Мой неотразимый граф

Глава 15

Неделя после свидания с Джорданом прошла ужасно! Мара была на балу, но не получила никакого удовольствия, хотя хозяева, выводя в свет свою дебютантку-дочь, не считались с расходами.

Джордана опять не было.

Она едва не отшатнулась, когда, обмахиваясь веером, к ней подплыла Дилайла и сразу задала очевидный вопрос:

— А где Фальконридж?

Мара, сдерживая раздражение, отхлебнула вина и ответила, лишь когда смогла изобразить полное равнодушие:

— Не знаю, не видела его целую неделю.

Дилайла от удивления оставила в покое веер.

— Почему же?

Мара натянуто улыбнулась:

— Полагаю, он занят.

— Занят? Что бы это значило? — возмущенно воскликнула ее подруга. — Вы поссорились?

— Нет-нет, — отмахнулась Мара. — Но знаешь, я вовсе не центр его вселенной.

— А должна бы! Как только я тебя увидела, то сразу поняла: что-то не так. Расскажи сейчас же, что случилось!

Мара недоуменно покачала головой:

— Я сама ничего не знаю. Честно говоря, я немного беспокоюсь о нем. В последний раз, когда мы виделись, он очень странно держался.

— И когда это было?

— Неделю назад.

— Целую неделю?

— Он явился ко мне в спальню прямо среди ночи, — шепотом призналась Мара. — Был очень расстроен. Что-то у него произошло. Я не могу об этом рассказывать, — быстро добавила она, прежде чем Дилайла успела задать вопрос. — Мы провели невероятную ночь, а на следующий день… — На нее нахлынули воспоминания.

Дилайла ждала продолжения, но Мара молчала. В памяти всплыли поразительные слова, которые Джордан сказал ей в то утро. Видит Бог, все эти дни она не прекращала вертеть их в голове.

— Признаюсь, я несколько смущен, — начал он утром за завтраком, когда миссис Басби унесла Томаса в детскую. Прежде беззаботное лицо Джордана вдруг посерьезнело. Мара положила руку ему на локоть.

— Чем же ты смущен, дорогой?

— Ммм… — протянул он, глядя ей прямо в глаза. — Куда это все нас приведет?

Мара застыла. Яркий утренний свет вдруг померк для нее. Она слишком хорошо помнила этот осторожный тон.

— Возможно, будет лучше, — продолжал Джордан, — если мы несколько дней не будем встречаться. Нам обоим надо обдумать будущее.

Мара выпустила из рук чайную ложку.

— Будущее?

— Все развивается так быстро. И так остро. — Казалось, он был поражен тем, что между ними возникло.

— Разве это плохо? — осторожно спросила Мара.

— Нет. Конечно, нет. Я удивлен, что ты так терпелива со мной. Просто нам имеет смысл временно отстраниться друг от друга и хорошо все обдумать. Убедиться, готовы ли мы идти дальше.

Мару настолько поразили его рассуждения, что она не могла придумать, как ему отвечать.

— Разве ты сейчас не повторяешь прошлую ошибку? — бессильно протянула она.

— В прошлый раз мы причинили друг другу так много вреда, что больше я не хочу рисковать. — Его нежный взгляд молил о понимании. — Мара, мне просто надо немного времени.

Она знала, как потрясла Джордана смерть Мерсера, знала, что он винит себя. Возможно, в этом одна из причин его сомнений. Тем не менее его сомнения ее ранили.

Меньше всего на свете Мара хотела давать ему время. Они и так уже потеряли двенадцать лет. С другой стороны, он не оставил ей выбора. Она изо всех сил пыталась изобразить терпение и сочувствие.

— Джордан, я рада, что ты объяснил мне, каковы твои чувства. Разумеется, ты прав. Все развивалось слишком бурно. Ясно, что ты мог потерять контроль над собой. К тому же я сперва хотела, чтобы мы остались просто друзьями.

Джордан кивнул:

— Я несколько раз слышал, как ты говорила, что, став вдовой, очень ценишь свободу.

Для Мары эти слова потеряли всякий смысл. Следовало ожидать, что наступит день, когда она пожалеет о них.

— А у меня титул. Я должен это учитывать, — не поднимая глаз, проговорил он. Этот аргумент заставил Мару замолчать.

