Мой нежный завоеватель

Глава 21

Мимо нее мелькнула чья-то фигура и бросилась на постель, накрывая змею своим телом. Роксана вскрикнула и, ухватив меч, одним движением обезглавила кобру, соскользнувшую на персидский ковер.

— Волк! — Роксана выронила клинок и схватила его руку, в то время как в палатку ворвались ее охранники.

Тело кобры извивалось в конвульсиях на полу, и бактриец плюнул на него. Роксана уставилась на него.

— Волк?

Он медленно обнажил свою испещренную шрамами грудь, показывая уже чернеющие раны в тех местах, где ядовитые клыки кобры впились в его тело. Роксана схватила Волка за руку, а ее глаза наполнились слезами. Солдаты перевернули постель в поисках других змей. Они обнаружили еще одну, меньшую, чем первая, и быстро расправились с ней.

Когда по лагерю распространился слух о покушении на принцессу, Оксиарт тут же поспешил к дочери. Вслед за ним явились Александр и Пердикка. Роксана ни на кого не обращала внимания. Единственное, что ее заботило, — это состояние Волка, который все больше и больше погружался в смертельные объятия яда кобры. То, что он не мог кричать, делало его агонию еще более страшной.

Отец попытался увести Роксану, но она стряхнула его руку. Волк был ее личным вассалом, и она должна находиться с ним рядом до конца. Последний вздох Волка она восприняла почти как облегчение, и наконец обратила внимание на Александра и воинов, окруживших ее палатку.

— Ты не пострадала? — Пальцы мужа впились в ее плечо. — Роксана! Отвечай мне! С тобой все в порядке?

Она кивнула и позволила Александру прижать ее к себе, в то время, как ее отец отдавал приказы позаботиться о погребении Волка.

— Он сделал это ради меня, — вымолвила она, давая волю неудержимому потоку слез. — Кобра должна была поразить меня.

— Волк был твоим телохранителем, — заметил Александр. — И он был обязан защищать тебя любой ценой.

Она прикрыла глаза и попыталась отогнать преследующее видение нападающей змеи.

— Я этого от него не требовала.

— Для такого человека, как Волк, умереть подобным образом — это честь, — заметил Оксиарт. — Его путь в этой жизни был печальным, но на небесах он снова обретет язык.

— Пердикка! — позвал Александр. Он отпустил Роксану и шагнул в сторону. — Проводи принцессу в мой шатер. Ты отвечаешь за нее своей жизнью.

— Нет, — сказала она. — Волк должен…

— Делай то, что я говорю, женщина. Твой дикий человек уже умер. Теперь мы должны позаботиться о твоей безопасности.

— Позволь мне взять ее с собой, — предложил Оксиарт. — Никто не…

Александр взглядом заставил его умолкнуть.

— С этой ночи она будет спать со мной. Пердикка обеспечит ей защиту, пока я буду искать тех, кто пожелал ее смерти.

— Нам известно, кто не любит меня настолько, что готов пойти на убийство, — сказала Роксана. — Это твои сотоварищи, это персы, это индийцы — в общем, пожалуй, половина твоих союзников. — Она отошла от Пердикки. — Неужели я кажусь настолько глупой, что могу пойти с человеком, который ненавидит меня не меньше остальных?

— Что же плохого я тебе сделал? — спросил Пердикка. Он попытался взять ее за руку, но она схватила свой украшенный драгоценными камнями кинжал. Македонец замер, сжав руки в кулаки. — Клянусь богами, Александр! Укроти свою супругу.

— Я никуда не пойду, — продолжала настаивать Роксана. — Я не намерена подчиняться ему.

— Как я понимаю, и мне тоже, — сказал Александр.

Ее не волновало, что он разозлился на нее. Судя по блеску в его глазах и той подозрительности, с какой он смотрел на ее охранников, они могли стать первыми, на кого обрушится его гнев.

— Это совершили не мои люди, а твои друзья.

Он не отреагировал на ее слова.

— Кто заходил в эту палатку сегодня вечером? — спросил Александр.

— Только слуги принцессы, — сообщил младший из бактрийских охранников. — Две женщины, Арзу и… — Солдат покачал головой. — Я не знаю имени второй, господин, но она была индианкой. Это молодая женщина, темноволосая, с серебряным кольцом в носу.

