Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших (СИ)

Глава 3

Никита

— А чего Рада ускакала так рано? — спрашиваю Иру за столом. — Я думал, останется на обед.

— Я тоже так думала, — сестра пожимает плечами, продолжая кормить младшего из сыновей. — Но мы с ней поговорили кое о чем, и она сорвалась домой. Еще и звонила кому-то по пути. Даже не попрощалась. Я думала, что она еще вернется, но ее выпустили с территории дома уже, — рассказывает в такой же растерянности, как и я.

— Может, у нее случилось что-то? — предполагаю, выжидающе глядя на Иру. Она уж точно побольше моего знает.

— Ну... там есть проблемы, — тянет она, закусив губу и старательно избегая моего взгляда. — Но я не вправе тебе о них рассказывать.

— Почему это? — недоумеваю.

— Личная жизнь!

— Ир…

— Отстань! — рычит в мою сторону. — Не скажу! Ни слова!

— Ну, пожалуйста! — молю ее.

— Нет!

— Ну я же твой брат! — давлю на самое действенное.

— А она мне сестра по мужу! — отзеркаливает мою фразу, спасаясь, как может.

— Но я роднее! — напоминаю ей, но уже понимаю, что не подействует. Упрямая она стала. От меня явно нахваталась плохого.

И что теперь с ней делать?

И от Рады вредности тоже нахваталась!

— Нет! И все! — восклицает, угрюмо взглянув на меня. — Я умею хранить секреты! И планирую и дальше поддерживать это качество в себе.

— Вредина! — кидаю, но отчасти сестру в этом поддерживаю.

Хорошая черта характера. Но не когда секреты хранят от тебя, и они связаны с человеком, который тебе интересен.

Отобедав с сестрой и попрощавшись с племянниками, сажусь в свою машину и возвращаюсь в офис.

Работы просто уйма. Я и к Ире приехал по рабочему вопросу.

Отец дарил ей по одной акции нашей компании в год на день рождения. Я продолжил его традицию. И теперь мне для некоторых вопросов нужна подпись сестры. Редко, но бывает. Чаще всего и одной подписи хватает.

— Зинаида, вызовите ко мне к четырем моего помощника, который занимается сейчас Питером, — кидаю секретарю, и она кивает.

Прохожу в свой кабинет и погружаюсь в мир, который с каждым днем поглощает меня все больше и больше. Скоро от меня совсем ничего не останется. Будут только переговоры, встречи, договора и совещания.

Но бизнес любит меня. Он подчиняется мне. Сам льется в мои руки.

Как я могу от этого отказаться?

Не выдерживаю постоянных сбоев в мыслях, связанных с Радой, и решаю сделать перерыв. Прошу Зину приготовить мне чай и делаю то, что ненавижу. Включаю социальные сети и нахожу страницу Рады.

Последние три года она мало фотографий выкладывала, и это немного бесило. Не раз хотел направить к ней детектива, чтобы хоть немного мне о Раде рассказал, но каждый раз себя останавливал.

Это ее жизнь! Мы расстались! Я не имею права за ней следить!

Довольствовался тем, что Солнцевы рассказывали. Она жива и счастлива.

В сотый раз пересматриваю ее фотографии и останавливаюсь на одной, сделанной примерно два с половиной года назад. Рада на ней такая щекастенькая и словно поправилась. Животик даже есть. Сейчас вновь худенькая. Но я бы хотел ее увидеть с аппетитными формами. У нее и сейчас “орешек” и “ягодки” вкусные на вид, но когда с лишним весом — вообще пальчики оближешь.

Стоп! Надо прекратить так на нее смотреть!

Мы расстались!

Интересно, а у нее кто-нибудь есть?

Думаю, нет. Она бы выложила хоть одну фотографию.

Меня в свое время она на две фотосессии затащила за месяц, похитив с работы. И около шести фотографий в ее профиле точно было. Эти фото после не один раз использовали в прессе.

А может, больше не выкладывает? Или парень страшненький?

В любом случае неизвестно ничего! Надо бы как-то разузнать.

— Никита Сергеевич, к вам девушка, — звучит из переговорника. — Говорит, что вы лично ей назначили.

