Мой неотразимый граф

Глава 10

Свидание с Марой наполнило Джордана небывалым счастьем и… угрызениями совести. Ни к одному из этих чувств он не привык. И оба они оказались весьма некстати, когда он через несколько дней сел за карточный стол с приятелями регента в «Уотьерсе».

Задача Джордана в этот вечер была проста, хотя подход требовался тонкий. Следовало установить контакт с фигурантом Альбертом Кэру, герцогом Холифилдом, и начать завоевывать доверие Альби — именно так звали герцога в дни, когда он был просто лордом Альбертом Кэру, первым денди в Лондоне, но всего лишь вторым сыном, до того как унаследовал титул старшего брата.

Как только Джордан добьется доверия Альберта, он разберется в его связях с прометеанцами, узнает, кто над ним стоит и какое задание герцог должен выполнить в ближнем кругу беспутных друзей регента. А они, по наблюдениям Джордана, представляли собой очень странную компанию.

Кроме того, сегодня Джордану надлежало вести себя так, чтобы повесы из компании регента его приняли и он мог снова прийти сюда и следить за предполагаемым агентом прометеанцев. А это, в свою очередь, означало, что сегодня он должен играть хорошо, но не слишком.

Джордану не хотелось затмить их, хотя обычно он блистал в карточных играх — сказывались математические способности.

Пока все шло хорошо. Он всю ночь выигрывал в вист в паре с лордом Ярмутом, так что к утру, когда джентльмены переключились на макао, следовало немного проиграть.

О макао, дьявольская игра! Именно ею был знаменит «Уотьерс». За один сеанс проигрывались огромные суммы.

Макао — это форма игры в двадцать одно, где банкир раздает всем игрокам по одной, а не по две карты. Нужно набрать без перебора девять очков, а не двадцать одно. За час игры Джордан успешно уменьшил состояние Фальконриджев примерно на три тысячи фунтов, но с фишками из слоновой кости в форме рыбки расставался с самым беспечным видом.

— Отличная партия, Холифилд, — бросил Джордан, ибо в этой раздаче выиграл именно Альби.

Принимая общие поздравления, лощеный денди купался в лучах славы.

— Я везунчик! — воскликнул он, складывая фишки столбиком.

Это уж точно, подумал Джордан с рассеянной улыбкой. Разумеется, только врожденная удача Альби швырнула к его ногам герцогство его брата, открыла перед ним все двери, и вот теперь он обедает в обществе будущего короля Англии. И конечно, прометеанцы не имеют к этому никакого отношения.

Но в ордене имели на этот счет свое мнение.

Старший брат Альби утонул вместе со своей беременной женой, когда супружеская пара отдыхала во Франции в непосредственной близости от поместья Малькольма Бэнкса. В ордене сразу заподозрили, что лодка герцога перевернулась не случайно.

Возможно, Альби заплатил кому-то за их убийство в собственных целях, но орден в этом сомневался. Альберт был позером, фатом и наглым интриганом, но на убийство он бы не решился. Однако кто-нибудь в его окружении вполне мог решиться. Причем этот кто-то имел доступ в высшие круги государства и был достаточно дальновидным, чтобы передвинуть младшего сына на нужную позицию в обществе. Разумеется, за свою цену.

Но зачем все это было сделано?

Именно Джордану предстояло во всем разобраться.

Подали угощение. Было уже три часа ночи, а потому Джордан не испытывал никакого интереса к творениям здешнего шеф-повара, однако было забавно наблюдать реакцию остальных.

Когда дверь в соседнюю столовую распахнулась, целая толпа официантов с поклонами встретила его королевское высочество и его друзей.

В конце концов, именно регент был основателем «Уотьерса». Услышав жалобы своих друзей на то, что в клубах подают невыносимо безвкусную и однообразную еду, принц тотчас отрядил двух королевских поваров в распоряжение своего бывшего пажа по имени Уотьерс, с тем чтобы на Пиккадилли основали клуб с приличным меню, достойным как лондонских гурманов, так и королевского желудка.