Роксана кивнула.

— Это Дурва. У меня нет причин не доверять им обеим. Они начали служить мне после смерти Парвоны.

— Найдите их, — спокойно приказал Александр.

Роксана содрогнулась. Когда он говорил таким тоном, его губы становились жесткими и вытягивались в тонкую линию, а это значило, что кто-то должен будет умереть.

Оксиарт покачал головой.

— Слишком поздно. Когда я спешил сюда, Сорайя сообщила мне, что они лежат перед женской палаткой и у обоих перерезано горло. Их вина очевидна, но те, кто заплатил им, позаботились, чтобы они замолчали навсегда.

Александр метнул взгляд на Пердикку.

— Ты еще здесь? Если ты не в состоянии справиться даже с одной женщиной, я больше не нуждаюсь сегодня ночью в твоих услугах. Пришли мне Гефестиона.

Роксана посмотрела на Оксиарта.

— Отец, прошу тебя, сходи к Сорайе и убедись, что она в безопасности.

В последние месяцы она заметила возникшую между ними симпатию и знала, что отец разрывается между желанием остаться с ней и пойти к Сорайе.

— Я не покину тебя, — ответил он. — По крайней мере, пока…

Александр вспыхнул.

— Думаешь, я не в состоянии позаботиться о собственной жене? Оксиарт вздернул подбородок, и его лицо помрачнело.

— Это уже третье покушение на ее жизнь. Следующее может стать удачным.

— Я не желаю, чтобы вы ссорились из-за меня, — сказала Роксана. — Отец, я поступлю так, как подобает, и останусь с мужем. — Она прикоснулась к руке Александра. — Не отсылай меня сегодня ночью, когда я так нуждаюсь в тебе!

Александр дал знак Оксиарту уходить, но тот не подчинился.

— Я хочу убедиться, царь, что это покушение не твоих рук дело.

— Если великий царь пожелает избавиться от меня, ему для этого не понадобится яд кобры.

— Иди, старик, — сказал Александр. — Уходи с моих глаз, пока я еще помню, что ты мой тесть. — Оксиарт долго смотрел на него, прежде чем приложить ладонь к сердцу в знак повиновения, затем развернулся и стал протискиваться сквозь толпу зевак.

— Мой господин! — прошептала Роксана. — Я чувствую себя нехорошо. Я…

Она качнулась к нему. Он подхватил ее и положил на постель.

— Вон! Вы все! — прорычал он.

Она впилась в его руку.

— Не покидай меня, я боюсь.

— Это вполне естественно, — сказал он, когда они остались в палатке одни. — Неужели ты считаешь меня настолько глупым, чтобы поверить в разыгранный тобой спектакль?

Она села.

— Мне жаль, что пришлось к этому прибегнуть, но, боюсь, ты готов был натворить такого, о чем потом стал бы сожалеть.

Он усмехнулся и погладил ее по щеке.

— Ты ошибаешься в отношении моих сотоварищей. Это правда, что они ненавидят тебя, но зато они любят меня, и это чувство сильнее.

— Ты долго пробыл на востоке и, тем не менее, остался таким доверчивым! — Она прижалась к нему. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу змей. А теперь, когда Волк погиб на моих глазах…

— Давай не будем больше говорить о моих друзьях. — Он наклонился и прижался губами к ее виску. — Ты была слишком возбуждена. Уже завтра ты попросишь прощения у Пердикки.

Она смиренно опустила глаза.

— Скорее я поцелую его в задницу.

— Но тебе все же придется извиниться, причем публично. Поверь мне, я найду виновных и заставлю их пожалеть о том, что они родились на свет.

— Как ты думаешь, не могла ли кобра предназначаться для нас обоих? Если бы ты пришел ко мне раньше…

— Если таков их план, то мы облегчим им задачу. Впредь ты будешь спать со мной, поскольку иначе я не смогу заснуть, беспокоясь о тебе. А вообще-то ты была права.

Она посмотрела на него сквозь слезы.

— Когда?

— Когда просила меня не брать тебя с собой. С тобой постоянно что-то случается. — Он поцеловал ее волосы. — Но беда в том, что именно я тот человек, из-за которого возникают эти проблемы.