Разве можно винить человека, так преданного традициям и долгу, как граф Фальконридж, за то, что он хочет жениться на девственнице в белом подвенечном наряде? Ведь это мечта каждого мужчины. Каждый благородный лорд рассчитывает именно на такую невесту. У Мары оборвалось сердце. Она по своей воле стала его любовницей, а брак — это совсем иное.

Конечно, у них очень страстный роман, однако сейчас Джордан, видимо, старается объяснить ей, что ничего другого у них не будет. Эти мысли мгновенно пронеслись в ее голове и лишили аппетита. Если ему нужно подумать, пусть думает. Она вовсе не торопится услышать, что у них нет будущего.

— И о мальчике тоже надо подумать, — добавил под конец Джордан. — Томас уже потерял одного отца, и чем больше он привяжется ко мне, тем труднее ему будет, если мы вдруг решим больше не встречаться.

Мара в панике смотрела на Джордана. Как он может спокойно говорить такие вещи? Она не способна даже представить, что потеряет его! Однако материнский инстинкт одолел в ее душе хаос, устроенный Джорданом, и она оценила важность его предупреждения. Нельзя думать только о своем разбитом сердце, важнее защитить Томаса.

Поэтому Мара нашла в себе силы справиться с эмоциями и осторожно ответила:

— Возможно, ты прав. — Ее голос звучал спокойно и холодно. Любой из Фальконриджей мог бы гордиться таким самообладанием. — Нам обоим стоит подумать. Спасибо, что ты заговорил об этом, а не стал таить свои сомнения, — с усилием выдавила Мара. — Я очень ценю твою искренность. Между нами не должно быть недопонимания.

Джордан кивнул, хотя было видно, как он расстроен. Мара коснулась его руки.

— Не спеши. Обдумай все как следует. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Я никуда не убегу.

В конце концов, если он вернулся к ней через двенадцать лет, то что могут значить несколько недель? А если на этот раз он не вернется, то лучше пережить боль сейчас, а не когда она влюбится в него еще сильнее. Так уговаривала себя Мара. Если небольшая разлука прочистит Джордану мозги, то что в этом дурного? Она, в свою очередь, была так сильно убеждена, что их любовь — это судьба, что он не мог не прийти к такому же выводу. Но с каждым уходящим днем, пока она не получала от него даже весточки, ей все труднее становилось сохранять свою веру.

—…и с тех пор я его не видела, — закончила она свой рассказ Дилайле.

Приятельница сокрушенно покачала головой.

— Вот так. Я уже на мужчин давно махнула рукой. Если даже Фальконридж оказался повесой, значит, от них вообще ничего хорошего не дождешься.

— Он не повеса.

— А по-моему, как раз повеса. Мара, я же видела, как он буквально преследовал тебя все эти недели. Шел по следу как ищейка, хотя пытался показать, будто вы с ним только друзья. А теперь, когда поймал тебя в силки, устал от этой игры? Если так, значит, он относится к самым одиозным представителям мужского пола.

— Нет-нет, он совсем не такой! — запротестовала Мара, но не слишком уверенно.

— Вот как? А откуда ты знаешь? Я ему покажу, как обижать мою подругу!

— Ах нет, Дилайла! Боюсь, у него имеются серьезные причины, чтобы изменить наши отношения. Думаю, он пытается уберечь меня от будущих разочарований.

— Что ты имеешь в виду?

Тяжело вздохнув, Мара попыталась подобрать нужные слова. Ей хотелось верить, что колебания Джордана обусловлены смертью Мерсера. Ведь она своими глазами видела, как сильно он переживал эту смерть, и вполне допускала, что подобное событие вынудило его пересмотреть свои обязательства.

К несчастью, она слишком хорошо знала Джордана Леннокса. В глубине сердца Мара подозревала, что причина кроется не в обычной мужской скуке или легкомыслии, в котором обвиняла его Дилайла.

— Джордан хочет детей, — с горечью призналась Мара подруге. — Ему не только нужен наследник, он просто хочет быть отцом. Я хорошо знаю его. Семья имеет для него огромное значение. Он всегда с такой нежностью говорит о своих племянниках и племянницах, так ловко обращается с Томасом… Ему нужно много детей — сыновей, дочерей.

— Но ведь и тебе тоже! — с удивлением воскликнула Дилайла. — Ты всегда говорила, что хотела больше детей.

— Дилайла… мне почти тридцать лет, — с усилием выговорила Мара.