Как Джордан и ожидал, присутствующие, в прямом смысле, набросились на еду и стали поглощать все подряд. Джордан тоже взял тарелку, чтобы не выделяться, но с трудом сдерживал смех. Такого живописного собрания эксцентричных чудаков он давно не видел.

Например, член клуба по имени Блай явно должен был сидеть в сумасшедшем доме. Он так громко разговаривал сам с собой, что на него косились соседи.

Джордан стал более внимательно приглядывать за этим Блаем, как только обнаружил, что тот принес с собой пару пистолетов. И это в клуб, где находился регент! Да, «но не все спокойно в Датском королевстве», мысленно отметил Джордан.

Самого принца ничуть не обеспокоило наличие оружия у его закадычного дружка, зато Джордан с трудом сдерживался, чтобы не разоружить психопата.

Остальные казались вполне безобидными, но только не для хорошеньких девушек из низших слоев общества. Или даже мальчиков. Джордан продолжал наблюдение. Его королевское высочество, конечно, может быть экспертом в отношении произведений искусства, но вот его вкус в подборе друзей показался Джордану странным. Никогда в жизни он не обедал в столь экстравагантной компании.

Развеселый «золотой мальчик» Болл постоянно задавал бесчисленные вопросы, непочтительно перебивая местную литературную знаменитость Скроупа Дэвиса, который впадал в поэтическое настроение после каждого глотка виски. Лорд Ярмут без конца изрекал шокирующие замечания об известных светских дамах и пояснял, что именно он хотел бы с ними сделать. Это приводило в возмущение лорда Питершема. Тот высказывал свое неодобрение перед каждой понюшкой табака. Говорили, будто у этого оригинала имеется новая табакерка для каждого дня в году.

Никто и словом не упоминал Бо Браммела. Красавчик перестал для них существовать. Однако его влияние еще ощущалось в той тщательности, с которой каждый денди относился к своему костюму. Джордан невольно задумался: скучает ли его высочество по своему другу и советнику в области моды? Но сейчас принц выглядел вполне счастливым, возвышаясь, как большой румяный пупс, во главе стола.

Тем временем полковник Хэнгер заключал пари с лордом Бэрримором по кличке Чертик о том, через какое время «пьяный герцог» Норфолк упадет со стула и заснет на полу. Его светлость был явно уже на пути под стол.

В результате Джордан решил, что Альби — самый нормальный из всех присутствующих за исключением его самого. Когда Альберт вышел на балкон выкурить тонкую сигару, Джордан отправился следом, решив, что это отличный случай сойтись поближе.

— Вы здорово играете в макао, Холифилд, — поздравил его Джордан, припомнив, с каким восторгом тот выслушивал комплименты сразу после игры.

— Гм-м-м… Благодарю вас. У меня действительно есть кое-какой опыт, — сияя от удовольствия, признался Холифилд.

Среди светских дам он считался красавцем даже до того, как унаследовал герцогство. Сейчас он смерил Джордана взглядом:

— Вы Фальконридж, так?

— Да, ваша светлость, — поклонившись, ответил Джордан.

На лице Альберта мелькнула тень подозрения.

— Вы ведь друг Ротерстоуна?

— Мы встречаемся в клубе, — признался Джордан, которому было прекрасно известно, что Макс и Альби выросли в соседних имениях и с детства не переносили друг друга. А тут еще соперничество за Дафну.

— Но я и в городе видел вас вместе, — настаивал Альби. — В обществе.

— Думаю, в последнее время — нет, — с видом страдальца заявил Джордан.

— Правда? — с неподдельным интересом произнес Альберт. — Как неудачно. Вы что, поссорились? — с радостной улыбкой спросил он.