Осенью 326 года до нашей эры армия Александра направилась вниз по течению реки, причем часть войска двигалась вдоль обоих берегов Джелума, а остальные плыли на судах, которых насчитывалось до восьми сотен. Между ними и морем лежали враждебные царства, и Роксана не сомневалась, что Александр снова жаждет новых горизонтов и новых приключений.

Ее поразил построенный мужем флот — это были плоскодонные суда для лошадей, огромные корабли для зерна и других припасов и прекрасные галеры с тремя рядами весел. Чтобы получить ткань для парусов и выкрасить ее в густой пурпурный цвет, наняли местных ткачей и красильщиков. На корабле Роксаны было тридцать гребцов. Все эти мускулистые люди, трудившиеся обнаженными под горячим индийским солнцем, были опытными моряками из Египта, Тира и Греции, а руководил ими друг Александра — командующий флотом Неарх. Для горской женщины это плавание стало потрясающим событием.

Флот нужен был Александру для исследования береговой линии Индийского океана и Персидского залива. Лежавшая впереди местность была пересеченной, так что предполагалось взаимодействие флота и сухопутных войск.

Армия в боях прокладывала себе путь от города к городу, и Роксана устала от бесконечных сражений. Александр ожесточился и уже не предлагал противнику сдаваться до начала сражения, будто стараясь выместить на врагах свою злость из-за того, что отказался от завоевания Индии. Да, у войны свои законы, но Роксана испытывала жалость к местным племенам, ведь это была не схватка равных по силе соперников, а самая настоящая резня.

— Неужели ты считаешь возможным позволить этим дикарям напасть потом на меня с тыла? — отвечал Александр на упреки Роксаны. — Хочешь, я прочитаю тебе ежедневный отчет о том, сколько наших мужчин и женщин убиты из засады?

Она покачала головой и спряталась в затененное место на палубе триремы. Когда великий царь пребывал в подобном настроении, спорить с ним было совершенно бесполезным занятием. Конечно, он был прав, но не совсем.

Джелум изобиловал водоворотами и стремнинами, поэтому суда часто повреждались, а воды этой реки кишели гигантскими крокодилами. Однажды трирема Александра столкнулась с таким же судном, и всем пришлось спасаться вплавь. Крокодил схватил лучника, плывшего рядом с Роксаной, и проглотил его живьем. Сейчас они двигались по стране маллийцев — племени воинственных и беспощадных воинов. Здесь Александр покинул флот и лично возглавил войско, состоявшее примерно из одиннадцати тысяч лучших кавалеристов. Это были ветераны, умудренные многолетним боевым опытом и закаленные бесконечными походами. Многим из них было больше пятидесяти лет, и почти все они были македонцами. Роксана упрашивала Александра включить в состав этой ударной армии своих соплеменников, и он неожиданно согласился.

— Возьми меня с собой, Александр, — шептала Роксана, когда они лежали рядом под простынями. — Позволь мне облачиться в мужскую одежду и занять место в рядах лучших всадников моего отца. Ты ведь знаешь, что стоит тебе меня покинуть, как я попадаю в очередную неприятную историю. И еще: я несколько раз видела во сне, что если ты оставишь меня здесь, то больше никогда не увидишь. — Она лгала ему, поскольку ничего подобного ей не снилось, но ее действительно не покидало ощущение опасности. — Те, кто замыслил меня погубить, попробуют сделать это снова, но, так как я останусь без твоей защиты, мой господин, на этот раз они могут преуспеть.

— И что скажут тогда обо мне люди — что я рискую в битве жизнью собственной жены? — Он сел, опершись на локоть, и она ощутила, несмотря на темноту, силу его взгляда. — Это будет опасное предприятие. Маллийцы — вовсе не голодающие рыбаки, а свирепые воины!

— С каких это пор тебя интересует, что думают другие, если тебя это устраивает? — убеждала она. — Пусть воины Птолемея считают, что я осталась на судне, а войска Гефестиона — что ты оставил меня на попечение Птолемея. Когда мы окажемся далеко от флота, твои люди могут узнать меня, но кто посмеет задавать тебе вопросы? С тобой и моими лучниками я буду в большей безопасности, чем здесь. На той неделе я чуть было не стала добычей крокодила. — Она провела пальцем по его обнаженной груди. — Ты видел меня в битве, мой господин, и знаешь, что я в состоянии защитить себя и готова носить доспехи, если это доставит тебе удовольствие.

