательство ее отца и группы солдат, а им обоим довелось отведать хлыста. Она бесстрашно приняла наказание, не издав ни звука, и потом стала строить планы, как вернуться и найти…

Голос Роксаны прервал цепочку воспоминаний.

— Ты еще увидишь Согдиану, Кайан. Когда-нибудь вы с Лилией обзаведетесь дюжиной внучат…

— Скорее мы с тобой заболеем и умрем от чумы здесь, в Индии.

— Я говорю серьезно. — Она хотела было коснуться его руки, но быстро опомнилась. — Не только я состою в браке.

— Ты о Лилии? — Он хмыкнул. — Я отослал ее в Мараканду.

— Это не слишком умно.

— Мне приказали жениться на этой госпоже, но не жить с нею.

— Может, она и простая женщина, но в ней нет коварства. К тому же она богата.

Он взглянул на нее.

— Думаешь, меня волнует ее золото? Лилия больше подходит для тихих садов и праздных дней, а не для полного опасностей путешествия с армией. В Мараканде она находится под защитой моего имени и вольна делать все, что только пожелает.

— Мне следовало выбрать для тебя более умную жену.

— Мне не нужен никто, кроме одной-единственной. Кроме тебя.

— Тихо. Подобные речи могут привести нас к мучительной смерти на кресте.

— Как можешь ты так бояться Александра и, тем не менее, любить его?

Она покачала головой.

— Любовь не настолько проста, как об этом говорят поэты в своих стихах. Я вовсе не страшусь того, что он может сделать со мной, но беспокоюсь за судьбу тех, кого люблю… за тебя, за отца… за свою страну.

— Скажи только слово, и я убью его ради тебя.

Она снова замотала головой.

— Единственное, что хуже, чем живой завоеватель, — это мертвый завоеватель. Александр одновременно является и нашим мучителем, и нашим спасением. Предоставь его правосудию Мудрого Бога.

— Ты защищаешь его, согласись.

— Уже нет, уверяю тебя. Я разрываюсь на части. Ты — единственная моя надежда в жизни. Если и ты отвернешься от меня, мне конец.

— Никогда! — воскликнул он. — Я твой, маленькая сестричка, до самой смерти.

— Ты не должен так говорить. Побереги свою шею хотя бы ради меня.

— Командир! — К ним скакал всадник, заслонив глаза ладонью от порывов ветра и дождя. — Командир! Ты нам нужен! — крикнул солдат. — Там, на подходе к мосту, Ксони грозится разрубить возницу до самых пят.

— Я еду. — Кайан взлетел на своего коня и, прежде чем отправиться утихомиривать спорщиков, повернулся к Роксане. — Пусть Мудрый Бог хранит тебя, принцесса!

— И тебя, — отозвалась она. — Всегда!

Пока она следила за тем, как Кайан пробирается против медлительного потока людей и животных, в ее сознании кружились странные мысли. Будет ли она потом сожалеть о том, что отказалась бежать вместе с ним? Как бы воспринял Александр ее исчезновение? Мокрая одежда тянула вниз, и она внезапно ощутила опустошенность и усталость. Если она скроется, сколько будет ждать ее муж, прежде чем обзаведется новой супругой? Будет ли это персидская принцесса Барсина, дочь Дария, или какая-нибудь знатная гречанка? И если дитя, которое она носит под сердцем, окажется дочкой, а не сыном, возьмет ли Александр вторую жену, чтобы удвоить шансы получить наследника?

Многочисленные вопросы продолжали беспокоить ее и тогда, когда она добралась до другого берега Инда, сняла слепивший лошадь платок и повела ее по смеси грязи и ила, достигавшей щиколоток, к своей палатке.

Александр присоединился к ней меньше чем через час. Едва она успела принять ванну и переодеться в сухую одежду, как он появился в проеме, ведущем в отгороженную внутри комнату.