— Ну, не совсем. — Джордан помолчал и искоса посмотрел на собеседника. — Скажем, есть мужчины, которых брак меняет до неузнаваемости.

Альберт жадно ждал продолжения.

— Как так?

— Я этого вам не говорил, Холифилд, — понизив голос, стал рассказывать Джордан, — ходят слухи, будто его нареченная держит бедного Макса на коротком поводке.

В глазах Альберта загорелись ликующие огоньки.

— Да что вы!

— Боюсь, ему приходится мириться с массой придирок.

— О Боже! Значит, Дафна такая мегера? — пробормотал Альберт. — Никогда бы не подумал.

— Женщины частенько меняются после свадьбы, — глубокомысленно изрек Джордан. — Самая очаровательная кокетка превращается в змею, как только кольцо окажется у нее на пальце.

Альберт покачал головой, впитывая откровения собеседника.

— Я поражен и, как ни странно, доволен.

— А вы никогда не ухаживали за Дафной, то есть за леди Ротерстоун?

Альберт коротко рассмеялся.

— Это было сто лет назад. Но, к счастью, я потерял к ней интерес. Она не в моем вкусе.

Ха!

— Ну, как я вижу, вам повезло, что вам отказали.

Напоминание о поражении заставило Альберта сменить тему.

Джордан тем временем порадовался, что Макс не слышит, как он отзывается о божественной Дафне, а ведь Джордану еще предстоит написать для него отчет. Сам Макс вчера сообщил, что у Дрейка дело сдвинулось с мертвой точки благодаря странной девушке из прислуги по имени Эмили.

Альберт покуривал сигару, а ночной ветер трепал его тугие светлые локоны. Должно быть, этот хлыщ весь день провел в папильотках. Джордан ухмыльнулся, но следующие слова Альберта заставили его оставить насмешки.

— Я слышал, вы одержали полную победу над леди Пирсон; лорд Фальконридж.

Джордан метнул в него быстрый взгляд.

— Напротив. Это ее светлость покорила меня.

Альберт фыркнул, решив, что Джордан просто скромничает. Но это как раз было кстати. Джордану не следовало становиться в рыцарственную позу по отношению к Маре, но еще меньше он хотел привлекать к ней внимание предполагаемого агента прометеанцев.

— Надо же чем-то развлекать себя в этой жизни, а, Холифилд?

Альберт пожал плечами и одарил Мару своим самым лучшим комплиментом:

— Она хорошо одевается. Но разве вас не задевает, — Альберт повернулся к нему лицом, — что она вечно носится со своим щенком? Черт возьми, эта женщина думает, что ее сын — дар Божий. Меня это просто бесит.

Джордан тихо рассмеялся.

— Это точно. Но знаете, мужчина вовсе не обязан слушать, что говорит женщина.

— Верно! И можно кое-что выиграть, притворившись, будто интересуешься…

— Вот именно. — Джордан поднял стакан с виски, негромко произнес: — Здоровье леди Пирсон! — и одним глотком допил все, что осталось.

Алберт следил за ним с осторожным интересом.

— Вы будете сопровождать леди Пирсон на бал в Карлтон-Хаус на следующий неделе? Знаете, неофициальное празднование помолвки принцессы Шарлотты…

— Да, мне оказана эта честь, — не задумываясь признался Джордан. — А почему вы спрашиваете?

— Вечером там будут играть в карты. Я видел, как здорово у вас получается в паре с Ярмутом. — И он хитро посмотрел на Джордана. — Похоже, мы оба умеем держать карты. Может, объединимся и зададим остальным трепку?

Джордан широко улыбнулся:

— Мне нравится ход вашей мысли, Холифилд.

— Вот и отлично! — Альберт величественно кивнул. — Обчистим их. Я рад, Фальконридж, что вы в нашей компании. Смею сказать, по сравнению с Ротерстоуном вы отличное пополнение. Он никогда по-настоящему не был своим. А у вас может получиться.