— Пусть войдет, — отвечаю Зинаиде, нажав на кнопку связи.

Поправляю галстук и встаю, чтобы встретить Раду. Девушка входит в мой кабинет с пакетом документов. Деловая и серьезная, как и всегда, когда дело касается ее бизнеса. Но все же что-то растерянное в ее глазах тоже присутствует.

— Молодец, что пришла раньше, — говорю ей и, обойдя стол, отодвигаю для нее стул. Она послушно на него садится, даже ни разу не попытавшись съязвить или поворчать.

Довольно странно для нее. Но может быть, она за три года изменилась? Стала хоть иногда спокойной и взрослой.

Хотя жаль. Мне она с огоньком всегда нравилась. Будто энергия жизни была заключена в самой Раде, и все вокруг нее заряжалось этой энергетикой. В том числе и я.

Возвращаюсь на свое место и, сложа руки домиком, внимательно смотрю на нее. Все же есть в ней что-то тревожное.

Так сильно за бизнес переживает?

— Что случилось?

— Вот все бумаги, — протягивает мне папку. — Там все подробно! Все документы, справки и…

— Там все слишком официально и нудно, — хмыкаю, толкнув папку обратно к ней. — Расскажи коротко от себя.

— Ладно, — вздыхает она. — Мы с Дашей, когда в Питер переехали, почти сразу занялись открытием нашего салона там. Не стали мучить дядю, и сами нашли агента, который подобрал нам землю. Выкупили с его помощью, построили здание в нашем фирменном стиле, — рассказывает, открыв папку и показав первую фотографию в ней. Фирменный стиль решили сохранить. — Все было идеально, пока не пришел ты и не купил землю! Сейчас в наших документах твои люди нашли ошибки! Земля, как оказалось, нам не принадлежала все это время. Юристы дяди Ромы подтвердили этот факт. По сути, нас облапошили. Но там наше здание! Ты ведь знаешь, сколько оно стоит! — восклицает, и я согласно киваю. — Его строительство, обустройство. Это огромные деньги!

— То есть агент помогал вам с покупкой и допустил ошибку? — уточняю у нее.

— Да, — кивает. — Или он специально так сделал. Деньги получил, продав чужую землю, и смылся.

— Тоже не исключено, — соглашаюсь. — Имя агента есть? В документах должно быть где-то, — тянусь к папке.

— Нет у нас имени, — виновато опускает взгляд. — Моя ошибка. Он предложил оформить сделку не через его контору с процентом меньше. Якобы напрямую с продавцом.

— Ясно, — откидываюсь на спинку кресла, осознавая, что девочки вляпались по самое не балуй. Уже встречал такие случаи. Ничего не сделаешь. Типичная разводка. Это им еще повезло, что они три года там спокойно простояли. — Погнались за выгодой. Но оно и понятно.

— Никита Сергеевич, к вам помощник, — объявляет Зинаида, и парень заходит уже через несколько секунд.

— Никита Сергеевич, — тянет парень с улыбкой, но замечает Раду и напрягается. Мне кажется, он ее даже пугается. Что имеет логику. Рада кого угодно до смерти может напугать, если ей что-то не нравится. Ее характер, напор и злость не каждый выдержит. А эти двое точно в Питере уже встречались, когда он приходил оповещать их о сносе их с сестрой салона.

— Проходи, — указываю ему на стул напротив Солнцевой. — Мы тут по земле обсуждаем.

— Никита Сергеевич, все чисто! — восклицает он, старательно избегая взгляда Рады и перемещаясь к стулу. — Земля им не принадлежит! Мы предложили деньги за снос здания! Все законно! Все у нас в порядке!

— Мне не нужны деньги и снос! Мне нужно мое место и мой салон! — говорит ему моя бывшая девушка.

— Рада, подай документы. Гляну один моментик, — прошу ее, и она отдает папку.

Пока эти двое сверлят друг друга взглядом, я быстро пробегаюсь по документам глазами в надежде придумать какое-то решение.

Но я не могу остановить процесс.

Я понимаю девочек, но ничего не могу сделать. Если не я, то кто-нибудь другой. Да и денег на этом всем будет потеряно немало!