— Ты ужасно выглядишь, — заметила она, предлагая ему кусок ткани, чтобы он мог вытереть лицо. — Ты будешь есть?

— Нет. — Он нетерпеливо мотнул головой. — Я только хотел убедиться в том, что ты добралась сюда невредимой. Я оставляю отряд своих лучших пехотинцев, чтобы усилить твою личную охрану. Разведчики донесли мне о скоплении больших сил индийской кавалерии, включая боевых слонов, на возвышении, расположенном всего в двух милях отсюда.

Она взяла с подноса кусок холодного мяса и сунула ему в руку.

— Ты сможешь съесть это на скаку. Даже Геракл нуждался в пище.

— Оставь эти неуместные речи, женщина, — сердито заявил он. — Я объявил общую тревогу. Люди занимают свои места в боевом строю. Неужели ты хочешь, чтобы я набивал род едой, как сельский пастух, в то время, когда нужно вести армию в атаку?

Она подала ему чашу разбавленного водой вина.

— Это все же лучше, чем, если какой-нибудь индийский мечник разрубит тебя пополам из-за того, что ты окажешься слишком слабым.

Он отпил глоток вина и стал сверлить ее суровым взглядом.

— Ты должна постараться дожить до этого дня.

— Поешь, и я перестану подкалывать тебя. — Она набросила на его плечи сухой плащ. — С твоей стороны очень мило заботиться о моем благополучии в то время, когда…

— Ты помнишь, что случилось, когда великий царь Персии оставил свой лагерь незащищенным? — Александр сжал правую руку в кулак. — Ничто не стояло между моими войсками и его величайшими сокровищами. Я мог голыми руками завладеть богатствами Дария и захватить его семью. — Он посмотрел вниз, на мясо в своей левой руке, откусил немного, а остальное сунул в мешочек у пояса. — Ты начинаешь превращаться в мегеру, Роксана. Если бы я так не спешил, то…

В комнату ворвался Гефестион.

— Это войска царя Амби из Таксилы.

— Ты уверен? — спросил Александр.

Роксана закуталась в покрывало.

— Уверен. — Гефестион выхватил кубок Александра из его рук и осушил его. — Двое разведчиков узнали его знамя. — Он уставился на блюдо с едой. — Дай мне чего-нибудь, — попросил он Роксану. — Я не ел с рассвета.

Она завернула в ткань хлеб, мясо и финики и вручила ему сверток. Он молча положил туда же кусок ягненка.

— Возьми Пердикку и отряд сотоварищей, — приказал Александр. — Мы проедемся и посмотрим, какой прием намерен оказать нам царь Амби.

— Никаких посланников? — спросила Роксана.

— Займись шитьем, — предложил ей Гефестион. — У него уже нет времени на то, чтобы успокаивать тебя.

Она окаменела.

— Ты намерен указывать царю, что он может и чего не может говорить своей жене в ее собственной комнате?

— Прекратите! — прервал перепалку Александр. — Вы двое хуже, чем пара боевых петухов. — Он взял Роксану за плечи и громко чмокнул ее. — Для посланников уже нет времени, моя голубка.

— Будь осторожен, — напутствовала она его.

Гефестион возмущенно пожал плечами.

Когда Роксана услышала, что их шаги замирают вдали, она прищурилась. Если они рассчитывают, что она будет сидеть в этой палатке, подобно покорной рабыне, в то время, когда Александр встретится лицом к лицу с вражеской армией, то они глубоко заблуждаются. Несколько минут спустя она змеей выскользнула из палатки в обличье женщины-уборщицы и стала обдумывать, как незаметно украсть коня.

Слухи пронеслись по армии со скоростью лесного пожара и просочились в лагерь.

— Воины царя Таксилы умертвили послов Александра!.. Двести тысяч индийцев приготовились к атаке!.. Во главе армии царя Амби идут три тысячи боевых слонов!..