— То есть ты достаточно молода, чтобы подарить ему наследника!

— А ты вспомни, как долго я не могла зачать.

— Это не твоя вина.

— Я не могу быть в этом полностью уверена. И Джордан тоже. Даже акушер не мог уверенно утверждать такое.

— Это потому, что ему платил твой муж, — очень верно заметила Дилайла. — Он просто не мог объявить пэра Англии несостоятельным, если тот оплачивает его счета, — с жаром говорила Дилайла.

— Посмотри на этих девушек, — с грустью покачала головой Мара, указывая на трио свеженьких дебютанток, которые, хихикая, спешили в зал. — Красивые, юные, здоровые.

Любая из них на коленях возблагодарит Бога, если граф Фальконридж сделает ей предложение. Этих невинных созданий воспитывали с мыслью, что их единственное предназначение в жизни — обеспечить какого-нибудь благородного лорда потомством.

— О! — вдруг покачала головой Дилайла. — Понимаю, что ты имеешь в виду. Все это очень печально.

— Вот именно. — Мара сложила на груди руки, прислонилась к стене и, помолчав, пожала плечами. — У меня был шанс. Я выбрала Пирсона. Прошлого не изменишь.

Дилайла смотрела на нее с сочувствием. У Мары слезы выступили на глазах от неожиданной чувствительности ее довольно циничной подруги. Дилайла обняла ее за плечи:

— Мне так жаль тебя, дорогая. Тебя действительно просто обокрали.

— Если бы я тогда подождала еще полгода… Все могло бы…

— Не кори себя. Ты ведь даже не надеялась, что Джордан вернется. Это он во всем виноват. К тому же, если бы не вышла замуж за Пирсона, ты никогда бы не родила эту твою очаровательную обезьянку, правда ведь?

— Правда, — согласилась Мара с кривой улыбкой.

— В любом случае я не понимаю, почему ты все это должна выносить. Дорогуша, такое смирение тебе не к лицу.

— У меня нет выбора. Я должна принять его решение. Это его жизнь.

— И твоя тоже! Я думала, после смерти Пирсона ты больше никогда не позволишь мужчине указывать тебе, сидеть или стоять, дышать или не дышать.

Мара неуверенно посмотрела на подругу.

— Та Мара, которая сняла траур, чувствовала себя свободной женщиной и была готова бороться за свои права. Ты пока не потеряла мужчину своей мечты. Фальконридж ведь не бросил тебя, правда?

— Нет, он просто сказал, что ему нужно время.

— Ну что же, возможно, время настало… чтобы напомнить ему, где его сердце. К черту условности! Если он любит тебя, почему ты не можешь быть его женой, которой ты должна была стать с самого начала?

Мара закусила губу, размышляя над словами подруги.

— Я не могу этого от него требовать.

— А ты веришь, что без тебя он будет счастлив? Ты готова позволить ему жениться на неподходящей девушке, чтобы он мучился с ней, как ты когда-то с Пирсоном? Каждому ясно, что вы созданы друг для друга. Видит Бог, будь я на твоем месте, я бы препоясала чресла мечом и бросилась в битву.

Мара против воли улыбнулась:

— Ты бы наверняка бросилась.

— Не сомневайся! — Дилайла сделала глоток вина.

— Ну, я не знаю. Разве не лучше оставить Джордана в покое, пока он сам не разберется в своих чувствах?

— Что? Позволить мужчине самому решать, что он чувствует?! С тем же успехом можешь попросить его связать тебе носок.

— Но я не хочу ему навязываться.

— Не будь дурочкой! Ты должна управлять им. Ты думаешь, хоть один из здешних мужчин знает, чего он действительно хочет? Нет! — решительно ответила Дилайла на собственный вопрос. — В этих делах они младенцы. Им требуется подсказка. Если ты, как он просит, дашь ему время и позволишь слишком долго гулять самому по себе, это будет выглядеть так, как будто тебе нет до него дела. Уж поверь мне, Мара. Я изображала холодность перед своим мужчиной и потеряла его.

Мара удивленно вскинула глаза.

— О Боже, нет! Я знаю, что вы еще в ссоре, но не могу поверить, что Коул навсегда расстался с тобой.