— Так! Остановить строительство я не могу, Рада, — расстроенно поджимаю губы, решительно расписывая девушке то, что в моих силах. — Но я понимаю твою ситуацию и предлагаю тебе дополнительные бонусы к выплате. Ты получаешь деньги, которые мы тебе обещали. Плюс в торговом центре одна из торговых площадей будет полностью принадлежать тебе. Ты сможешь открыть салон там. Пока будет идти строительство, мы арендуем тебе любое место для салона. Это все, что я могу предложить, к сожалению, — заканчиваю и жду ее решения.

По мне вариант хороший.

Если она боится того, что клиенты захотят в ее салон, а его не будет на прежнем месте, мы установим баннер и запустим дополнительную рекламу. Плюс выберем расположение временного салона ближе к тому месту, где он сейчас находится.

— То есть ты строишь торговый центр и отдаешь мне там место?

— Да, — киваю. — Любое на выбор, кроме тех, которые уже заняты партнерами. Там всего три таких, а площадь торгового центра будет приличной! Найдешь себе хороший и вкусный угол для салона.

— Ну… — тянет она, задумчиво закусив губу. — В принципе, меня устраивают такие условия. Я бы хотела взглянуть на план торгового центра.

— Сейчас принесу, — встаю из-за стола и иду на выход, благодаря господа за то, что Рада согласилась и нам довольно быстро удалось решить проблему.

Выхожу из кабинета и почти полностью закрываю за собой дверь, но останавливаюсь, услышав голос помощника.

— Что, не получилось законно землю свою получить, так вы через штаны шефа полезли? — хмыкает он, подписывая себе приговор. — Женщины… Все вы через постель.

Я бы вернулся, чтобы остудить идиота, но знаю, что Рада сама за себя построит, а мое вмешательство лишь больше ее разозлит.

— Мой дьяволенок, — шепчу себе под нос с улыбкой, услышав грохот в кабинете. Точно в него что-то швырнула. — Зинаида, вызови уборщиков в мой кабинет. И скорую, возможно… Полицию не надо. У меня наручники есть, сам дикую мадам обезврежу, а пока пусть развлекается. Не мешайте ей, — хмыкаю и ухожу за планом.

А не надо женщинам грубить! Они не всегда слабыми бывают! Некоторые и накостылять могут, затыкая таких сексистов, как мой помощник.

Но идея с наручниками мне нравится… Я бы Раду заковал в них…

Возвращаюсь в кабинет с огромным планом в руках. Зинаида стоит в приемной около двери и нервно оглядывается по сторонам.

— Что такое? — спрашиваю ее, но отчасти знаю, что произошло.

— Ваша гостья там одна, — подходит ко мне ближе, шепотом рассказывая. — Я боюсь к ней заходить. Она стакан разбила! Уборщики были и сказали, что боятся ее теперь. Я тоже боюсь, Никита Сергеевич! Может вам туда не ходить? Вызовем охрану с пистолетами, и они ее оттуда выгонят.

Бедная женщина!

— Она не так страшна, как кажется, — говорю секретарю, погладив ее по плечу. — Справедливость любит. И когда мужчины не унижают ее и других женщин.

— Хмм... А этот мог ей что-то брякнуть, — хмыкает она. — Брякнул?

— Ага! — киваю, замечая, как меняется ее взгляд. — Сказал, что она через мою постель проблемы решает.

— А это так? — прищуривается и сжимает кулаки. Мотаю головой, и тогда она становится еще злее. — Тогда по делу получил.

— Ну вот видите! Не так страшна проблема, как ее причины, — подмигиваю женщине и, отодвинув ее в сторону, вхожу в свой кабинет.

Застаю Раду на своем месте, в теплом и уютном кресле.

Когда мы встречались, она обожала в нем сидеть, кружиться и всячески его эксплуатировать. Меня же выгоняла на диван или места для посетителей.

— Удобно? — спрашиваю ее с ухмылкой.

— Да, — совершенно равнодушно и без застенчивости отвечает. Но стоит ей начать говорить дальше, понимаю, что эмоции этого человека не покинули. — Помощник у тебя... Убила бы, но его спасли!

— Уволить? — предлагаю ей на полном серьезе.