— Благодарю вас, ваша светлость, — поклонился Джордан, не смея открыть рот, чтобы не рассмеяться.

Альберт вздернул подбородок, царственно кивнул и удалился, направившись к единственному человеку в столовой, которого он почитал достойным своего общества, — к регенту.

Джордан с иронией наблюдал за ним. Что же, сегодня он поработал на славу.

— Правда она красавица? — воскликнула Мара, наблюдая, как принцесса Шарлотта и принц Леопольд приветствуют бесконечную череду гостей, растянувшуюся по бескрайним просторам Карлтон-Хауса. — Как вы должны гордиться своей девочкой. Вот она и выросла! — с затуманенным взором говорила Мара регенту. — Посмотрите только на эту пару! Они восхитительны!

— Не спорю, — пробормотал регент, и глаза его светились отцовской гордостью.

— Как он над ней хлопочет!

Слегка полноватая и довольно неловкая Шарлотта уронила веер, принц Леопольд тут же его поднял и с поклоном вернул своей нареченной.

Мара вздохнула, ее умиляла их молодость и невинность.

— Сразу видно, что они влюблены друг в друга. Леопольд не сводит с нее глаз, а Шарлотта просто сияет.

Принц искоса посмотрел на собеседницу:

— Вы тоже, дорогая.

— Я? — Мара обернулась к нему с пылающими щеками.

Принц многозначительно приподнял бровь.

— Но будьте с ним осторожны. Больше не скажу ни слова. Вы знаете, как я отношусь к вам и к Томасу. Если он обидит вас или его, я брошу его в Тауэр.

— Уверена, в этом не будет необходимости. Он воплощение благородства! — воскликнула Мара. — Мы очень счастливы. — И она посмотрела в сторону карточной комнаты, где Джордан играл в вист, а его королевское высочество ворчливо вздохнул.

— Боже, кругом полно влюбленных. Как это вынести? — криво усмехнулся принц. В глазах его была грусть.

Мара подумала, что он вспомнил свою первую любовь, тоже вдову, несчастную миссис Фицгерберт. Ему не позволили жениться на ней, потому что она была католичкой.

Принц тряхнул головой и с чувством произнес:

— Радуйтесь жизни, моя дорогая. — Улыбнулся и отправился к другим гостям.

Мара смотрела вслед своему августейшему другу и с грустью думала, что, несмотря на все свое богатство и власть, принц лишен того сокровища, которое доступно даже простому бедняку, — любви.

Мара подняла глаза на картину Герарда Доу, висевшую на самом почетном месте над камином в Синем бархатном зале. Даже эта темная, как принято у голландцев, картина говорила о любви мужчины и женщины. Какой-то пожилой торговец заплатил немалые деньги, чтобы увековечить свою немолодую жену. Картина сияла не юной свежестью, как у принцессы Шарлотты, но более глубокой красотой увядающего женского лица, которое лучилось светом любви, пронесенной через долгие годы совместной жизни.

Ощутив непрошеную влагу на глазах, Мара отогнала сентиментальные мысли и отправилась к дверям огромной гостиной, где стояло множество карточных столов, каждый для четверых человек.

Сюда почти не долетал шум приема. Мужчины сосредоточенно смотрели в карты. Мара улыбнулась, заметив, что Джордану достался в партнеры невыносимый Альби, герцог всех лондонских денди.

Должно быть, ее cher ami умелый игрок, раз высокомерный Холифилд снизошел до того, чтобы играть с ним в паре. Даже будучи вторым сыном, Альби не тратил время на слабаков. Он не удостаивал разговором тех, кто шил ботинки не у того сапожника или — о ужас! — был не вхож в «Уайтс».

Однако граф Фальконридж вполне соответствует стандартам Холифилда, думала Мара, жадным взором рассматривая своего любовника. Его черно-белый вечерний наряд был воплощением мужской элегантности. «Вот такой он, мой Джордан».