— Теперь он обращается со мной с настоящим презрением. — Дилайла отвела взгляд и пожала плечами. Было ясно, что она очень расстроена. — Я сама во всем виновата. Постоянно отталкивала его, и однажды он не вернулся. Мне кажется, я просто хотела убедиться в его любви и только потом признаться, что тоже люблю его, но стало уже слишком поздно.

— О, Дилайла!

— Просто дай ему понять, что думаешь о нем. Что скучаешь. Просто чтобы он почувствовал, как тоже скучает без тебя.

Мара покачала головой:

— Я даже не знаю, где он сегодня.

Дилайла многозначительно посмотрела на свою беспомощную подругу и обвела глазами зал.

— А, вот кто может об этом знать! Предоставь это мне. — И, вздернув подбородок, Дилайла поплыла к толпе гостей раньше, чем подруга успела ее остановить.

Мара видела, как Дилайла приблизилась к «золотому мальчику» Болл-Хьюзу. Этот избалованный юнец и представить себе не мог, что молодая светская вдовушка задумала поиграть с ним. Но пятьдесят бдительных мамаш проводили ее гневными взглядами, и не в первый раз. Дилайла же преспокойно увела юного Мидаса туда, где до сих пор стояла Мара.

— Посмотрите, кого я привела, леди Пирсон. Правда, он прелесть? — Она стряхнула воображаемую пылинку с лацкана его фрака и повисла у него на руке. Разумеется, «золотой мальчик» не уловил иронии.

— Какое облегчение видеть вас здесь, леди, — признался молодой повеса. — Терпеть не могу всех этих хихикающих девиц, только что вырвавшихся из школы.

— Благослови вас Бог за эти слова, мистер Болл-Хьюз, — проворковала Дилайла, посылая Маре злорадную улыбку.

— Это правда, — с серьезным видом продолжал молодой человек. — Женщины постарше всегда казались мне более привлекательными.

Мара и Дилайла изо всех сил старались не рассмеяться.

— Дорогой мой, я вижу регента, а где же все остальные его друзья? Играют в карты? Мы подумали, может, заскочить к ним?

— Э-э-э, леди… — Юноша покраснел под взглядом Дилайлы. — Боюсь, это невозможно.

— Почему же?

— Вы… вы не можете пойти туда, где они сегодня. — Болл-Хьюз тревожно переводил взгляд с одной дамы на другую. — Это заведение… э-э-э… не для леди.

— А, так они в борделе? — в лоб спросила Дилайла.

— Ну, в общем… честно сказать, да, — покраснев до корней волос и заикаясь, признался он.

Это известие ошеломило Мару.

— И лорд Фальконридж тоже с ними? — продолжала расспросы Дилайла.

Болл-Хьюз кивнул:

— Это была его идея.

— Вот как? — с усилием выдавила Мара.

— Ха-ха! — Дилайла тоже попыталась скрыть негодование. — И как же, мой дорогой, называется эта греховная школа Венеры? Скажите же нам, где она, будьте лапочкой!

— Миссис Стонтон, не думаете же вы туда ехать? — Молодой человек был шокирован и беспомощно смотрел то на Мару, то на Дилайлу.

— А почему бы и нет? Неужели вы полагаете, будто я никогда не была в подобном месте?

— Вы шутите! — в ужасе воскликнул он.

Мара надеялась, что так и есть, но, зная Дилайлу, опасалась, что это вовсе не шутка.

— Мы светские женщины, мистер Болл-Хыоз. И мы, знаете ли, поступаем как хотим.

— Вы серьезно? — как завороженный пробормотал он. — Вы действительно хотите посмотреть на такое заведение? Потому что, если вы и правда желаете, чтобы я…

— Так вы согласны? Или вас смущает, что придется опекать нас, двух добропорядочных леди?

— Вовсе нет! — с восторгом воскликнул Болл-Хыоз и вспыхнул как школьник. — Я и сам собирался попозже присоединиться ко всем остальным. Черт возьми, почему бы и нет!

Дилайла мелодично рассмеялась, а избалованный мальчишка вдруг просиял, вообразив, как явится в столь злачное место, где кутили его друзья, под руку с двумя светскими красавицами.

Мара пришла в отчаяние, когда узнала, где именно находится в этот вечер Джордан.

— Миссис Стонтон, мне эта мысль не кажется такой уж удачной.

— Секундочку, мой дорогой, — обратилась Дилайла к «золотому мальчику», многозначительно провела пальцем по его щеке и отвернулась к Маре, которая сердито смотрела на нее.