— Пусть работает, — зло вздыхает. — Но научи его девушек уважать. Я не через твои штаны все эти бонусы получила! Ты ведь знаешь! Просто у меня есть язык, которым я могу говорить! А к тебе, как оказалось, уважение у людей.

Последнее — такой неожиданный сюрприз!

И как она только это поняла, бедная?

Ведь раньше в ее глазах я был монстром.

— Знаю, — киваю и разворачиваю на столе план. — Вот, смотри! Рекомендую вот это место, — указываю ей на ту площадку, которая находится около входа и лифта. Люди, так или иначе, столкнутся взглядом с вывеской. Она будет на виду и на слуху. Дополнительная реклама.

— Площадь маловата, — поджимает она губы, разглядывая чертежи. — Но мы можем сократить зону ожидания и за счет этого увеличить пространство и... Расположение хорошее, выгодное, — признает она этот факт.

— Очень хорошее и выгодное, — поправляю ее.

— Его можно занять?

— Да, — киваю, складывая план обратно. — Я поручу оформление документов о покупке, но подписать мы их сможем нескоро. Завтра у меня все загружено, да и вряд ли к завтрашнему дню все сделают, а послезавтра я улетаю. Как насчет того, чтобы позже созвониться и договориться о встрече? — предлагаю, скрывая за этой причиной еще одну.

Я хочу получить ее новый номер телефона. И иметь право звонить.

— Ладно, — соглашается она. Берет листок для записей и быстро черкает свой номер на нем. Цифры врезаются мне в голову, отпечатываясь внутри. Даже если она сейчас порвет листок, я все равно уже запомнил цифры.

— Ты надолго еще в Москве? — спрашиваю ее.

— Еще побуду, — отвечает, отведя взгляд. — Никит, а у тебя какая группа крови?

— Первая положительная, — хмыкаю.

— Положительная? Не отрицательная? — переспрашивает, настораживая непонятной сменой темы разговора.

— Положительная у меня, — активно киваю. — А вот у мамы была отрицательная. По-моему, тоже первая, но отрицательная. А что такое?

— Да так, — отводит взгляд, вызвав своим поведением еще большее волнение. — Просто странность одна есть.

— Может, помочь могу со странностью?

— Не надо, — восклицает, принявшись активно собирать свои документы обратно в папку. — В Москве я еще, наверное, пару дней буду. Приехала по делам и с салоном разобраться.

— Может, тогда в Питере созвонимся? — предлагаю ей, понимая, что теперь точно не отпущу.

Странная она. Тайны появились. Секреты. Бегает беспокойно из угла в угол.

— Ты едешь в Питер? — округляет она глаза, обернувшись ко мне.

— Да, — киваю. — Как раз насчет проекта.

— Я подумаю, — хватает документы и выбегает, словно я оскорбил ее.

Но что я сделал такого?

Помог с салоном. Отдал хорошее место. Отвечал на ее вопросы мирно и даже спокойно. Дал ей убить своего помощника, несмотря на то что найти нового и ввести его в курс дела стоило бы немалого времени.

А она сбегает...

Надо все же расколоть Иру. Узнать, что у Рады случилось.

— Зачастил ты ко мне, — хмыкает сестра, но в дом впускает, несмотря на то, что уже довольно поздно. Ближе к одиннадцати уже на часах.

Заехал к ней после работы, так как времени на разговор у меня больше не будет.

Завтра с утра не успею, затем рабочий день, и послезавтра уже улетаю. А разговор не требует отлагательств. Я должен знать!

— Муж твой дома? — спрашиваю ее и снимаю с себя обувь.

— Укладывает мальчишек, — машет рукой куда-то себе за спину. — Я на кухне после ужина прибираю, — рассказывает и ведет за собой. — Захотели мои мужчинки мясного пирога. Уборки после него больше, чем после борща, — жалуется она, но на лице все равно улыбка.

У сестры есть домработница. Но Ира любит сама заниматься домом, и два раза в неделю их Сонечка отдыхает. К тому же возраст ее требует больше отдыха.

— Ир, ты ведь мне сестра, — растягиваю улыбку на лице и выставляю тортик на стол.