Словно ощутив ее взгляд, Джордан поднял голову, не спеша повернулся к двери и увидел Мару.

Он послал ей обжигающую улыбку, от которой ее сердце пропустило удар, а щеки стали пунцовыми. О Боже, его планы на сегодняшнюю ночь ясно читались в пламени горящих синих глаз. Мара сглотнула. Видит Бог, в последнее время она только и делала, что краснела, смеялась по пустякам и тихонько напевала. Дилайле надоели ее восторги.

Мара ответила на улыбку Джордана и не стала сердиться на него за карты. Она подождет, впереди у нее целая ночь.

Обмахиваясь веером, чтобы охладить пылающее лицо, Мара вдруг заметила Коула, одиноко стоящего на балконе над восьмиугольным залом. Проследив за его взглядом, она поняла, что тот наблюдает за веселящейся от души Дилайлой, которая не отходит от какого-то капитана в мундире Королевского полка конной гвардии.

Боже, ну почему Дилайла такая дурочка? Конечно, Мара знала ответ, Коул тоже его знал, но, похоже, начинал терять терпение. Отбросив мысли о своем графе, Мара решила ободрить страдальца.

— Не отчаивайтесь, — мягко проговорила она, подходя к перилам.

— Я дурак, что не бросаю ее. Она намеренно меня терзает.

— Конечно, — рассудительно согласилась Мара. — Но она ведь любит вас, только по-своему. Поверьте, она просто боится.

Коул перевел на нее измученный взгляд.

— Поговорите с ней обо мне.

Мара удивилась.

— Ну, не знаю, стоит ли мне вмешиваться.

— По крайней мере уведите ее от этого мерзавца, кем бы он ни был. Ну пожалуйста! — добавил Коул с таким несчастным видом, что Мара грустно улыбнулась в ответ.

— Ну хорошо, — согласилась она и направилась вниз, чтобы объяснить подруге, что та собственными руками разрушает свою жизнь. Или хотя бы оторвать се от красавца офицера.

Завершив игру победой, Джордан поднялся, пожал руку Альберту и своим проигравшим оппонентам. Альберт торжествовал:

— Отлично, Фальконридж! Мы неплохо поработали.

— Спасибо за прекрасную игру, Холифилд, — произнес Джордан без тени иронии. — Именно вы сделали всю работу.

— Возможно. Но вы тоже почти не допускали ошибок.

— Вы очень добры.

Альберт с благодарностью поклонился, как будто позволяя Джордану удалиться, а сам смешался с толпой. Джордан смотрел ему вслед и сочувствовал Максу, у которого в детстве был подобный сосед. Он еще не встречал такого редкостного осла.

Джордан вообще не понимал, как они выиграли. Сам он был необычно рассеян и мог думать только о Маре. При мысли о ней, такой очаровательной в розовом платье, изящно облегавшем фигуру, Джордан чувствовал, как остро стучит его сердце. Заметив Мару в дверном проеме, он позволил себе только один восхищенный взгляд. Не следовало демонстрировать сжигавшую его страсть, особенно перед лицом противника, которого он, кстати, заверил, что испытывает к Маре лишь сексуальный интерес. Это делалось ради ее безопасности, и Альберт, прожженный циник, легко ему поверил. Однако Джордан боялся, что такие слова окажут ему дурную услугу, если когда-нибудь дойдут до Мары.

Да где же она?

Джордан огляделся и на выходе из карточного зала встретил раскрасневшегося регента.

— А, Фальконридж…

Джордан почтительно поклонился:

— Сэр…

Регент, видимо, заметил его мечущийся взгляд.

— Кого-нибудь ищете? — протянул он с ироничной полуулыбкой. — Она там. — Принц показал себе за спину.

— Благодарю вас, сэр.

— Гм… — Регент окинул его скептическим взглядом и отошел. Его тут же окружила толпа гостей.