— Не знаю, стоит ли. Мне кажется, я убью его, если увижу с какой-нибудь шлюхой.

— Дорогая, еще рано. Они скорее всего только начинают веселиться. Ты должна явиться и удостовериться, что Джордан не… не делает глупостей.

— Он уже сделал, — мрачно парировала Мара, складывая руки на груди. — Лжец! Время ему нужно! Обдумать чувства!

— Послушай, — зашептала Дилайла, — он мужчина. А они всегда так делают. Хочешь, чтобы Джордан вел себя прилично, держи его в кулаке.

Мара сердито замотала головой.

— Поехали, Мара! Ты не хочешь отдать своего cher ami какой-нибудь юной девственнице, но будет куда хуже, если его заграбастает куртизанка! К тому же он может подхватить там какук-нибудь болезнь. Ты этого хочешь? Тогда тебе совсем ничего не достанется. Едем! Захватим его врасплох! Представляю себе его лицо, когда ты туда явишься!

— Отчасти я согласна с тобой. Уверена, он смутится. Но потом… — Мара отвела взгляд, — очень рассердится.

— Это ты должна сердиться! Если Фальконридж правда взбесится, сделаешь вид, будто это шутка. Во всяком случае, ты все увидишь своими глазами. Поехали скорее! Все равно здесь ужасная скука. Не могу больше смотреть, как эти малышки дебютантки наступают на собственные подолы.

Мара никак не могла решиться.

— Ну, не знаю. Не хочу, чтобы казалось, будто я его проверяю.

— Мара, этот человек заявил тебе, что хочет проверить свои чувства, а сам отправился в бордель! Что за чертовщина? Я сама с ним поговорю, если ты трусишь!

— Я не боюсь, Дилайла. Я уважаю его выбор.

— А он тебя уважает? — с ядом в голосе спросила Дилайла. — Мара, послушай, что я тебе скажу, как твой друг. Если ты всерьез намереваешься когда-нибудь стать женой лорда Фальконриджа и оставить свою так называемую свободу, то лучше бы тебе прямо сейчас узнать, как он проводит время, когда тебя нет рядом. В глубине души ты знаешь: я права! Ты вышла замуж за Пирсона, не имея понятия, какой он человек. И что из этого вышло?

Мара поджала губы.

— Вот именно, — многозначительно заметила Дилайла. — Я не позволю, чтобы ты во второй раз совершила ту же ошибку. Мы поедем в этот ужасный дом, ты увидишь своего драгоценного Фальконриджа по колено в грехах и тогда уже решишь, действительно ли он тебе нужен. Я знаю, ты его вознесла на пьедестал, но не забудь: он один из самых влиятельных членов клуба «Инферно». Что-то есть в нем непонятное! Да ты и сама это чувствуешь. В любом случае ты должна узнать, кто он такой, прежде чем вручить ему свою судьбу. Ну как?

— Ладно, тогда поехали, — покорилась Мара, убежденная напористыми аргументами подруги.

Дилайла ответила ей одобрительным взглядом и обернулась к «золотому мальчику»:

— Мистер Болл-Хьюз, мы готовы!

Красавчик одарил их озорной улыбкой:

— Леди, следуйте за мной!

Все трое выскользнули из унылого бального зала на улицу, где юный миллионер помог дамам сесть в экипаж Дилайлы.

Мару приводила в трепет мысль, что сегодня, после стольких дней, она наконец увидит Джордана. На сердце было неспокойно.

Новость о его развлечениях сбивала Мару с толку, но она признавалась себе, что без него дни казались пустыми и скучными. Может быть, Дилайла права и ее неожиданное появление удержит его от неразумных шагов.

Вспоминая о проведенной с ним бурной ночи, Мара не могла поверить, что Джордан станет искать удовлетворения в объятиях грязной, больной шлюхи.

Мысли о Джордане и той ночи разбудили в ней тоску и неудовлетворенное желание. Она слишком давно его не видела. А он ведь тоже должен скучать по ней.

— Вот, надень. — Дилайла вынула из-под сиденья черную шелковую полумаску и сунула ее Маре.

— Откуда она у тебя в карете?

— Да у любого есть!

Мара рассмеялась.

— Но зачем она тебе, Дилайла?