— В том шлеме у тебя был довольно смешной вид. — Голос Александра звучал все еще резко, но она знала, что победила. Он был достаточно суеверен и проиграл уже тогда, когда не стал подвергать сомнению ее заявление о сновидении. — У меня не будет времени присматривать за тобой. Нам придется двигаться быстро и большими переходами. Этот твой брат и его «летучие демоны» будут иметь честь выступить в роли твоих нянек, но если ты получишь хотя бы царапину, он поплатится головой.

— Но так нечестно!

— Как ты справедливо заметила, женщина, меня мало интересует чужое мнение. — Он накрыл ее губы своими и прижал ее к подушкам. — А если ты вскоре не забеременеешь, я возьму себе в жены персидскую принцессу. Мне нужен сын царской крови, даже если он окажется таким же робким, как и его мать.

— Но ведь персиянка говорит только на своем родном языке, — напомнила ему Роксана.

— О боги! Возможно, тогда, наконец, я смогу спокойно отдохнуть рядом с женщиной.

Местность оказалась выжженной, с большими расстояниями между источниками. Войска Александра наступали, уничтожая на своем пути небольшие отряды маллийцев — до последнего человека. Город, обнесенный крепостной стеной, был осажден и взят за два дня, а дым пожарища растянулся в небе на несколько миль. Оксиарт приказал своим бактрийцам отвести пленных женщин и детей на склон холма неподалеку, пока не остынут разгоряченные битвой македонцы.

Александр послал глашатаев к царю маллийцев с предложением сдаться. Четырьмя днями позже армия нашла изрубленные останки посланников. Перед смертью их ослепили, а носы, уши и мужские органы выжгли огнем.

— Ты видишь, с кем мне приходится иметь дело? — обратился к Роксане Александр, когда она смотрела на изуродованные тела. — Запомни это и хорошо подумай, прежде чем в очередной раз захочешь назвать моих македонцев дикарями!

Она ощутила приступ тошноты и отвела взгляд. У терпения Александра был свой предел, и даже она не могла спорить, когда этот предел достигался.

— Это совершили люди, не имеющие понятия о чести, мой господин.

— Глашатай — безоружный и беззащитный человек. Ни один человек в царской короне не смеет нарушить закон мирных переговоров, — прорычал он. — Этот негодяй принял акт милосердия за мою слабость.

Армия ждала на солнцепеке, пока глашатаи будут похоронены с соответствующими воинскими почестями. Великий царь назначил семьям погибших достойное содержание.

Прибыли разведчики, с которыми Александр долго беседовал, прежде чем сообщить всем, что главная армия маллийцев под командованием царя отступила в город-крепость, обнесенный мощной стеной.

— Мне доложили, что это неприступная крепость! — сказал Александр сотоварищам. — Что вы на это скажете?

— Александр! Александр! — дружно стали выкрикивать они. — Она падет перед тобой, даже если это будут ворота в преисподнюю!

— Так оно может и оказаться, — говорила Роксана отцу, когда они делили сухой хлеб во время следующей остановки на отдых. — Мой господин завел нас в забытую богом страну.

В тяжелом вооружении ей было жарко, а во рту ощущался привкус глины.

Кайан предложил ей бурдюк с водой.

— Не так громко, — предупредил он. — Александр сейчас не в лучшем настроении.

Его лицо было покрыто пылью, борода посерела и казалась седой, но глаза Кайана сверкали сквозь маску грязи, когда он наблюдал, как Роксана глотает теплую жидкость. Ее пальцы прикоснулись к его руке, когда она возвращала бурдюк, и он вздрогнул.

— Ты для всех нас большая проблема, сестренка, — многозначительно произнес он. — Я думаю, что ты можешь стать для греков величайшей местью нашей страны.

Роксана поправила свой тяжелый нагрудник.

— Доспехи в подобную жару — это хороший способ поиздеваться надо мной, придуманный Александром.

— Но они могут отразить стрелу, пущенную в тебя из засады, — заметил Оксиарт. — И все же мне спокойнее, когда ты здесь, рядом со мной. Я никогда не поверю, что это не греки заплатили за кобр, спрятанных в твоей постели.