— Если опять про Раду, то нет! Не сестра! — отвечает она мне, но иной реакции я от нее и не ожидал. Придется колоть этот орешек.

— Я переживаю за нее, — начинаю с жалости, всем своим выражением лица излучая беспокойство. — Она сегодня задавала мне странные вопросы о моей крови.

— Меня тоже о ней спрашивала, — медленно, но орешек начинает трескаться.

— И что думаешь? — добавляю в голос еще больше беспокойства.

— Многое, — коротко бросает она.

Орешек с трудом держит свою скорлупу. Еще одно малейшее давление, и дело в кармане.

— Говори! — добиваю ее. — Это важно! Я ведь могу ей помочь, — бью коронным. Сестра не может устоять, когда кому-то нужна помощь, и она хоть косвенно может помочь.

— У ее близкого человека проблемы, — выпаливает с явным чувством вины. — Ему нужно переливание крови, скорее всего. В общем, Рада донора ищет своей второй половинке, — бросает и прикусывает губу в ожидании моего ответа.

— Это она так сказала? — уточняю на всякий случай. Женщины и придумать могут, сделав неправильные выводы.

— В общих чертах, — вздыхает. — Но я правда ничего не знаю, Никита. И тебе не хотела говорить, чтобы ты не ревновал Раду!

— Значит, у нее есть кто-то, — хмыкаю. — Жаль...

— Ты думаешь, что сможешь ее вернуть? — и вновь мы возвращаемся к старой теме.

Изначально Ире не нравилось, что я подкатываю в Раде, но со временем она смирилась. А когда мы расстались, требовала, чтобы я ехал за Радой. Чтобы мы вновь были вместе.

— Думал, — признаюсь. — Я ведь даже не понимаю, почему мы тогда расстались. Она просто сорвалась и уехала. Мне казалось, что с того момента, как мы начали встречаться и за тот месяц я показал ей, что она мне нравится и даже больше. Свидания, подарки…

— Семья? — заканчивает за меня Ира.

— Ну, в будущем, возможно, — не отрицаю, что такой исход мог быть. — Ты ведь знаешь мои принципы. Я готов построить семью, если полностью буду уверен в себе. Я не хочу стать, как мой отец. Жениться, а потом на сторону бегать. Для меня брак и дети — серьезный шаг, который ни за что не должен закончиться разводом. Или тем, что кто-то из нас будет несчастен.

— А ты не был уверен в Раде?

— Был уверен, — хмыкаю, озвучивая то, что все это время останавливало меня от того, чтобы сорваться за Радой. — Но... она сбежала. Мне кажется, это показало несерьезность с ее стороны. И отчасти я прав оказался. Наш союз был правильным. А представь, что она не через месяц сбежала, а через год, когда мы уже женаты, когда у нас дети?

— А сейчас что изменилось?

— В том-то и дело, что ничего не изменилось, — проговариваю с кривой усмешкой. — Я по-прежнему люблю ее и хочу быть с ней. Но, видимо, не судьба, если другой есть.

— Никит, посмотри мне в глаза! — просит сестра скривившись. — И прекрати врать! Хотя бы мне. Я ведь знаю тебя!

— Не веришь, что она мне нравится? — фыркаю недоверчиво на ее заявление.

— Не верю в то, что ты сдаешься, — отзеркаливает мой тон и выражение лица. — И тебя останавливает какой-то там другой? Не ври! Если она тебе нравится — ты будешь сражаться за нее!

— Ну...

— Вспомни, как вы познакомились, — продолжает сестра, не давая мне продыху. — Ее спрятали в твоем доме, и она на тебя вечно шипела и говорила, что у нее парень есть. А ты что сделал?

— Я показал, что он недостоин ее. И добивался ее каждый день, — хмыкаю, вспоминая те времена, когда обрел сестру, когда влюбился в занозу.

— Так-то, Никит! — выкрикивает она с улыбкой. — Если любишь, то сражайся снова! И в этот раз женись, чтобы точно не сбежала… Вспомни меня и Славу! Мы тоже через время сошлись! И что?! Счастливы и рады! Трое детей!

А вдруг я стану как отец? Женюсь на ней, а не стану счастливым? Буду изменять ей? Разве она этого достойна?