Джордан вышел на балкон, кивнул Коулу и, облокотившись на перила, стал смотреть вниз, на восьмиугольный зал, где скоро должны были начаться танцы. Вот она! На его губах расплылась глупая улыбка. Мара разговаривала с Дилайлой.

Джордан бросился вниз по парадной лестнице, но тут краем глаза заметил Альберта. Джордан помедлил. Его удивило, что герцог двигался вдоль стены с необычайной скромностью. Куда только делась его показная небрежность? Казалось, Альберт, любитель всеобщего внимания, на сей раз хочет остаться незамеченным. Что у него на уме? Куда он идет?

Нельзя выпускать его из виду. И Джордан, оставив надежды повидаться с Марой, отправился вслед за предметом своей слежки.

Альберт на ходу взял с подноса у лакея бокал шампанского, прихватил пирожное со столика, сделал глоток и двинулся дальше. Джордан чувствовал, что за притворным безразличием этого денди кроется какая-то тайна.

Карлтон-Хаус сиял, освещенный бесчисленными канделябрами. Толпа из тысячи украшенных драгоценностями гостей неторопливо шествовала по великолепным дворцовым покоям, раззолоченным залам, сверкающим мраморным коридорам.

Обнаженные мраморные статуи взирали на бесконечную процессию самых богатых и титулованных представителей Европы: джентльмены в элегантных вечерних нарядах — черных фраках и белых накрахмаленных сорочках, как у самого Джордана; дамы в туалетах всех мыслимых оттенков.

Двигаясь сквозь толпу вслед за Альбертом, Джордан ловил обрывки разговоров:

— Со свадьбой не станут тянуть…

— Второго мая, правда?

— Да, говорят, в Вестминстере?

— Нет, прямо здесь, в Карлтон-Хаусе.

— Правда?

— Все будет очень скромно. Присутствовать будет только семья. Так хочет его королевское высочество. Венчание пройдет в Малиновом зале.

— Очаровательно.

Временами до слуха Джордана доносились звуки музыки. Музыканты находились повсюду. Здесь скрипичное трио, там арфа и флейта. С террасы над садом доносились звуки любимого регентом немецкого духового оркестра.

Джордан ни на что не обращал внимания. Его фигурант продвигался теперь более решительным шагом.

По бокам огромного вестибюля располагались две комнаты с сияющими мраморными полами. К величественному портику продолжали прибывать гости. Но Альберт прошел мимо и направился, как понял Джордан, к личным покоям регента. Джордан уже побывал там, когда впервые сопровождал Мару с картиной Герарда Доу.

Бросив в рот последний кусочек птифура и сделав глоток шампанского, Альберт прошел в дальнюю комнату.

Джордан осторожно приблизился к двойным дверям и быстро заглянул в них. Его взгляду открылось огромное помещение Готической библиотеки, где тоже сидели гости. Здесь было тише, и люди пришли сюда поговорить.

Джордан удивленно нахмурился, когда Альберт, став в самом центре зала, обратился к присутствующим, которые надеялись найти здесь покой:

— Леди и джентльмены! Позвольте привлечь ваше внимание. Его королевское высочество через несколько минут провозгласит на парадной лестнице тост за здоровье принцессы Шарлотты и принца Леопольда. Приехала Каталани, и после тоста она исполнит песню в честь счастливой пары. Не пропустите! Возможно, вы захотите перейти в Восьмиугольный зал. Я слышал, что после тоста сразу начнутся танцы.

Гости, не допуская мысли ни о каких уловках, поспешили из библиотеки.

Джордан был заинтригован. Пока Альберт повторял свое объявление какой-то пожилой паре, он скользнул внутрь и быстро спрятался за колонной.

Через минуту герцог прошел мимо него, выпроваживая замешкавшихся гостей, после чего запер дверь. Потом бросился к окнам и, одну за другой, закрыл все шторы, задул свечи в канделябрах, оставив только одну.