— И я тоже, — согласился Кайан.

Раздался сигнал снова собираться в путь, и они влились в ряды походной колонны, пустив лошадей легкой рысью.

В самое жаркое время дня животные получили отдых, а затем армия двинулась к крепости маллийцев, став лагерем лишь поздно вечером. Воды не было, поскольку все источники по дороге были отравлены, и только опыт старых воинов позволил всем избежать мучительной смерти. Новый конь Александра доказал, чего он стоит, продемонстрировав выносливость, достойную его отца. По крайней мере, Александр был им вполне доволен.

С рассветом на горизонте появились очертания города. Ворота были закрыты, а над стенами не поднимался дым, и не видно было никаких следов человеческой деятельности. Похоже, это была крепость мертвых. Роксана содрогнулась, осматривая мрачные стены.

— Не нравится мне это место, — поделилась она с отцом своей обеспокоенностью. — Над этим городом витает дух смерти.

К счастью, река оказалась слишком широкой и глубокой для того, чтобы ее могли отравить. Солдаты отвели усталых животных на водопой вверх по течению и доставили оттуда в лагерь воду. Городские отбросы в любом случае попадают в реку, и армия вторжения не желала пить помои своих врагов. Инженеры занялись изготовлением осадных машин и лестниц, а город окружили патрули, чтобы не дать возможности осажденным связываться с внешним миром.

— Это большой город, — сказал Александр Пердикке. — У меня нет сомнений, что у них провианта и воды хватит на долгие месяцы. Мы должны поскорее пробить стены, поскольку я не хочу тратить время на этот бесполезный клочок земли.

Переправившись через реку на ту сторону, где стояла крепость маллийцев, войска Александра стали предпринимать регулярные атаки на городские стены. Ночью они запускали в крепость зажигательные снаряды, а днем конники пугали защитников демонстративными атаками. Александр категорически запретил своей жене участвовать в активных действиях, и Роксана скучала. Осада продолжалась, дни проходили один за другим, и она, наконец, начала сожалеть о том, что не осталась на реке. По крайней мере, ветер там не состоял на девяносто процентов из песка.

В лагере все было устроено по-спартански. Палатки командиров, слишком низкие, чтобы в них можно было выпрямиться во весь рост, предназначались только для сна. В пищу употребляли лишь то, что взяли с собой, поэтому питались в основном всухомятку и однообразно, без свежих фруктов и мяса. Царь маллийцев опустошил окрестности и уничтожил все, что нельзя было забрать в крепость, так что войскам Александра взять уже было нечего. Тяготы лагерной жизни Роксана переносила стойко, но грустила без мужа. Она была вынуждена признаться себе, что с трудом переносит разлуку с Александром, Он полностью сосредоточился на осаде, так что не обменивался с Роксаной и дюжиной слов за день. Когда он ложился спать у костра Пердикки, завернувшись в одеяло, то сразу засыпал. Роксане оставалось довольствоваться компанией отца и Кайана, но даже присутствие любимого брата не могло улучшить ее настроение.

Роксана отвлекалась от грустных мыслей по утрам, занимаясь лошадьми. Их ноги и копыта требовали ежедневного тщательного осмотра. Камень, застрявший в стрелке копыта, мог привести к увечью животного и стоить его всаднику жизни. Она привезла с собой снадобья и перевязочный материал для людей и лошадей. Раз уж она не могла сражаться, то решила заботиться о тех, кто нуждался в помощи.

Двое лекарей, которых Александр взял с собой, и их помощники уже давно признали умения Роксаны, так что только приветствовали ее желание возиться с пострадавшими. В таком жарком климате любая рана могла загноиться и привести к фатальным последствиям. Раздробленная кость обычно означала выбор между ампутацией или медленной смертью. Даже укусы насекомых могли вызвать серьезные осложнения. Лекари далеко не всегда добивались хороших результатов, хотя считались неплохими врачевателями.

Роксана временно прекратила зашивать рану на предплечье молодого македонца, чтобы поприветствовать Александра. Юноша повис между поддерживавшими его двумя дюжими согдианскими лучниками.

— Что случилось? — потребовал объяснений Александр.