Вначале я должен убедиться, что и она, и я будем счастливы вместе. Либо пусть какое-нибудь чудо решит за нас…

В одном сестра права. Сдаваться не в моем стиле!

Рада

— Я не знаю, что делать, мам, — беспокойно хожу из одного конца комнаты в другой. — У него положительный и у меня положительный. Только у Женьки отрицательный! Как так может быть?! Просто как?!

— У меня тоже положительный, — вздыхает мама, с жалостью глядя на меня.

Мы уже обе вдоволь наплакались и теперь перешли к следующей стадии. К обсуждению.

— Да у всех положительный! — восклицаю я. — Только у его матери был отрицательный! Я ведь даже решила, что врачи ошиблись! Заставила Дашу делать еще один тест на резус-фактор у Жени! Отрицательный! У нашей дочери отрицательный! Как такое вообще может быть? Разве кровь не наследуется от родителей? Разве может такое через одно поколение передаваться?! — недоуменно спрашиваю не то себя, не то маму.

— Базы! — она разводит руками, потому что, как и я, во всем этом не разбирается. — Только базы теперь!

— Я завтра вернусь в Питер, — объявляю ей решение, которое приняла, еще когда ехала от Златогорского. — Мне здесь больше нечего делать.

— Может с Никитой поговоришь насчет Жени? — с опаской предлагает мама. — Может он что-нибудь придумает.

— Что он может придумать? — не даю ей закончить, потому что бред какой-то говорит. — Резус-фактор кому-то поменяет? Себе, мне или Жене? Не смеши меня, мам! Ему ни к чему знать! Он отказался от нас! Ему ни к чему все эти серьезность и ответственность! Он взрослый свободный человек!

— Мда уж... — сдается родительница, смиряясь с моей позицией, или все же соглашается, чтобы меня больше не злить. — Ну хоть с салоном помог.

— Это да, — согласно киваю и сажусь на диван. — Мог ведь вообще ничего не делать. Другой на его месте так бы и поступил. А Никита… как человек поступил, — шепчу, осознавая, что он даже больше, чем мог, сделал.

Это ведь не его ошибка, что нас обманули.

— Может, скажешь ему о дочери? — предлагает мама, словно читая мои мысли о том, что он неплохой человек.

— Ни за что!

— Упрямая. Явно в меня, — вздыхает она. — Может, еще на денек останешься? С бабушкой еще увидишься. Может, поможет советом каким-нибудь?

— Нет, поеду к Жене, — решительно повторяю. — Мы с бабушкой многое по сети уже обсудили. Она тоже не знает, как быть! Смысла в этих разговорах не вижу! Лучше с дочерью буду!

— Девочки, к вам можно? — папа стучит в дверь моей спальни и заглядывает, просунув лишь голову.

— Заходи! — подзываю его рукой. — Мы думаем, как быть.

— Девчата, — он оглядывает нас нерешительным взглядом. — Мне тут Гринберг предложил поискать донора по левым каналам. За денежку. Давай попробуем?

— А оно качественно? — недоверчиво хмурюсь.

— Мы по проверенным пойдем, — отвечает, но я понимаю, что он тоже сомневается в своих словах. — Плевать на цену. Главное ведь здоровье.

— Я боюсь, папуль, — признаюсь ему. — А вдруг они от алкоголика материал берут или тому подобное? Не хочу я такое!

— Я не знаю, как обстоят дела, но я поинтересуюсь, Рада. С врачами поговорим. Больше у нас нет вариантов. Будем держать этот, как запасной.

— Ага, — киваю и чувствую, как слезы льются по щекам. — Пап, ну за что мне такое? Я ведь всю беременность вела себя хорошо. Питалась правильно, спорт дважды в неделю, берегла себя. Почему она больна?! Почему именно она?!

— Экология, радость моя.

— И Женю всем самым хорошим кормила! — продолжаю, впадая в истерику. — Почему алкоголики рожают детей десятками, и они все здоровы. А я спортсменка, не курю, бокал вина могу себе позволить в праздники, но не злоупотребляю! Почему именно моя дочь? — срываюсь. — Почему она болеет?! За что?! Где я что сделала не так?! Где?!