Слухи слухами, но годы строгой воинской дисциплины в армии Александра не прошли даром. Отряды выстроились в шеренги; командиры фаланг подготовили свои подразделения. Никто даже и не думал, что Александр может отказаться от сражения, и поскольку он шел вперед, то и армия следовала за ним.

Сотоварищи надели свои лучшие доспехи. Гефестион рассмеялся, когда конюхи вывели Буцефала вперед. На жеребце красовались железные доспехи с тонким покрытием из чистого золота, красиво сочетавшиеся с золотым шлемом Александра, увенчанным красным плюмажем.

— Возможно, тебе не удастся доказать, что ты бессмертен, — язвительно заметил Гефестион, — но, по крайней мере, царь Амби узнает, что ты очень богат.

Облака рассеялись, и показалось бледное светило, заливая равнину мягким светом. По обе стороны дороги, насколько хватало взгляда, тянулись зеленые поля. Город Таксила находился совсем недалеко и являлся крупным центром торговли и образования. Александр надеялся, что ему не придется вступать в сражение с царем Амби. Если ему удастся взять этот город миром, это станет колоссальным моральным превосходством и свидетельством силы Александра как для союзников, так и для правителей враждебных царств, лежащих впереди.

Александр и Гефестион с сотоварищами послали лошадей в легкий галоп, держа оружие наготове, но не вынимая его. Линия боевых слонов индийцев, вытянувшаяся перед ними, казалась бесконечной. Александр попытался прикинуть численность кавалерии противника и пеших лучников.

— Надеюсь, Артемида защитит нас. — Гефестион усмехнулся. — Мы того вполне заслуживаем.

Они придержали коней, и Александр дал знак глашатаю выехать вперед для встречи индийских посланников. Между ними произошел краткий разговор, после которого один из индийцев развернулся и поскакал в сторону войск короля Амби. Напряжение нарастало. Буцефал выгибал шею и пританцовывал на месте, намереваясь встать на дыбы. Александр ждал молча.

Внезапно в едином движении вся шеренга боевых слонов рухнула на колени. Македонский глашатай галопом понесся обратно к царю.

— Господин Александр! — закричал он. — Царь Амби приглашает тебя в свой город! Они прибыли сюда не для битвы, а чтобы приветствовать тебя. — Он отсалютовал Александру. — Сам Амби находится в центре, на самом большом слоне.

Сотоварищи медленно двинулись вперед, индийский царь тоже выехал вперед вместе с небольшой группой кавалеристов. На спине тяжело ступавшего огромного животного в роскошной башенке македонцы увидели махавшую им руками фигуру в пышном облачении.

— Приветствую тебя, великий царь Александр! — крикнул юный монарх на греческом с ужасным акцентом. — Добро пожаловать в Таксилу!

Александр улыбнулся и отвесил величественный поклон. Город Таксила упал в его ладонь подобно спелому ореху.

Часом позже Александр с горящим взором уже стоял посреди палатки своей жены.

— Где она? — грозно вопрошал он. — Царь Таксилы приглашен ко мне на обед, а вы осмеливаетесь говорить, что принцесса Роксана исчезла?! Найдите ее, и немедленно! — взревел он. — Иначе поплатитесь своими головами.

Встреча великого царя Александра и индийского царя была краткой, но дружественной, хотя и несколько официальной. В этом не было ничего удивительного, учитывая злость Александра, вызванную отсутствием жены. Амби предоставил Таксилу в его полное распоряжение. Было решено, что он будет продолжать править провинцией под протекторатом верховного властителя Александра и предоставлять по его требованию войска и денежные средства. Это была полная победа Александра и достойное вознаграждение для юного царя Амби. Армия Александра должна была вступить в Таксилу на следующий день для отдыха и основательной подготовки к следующему этапу вторжения в Индию.

Птолемей ожидал в нескольких шагах от шатра.

— Она в безопасности, — тихо доложил он Александру. — Ее нашли возле лагеря вместе с ее братом. Она была на хорошей лошади и ухитрилась переодеться подростком.