Молодой человек залился краской.

— Господин, моя лошадь ударила меня.

Александр приказал одному из лучников отойти и занял его место.

— Дайте я взгляну. — Он осмотрел рану. — Похоже, ничего страшного.

— Я промыла ее, но она оказалась слишком широкой, поэтому мы решили ее зашить. Я покрыла рану медом и постараюсь стянуть ее потуже. — Роксана держала в руке иглу из слоновой кости с шелковой ниткой. — Она кровоточила, и я уверена, что все плохое из нее уже вытекло. Также я предложила подобрать ему другую лошадь, но он говорит, что оставит эту.

— Придет время, и ты будешь гордиться этим шрамом, — подбодрил Александр раненого.

— Ты готов? — спросила Роксана. Парень кивнул, и она быстро закончила свою работу, а затем наложила сверху тугую повязку. — Пей больше воды и постарайся отлежаться хотя бы день.

Она передала снадобья и инструменты помощнику и последовала за Александром.

— Как обстоят дела с осадой крепости, мой господин?

Он ответил грубым ругательством, вызвавшим у нее улыбку.

— Ты обязательно возьмешь ее, — заверила она. — Человек, взявший такую твердыню, как Тир, не остановится перед городом, стены которого построены из ила. Имей немного терпения. — Она придержала Ахиллеса за уздечку, пока Александр садился на него. — И не рискуй понапрасну. Это место вызывает у меня дурные предчувствия.

— Что я говорил? Возьми женщину на войну, и она за каждым кустом разглядит чьи-то жуткие тени! — Его глаза засверкали весельем. — Терпение — это то, о чем я постоянно твержу Пердикке. Именно этого нам обоим не хватает.

Отсалютовав ей, он поскакал к осажденному городу.

Роксана больше не видела Александра до завтрака на следующий день. Они разделили еду перед рассветом, сидя рядом с краснеющими угольками дозорного костра.

— Сегодня мы возьмем эти стены, — пообещал он.

Роксана молча наблюдала, как первые розовые лучи озарили темное небо. Даже восход солнца казался здесь другим, будто у этой земли было свое, незнакомое ей светило. Цвета на небосводе менялись от красного до золотого, сливаясь до тех пор, пока над пыльным горизонтом не запылал огненный шар. В ее сердце закралась тревога, и она шепотом помолилась о защите ее господина. Никогда прежде не было такого, чтобы красота природы не умиротворила ее беспокойный разум. Неужели ей действительно за каждым кустом мерещатся тени врагов?

Штурм начали основные силы атакующих, и были встречены градом огненных стрел и камней из метательных машин. Сотни воинов с лестницами устремились к стенам города. Роксана, сидя на лошади, наблюдала за тем, как Александр носился на своем вороном, выкрикивая приказы и посылая подкрепление отрядам. Даже в такой суматохе великий царь был заметен отовсюду. Его золотой боевой шлем с красным плюмажем сверкал на солнце и представлял собой заманчивую мишень для лучников на стенах.

Это был тот способ ведения боевых действий, который нравился Роксане меньше всего. Конная схватка один на один была куда более простым делом, можно было наблюдать за своим соперником и угадывать его намерения. Нападение на крепостные стены предполагало множество других действий, кроме рукопашной схватки. У Роксаны не возникало ни малейшего желания оказаться в пределах досягаемости лучников и метателей дротиков или же получить сверху порцию кипящего масла.

— Твой муж слишком рискует, — заметил Кайан. — Лучше бы он надел обычные доспехи, чтобы его не могли узнать. Удача не может вечно сопутствовать Александру.

Роксана впилась в него разгневанным взглядом.

— И ты мечтаешь об этом дне, Кайан?

Он выругался.

— Тебе не угодишь. Лучше посмотри туда!

Вперед выдвинулся новый отряд с деревянными лестницами. Воины приставили их к стенам и полезли наверх, прикрываемые сзади шеренгой лучников. Суровые сотоварищи Александра были ветеранами штурмов и быстро продвигались к парапету, не обращая никакого внимания на попытки защитников остановить их.

Роксана посмотрела в направлении, указанном Кайаном. Александр спешился и уже карабкался по лестнице с мечом в руке.