— А как же иначе, дорогуша? О, тебе еще предстоит научиться быть веселой вдовой. — Дилайла стрельнула глазами на спутника. — Дорогой мистер Болл-Хьюз, если мы едем в клуб, где занимаются «особыми практиками», то предупредите нас сразу.

— Практиками? — Мара переводила недоуменный взгляд с подруги на молодого человека. — Какими практиками?

— Не обращай внимания, дорогая. Он знает, о чем я. Вам надо что-нибудь объяснять, мой молодой друг?

Он рассмеялся.

— Я слышал, что наверху есть опиумная курильня, но кроме этого — ничего… э-э-э… необычного. Откуда вам известно о таких вещах, миссис Стонтон? — с нескрываемым восхищением протянул молодой повеса.

Дилайла закатила глаза.

— Так о каких же практиках речь? — повторила вопрос Мара.

Дилайла посмотрела на нее укоризненным взглядом.

— И правильно, — пробормотала Мара. — Может быть, мне и не надо знать.

Наконец они подъехали к непрезентабельному кирпичному дому в районе лондонских доков. «Атласная туфелька». Мара во все глаза смотрела в окно кареты.

— И вы утверждаете, будто здесь сейчас находятся некоторые из самых влиятельных людей Англии?

— Безусловно. Здесь бывает даже регент.

— Не может быть! — Мара удивленно обернулась к спутнику. — Только не его высочество. Я думала о нем лучше.

— Ну, в конце концов, я могу и ошибаться, — не стал настаивать «золотой мальчик». — Но уверен, что все его братья бывали здесь.

— В это я могу поверить. — Принцы часто попадали в самые чудовищные скандалы.

— Ну что, леди, вперед? — Мистер Болл-Хьюз грациозно соскочил со ступенек коляски и обернулся, чтобы подать руку дамам.

— Думаю, это будет забавно, — усмехнулась Дилайла, опираясь на его руку в белой перчатке.

— Или ужасно, — пробормотала Мара, когда новоявленные искатели приключений оказались у входа.

— Все в порядке. Они со мной, — с гордым видом заявил Болл-Хьюз парочке огромных вышибал в дверях заведения.

Мара поглубже запахнула накидку, стараясь скрыть нарядное бальное платье. Ее щеки горели от возбуждения.

— Держите, ребята. — Их провожатый сунул купюру в нагрудный карман одного из охранников, и тот отступил на шаг в сторону.

— Неплохо, — двусмысленным тоном заметила Дилайла и положила ладонь на грудь второго гиганта, чтобы сдвинуть того с дороги. — Разойдитесь, мальчики. Я покажу вашим маленьким шлюшкам, как это делается.

Мара пришла в ужас от ее игривого тона, но послушно прошла вслед за Болл-Хьюзом в огромную, безвкусно обставленную и кричаще отделанную гостиную, в которой оказалось удивительно много народу.

«Как я решилась на такое?» — думала Мара, с отвращением ощутив затхлый запах, замаскированный дешевыми духами. Ее удивило большое количество полуобнаженных женщин, свободно расположившихся среди мужчин.

В следующий момент она уже не жалела, что приехала, ибо в дальнем углу гостиной увидела Джордана. Увидела и сразу испытала громадное облегчение — Джордан не делал ничего дурного, а просто разговаривал с Альбертом Кэру у стойки бара.

«Ну, убедилась?» — спросила себя Мара с непрошеной улыбкой на лице. Как она могла в нем сомневаться? Единственный взгляд на него вернул ей душевный покой, и она, как всегда, не могла уже оторвать глаз от его стройного, мускулистого тела.

Конечно, ему нет дела ни до каких продажных женщин. В одну минуту все ее страхи испарились как дым. Теперь уже Мара была уверена, что Джордан не рассердится на ее появление. Удивится, конечно, но не возвращаться же ей? Все зашло слишком далеко.

Стараясь перенять у Дилайлы хотя бы долю ее вызывающей уверенности, она расправила плечи и решительно направилась к донжуану, который только неделю назад демонстрировал ей свое искусство.

Мара уже не сомневалась, что, если бы Джордану сегодня понадобилась женщина, этой женщиной стала бы она, а не кто-нибудь из этих бесчувственных шлюх. Кстати, ему не пришлось бы платить.

Мара не отрываясь смотрела на Джордана. Хватит с нее этих его раздумий. Дилайла права. Она будет бороться за свое счастье. Пора заявить об этом ему и всем остальным.