Джордан молча порадовался темноте. Тем временем Альберт прошел к маленькой двери в дальнем углу комнаты. В тусклом свете единственной свечки в руке Альберта Джордан заметил, как он вынул из жилетного кармана ключ. В движениях герцога чувствовалась нервозность. Он никак не мог справиться с замком.

Что ему нужно, подбираясь поближе, размышлял Джордан. Вдруг Альберт замер — очевидно, почувствовал чужое присутствие.

— Кто здесь? — вглядываясь во тьму, требовательно выкрикнул он.

Джордан застыл и перестал дышать.

Через минуту Альберт выругался себе под нос и продолжил возиться с дверью. Как видно, решил, что это игра его воображения.

Прижавшись к колонне, Джордан слышал, как щелкнул замок и скрипнула открывшаяся дверь.

В позолоченном зеркале над одним из каминов библиотеки он увидел, как Альберт вошел в маленькую комнатку с письменным столом и картотечными шкафами.

Джордан понял, что Альберт проник в личный рабочий кабинет регента.

Герцог поставил подсвечник на стол, снова достал ключ и отпер верхний ящик. Джордан с ледяным спокойствием наблюдал, как бледный от страха Альберт роется в бумагах регента. Он не походил на человека, действующего по собственной воле, — скорее герцог выглядел как человек подневольный. Ведь за это Альберта могли повесить.

Джордан колебался, выйти ли из укрытия или выждать и посмотреть, что будет дальше.

Внезапно в дверь библиотеки постучали. Альберт застыл на месте.

— Тут есть кто-нибудь?

Джордан вздрогнул от ужаса. Мара!

— Джордан, ты здесь? Мне показалось, я видела, как ты вошел. — Мара снова постучала. — Джордан, открой! Ты обещал мне танец. Сейчас будет вальс.

О Боже, она шла за ним следом!

Все это время Альберт внимательно прислушивался. Потом вдруг засуетился, сунул бумаги на место, торопливо запер ящик, забрал со стола подсвечник, захлопнул дверь кабинета и запер ее на ключ.

Мара продолжала стучать. Альберт выбежал на середину зала, поднял над головой свечу и стал вглядываться в темноту.

— Фальконридж? — со злобой прошипел он. — Вы здесь? Фальконридж? Отзовитесь, если вы здесь. — Герцог подождал.

Джордан затаил дыхание.

Черт возьми! Именно поэтому он никогда не смешивал службу и личные дела. Мара в мгновение ока уничтожила все, чего он достиг в отношениях с герцогом. Оставалось только надеяться, что Альберт поверит, будто Мара ошиблась.

Она опять постучала.

— Джордан!

Альберт неуверенно зашептал:

— Если вы здесь, Фальконридж, то очень пожалеете об этом.

Джордан, естественно, не проронил ни слова в ответ. Он даже не дышал.

Альберт вглядывался в темные углы, но когда Мара еще раз постучала, он вполголоса выругался и на цыпочках пробежал к другой двери между колоннами в дальнем конце зала.

Судя по всему, герцог решил вернуться к обществу, чтобы его видели и никто не заподозрил, что происходит нечто необычное.

Джордан быстро прошел к двери, чтобы впустить Мару, прежде чем она привлечет еще чье-нибудь внимание.

— Джордан, — сердито говорила она за дверью, — я знаю, ты здесь. Ты не заболел? Я видела, как ты вошел сюда. Ты один?

Его глаза расширились. Значит, Мара вообразила, что он уединился с другой женщиной! О Боже! Он уже видел, что она способна на ревность, тогда, на обеде у Дилайлы, и сейчас не хотел возбуждать в ней подозрений.

— Вот ты где! — воскликнула Мара, едва он открыл дверь. — Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя. — Джордан схватил ее за руку, втащил в библиотеку и впился губами в ее губы. Любимый шпионский прием. И самый лучший способ сменить тему.