— Клянусь Мудрым Богом! — воскликнула Роксана. — Его могут убить! — Она ударила пятками свою лошадь и галопом понеслась вперед.

— Роксана! Нет! — Кайан попытался ее задержать. — Назад!

Он догнал ее на своем сухопаром гнедом жеребце и протянул руку, чтобы схватить сестру.

Кожаный хлыст Роксаны угрожающе рассек воздух.

— Ты мой телохранитель, Кайан, но не мой хозяин! Держи руки подальше от меня! — Она так резко натянула поводья своего мерина, что тот встал на дыбы. Все это происходило достаточно далеко от линии македонских лучников. — Неужели ты думаешь, что я намерена сама воспользоваться штурмовой лестницей?

Ее внимание было приковано к человеку в шлеме с красным плюмажем, приближавшемуся к краю стены.

Обнаженный индийский мечник с воплем склонился над парапетом, и Александр поразил его острием своего сверкающего оружия. Рядом с ним под весом атакующих треснула лестница и несколько человек полетели вниз с высоты более двадцати футов. Еще мгновение, и Александр добрался до верха. Его меч, описав дугу, обрушился на врагов, а вслед за ним на стену поднялись еще двое бойцов. Боевые выкрики атакующих и маллийцев слились с воплями умирающих, а лошадь Роксаны, учуяв запах крови, подхваченный песчаным ветром, бросилась в сторону.

Роксана встревоженно наклонилась вперед. Действительно ли царя охраняют боги? Все больше македонцев взбиралось на стены, но цена их успеха была ужасающей. Люди падали, пронзаемые дротиками и стрелами, а другие погибали, когда их лестницы маллийцы отбрасывали длинными шестами или обливали карабкающихся воинов сверху кипящей водой. Однако золотой шлем продолжал двигаться по стене, сверкая в лучах солнца.

Наступил момент, когда наверху остались только три македонца. Атака захлебнулась, внизу перестали поднимать раскачивающиеся лестницы. Внезапно силуэт Александра, как какого-то языческого бога с поднятым мечом, четко запечатлелся на фоне утреннего неба. Он дал знак своим людям и с воинственным криком спрыгнул со стены, но не к лестницам и свободе, а в крепость, где засело множество врагов. Двое его товарищей без колебаний последовали за ним.

Роксана услышала низкий стон и не сразу поняла, что он вырвался из ее собственного горла.

— Александр! Александр! — кричали люди.

— Великий царь Александр в крепости!

— За ним! — крикнула Роксана. — Идите за своим царем! Или вы не мужчины?

Ее хлыст стал стегать бока коня, и лучники кинулись врассыпную от его взметнувшихся копыт. Роксана скакала среди сотоварищей Александра, щелкая хлыстом.

— На стены! — кричала она. — Возьмите этот проклятый город или я сделаю это сама! Трусы! Неужели вы оставите Александра умирать в одиночку?

Рассвирепевшие македонцы бросились вперед с безумной яростью. Люди строились в пирамиды и карабкались по плечам друг друга. Солдаты приставили к стенам новые лестницы. Другие лезли по вертикальным стенам, забивая колышки в сухой ил и поднимаясь вверх с мечами в зубах.

Кайан подъехал к Роксане и схватил ее лошадь под уздцы.

— Ты уедешь отсюда, женщина? Или мне придется ударить тебя по голове и утащить бездыханную?

Роксана развернула свою лошадь и поскакала галопом к резервным войскам.

— Долго вы будете стоять здесь, как малодушные женщины, и ждать, пока настоящие мужчины возьмут крепость?

Слева войска Оксиарта навалились на главные ворота, пытаясь разрушить их огнем, секирами и мечами. Пердикка махнул рукой, и его отряд последовал за ним на стены.

Маллийцы не могли остановить этот яростный штурм так же, как человек не в силах остановить тропический ливень. Македонцы неудержимой волной перевалили за стены во многих местах одновременно как раз в тот момент, когда треснули главные ворота. Роксана наблюдала за сражением с сухими глазами, охваченная страхом, которого не испытывала никогда раньше. Не могло случиться так, чтобы Александр остался в живых в логове маллийцев. Это было невозможно, но так же невозможно было представить, что он погиб.

Мимо нее промчался всадник.

— Он умер! Великий царь умер!